Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 59

Миша

— Говори, — с силой выталкиваю из себя одно слово и отвожу от уха смарт, чтобы быстро включить запись разговора.

— Это будет долгий разговор, — говорит Олеся.

— Где моя девушка?

На том конце повисает пауза и слышится лишь дыхание самого ненавистного для меня человека.

— Значит, догадался… — произносит она. — Я просто решила подстраховаться. Зная тебя, можно ожидать любого подвоха. Деньги мне действительно нужны. Большие деньги, Миша.

— И при чем тут Лариса? Ты понимаешь, что ты себе уже на срок намотала? Статья 126 Уголовного кодекса, ознакомься, пожалуйста, на досуге.

— Миша, Миша… — театрально тянет мое имя. — Тебе она нужна? Нужна. А мне нужны деньги…

— Ты их получишь.

— Я недоговорила. Что за привычка перебивать? Оговоренную сумму ты должен отдать не мне на руки и уж тем более не на карту, а совсем другому человеку.

Подвисаю, затем медленно начинаю понимать, куда она клонит. Долбанная сука!

— Кому?

— Опять же, зная тебя, я уверена, что ты уже все знаешь обо мне. Ведь так? И все ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю, поэтому не строй из себя идиота.

— Олеся, меня твои игры уже порядком остопиздили. Имя?

— Глушков Илья Владимирович.

— Какие ты мне дашь гарантии, что с Ларисой все хорошо?

— Она, конечно, не на курорте, но живая. Правда, комфорта ей немного не хватает, поэтому ты бы поторопился.

— Если ты с ней что-то сделала, я сам лично тебя найду и раздавлю, как грязную крысу, — цежу сквозь плотно стиснутые зубы.

— Вот только угрожать мне не надо, — цыкает она.

— Мне нужны гарантии!

— Миша, ну не смеши меня. Я похожа на изверга? Никаких гарантий я тебе не дам. Все на честном пионерском слове. Я должна некую сумму Глушкову, встречаться с ним, я не намерена, поэтому долг передашь ему ты. Наличкой! Я же, в свою очередь, верну тебе Ларису. И все счастливы!

— Я хочу ее услышать или никакой сделки не будет, — голос срывается на хрип.

— Сегодня вечером будь на связи. Все данные и условия я скину тебе на электронку.

Мы не прощаемся, просто каждый нажимает красную кнопку на экране телефона.

— Думаю, пересказывать мне не нужно, вы и так все слышали, — говорю, обращаясь ко всем присутствующим в кабинете Николая Антоновича.

— Как банально, по-бабьи и ожидаемо, — разочарованно говорит шеф. — Поэтому и не женюсь, — добавляет и чешет свой затылок.

— По поводу Глушкова, вся инфа у нас на руках, — Мирон щелкает пальцами, и рукой показывает Дамиру на пачку документов на столе. — Синяя папка.

Вал подходит, достает из середины стопки нужную папку и перекидывает мне со словами:

— Как будем решать? Сумма там приличная…

— У Миши таких денег точно нет, — бросает Артур.

Все переводят в мою сторону вопросительный взгляд. И меня вдруг охватывает злость оттого, что я не могу ни черта сам сделать, не могу защитить самых близких людей, самое дорогое. Лицо искажается в мучительной гримасе, собирая на лбу множество морщин. Бросаю папку на стол, сжимаю руки в кулаки и быстрым шагом вываливаю из кабинета. Танком пру к лестнице, поднимаюсь наверх, толкаю тамбурную дверь и оказываюсь на балкончике. Упираюсь руками в перила, пытаюсь отдышаться, подставляя лицо под порывы ветра. Может, хотя бы он забьет мои сдувшиеся легкие кислородом.

Каждый час, каждая минута без Ларисы, это игла, пропитанная ядом, которая вонзается в сердце. Именно поэтому я просто запрещаю себе думать и накручивать страшное. Все, что мне сейчас нужно — это трезвый ум и полное хладнокровие.

— У меня таких бабок нет, но батя может отсыпать, если совсем задница, — говорит Бессонов, останавливаясь слева от меня. — Ты ведь нам не чужой. Мой братец, Мишка, — толкает меня плечом и выдает улыбку.

Поддержать меня решил, мелкий сучонок.

— Ну или вы, Николай Антонович, можете свой толстый матрас потрясти, — добавляет он.

Я оборачиваюсь и вижу позади себя старика, Мирона и Валеева.

— У меня с баблом негусто сейчас, но что есть — твое, — говорит Глеб.

— Аналогично, — добавляет Дамир. — Крен, не загоняйся только. Я ведь знаю, почему ты психанул, но пойми и прими тот факт, что ты не всесилен. Ты обычный человек.

— Вы мне уже все как родные стали, хоть и поганцы те еще, — добавляет Шмелев.

— Я всегда в деле, — кивает Мирон. — Я тут каждому из вас по гроб жизни обязан.

Блять, это что за слезливая мужская мелодрама со мной в главной роли? Куда плакать? Но если отбросить шутки в сторону, только сейчас понимаю, что меня окружают по-настоящему надежные люди и моя семья на самом деле куда больше, чем я до этого думал.

— Спасибо… — скриплю в ответ.

Старик Шмелев протягивает мне бокал с коньяком, Миронов сигареты и зажигалку. Руки трясутся, как у дряхлого, треморного деда, когда я принимаю из рук шефа алкоголь. Опрокидываю его в себя, ощущая, как по телу разносится тепло, а в голове перестает так сильно пульсировать, и я наконец-то чувствую облегчение. Отдаю пустой бокал обратно и уже без дрожи в конечностях принимаю сигарету и зажигалку. Прикрываю глаза, затягиваюсь и медленно выпускаю облако дыма.

— Нужна эта сумма, — показываю парням электронное письмо, которое прилетело от Олеси. — Параллельно надо очень оперативно найти эту тварь. И когда я ее отыщу…

— Давай, сначала решим вопрос с Глушковым, — Шмелев кладет мне на плечо руку. — Твою бывшую жену мы достанем. Глеб еще раз позвонит Тарасову и думаю, это не займет много времени. Сейчас уже можно будет спокойно стряпать дело о незаконном похищении и удержании человека. Ты ведь полностью записал ваш разговор?

Киваю в знак согласия. Глаза начинает невыносимо жечь, но я мужик, а они, как говорится, не плачут.