Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 27

Миша

Проводил Ларису в универ, попрощался и двинул сразу на работу. Настроение на уровне закроватной шараги. На дне. В пыли и печали.

Я уже практически не способен себя контролировать рядом с ней. Только вижу свою Мурашку и все, пробки вышибает напрочь. Вдыхаю ее аромат — летят предохранители. Ощущаю тепло ее тела, стоит только коснуться, и по всей груди растекается густое тепло, нагревается и жгучим концентратом опускается вниз. Да она мне сниться стала на ежедневной основе, и что я с ней только не делал во сне, в каких только позах не брал… Фантазер хренов.

Вот только то, что я могу дать, ее не устроит, а меня не тянет больше на создание семьи. И как быть? Где золотая середина?

Решил устроить себе детокс и на день раньше уехать за Юлькой. И это самое верное решение, если не уеду, то кажется, я просто нападу на Лару и затащу к себе в спальню. Нет уж. У нас и так на соплях все держится. Хотя все равно считаю, что я свое прогну, но быстро с ней не выйдет. Это уже надо принять как данность. Характерная.

— Крен, в стену не войди, — хлопает меня по плечу Миронов и протягивает руку. — Здоров.

— Угу, здоров, — что-то там жую в ответ, пожимаю ему руку и продолжаю плестись к лифту.

— Как у вас?

— Ты о чем?

— О Ларисе, мать твою, дурачка-то из себя не строй.

Двери лифта раскрываются, и мы проходим внутрь. Нажимаю кнопку нужного этажа и приваливаюсь к стене.

— Никак. Просто общаемся, контакт риелтора ей дал. Сегодня вроде поедет на просмотр квартиры.

— Крен, перед тобой практически ежедневно ходит пример, как поэтапно просрать все самое ценное. Это я, если ты не догоняешь до сих пор. Так какого хрена, ты идешь по той же скользкой дорожке? Ты на черта ей риелтора подкинул? Она уже у тебя дома, уже рядом, а ты намеренно ее отдаляешь от себя.

Двери металлической коробки разъезжаются, мы выходим и тут же останавливаемся. Убираю руки в карманы, взгляд в пол. Мирон по привычке играется с зажигалкой, гоняя ее между пальцев.

— Лариса хочет серьезные отношения.

— И?

— Мне это нах не надо. Хватило.

Между нами затягивается пауза. Глеб выдыхает и что-то бубнит себе под нос, но я даже слов его разобрать не могу.

— Все, что я могу тебе сказать: Лариска классная, а главное, адекватная девочка, и давай начистоту, она охереть какая ебабельная на внешку. Просрешь из-за своих загонов, потом жалеть будешь, — зажимает в руке зажигалку и убирает обратно в карман. Это его знак, что разговор окончен.

— Мирон… — начинаю, но понимаю, насколько я сейчас пытаюсь затронуть опасную тему. — Ты не пытался искать Яну?

Он моментально напрягается всем телом, ведет головой в сторону и некоторое время смотрит в одну точку. Затем просто начинает удаляться от меня, бросая на ходу:

— Неважно. Не забивай этим голову, Мишутка, лучше разгребай свое болото.

Когда-нибудь… Когда-нибудь я обязательно попрошу у него прощения. Но не сейчас…

Убираюсь в свой кабинет и до самого вечера не высовываюсь, полностью погрузившись в рабочие бумажки. А вечером стартую к родителям. Ночка в поезде и утром буду на месте.

Я уже расположился в вагоне. Даже прилечь успел, как мне прилетает сообщение от Мурашки с фотками. Значит, выбрала ту самую квартирку… Смотрю на ее радостное личико, а у самого словно налившиеся фурункулы извергаются гноем, так меня плющит. Размазывает по койке.

— С-с-сука, — тихо цежу сквозь зубы и сейчас бы втащить кулаком в стену, но боюсь, пассажиры мне дурку вызовут, да и стеночки тут хлипкие. Зачем-то тыкаю в стенку пальцем, проверяя это, как будто реально собираюсь устроить погром. После чего подрываюсь и вываливаю в тамбур. Облокачиваюсь руками на металлическую перекладину на окне и упираюсь подбородком в сложенные друг на друга руки. Смотрю, как за окном леса плавно сменяются полями. Успокаиваю нервы природотерапией. Так себе работает.

Скорей бы ближайшая остановка. Выйти, подышать, забить никотином легкие.

Я так и не уснул, гоняя всю ночь в голове мысли о Ларисе, о том, что я вернусь с Юлей, а ее уже не будет дома. И если моя дочь ничего и не заметит, то как быть мне? В каждом уголке квартиры остался Мурашкин образ, который будет меня отравлять. Медленно и жестоко.

Уже на месте решаю, что задержусь в родном городе еще на пару дней, о чем сразу пишу Мирону и старику Шмелёву. Покупаю матери цветы, отцу еще из дома прихватил бутылку дорогого коньяка и вызываю такси.

— Сашка, ты посмотри, кто приехал? — кричит мама, берет в одну руку букет и сразу принимается меня обнимать. — Привет родной!

— Привет дорогая, — целую ее в ответ. — А где Юля?

— А наша внучка делает заплыв в ванной, так что даже не слышит, что папочка приехал. Давай сынок, не стой в проходе и закрывай за собой скорее дверь.

В коридоре показывается папа, весь мокрый и взъерошенный.

— Опа! Вот это неожиданность! — он открывает широко дверь ванной и бодро басит. — Маленькая фея, посмотрите, кто тут у нас!

Дочка отрывает взгляд от игрушек, и ее глаза расширяются в миллисекунду.

— Папа! Папа! — подскакивает моя малышка и вместе с ней маленькое цунами выплескивается из ванны на пол.

Отец тут же берет большое полотенце и укутывает в него выпрыгнувшую Юлю. Я сбрасываю ботинки и бегу к ней навстречу, ловлю на руки, кружусь с малышкой вокруг себя и покрываю поцелуями.

— Привет, мое солнышко, как же я соскучился!

— Привет! И я скучала, очень-очень! — эмоции переполняют, и нервная система ребенка дает сбой, результатом которого является море слез.

— Ну-ну, все хорошо, папа рядом, тш-ш-ш… — качаю ее и глажу по спинке. — Пойдем, оденем тебя! И будем чай пить. Мам поставишь?

— Уже бегу! Ну Миша, хоть бы позвонил заранее и предупредил, что приедешь!

— Сюрприз хотел сделать. Получилось?

— Не то слово, — отбивает отец и хохочет. — Так, молодежь, идите, одевайтесь, я тогда тоже переоденусь и сбегаю за тортиком.

Весь день мы проводим вместе, делимся новостями, шутим и даже в парочку настолок сыграли. А вечером выходим на прогулку. Родители идут под ручку впереди, а мы с дочкой за ними. Смотрю на своих и вдруг понимаю, они ведь всю жизнь вместе. Еще со школы папа бегал за мамой и даже в институт за ней следом поступил. И сколько бы я ни ломал голову, не могу откопать в своей памяти моменты, когда они бы ругались, скандалили. Нет. Всегда жили в гармонии или по крайней мере, мне показывали только белую сторону.

— Мам, бать! — окрикиваю их. — Как вы за столько лет друг другу не надоели? Вы же всегда вместе…

— Любовь, сыночек, любовь, — выдает улыбку мама.

— И главное — прислушиваться друг к другу, чувствовать партнера, уважать, — с хитрецой добавляет отец. — Ну и доверять!

Киваю в ответ и немного крепче сжимаю маленькую ручку дочери.

"Ага, доверился уже однажды" — проносится в голове.

“…научись любить, если сможешь…”,— в памяти всплывают слова Ларисы, а затем ее счастливая улыбка на фото из новой квартиры.

“… Ты на черта ей риелтора подкинул? Она уже у тебя дома, уже рядом, а ты намеренно ее отдаляешь от себя”, — тут же, словно пластами мою плоть срезают слова Миронова.

Однажды я себя уже собрал по кускам. Сам залатал, сшил толстыми нитками, а в швы залил клей. Больше рассыпаться я не планирую. Но моя дочь, совсем нежный и доверчивый человечек. Одну мать она уже потеряла, благо на тот момент была слишком мала, чтобы ощутить боль потери. Но что, если она привяжется к Ларисе, увидит в ней маму, о которой, безусловно, мечтает? Где гарантия, что Мурашка не исчезнет из нашей жизни, в один прекрасный день, как и моя бывшая жена? Где гарантия, что она не разнесет на миллионы осколков сердце моей дочери?

Во мне одновременно борются два чувства: зов сердца и опасения разума. И я подхожу к тому моменту, когда мне придется сделать выбор.

— Пап-пап! А ты знаешь, что мне сегодня приснилось?

— Что дорогая? — наклоняюсь, поднимаю дочку и усаживаю себе на плечи.

— Что ты мне братика подарил!

Ну приехали…