Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 64

Миша

— К нашей общей знакомой? — спрашивает Глушков.

— Нет, я к своей Ларисе, — отвечаю, полностью сосредоточившись на дороге. Еще пара минут и я заберу ее из этого кошмара, а потом буду вымаливать прощение.

Дорога начинает портиться и вместо двух минут, навигатор плюсует еще пять сверху. Пейзаж вокруг тоже меняется, я даже в какой-то момент подумал, что Леся и вовсе меня поимела и прислала координаты от балды. Но нет. Через какое-то время, я вижу, что вдали виднеются крыши дачных домов. Вот только радости это не добавляет. Место охренеть, какое безлюдное, а все дачи вблизи оказываются полными заброшками. Радует лишь то, что я вижу свежие следы от шин. Значит, сюда и правда кто-то заезжал.

— Да иди оно все к лешему! — бросаю я, бью кулаками по рулю, нажимаю на тормоз и выскакиваю из салона. Припускаю бегом в сторону отмеченного на карте места. Это самый крайний участок. На бегу скидываю с себя пиджак, дергаю манжеты рубашки, отчего пуговицы отлетают и теряются в траве, небрежно задираю рукава до локтей, завожу руку за спину и беру в руки пистолет.

Как только оказываюсь на территории дачи, замечаю, что дверь в дом настежь открыта, и это уже заставляет меня напрячься, но я все равно двигаюсь вперед и захожу в дом. Полы под ногами прогибаются и скрипят так, что того и гляди сломаются под моим весом. Довольно быстро нахожу спуск в подвал, сбегаю по ступенькам и залетаю в небольшое помещение. Темное, холодное, с запахом прелого тряпья, очевидно, это разит от матраса, на полу валяется металлическое ведро…

Сука…

Прохожу вперед и останавливаюсь около матраса, буравлю его взглядом, тяну носом воздух, в котором, как мне кажется, среди всего амбре я чувствую запах Мурашки.

Она была здесь.

Быстрыми шагами выхожу обратно и буквально на крыльце дома сталкиваюсь с Артуром и Ильей. Мотаю головой, и парни все понимают. Беру телефон, чтобы набрать этой твари, что в прошлом являлась моей женой, но мою руку мгновенно перехватывает Глушков.

— Совсем сбрендил? Не вздумай, лучше лично навестим, если успеем.

Никогда в своей жизни я не испытывал такого отчаяния и гнева, на грани детонации моих внутренностей и такой душевной боли. Если с Ларисой хоть что-нибудь случилось…

— За руль сяду я, — бросает Бессонов, как только мы тормозим у моей машины.

— Нет, ты будешь плестись! — рычу я.

— Я сказал, за руль сяду я! Дергай на заднее сидение, — Арт ныряет на водительское и мне не остается ничего другого, как повиноваться.

— Быстрее, Артур.

— Постараюсь.

Всю дорогу Артур и Глушков поглядывают на меня в зеркало заднего вида, не решаясь заговорить. Через каких-то десять минут пути по ямам и кочкам дорога становится лучше, затем виднеется садовое общество. В отличие от прошлого — живое. Машины, припаркованные у ворот, добротные дома и баньки, снующие туда-сюда дачники. Здесь все кипит. Артур специально останавливается поодаль от дома, мы дружной компанией вываливаем на улицу и двигаемся в сторону дома.

За пару домов от нужного замечаю тачку Комарова, который тут же выходит из нее вместе с Ветлугиным. Артур останавливается и здоровается с ними, о чем-то начинает говорить, но я иду не останавливаясь.

И снова, все движения перевожу в автоматический режим, открываю калитку, благо здесь нет высоченного забора, замечаю припаркованный во дворе автомобиль, киваю сам себе, делая выводы, и направляюсь прямиком к дому. Миленькому, бревенчатому домику, с веселенькими занавесками на окнах и горшками с красной геранью. Поднимаюсь на крыльцо, моего плеча тут же касается рука Бессонова.

— Брат, без нервов, — шипит он.

Глушков стоит за ним, и я замечаю, пистолет в его руках. Поднимаю взгляд, ловлю его глаза, и он выдает улыбку, пожимая плечами. Мол, а что поделаешь…

— Арт, дуй с парнями к окнам, если они побегут как тараканы будете их ловить. Ну и наших уже можно ввести в курс дела.

— Уже давно.

Толкаю аккуратно дверь и, к счастью, она открывается практически бесшумно. Делаю шаг вперед и тут же слышу голоса, один из которых до скрежета зубов мне знаком.

— Да собираюсь я! Пару минут вы можете подождать? — громко эмоционирует Олеся.

— Какие нахрен пару минут, если эта сучка доберется до людей и сможет вызвать помощь, будет полная задница! — раздается мужской голос.

— Есть проблемы и похуже, — добавляет она. — Миша уже точно скоро будет на месте и когда он увидит пустой подвал… Черт, даже думать не хочу!

— Я не понимаю, вы че панику развели? Ну, приедет он на место, словит величайший в своей жизни облом, да и хер с ним. Долг этот Миша отдал, где ты отсиживаешься, Олеся, он не знает. Так в чем проблема? Кто вообще подумает на дачу Дашкиной бабки? Суетологи, блять!

— Может, ты и прав… — голос Олеси становится спокойнее.

— А может, и не прав, — появляюсь я, удерживая троицу на мушке.

Глушков равняется со мной, зеркаля меня.

— Доброго денечка! — задорно говорит он. — Вы, пожалуйста, не двигайтесь. Не надо вам это, — добавляет Илья, замечая, как мужчины косятся в сторону окон. — Там наши “доберманы” бродят и они жутко голодные.

Несколько шагов вперед и я стою на минимальном расстоянии от бывшей супруги.

— Где она?

— М-миша, я… я не знаю, она была утром на месте, потом Витя поехал к ней, чтобы привезти воду и… еду.

— Кто из вас Витя? — перевожу свое внимание на трясущихся от страха упырей. — Кто я сказал? — гаркаю так, что окна задрожали.

— Это я, — отвечает тот, что ближе к окну. — В-ваша дамочка с-сбежала. Я, как обычно, пошел поменять ведро с… неважно… — спотыкается он, а у меня душу рвет от того, в каких условиях они держали мою девочку.

Мою. Сука. Девочку.

— Вернулся обратно. Открыл дверь и тут она налетает сбоку, валит меня с ног и запирает дверь.

— Дальше?

— Все. Это все! — в панике повышает он голос. — Она сбегает, а я звоню Лехе, и он приезжает за мной. Мы понятия не имеем, где она… Но мы ее не трогали, видит Бог, пальцем ни-ни! — вскрикивает он.

— Бог говоришь? — ухмыляюсь, наклоняя голову набок и вздернув бровь. — Ах ты ж сука такая! — делаю шаг в его сторону и разношу этому ублюдку всю морду рукояткой пистолета. Раз за разом. Раз за разом. До тех пор, пока его лицо не напоминает мне салат “гранатовый браслет”. В жизни его жрать не стану теперь.

— Миша, — зовет меня по имени Илья.

Рука замирает в воздухе. Мой взгляд абсолютно стеклянный. Разжимаю вторую руку и Витек падает на пол, издавая мучительные стоны. Живой. Пусть считает это подарком. Хотя нет, еще несколько ударов ногой, чисто проредить ему ребра.

Перевожу взгляд на Лесю, которая застыла, с расширенными на максимум, глазами. Она с силой сжимает рот руками, чтобы не закричать, и издает только глухой скулеж. Делаю пару шагов по направлению к ней. Хватаю за горло и прожигаю взглядом.

— Ненавижу. Как же я ненавижу тебя, мразь, — цежу сквозь зубы, усиливая давление руки. Взгляд Леси становится еще более дикий, а из горла вырывается, лишь хрип.

— Миша, стоп, — спокойно говорит Глушков, но при этом довольно крепко сжимает мое плечо и немного оттягивает назад. — Все друг, остановись.

Не останавливаюсь. Бывшая бледнеет и даже хрипеть больше не в силах. Но тут за спиной раздаются шаги, а следом и голос Шмелева:

— Миша, хватит, остынь, сынок. Дальше здесь будут разбираться другие ребята.

Рука расслабляется и медленно опускается. Старик подходит ко мне, хлопает по спине и забирает из моей руки пистолет.

Далее все помещение начинают заполнять люди в форме.

Я же… с абсолютной пустотой внутри, выхожу на улицу.

Сейчас я выжженное, по весне, пожаром сухое поле. Абсолютно мертвая земля, на которой, кроме черного пепла, разгоняемого ветром, ничего нет.

— Покурим? — говорит тихим голосом Миронов.

Дамир стоит рядом с ним и молча смотрит на свои ботинки в какой-то задумчивости.

— Я пойду…

— Куда? — Спрашивает Валеев, подняв голову.

— Дайте мне ключи от машины, — протягиваю руку. — В моей бенз на нуле.

Миронов без раздумий бросает свои ключи.

— Я с тобой. Куда поедем?

— Вернусь обратно и попробую посмотреть в соседних заброшках, может, она спряталась и ждет, а если ушла, то прочешу каждый сантиметр земли, но найду. Так, кто-нибудь из вас, возьмите на себя поисковиков. Сами понимаете, я ждать больше не буду.

Повисает пауза.

— Я с вами, — добавляет Вал. — Лорик не смогла бы далеко уйти. Миш, я по дороге звякну нашим, пусть подтягивают поисковые службы.

Киваю и поморщившись добавляю:

— И скорую.

— Будет сделано, — бросает Дамир и нашинает шерстить в телефоне контакты.

Глушков остается. Видимо, хочет сказать, свои последние пожелания Олесе лично в лицо.

— Подружки, вы про меня не забыли? — раздается голос Бессонова с нервными нотками.

Мы все останавливаемся, переглядываемся, и парни начинают ржать. Я спокоен.

“Я найду тебя, боевая Мурашка”, — обещаю мысленно и первым выхожу за ворота…