Лара
Опаздываю! И угораздило же меня так сильно провалиться в сон после того, как я закрыла за Мишей дверь. А ведь, точно! Это все он виноват! Полночи этот исследователь шнырял рукой по моему телу, отчего я совершенно не выспалась.
Пять секунд до того, как загорится красный сигнал светофора. Пофиг, успею! Вылетаю на дорогу и несусь со скоростью света. И на этой же скорости лечу прямиком на неизвестно откуда появившегося на моем пути Максима Валерьевича.
— Ма-а-а-кс! Спасай кофе! — кричу, потому что осознаю: уже не успею затормозить и столкновение “Титаника с айсбергом” неизбежно.
Историк поднимает на меня взгляд, глаза в секунду расширяются до максимального размера, и только тогда он реагирует, отскакивая в сторону.
— Лариса, ты как лавина, сошедшая с горы, — смеется он и чуть не роняет стаканчики с живительным напитком. — Добрый день!
"С горы… Смешно. Примерно так и было".
— Здравствуйте! Ой, вы простите меня, что я так нагло к вам обратилась, — осознаю, как кричала его имя и так не удобненько стало, даже щеки вспыхнули. Правда, я вообще вся полыхаю жаром после своего забега. — Я это не специально. Просто запаниковала, что сейчас собью вас с ног, не было времени называть имя, потом отчество…
— А мне понравилось! — мягко улыбается он. — Может, так и будем общаться? В рамках нашей школы.
— Мне кажется, не смогу так.
— Почему? Я, между прочим, не так уж и стар, — подмигивает мне.
— А сколько вам лет? — вырывается слишком быстро. Быстрее, чем я снова успеваю подумать. — Ой, простите, опять нетактично. Что-то я сегодня немного наглею.
— Тридцать два года, секрета в этом никакого нет.
— А мне двадцать два. Хотя… вы же это и так знаете, — выдаю скромную улыбку. — Ой, я же опаздываю! Надо еще класс подготовить, подарки и самой собраться.
— У вас еще полчаса в запасе, все вы успеете с Ирой на пару, но мне нравится этот ярый энтузиазм, Лариса. И все-таки, может, на “ты”? — смотрит на меня, чуть склонив голову набок.
— Эх, была не была, когда я еще смогу своего историка Максом называть. Знали бы одногруппники, челюсти бы потеряли.
— Да уж, только… им лучше не знать, — смотрит на меня схмурив брови.
— Несомненно. Я могила! — закрываю рукой невидимую молнию на губах. — Молчком.
— Лариса, ты забавная такая.
— Думаете… думаешь?
— Ага.
— Даже не знаю, хорошо это или плохо. Клоуном быть как-то тоже не хочется.
— Да нет, в тебе все прекрасно.
— Хм-м-м, спасибо за комплимент. Вы тоже классный. Историк… — замолкаем на пару секунд, а затем одновременно смущенно посмеиваемся.
Ну почему я вечно говорю то, что у меня на уме? Выгляжу со стороны глупой. Факт. Думать надо, думать, прежде чем говорить.
Видно, что Максим ответственно и с любовью подходит к своей школе. А главное, здесь все сделано с душой, а не ради одной лишь прибыли. Так, например, сегодня первый учебный день у младшей группы и школа подготовила для всех детей прекрасные подарки — папка с ручками, чтобы ходить с ней на урок и хранить там все необходимое: учебник по английскому языку, рабочую тетрадь, две обычные тетради, а также ручки, фломастеры, карандаши и даже милую раскраску с картинками и их названиями на английском языке.
— Класс! В детстве я бы пищала от восторга, если бы мне подарили такое, — говорю с блуждающей улыбкой. — Все такое милое, в едином стиле и с логотипом школы.
— Нравится, да? — спрашивает Ирина Дмитриевна.
— Не то слово!
— Максим еще сказал, что каждому ребенку в конце урока будут шарики в подарок.
— Офигеть, это не школа, а рай. Все еще не верю, что работаю здесь.
— Лариса все, привыкай. Кстати, в субботу, у нас будет необычный урок. Мы проведем его в мягком зале, и он будет в формате кинотеатра, с играми и веселушками. Это тоже Максим придумал, с утра только выдал программу. Она на столе лежит. Не забудь забрать.
— Очень интересно. Мне нравится эта идея. Кстати, а я так и не была в мягком зале, в прошлый раз мастера какие-то завершающие работы делали, электрику вроде, и Максим не смог мне показать это помещение.
— Сама только вчера его увидела. Я тут справлюсь, так что можешь сбегать и заглянуть.
Выхожу из учебного класса и иду в мягкий зал. Это вполне просторное помещение с экраном во всю стену, ходить там можно только без обуви, а сидеть на мягких креслах-мешках.
— Осваиваешься? Как тебе идея насчет субботнего урока? — слышу за спиной голос историка и оборачиваюсь.
— Это не просто хорошая идея, это бомбическая идея! Вот что я скажу. Адаптация для детей всегда идет тяжеловато, но с таким подходом, думаю, нас ждет реальный успех.
— Хах, спасибо. Я тоже так считаю. Вообще, есть идея, чтобы две субботы в месяц именно здесь и проходили занятия. Ролики и материалы сейчас в процессе подготовки. Но в целом, ваша программа такой же и останется.
— Угу, — смотрю на время и понимаю, что мне пора бежать в класс. — Прости, мне уже пора, скоро детишки будут собираться.
Максим кивает и со стаканом кофе и телефоном плюхается в одно из кресел.
— Things around us*, — произношу и внимательно смотрю на ребятишек, задерживаю ненадолго взгляд на Юле. — Вещи вокруг нас. Так будет называться наш первый с вами урок.
— Да, дети! — подхватывает Ирина Дмитриевна. — Сегодня мы начнем не просто изучать английский алфавит, но и познакомимся с теми предметами, которые прямо сейчас находятся у нас с вами под рукой.
— И узнаем, как же они называются на английском языке. Скажите, что у каждого из вас лежит на столе в данный момент? — спрашиваю я.
— Книга! — выкрикивает веснушчатый Артем.
— Ручка! — добавляет Ира, девочка с милыми косичками.
— Правильно! — кивает Ирина Дмитриевна. — Хм-м-м, а на чем мы с вами все сидим?
— Стул! — очень громко звенит Маша.
— Замечательно! А на чем лежит книга и ручка? Ну, кто мне подскажет? А то я совсем забыла… — делаю грустный голос и с надеждой смотрю на скромную Юлю.
— Стол, — практически шепотом говорит она.
— Правильно, это стол. Посмотрите, а на моем столе еще и яблоко лежит и ноутбук. Вот видите, сколько всего окружает нас вокруг! А теперь скажите, вы хотите узнать, как все эти предметы называются на английском языке? — спрашиваю я.
Дети хором кричат “ДА!” и мы приступаем к первым словам, которые уже сегодня дети запомнят.
— Пен**, звучит, как Питер Пэн! — смеется Юля, когда мы остаемся после урока одни. — Только это ручка.
— Какое у тебя красивое произношение. Ну да, хорошая ассоциация. А ты знаешь, есть даже такой метод запоминания слов, когда человек специально придумывает себе в голове ассоциацию, то есть то, с чем это слово схоже. Вот и ты, можешь запомнить героя мультика, и он будет помогать тебе, когда будут трудности вспомнить нужное слово.
— Это весело.
Улыбаюсь, Мишина Юлечка такая милая, так и хочется всю ее заобнимать и затискать.
— Лариса, ты завтра придешь к нам в гости? — смотрит на меня с мольбой во взгляде.
— Приду, но не в гости, а заниматься с тобой, — добавляю в голос чуть-чуть поучительных ноток. — А вот после занятия, если твой папа разрешит, мы можем немного поиграть или погулять во дворе.
— Я не люблю во дворе гулять.
— Почему это? Весело же.
— А мне невесело! — неожиданно жестко отвечает девочка, и у меня по спине бежит холодок. "Надо будет узнать об этом у Миши" — делаю себе пометку в мыслях.
— Хорошо, тогда поиграем в твои игры. Хорошо?
— Угу. В пони, — отвечает она и все-таки выдает небольшую улыбку.
Замечаю, что няня Юли уже нарезает круги по холлу, и понимаю, пора закругляться.
— Здравствуйте! — сияю улыбкой. — Вы Зоя Николаевна?
— Да, все верно! — мягко улыбается женщина и заключает Юлю в свои объятия. Видно, что между ними налажен хороший контакт. — Ну что Лопушочек, как прошел первый день учебы?
— Супер! — вскрикивает малышка, затем оборачивается на меня, отрывается от няни, и с разбегу влетает в меня, крепко обнимая. — Я буду тебя ждать, — тихо шепчет. — И папа тоже, — добавляет, а я вдруг краснею.
— До свидания! — прощаюсь и с полным чувством удовлетворения возвращаюсь к Ирине Дмитриевне, чтобы привести класс в порядок.
— Ну, как тебе первый день? — спрашивает она меня.
— Я даже не думала, что он пройдет настолько легко. Наши детки просто замечательные.
— Согласна, группа хорошая подобралась. Лариса, скажи, а эта девочка, Юля, она твоя родственница?
— Что? Нет, совсем нет. С чего вы так решили?
— Ой, прости! Просто вы так похожи внешне, и у меня сложилось впечатление, что между вами есть связь. Девочка смотрит на тебя буквально влюбленными глазами, если б я не знала тебя, то подумала бы, что вы мама и дочь.
В груди тяжелеет. Меня словно прошивает невидимыми нитями осознание того, что с каждой нашей встречей с этим ангельским ребенком, мы будто все ближе друг к другу привязываемся. Но сказать по правде, я не могу идентифицировать свои чувства. Что это? Если у нас с Мишей действительно зайдет все слишком далеко, то как быть с Юлей? Готова ли я быть с ней настолько близка? Стать ей, той самой… Мамой? Смогу ли? Получится? А что, если для этой маленькой девочки я стану подобием Толика — самым страшным кошмаром? Отвратительной мачехой!
Лежащий на столе телефон оживает. Миша. Рука идет мелкой дрожью и покрывается холодным потом. Пальцы покалывает и жжет, как от мороза, и я не могу двигаться. Полнейший ступор. Отчетливо понимаю, что мне страшно до головокружения. Так вот, она какая, паническая атака.
А телефон все разрывается…
— Ларис, все в порядке? — доносится сбоку голос Ирины Дмитриевны. — Ты очень бледная.
— Да, простите, что-то мне… нехорошо.
Подхожу к столу и плюхаюсь в кресло. Прикрываю глаза. И жду, когда мое сердце перестанет рикошетить толчками пульса к горлу.
— Лариса, что произошло? — спрашивает, вошедший в кабинет Максим Валерьевич. — Ира зашла ко мне и сказала, что ты плохо себя чувствуешь.
— Прости, видимо, переволновалась, — говорю то, что первым приходит на ум.
Он подходит совсем близко, до меня доносится приятный и ненавязчивый аромат его парфюма. Он тянет руку и касается моего лба.
— Прохладная, температуры нет. На вот, — тянет мне пластиковый стаканчик с водой. — Выпей.
— Спасибо, — говорю, внезапно осипшим голосом.
— Лариса, я сейчас собираюсь уезжать, давай докину тебя, ты вроде недалеко живешь.
— Угу, спасибо.
Всю дорогу просто смотрю на экран телефона и не знаю, что написать Мише, а перезвонить сама не решаюсь. Раз пять набираю сообщение, но в итоге стираю, а мой историк то и дело поглядывает на меня с озадаченным видом.
— Какой у тебя номер дома?
— Вот тут, пожалуйста, сверни направо, потом прямо и сразу упремся в мой дом.
— Понял. Правда, все хорошо? Выглядишь на самом деле не очень.
— Да, все в порядке. В субботу буду огурчиком.
— Беру с тебя слово, — подмигивает мне, останавливается и быстренько выскакивает, огибает машину и открывает дверь с моей стороны. — Прошу, — подает руку, чтобы помочь мне выйти.
— Максим Валерьевич, как галантно, — улыбаюсь, сквозь головную боль и вкладываю свою руку в его. Выхожу и буквально врезаюсь взглядом в черный автомобиль Миши.
“Да, чтоб тебя!”, — проносится в голове, ведь я уже знаю, что последует за этим.
Дверь открывается и Гора-Горыныч вываливает на улицу.
— Ну как? Голова не кружится? Нормально себя чувствуешь? — квохчет вокруг меня Макс. — Ларис? — заглядывает в глаза, затем ведет по направлению моего взгляда головой и наконец, замечает Мишу.
— Здравствуйте, Михаил! — расплывается в наивной улыбке и отступает на шаг назад.
Миша подходит, руки в карманах джинсов, сам хмурый, на приветствие моего историка просто кивает.
— Привет, Миш, — пищу, глядя на него снизу вверх.
— Почему на звонки не отвечаешь?
— Я…
— Ларисе сегодня стало плохо на работе, — защебетал Макс, за что я ему премного благодарна. Ощущение, что в горле сейчас еж застрял. — Я вызвался довезти ее до дома, но теперь могу спокойно передать ее в ваши руки. Вы понаблюдайте за ней.
Миша переводит взгляд с Максима на меня и обратно. Вновь кивает и, наконец, говорит:
— Хорошо, понаблюдаю. Спасибо вам.
Мужчины пожимают друг другу руки, и Максим Валерьевич уезжает.
— Что с тобой? В аптеку надо? — по голосу слышно, что еще зол, но вместе с тем, есть и нотки беспокойства. Подходит ближе, сначала молчит, но в итоге все-таки взрывается, и мы уже по какому-то однотипному сценарию начинаем ругаться…
__________
* Things around us (с англ.) — вещи вокруг нас.
** Пен (англ. pen, a pen) — ручка.