Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 65

Миша

Под ботинками шуршит трава, в воздухе витает теплый воздух с ароматами полевых цветов. Делаю глубокую затяжку и выпускаю облако дыма. Задумчиво опускаю взгляд и внимательно всматриваюсь в траву, веду глазами в сторону леса, но следы от шин не идут дальше участка с домиком, где держали Мурашку, следов от ног тоже не наблюдаю. Густая трава с человеческий рост.

— Нет, туда бы она не сунулась… — говорю задумчиво.

— Согласен, — кивает Бессонов. — Я бы точно не полез в эти дебри.

Еще затяжка, разворот, взгляд в сторону кукурузного поля.

— Сюда могла, — показываю рукой. — И вот тут, смотрите, трава примята.

— Мне сразу фильм вспомнился “Дети кукурузы”, — нервно хихикнул Валеев. — На поле легко затеряться, так что да, Лорик вполне могла сюда со страху ломануться. Но как ее искать на такой-то площади? Да и там ли она? Может, и была, да уже давно могла убежать дальше… Я бы оставил это на поисковиков.

— Нет, — твердо говорю я. — Нас четверо, давайте разделим поле на зоны, и каждый пойдет вперед, прочесывая свою. Я не буду ждать, пока поисковый отряд приедет. Иду сейчас, а ты подгони там всех, чтобы шевелили булками. БЫСТРЕЕ Вал.

Дамир бросает на меня понимающий взгляд и кивает.

— Ладно, сейчас еще раз позвоню, узнаю где они едут и как скоро будут на месте. А мы тогда начнем сами прочесывать, хотя у меня большие сомнения, что Лариса еще тут…

— Кто знает, могла и заблудиться, — подает голос Мирон. — Ладно, хватит яйца мариновать! Двигаем.

За пару минут мы разделили поле на части и каждый пошел по своему участку.

Спустя полчаса поисков, мне звонит Валеев и сообщает, что подтянулись поисковики и в скором времени должен появиться вертолет, который сможет осмотреть всю территорию с высоты.

Поднимаю взгляд к небу. Вечереет. Значит, надо ускориться, в темноте поиски вести будет куда сложнее. Набираю полную грудь воздуха и кричу:

— Ла-ри-и-и-са!

Следом раздается такой же крик Бессонова, далее Глеба и Дамира. Прислушиваюсь. Только звуки природы.

Проходит еще полчаса безуспешных поисков. В небе появляется вертолет и начинает кружить по местности.

— Черт! Да найдись ты уже! — цежу и вытираю рукавом пот со лба. Сплевываю на землю, и вдруг мой взгляд застывает на толстом и жестком листе кукурузы. Протягиваю руку и снимаю с него длинный золотистый волос. Смотрю на эту находку завороженным взглядом. И, может, я совсем поехавший, но готов поклясться, что это волос моей девочки. Начинаю крутиться вокруг себя, шаря глазами.

Замираю.

Стоп, стоп, стоп! Не двигаться! Или я своими медвежьими лапами все следы затопчу.

Внимательно смотрю на землю и двигаюсь в направлении, как мне кажется, еле заметных следов.

— Лари-и-и-са! — вновь кричу, крепче сжимая в руке ее волос. Отмечаю, что в одном месте земля вспахана, будто кто-то тут упал. Сердце мгновенно пропускает удар. — Черт! Черт! Черт! — снова вытираю пот с лица, который льется уже градом. Нервы на пределе. Ускоряюсь и перехожу на бег, раскидывая в стороны листья кукурузы.

Сколько я бегу? От силы пару минут? А кажется, что вечность. Ощущаю себя голодным зверем, который напал на след.

Прямо, вправо, еще прямо, вправо… вновь клочок вспаханной земли… Прямо, еще прямо, еще…

— Лариса! — выдаю рваным хрипом и моментально чувствую боль и скованность в горле. Тут же закашливаюсь, рычу и, раздирая голосовые связки, вновь горланю. — Лари-и-и-са! — спотыкаюсь обо что-то и мешком с картошкой валюсь на землю. — Твою ж! — вскрикиваю, оборачиваюсь и замираю, переставая дышать.

Думаю, каждый из вас может представить себе, как выглядит кукурузное поле. Это большая площадь земли, где данная культура посажена и растет практически идеальными рядами. И все бы ничего, но что здесь делает старый дуршлаг? Взгляд смещается немного в сторону, и я замечаю руку.

Девичью тоненькую ручку.

Внутренние органы моментально каменеют, а тело давит к земле, и я совершенно не в силах встать на ноги, ползу на четвереньках, ныряю мордой в заросли, чтобы пробраться в соседний ряд.

Нашел! Я нашел ее!

— Маленькая моя… с-сука! Да как же так… — цежу сквозь стиснутые зубы, тяжело дыша. Подгребаю к Ларисе, которая находится в бессознательном состоянии и захожусь в какой-то незнакомой для меня тряске. Тремморными руками глажу ее по лицу и поднимаю на руки, прижимаю к себе. — Ларис? Ну же? — касаюсь ее теплых губ своими, ловлю слабое дыхание. — Потерпи еще немного, все хорошо будет. Все. Будет. Хорошо, — утыкаюсь лицом в ее спутавшиеся волосы, глаза начинает нестерпимо жечь, и я отпускаю себя, даю волю чувствам. Все-таки не железный, а человек из плоти и крови. И как-то пох, что лью слезы и готов пузыри до земли пускать. Не стыдно. С каждой каплей я выпускаю наружу боль, что эти дни меня разъедала. Чувствую, как невидимая отмершая плоть буквально слезает с меня, а на месте, где ранее поселился страх, теперь облегчение.

Пытаюсь достать телефон, но он постоянно вылетает из моих рук, удается взять его лишь с третьего раза. Сразу набираю Валееву и сообщаю, что все закончилось. Лариса нашлась.

— Я рядом, — шепчу ей у самого уха, тянусь ногой к странному дуршлагу и зачем-то подпинываю его поближе к себе, поднимаю и укладываю на Мурашку, встаю вместе с ней. — Мур, скоро тебе помогут, — перевожу взгляд на ее лицо и замечаю, что Лара немного морщится и выдает тихий стон.

— Ми-ша? — бормочет она, приоткрывая глаза.

— Ага, привет, англичанка! — выдаю с улыбкой.

— Англи-чанка? Смешно… — вновь морщится. — Англичанка… Я думала, умру здесь.

— А я думал убить тебя, когда найду и себя за то, что такой идиот дубовый. Но ты свое еще получишь. Что я тебе говорил? Как себя надо было вести? Что надо было делать?

— Просто ждать. Прости меня, пожалуйста, — говорит совсем сиплым, будто простывшим голосом, громко икает, затем приподнимает голову и внимательно смотрит на меня. — Это ведь не сон?

— Не сон, — останавливаюсь и легонько целую ее. Прижимаюсь к ее щеке и чувствую, как между нами становится влажно. — Н-ну-у-у, не плачь, все уже позади. Все хорошо.

— А где Потап?

— Потап? Это еще кто такой?

— Мой дуршлаг, — выдает она на полном серьезе. — Он… придавал мне уверенности.

Серьезно? В такой момент она думает об этом? Прыскаю смехом и ускоряю шаг.

— Все, прикрывай глазки и отдыхай. Потом наговоримся. Потап твой никуда не делся, на твоем животе лежит.

Мурашка вновь приподнимает голову, смотрит на своего “друга”, улыбается и прижимается ко мне.

— Я скучала по тебе…

— Я тоже любимая моя Мурашка. Прости за все косяки.

— И ты меня. И я больше не сержусь за то… Ну, за досье, на меня.

Тяжело вздыхаю, чувствую, что эта ситуация все еще давит на меня. Мы обязательно к ней вернемся, но потом. Сейчас это не так важно.

Через несколько минут к нам навстречу вышли двое незнакомых парней, очевидно, из поисковой группы. У одного из них в рюкзаке был брезент. На который мы аккуратно переложили Мурашку и понесли ее так. Все-таки возвращаться достаточно далеко, и я, конечно, далеко не слабак, но нести Ларису весь путь на руках будет и неудобно, и проблематично.

Сначала она просто лежала тихонечко, как напуганная мышка, и смотрела на небо, но через несколько минут прикрыла глаза и, кажется, провалилась в сон.

Когда мы выбираемся из кукурузного плена, куча народу сразу же бросается в нашу сторону, но я делаю знак “всем молчать”.

— Она спит. Тише будьте.

Машина скорой помощи уже наготове, и медики подготовили носилки. Аккуратно, словно самое ценное и хрупкое сокровище перекладываем Лару на них и грузим в скорую. Я вместе с ней.

— Кем вы приходитесь пациенту? — спрашивает фельдшер, глядя на меня из-под узких очков.

— Ее будущий муж.