Не мир

Глава 2

Ночь. Первая. Странная. Казалось, что звезды что-то шепчут сквозь дыры в потолке, что вовсе не ветер это над развалинами воет, а заупокойная песня. Ещё чуть-чуть послушать эти голоса — и слова понимать начнёшь…

Треснувшая в костре головня вырвала парня из забытья, нужно было подбросить чего-нибудь в огонь. Чем-нибудь оказался кусок пластика, извлечённый из заваленного стеллажа. Толстый фрагмент полки обещал долго гореть.

Холодный сквозняк защекотал ноги спящей девушки, она недовольно хмыкнула сквозь сон, поджала ноги в попытке спрятать их под картон, но тщетно. Армейские берцы, будучи расшнурованными, болтались на её худеньких голенях, из одного ботинка показалась босая пяточка. Безымянный здоровяк как раз был над костром, и молча, не моргая наблюдал за спящим семейством. В его бесстрастных глазах на мгновение появилась тень зависти, но немедленно ушла, подавленная отголоском брезгливости, принесенным ещё одним холодным дуновением со стороны входа. Ещё несколько минут он задумчиво сидел над огнём, но после очередного шороха от девочки встал. Снял с себя плащ и, аккуратно, чтобы не разбудить Лену, с неподдельной заботой укрыл её.

Под плащом оказалась чёрного цвета одежда, необычно облегающая тело и резко подчёркивающая все его анатомические изгибы. Почти по всей площади изрезанная неглубокими прожилками замысловатого рельефа, особенно заметного в свете костра. На первый взгляд толстый, но гибкий в суставах, комбинезон, повторяющий контуры тела… Тела не простого человека, а будто атланта, призванного из античных мифов — мощная мускулатура на руках и ногах, выдающаяся грудная клетка, широкая складка ткани на плечах — по бокам и сзади шеи, похожая толи на плотный воротник, толи на надутые мышцы, доходящие почти до уровня челюсти. На самой шее — толстый воротник, достающий до ушей. Плечи — не на много шире бёдер, но только потому что ноги словно у борца — толстые сверху и сужающиеся к коленям, покрытым чашечками, формируемыми несколькими продолговатыми полосками из чёрного воронённого металла или из материала с виду похожего на него. Полоски оказались подвижны — находили одна на одну при ровных ногах, и растягивались друг от друга при сгибании колен. На локтях точно такие же щитки, но состоящие из большего количества пластинок, к тому же — более вытянутых. Пресс на животе больше похожий на чешуйчатый доспех, из, почти, десятка пластин, положенных одна на одну и не симметрично играющих между собой при каждом движении корпуса. Пах закрыт набедренной повязкой, выполненной из гибкого плотного материала. Прикреплённая к широкому поясу ткань доходит до середины бедра. Ягодицы закрыты точно также. Пояс по всей длине состоит из сцепленных трапециевидных металлических чешуй, узкой вершиной направленных к прямоугольной бляхе. Каждый трапециевидный фрагмент — толщиной в палец, а шириной как обычная армейская портупея. Хоть с виду и тяжёлый, но, при движении, он не издаёт ни звука. Штаны, если их так можно назвать, переходят в обувь на голеностопном суставе, полого расширяясь к стопе, где по верху покрыты такими же подвижными полосами как на коленях и локтях и находящими друг на друга при малейшем сгибе суставов. По бокам на нижних пластинах — маленькие отгибы над щиколотками.

Примечательно, что замысловатая одежда отлично поглощала свет костра, а когда сквозняк прижал языки пламени к углям — и вовсе показалось, что блестящий пояс висел во мраке.

На конечностях и более выпуклых частях тела — бороздки рельефа более широкие. Так сзади, на икрах бороздки были заметно меньше чем на широких бёдрах, а на руках, ближе к запястьям — едва видны.

Парень спокойно осмотрел себя. Ничто не вызвало его удивления, в конце концов он и малейшего понятия не имел о том, как должна выглядеть одежда, а после того, что случилось за те часы, которые он себя помнил, его просто не впечатлили ни обтягивающий наряд, ни фигура, над которой он наверняка должен был проработать в спортзале много месяцев, если не лет.

Небо в дырах в высоком потолке начало светлеть. Ветер стих и наступила предрассветная тишь, так часто сопровождаемая приятной прохладой. Решив, что необходимо осмотреться, да и вообще, хотя бы получить представление об окружающем мире, парень поднялся от костра и зашагал к завалу, где был выход на поверхность. Приблизившись, стал осматривать, выискивать наиболее лёгкий и безопасный способ подняться. Решением оказались жилы арматуры, торчащие из переломанного на две части железобетонного блока. Использовав их как лестницу, он смог дотянуться до краёв дыры, небо в ней уже приняло серый цвет, подтянувшись он вскарабкался, вышел на прямые руки, словно гимнаст, закинул на плиты ноги, а в следующее мгновение над руинами и обломками снедаемыми предрассветной мглой, беспечно возвысилась непроглядно чёрная фигура. Голодному взору открылся ошеломляющий вид…

Горы обломков. То, что когда-то было дорогой, сейчас — усеяно обгоревшими каркасами автомобилей, она была прямо перед входом в заваленное подземелье. Дальше — целое поле металлических, некогда белых, контейнеров, разорванных и поваленных, но некоторые всё ещё стояли ровно. За контейнерами — белое здание с высокими оконными проёмами, несильный ветер то и дело выдёргивал из их тёмных бездн длинные занавески. Чуть левее — сильно повреждённая громадина, из-за разрушений сужающаяся к верхним этажам. Когда-то она была облицована то ли белой, то ли светло голубой плиткой, но теперь обгоревшей, местами избитой. Дом уцелел до тринадцатого этажа, который, однако, теперь представлял собой лишь кусок стены с окном, длиной не более пары метров. За тринадцатиэтажной постройкой был целый квартал разрушенных и обгоревших пятиэтажек.

Здоровяк обернулся.

Позади — на половину обвалившееся с одного бока кирпичное высотное здание, этажей десять, не меньше, а за ним — точно такой же пейзаж, как через дорогу. Местами целые, но обгоревшие, а местами и превратившихся в кучи обломков дома. Наибольшие повреждения получили постройки стоявшие ближе к дороге, им сильно досталось от прошедшей ударной волны.

Стояла гробовая тишина, не осталось ничего и никого, способного её нарушить.

…С чего же начать? Возможно, что те, кто мог меня знать не выжили. А кто намотал мне на лицо бинты? Нужно расспросить где их лагерь, может кто-то и узнает…

Спустившись в заваленный супермаркет, парень направился к спящим. Сел на присядки рядом с Юрием и тихо потормошил его за плечо.

— Что… Что то случилось? — прошептал мгновенно проснувшийся мужчина, обеспокоенно распахнув глаза. Ответом послужил взмах головы из стороны в сторону и жест рукой, приглашающий отойти.

Удалившись достаточно от спящих детей, парень в маске заговорил как можно более тихо:

— Собирайте в рюкзаки еду, за которой пришли. Как только соберёте, — будите детей и пойдём в ваш лагерь — речь словно загипнотизировала небритого мужчину, но подгоняющий кивок в сторону костра оказал стимулирующее воздействие.

Усилия говорить тихо провалились, девочка проснулась и наблюдала за действиями отца.

— Пап мы уходим? — Лена высунула руку из под импровизированного покрывала и поправила светлые волосы, упавшие скомканной прядью на грязные щёки — О… он укрыл меня своим плащом, — удивлённо обнаружила она — Тяжёлый. Эй, спасибо большое ещё раз! — слова благодарности прошлись когтями по сердцу парня, ощущение было ни с чем не сравнимо.

Мальчик то же проснулся и пробовал шевелить корпусом, проверяя полученную на кануне травму.

— Идти сможешь? — уже не тая голоса, спросил его давешний спаситель. Не смотря на то, что обращение было ожидаемо, а бугай не пытался скрывать заинтересованного взгляда — ребёнка аж подкинуло от грозного звучания — Думаю что смогу, только вот вылезти на поверхность будет нелегко — последовал неуверенный обнадёживающий ответ.

Одобрительно кивнув головой, сливающаяся с окружающим мраком фигура развернулась. Имея несколько минут до отправления, пока семейство выбирало пригодные консервы, беспамятсвующий решил пройтись посмотреть, что ещё осталось съедобного или интересного. Шаги по полу выложенному плиткой и усыпанному самым разным мусором сначала отзывались эхом с другого конца зала, но стоило парню обратить на это внимание и ноги как будто сами по себе начали ступать иначе, а расплывающийся в тени силуэт, за который невозможно зацепиться взглядом, дополнил образ бестелесного существа. Видевший это Миша вздрогнул и скривился от молниеносной короткой боли. В темноте, словно в ответ на его мурашки, кажется блеснули два глаза, да и то, мальчик не был уверен, что что-то видел.

Центральная часть помещения пострадала больше всего, то там, то тут с потолка висели металлоконструкции, фрагменты бетонных плит, кое-где кабели электро-коммуникаций. По большей части пол устлан заваленными друг на друга стеллажами с запылёнными товарами. Внимание привлекла блестящая из мелких обломков мусора полоса полок. Когда-то это был ликёроводочный отдел и на заваленном стеллаже осталось много не разбитых бутылок. Парень взял наугад одну бутылку, смахнул с неё пыль. Водка пшеничная. Изучил этикетку и положил на место, вряд ли он понял, что это такое. Решив, что особого смысла идти в совсем тёмную часть торгового зала нет — развернулся и пошёл назад прямо по стеллажам. От наступления на очередную полку, из-под неё раздался приглушённый шуршащий звук. После секундного раздумья стеллаж был с лёгкостью поднят.

…А ведь он, наверное, тяжеленный…

Расчерченная ткань комбинезона отвердела и надулась синхронно с собственными мышцами здоровяка, как если бы одежда была соединена с центральной нервной системой и выполняла её приказы вместе с телом.

С поднятой полки на замусоренный пол посыпались полиэтиленовые пачки с разными крупами. Взяв одну и опустив полку на место, глаза в прорези маски бегло изучили написанное на упаковке. Рис оказался ещё годен для употребления.

Вернувшись к семейству, уже готовому к отправлению, парень отдал пачку крупы Юрию.

— Тут не только консервы, — прокомментировал находку.

В следующие несколько минут приготовления к переходу заканчивались. Миша встал и пробовал ходить, разминая торс. Рёбра пострадали, это было видно по гримасе боли при большинстве движений. Лена быстро справилась с заполнением добычей своего и брата рюкзаков и бездельничала, не без женского интереса, рассматривая облегающий мощное тело комбинезон нового знакомого, хотя он не представлялся и формально знаком не был.

Демонстративно кутаясь в тяжёлый коричневый плащ, не желая его возвращать, девочка нарочито непонятливо подняла брови, встретившись с требовательным взглядом хозяина вещи — «Насмотрюсь ещё…»- решила про себя, поблагодарила и всё таки отдала вещь.

Проверив, как автоматные магазины умещаются в карманах своего безразмерного облачения, парень сунул туда же складной нож и пачки с патронами. Спортивный рюкзак мальчика накинул одной лямкой на плечо. После секундного осмотра спутников безымянный, решил провести инструктаж, гул его голоса снова заполонил тёмный торговый зал:

— Идти нужно максимально быстро и скрытно. Эти трое были налегке, значит они ушли не далеко от лагеря или были разведкой, — последние слова сопроводил вопросительным взглядом на Лену.

— Да они за рынком, в «Звезде» бывшей, лагерь устроили. Меня там держали, потом эти вот сбежали на рассвете со мной. Одного, что на стрёме стоял, убили, когда он заметил, как мы уходили. Дошли аж до Тридцатилетия, там в подвале почти весь день провели. Потом лысый предложил пройтись по нескольким местам, типа этого и… — Парень перебил её разглагольствования.

— Возможно их уже ищут преданные товарищи. Что такое и где находится «Звезда»?

— Ну, это торгово-развлекательный комплекс был до войны. Если выйти на поверхность, то его сразу видно за бывшим рынком — здание с высокими окнами. Его всегда разная шушара использует для лагеря, пару раз перестрелки за него были, только не понятно зачем — пустое здание окна не забить — большие слишком, сквозняк бешеный… — поспешил прояснить Юрий. А в голове под маской снова что-то щёлкнуло, волнуя недостающую память. Объяснения всплыли образами местности, которую он видел на рассвете — и здание ТРК, и руины домов в окрестностях, и сожжённые машины на дороге. Осталось только узнать у Юрия куда идти.

— Из этого ТРК отличный обзор, если здание ценится именно за это, то опасно появляться на открытом пространстве. Старайся как можно быстрее увести нас туда, где его не будет видно, — требование было адресовано Юрию, но подавленный машинным голосом он не нашёл сил ответить, и только кивнул.

— Первый поднимусь я, за мной — дети, ты выйдешь последний, — инструкции грохотали бесстрастно, никаких имён, максимально коротко и ясно — Если кого-то заметите — прячьтесь. Если заметят нас, тогда я открою огонь, а вы ляжете и будете ждать пока не станет безопасно. Идём, — эхо этих слов продолжило звучать в воображении Юрия, да же после того, как прокатилось несколько раз по торговому залу, а непомнящий сам себя снова удивился чёткости и ясности мышления по обстановке, хотя он и малейшего представления не имел не то что о наличии у себя военно-тактических навыков, требуемых в сложившейся ситуации, но и не догадывался до этого момента об их названии и существовании вообще.

Парень закинул автомат за спину и поднялся так, как делал это на рассвете. Мальчику со сломанными рёбрами пришлось тяжелее всех: сначала сестра и отец помогли ему забраться на возвышение под потолком, а оттуда подняться помогал уже здоровяк, поддерживая под локти. Юрий и Лена вышли на поверхность без особых усилий. Мужчина, шедший последним, с болью в душе снова отметил отсутствие одежды у дочери под бушлатом.

Клацнул переводчик огня на автомате и щёлкнул затвор старенького ТТ, так же синхронно как встретились два взгляда обладателей оружия. Юрий осторожно пошёл между кучами обломков, то и дело оглядываясь по сторонам, бесформенная глыба коричневого брезента, держа автомат наготове, всматривалась в каждое окно и в каждую тень со стороны ТРК, то и дело останавливаясь, позволяя своему проводнику пройти пятнадцать-двадцать шагов до следующего укрытия, после чего пускал детей и быстро шёл за ними замыкающим. Шагов через пятьдесят от провала в супермаркет, группа вышла на небольшую чистую площадку, около хорошо уцелевшего двенадцатиэтажного дома, до катастрофы это был заасфальтированный выезд из квартала на дорогу. ТРК был по-прежнему хорошо виден, но уже по левую руку от идущих. Юрий вышел на площадку, неуверенно выглядывая из-за каждой кучи обломков. Оглянулся, махнул рукой, зовя за собой, и направился между высотным домом и заваленным супермаркетом, уходя от дороги внутрь квартала.

Взору открылась такая же страшная картина как на рассвете, но теперь более детально: дома разрушены, кое-где почти полностью и представляют собой горы бетонных обломков. Где-то — частями стоя на собственных руинах и зияя внутренностями брошенных квартир. Почти все деревья сломаны, на тех что стоят ближе к зданиям и руинам ещё осталась кора, но те что растут на открытых местах — обуглились почти до пней. Во дворе двенадцатиэтажки навечно остались припаркованы машины, одна сгоревшая, видимо не бывшая в тени в момент взрыва, а остальные просто с разбитыми стёклами, исцарапанные и избитые какими-то вандалами.

Крайне неразумно идти так между домами и тем, что от них осталось — почти в любом окне любого уцелевшего здания можно устроить выгодную позицию, учитывая отсутствие каких бы то ни было укрытий на пути следования. Перед двенадцатиэтажным домом и между хрущёвками вокруг, по площади — почти футбольное поле.

Парень на секунду остановился, прижавшись спиной к кирпичной стене высотки, мимо которой шёл. Насупив брови, оглянулся по сторонам — дети уловили его волнение и остановились рядом. Юрий, успевший выйти достаточно далеко вперёд, сменил темп и побежал обратно.

— Почему вы встали? — девчушка снизу-вверх взглянула на парня и пожала плечами, тот что-то высматривал во дворах: везде были обломки и мусор, где-то больше, где-то меньше, в центре — обгоревшая детская площадка, ближе к хрущёвке, что напротив высотки — мятые железные гаражи.

…Нет времени думать…

— Идём быстрее, тут никого не бывает из-за радиации, поэтому и засады ставить нет смысла, — Юрий разгадал озабоченный взгляд, и они снова двинулись. ТРК «Звезда» уже не был виден, он лишь раз мелькнул между разваленными домами, которые пустыми глазницами окон провожали пробирающихся по мусору и руинам.

Под ногами хрустели сухие ветки, опавшие с деревьев, и шуршала ветошь, вынесенная стихией из квартир пострадавших домов. Кроме этих звуков, мёртвую тишину нарушал только ветер, несший в небо радиоактивную пыль.

Так, одну за другой, они прошли руины домов. Кое-где приходилось карабкаться по горам мусора и обломков, которые не представлялось возможности обойти, это особенно тяжело давалось мальчику, сестра шла рядом и в трудные моменты поддерживала его под локоть. Юрий уверенно шёл к цели, время от времени оглядываясь на детей. Для парня же это пятнадцатиминутное путешествие длилось невероятно долго, его внимание привлекала каждая вещь, лежащая на земле или на мертвенно посеревшем асфальте, всё, что торчало из разрушенных, но до сих пор стоявших, домов.

Ему показалось что, редкий шорох ветвей мёртвых деревьев, на самом деле — шёпот, а не случайный звук дотлевающей природы. Предсмертный и ничего хорошего не глаголющий. При внезапном порыве ветра ближайшее дерево качнуло кроной и протянуло несуразные обугленные ветви в сторону идущих мимо людей, словно вознося безмолвную хвалу кому-то из них. Но стоило безымянному это заметить, как растение снова выпрямилось, кажется, даже не треща чёрной корой.

Юрий и дети закрыли лица рукавами и отвернулись от пронесшейся пыли, а здоровяк лишь задержал дыхание и прищурился, не прекращая контролировать обстановку.

Вот показалась другая дорога, более узкая. Из глубины развалин не видно, но, скорее всего, чуть дальше она пересекается с той широкой, которая отделяет квартал от рынка. На ней не оказалось ни одной машин, на что сразу обратил внимание безымянный — наверняка это чей-то пристрелянный сектор огня. Сбавив ход, почти крадучись, Юрий подошёл к краю разрушенных домов и жестом подозвал остальных. На другой стороне дороги — пятиэтажный дом, почти все окна которого заложены кирпичом. Со стороны дороги раньше наверняка не было и намёка на вход, а сейчас там выстроен целый бастион из обломков железобетонных плит, со входом, перекрытым здоровенными металлическими двухстворчатыми дверьми. Территория перед зданием до самой дороги полностью очищена от любого хлама, а в промежутках с соседними домами наоборот, обломки свалены как укрепления, на пиках возвышений которых, мёртвым хмелем в несколько слоёв взвились кудри колючей проволоки. В некоторых кирпичных заслонах в окнах зияют бойницы размером с пол кирпича, хотя может чуть больше. Укреплённое здание пострадало явно меньше остальных и это объясняет, почему для лагеря выбрали именно его.

Юрий не смело выглянул куда-то в сторону предполагаемого перекрёстка но поспешил спрятать голову обратно за кусок бетонной плиты.

— Это наш лагерь. Мы несколько раз замечали, как за нами следят, а после недавней перестрелки это ещё вероятнее, — но парень перебил его возмущённым грохотом

— А вход расположен прямо на открытом пространстве, и перед ним негде укрыться от возможного огня, — ткнул он Юрия в грудь пальцем с последующими объяснениями — Ты пойдёшь первым и откроешь нам ворота, ради одного человека вряд ли захотят вскрывать свою позицию, — Мужчина посмотрел на него, потом на детей, вздохнул и спокойно, неожиданно хладнокровно, пошёл через дорогу ко входу в фортифицированный дом. Ветер резко сорвал с дороги и с шелестом унёс куда-то скомканный лист газеты. От этой безобидной неожиданности Юрий сбил шаг и два раза поменял ногу. Вот он предстал перед воротами. В одной из створок открылось окошко, в нём показались чьи-то глаза.

— Юра, мы тебя уже списали! Кого это ты приволок? — спросил грубый мужской голос. Глаза в щели, явно не без подозрения смотрели на другую сторону дороги. Через площадку перед зданием туда было порядка пятидесяти метров.

— Да он нам жизни спас, нашли его на руинах — долгая история, но доверять ему можно, — и добавил после секунды раздумья — Я так думаю.

Щель, скрипя ржавчиной, закрылась. С другой стороны ворот что-то грохнуло, одна воротина отворилась наружу на пару шагов.

— Заходите быстрее! — ворота придерживал плотный мужчина небольшого роста, одетый в затёртые камуфляжные штаны и чёрную дутую куртку, в его руках был автомат. Юрий сделал шаг внутрь, обернулся и помахал рукой, зовя остальных. Первыми, спеша скорее оказаться в безопасном месте, пошли дети. Мальчик быстро перебирал ногами, держась за рёбра, а сестра поддерживала его, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Что Мишка, досталось тебе на этот раз? Ты папку растяпу защищал, небось! Или эту красавицу? — охранник подмигнул Лене — А что это за откровенный наряд такой? — ещё раз улыбнувшись присвистнул, глядя на голые худые девичьи ноги. Юрий ткнул его в плечо локтем и покачал головой, чтобы пресечь возможные дальнейшие подколы.

Теперь через дорогу быстрым шагом пошёл парень, его явно что-то беспокоило. Внезапно, далёкая автоматная очередь разорвала тишину, асфальт всплеснулся пылью и крупной крошкой под его ногами. Не сбавляя скорости, здоровяк повернул голову в сторону откуда стреляли. Ещё одна очередь заставила громадную фигуру броситься навзничь и кувыркнуться. Теряя рюкзак, массивное тело в плаще встало на ноги и колени согнулись, как только под гибкими подошвами появилась опора. Рывок! Длинный, достойный спортсмена, прыжок и ещё один кувырок в клубах пыли под далёкий стрекот автомата. Дорога была позади, но предстояло ещё преодолеть узкую полосу золистой земли. Стрелок почувствовал, что теряет цель — несколько длинных очередей подряд, беспорядочно вспахали иссохший грунт на разном расстоянии вокруг парня. Куски земли взлетели сквозь устилающее землю облако пыли, его плащ на бегу развивался над этим хаосом как грязный парус над штормом. Последние несколько шагов и-и-и… Защита бетонного входа!

Лица Юрия и детей были перекошены испугом, а у охранника от изумления отвисла челюсть.

— Э-э-это… Колян! — единственное что он смог из себя выдавить и резким движением протянул руку для знакомства. Оставив приветствие незамеченным, здоровяк молча схватил левой рукой открытую воротину и с грохотом сомкнул её со второй.