Не мир

Глава 23

Андрей сидел на ленте кассы в супермаркете и жевал галетное печенье, когда снаружи послышался приглушённый расстоянием стрекот автомата.

— Девочки, мальчики! Грузимся! — выкрикнул он, удовлетворённый, что на перекрёстке бандитов не оказалось, хотя следовало бы переживать.

В течение следующих нескольких минут, пятнадцать вооружённых человек, как обычно, в большинстве своём женщин, разместились в кузове грузовика. Алина, с реквизированным у часовых пулемётом, встала сзади кабины, оперев оружие на крышу, сама держалась за каркас, заблаговременно лишённый тента.

Прежде чем машина тронулась, девушка обернулась и послала воздушный поцелуй Лене, стоявшей среди провожающих. Та, в свою очередь, закатила глаза и отвернулась, выразив тем нетерпимость к подобным шуткам.

Гудя мотором, УРАЛ выехала с территории супермаркета. Андрей решил добраться к крепости бандитов тем же путём, каким они оттуда бежали.

…

Насладившись внезапной картиной, здоровяк сошёл с рампы и направился к перекрёстку, оставалось проверить ТРК «Звезда» и, если там никого не будет, скорее всего, придётся снова биться с защитниками крепости.

Перейдя дорогу, парень сразу оказался в заваленных торговых рядах. До войны здесь продавали всякую мелочь, да ещё и автобусная остановка рядом, поэтому больших модулей не было, но всякая мелочь разбросана ударной волной и стихией с завидной равномерностью. Зря слово «стихийный» используют для обозначения чего-то непредсказуемого и хаотичного.

О начале основной части базара, можно было сказать по закончившимся руинам двух пятиэтажек в стороне от дороги. К тому же, появились перевёрнутые и раскуроченные металлические модули и разбитые кирпичные киоски.

Впереди захрустел целлофан. Сняв, наконец, автомат с ремня, безымянный подкрался к источнику шума. В развалине одного из ларьков что-то маленькое копалось в большой куче пакетов и какого-то другого полиэтилена. Догадка, что это не человек быстро подтвердилась высунувшейся наружу маленькой острой мордой. В мусоре рылась небольшая облезшая собака, больше похожая на восставший скелет.

…И как тебя ещё не съели…

Словно услышав жалостливые мысли, дворняга чуть наклонила голову и стала неуверенно махать прижатым хвостом, не спуская глаз с незваного гостя. Опустив автомат, здоровяк наклонился и протянул к животному руку, а псина и рада подставиться — сразу же потянулась к человеку, своему потенциальному убийце, понюхала его пальцы и уткнулась мордой, пряча мокрый нос в большой ладони.

…Не боишься?…

Собака уставилась на чужака, словно ожидая от него чего-то. Тогда парень почувствовал, что рука занемела, а по пальцам к запястью и дальше разлился непонятный холодок, за ним поползло чувство безысходности. Ему захотелось отдёрнуть руку. Но желание не возымело никакого влияния на действия, даже пальцем не дрогнул. И вот он не чувствует ничего, утратил тело, только рука, сама по себе падающая в бездонную тёмную пропасть. Лишь нежелание разбиться о дно этой пропасти, заставило парня вырвать кисть из-под головы псинки, тем самым разорвав странный контакт.

…Одиночество, голод и безысходность… Получается проще, чем с людьми…

Пустые холодные глаза человека встретились с полным надежды тёплым взглядом животного, и в голове безымянного заиграла упругой пружиной какая-то сила. Чуть-чуть нажать на спуск, и пружина сорвётся, а спусков этих тысячи, нужно только выбрать.

…Пошла… Беги…

Мысль не была озвучена, но собака сорвалась с места и понеслась через дорогу как угорелая, внутрь останков Солнечного, аккурат в сторону «Жаворонка».

Проводив её недоумевающим взглядом, удирающую и поджав хвост, здоровяк встал с колена и продолжил путь по рынку.

…Вот такой я страшный…

За разорванным модулем со строительными материалами показалась арка центрального входа в торговые ряды. Здесь парню и толпе выживших доводилось проходить на второй день их знакомства.

Дальше появлялся риск оказаться на виду у наблюдателя в ТРК, поэтому гигант старался двигаться быстро и только вдоль устоявших конструкций, или просто скрываясь за большими нагромождениями обломков.

Таясь за модулями бывшего последнего ряда рынка, он старался почувствовать хоть какие-то признаки жизни в «Звезде». Затаивал дыхание, вылупливал глаза, даже пытался подставить лицо поднявшемуся ветру, перепутав его с ментальными волнами, которые чувствовал точно как щекочущий сквозняк. Но всё тщетно. Кажется, в ТРК — ни души.

Не доверяя окончательно своим ощущениям и решив, что, в крайнем случае, ему удастся уйти с линии огня, парень выбежал из-за заваленного модуля и рванул к зданию. Быстро преодолел стоянку, прижался к стене рядом с углом, на всякий случай выглянул. Никого.

Приблизившись к окну — заглянул внутрь. В зале за столом сидит человек, сгорбившись и подперев рукой голову в лоб. По-прежнему нет ни намёка на присутствие хотя бы беспокойства. Несколько секунд здоровяк пристально всматривался в сидящего. Либо он спит, либо он мёртв.

…Выбирать не приходится…

Как и в прошлый визит увеселительного заведения, гигант ловко перемахнул через подоконник. Беспечно, не посмотрев под ноги, приземлился на что-то мягкое, наполнив помещение громким влажным хрустом ломающихся костей. Пятка угодила прямо на лицо лежавшего под окном тела. Из-под подошвы, по щекам мертвеца хлынула прозрачная жёлтая жидкость, без малейшего намёка на кровь.

Благоразумно решив не изучать более подробно изувеченную физиономию покойника, а удовлетворившись язвами только на скрюченных кистях, безымянный перевёл взгляд на сидящего. На щеке этого мертвеца красуется синее, почти чёрное продолговатое пятно, от которого во все стороны по белому лицу тянутся такого же цвета прожилки. Однако, никаких язв на коже не видно. Гигант резко оборвал себя на половине шага и замер, стоя на цыпочках, вперев напряжённый взгляд в человека за столом.

…Стоп… Он же только что другой рукой голову подпирал… Щеки видно не было…

— Эй! Вы живы? — голос прокатился эхом по всему залу, а со свалки продуктовых модулей взмыли в небо две перепуганные вороны.

Человек за столом поднял голову и, хрустя затекшей шеей, начал медленно поворачиваться к нарушителю своего покоя. Когда подбородок был уже за плечом, шея хрустнула последний раз. Жуткая картина — бледный как мел мужчина, с синюшной щекой, только что свернул сам себе шею и смотрит почти через спину. Его глаза широко раскрыты, но затянутыми бельмами. Через несколько секунд белки налились кровью, а взгляд на мгновение прояснился, приобретя почти живой вид.

Помня агрессивных существ в «Жаворонке», безымянный напрягся и от бедра навёл автомат на сидящего. Но это оказалось лишним.

Сосуды на зрачках сидящего лопнули и по его костлявым щекам покатились два кровавых ручья. Не издав ни крика, ни даже стона он упал на спину и ударился лицом об пол, при этом закоченевшие суставы его рук и ног не разогнулись ни на миллиметр.

…Бред сумасшедшего… Ни одно химическое оружие на такое не способно… Да ещё и два совершенно разных следа на рядом находящихся поражённых…

Одиночный выстрел вдалеке вырвал гиганта из прострации.

…Это рядом с лагерем… Нужно возвращаться…

Парень выскочил из окна и побежал обратно через рынок к дороге. Уже через полминуты он перебежал на противоположную её сторону и скрылся в руинах. Безмолвный ветер дунул в бесстрастное лицо, вздыбив на виске более короткую, чем остальные волосы, прядь. Следующее дуновение снизошло со свинцовых высей и пришлось в могучую спину, нагоняя чистый, без частичек пыли, попутный поток воздуха, освежающий своей прохладой.

На всякий случай, прежде чем направляться внутрь, безымянный устроил, так сказать, профилактический обход территории вокруг занятого супермаркета. Проверил все руины, с которых есть беспрепятственный обзор на сам «Жаворонок» и на прилегающие к зданию дороги. Только после этого, довольный отсутствием каких-либо признаков слежки, направился ко входу.

Буквально перед его носом подъехал УРАЛ. Пассажиры начали сгружаться и заходить внутрь. В руках у них была неплохая добыча: набитые рюкзаки, у некоторых по — два, пяти- и десятилитровые бутылки с водой, наполнить решили всё пустое, что было в лагере. Кроме того, в кузове блестела влагой синяя пластиковая ёмкость на два куба.

Из супермаркета вышли брат с сестрой.

— Не подходи! — сразу выкрикнула Алина своим звонким голосом, безымянный замер и сдвинул брови, рука на рукоятке автомата так и сжалась. — У нас опять избитые язвами трупы.

— На посту и в ТРК тоже самое. Почему сразу не ушли?

В ответ ребята виновато переглянулись. Андрей пожал плечами и признал свой промах:

— Да ну… Сами виноваты. Люди тела тщательно обыскивали, по карманам шмонали, одна женщина и облапала заражённого, и только потом эта клуша сообщила о странном мертвеце, он среди остальных трупов лежал на первом этаже, по всей видимости после боя пришёл — крови на нём не было. Нужно было осмотреть все тела сначала, но кто ж знать то мог? — Андрей вздохнул, — Это не всё. Бандиты, по ходу, выносили погибших куда-то наружу, почти половины трупов не было.

Безымянный нахмурился, начав сопоставлять безобидные нюансы, все вместе дающие подозрительную картину. Андрей подтвердил мысли о их нестыковке:

— Да только не вяжется это с остальными фактами. Мы с Алиной подумали перед выездом из крепости. Выходит, что трупы выносить начали. Но я с такими язвами этим заниматься не стал бы. Но ладно, есть — что есть. Допустим, они идиоты. Почему тогда все тела не вынесли? Как ни крути, выходит, что плохо им стало во время работы, а один прям там на месте и откинулся. — напряжение продолжало нарастать, — Даже если не обращать внимание на факт быстрого проявления симптомов и смерти, остаётся вопрос распространения заразы этой. Вряд ли кто в здравом уме войдёт в контакт с избитым язвами человеком. Если войдёт — сам умрёт быстро. Как мы по себе поняли, трупы не являются источником…

Безымянный внезапно перебил юношу:

— Очень длительный и скрытно протекающий инкубационный период.

Ребята поникли на глазах.

— Получается, во втором карантине нет смысла. — обречённо констатировала Алина.

— Да. Но никому ни слова. Паника не нужна, тем более, если я ошибаюсь. — подвёл итог здоровяк и все трое направились ко входу.

— Внимание! Управитесь — до вечера карантин перед баррикадой. — объявил Андрей. Все с пониманием отнеслись к его приказу.

Борисовна как раз появилась за пулемётным гнездом и громко возмутилась, услышав недобрую новость:

— Шо, Опять?! — рассмеялась, стараясь подбодрить людей и скомандовала караульным, — Юр, иди ка ты наверх, организуй девонек обед нам сюда состряпать. — мужчина кивнул и быстро направился к лестнице. — Юра! горячий обед! — уточнила ему в след Борисовна.

Через пару минут спустилась Лена, стоит ли упоминать, что отец наверняка об этом не знал? А вот парень не стал возражать. Её чёрный спортивный костюм заблестел светоотражающими полосами на рукавах при приближении к выходу. Немытые волосы как обычно висели рваной чёлкой на вымазанном лице. Судя по запаху дыма, она только что управлялась с костром.

— Ну ты как? Кого-нибудь убил? — Лена весьма неуклюже завязала разговор. Парень покачал головой:

— Сами все умерли.

Девочка приняла это за шутку и широко заулыбалась. Её глаза заблестели искренним счастьем, когда гигант скупо улыбнулся в ответ. Впервые за всё время. Но, проходящая мимо Алина нарушила идиллию. Нагло ухмыляясь, девушка протянула безымянному свёрнутый розовый пакет небольшого размера и отправилась к грузовику. Здоровяк неловко размотал врученный свёрток и заглянул внутрь.

— Что там? — прониклась интересом Лена.

Парень пожал плечами и протянул ей распахнутый пакет.

— Верёвочки какие-то… — он действительно не понял что это, а вот Лена, прекрасно разбирающаяся в аксессуарах женского туалета, сориентировалась с первого взгляда:

— Вот же курица!

Он опять с недоумением посмотрел внутрь.

— Да нет же. Верёвочки.

Девочка вырвала пакетик из контрастно громадных ручищ, скомкала и думала было запустить им в задиру, но той не оказалось в поле зрения.

Снова признаки жизни подала Борисовна.

— Так! Ты вот! Юрка! Тфу! Коля! Не загораживай свет! За ступени затаскивайте бадью эту!

К кузову УРАЛа приставили доски и по ним стягивали за верёвки тяжёлую ёмкость. Николай суетился вокруг бака с бутылкой подсолнечного масла, подливая его на пол по пути перемещения. К людям с верёвками присоединился безымянный и дело пошло в несколько раз быстрее.

— Девоньки! Кто свободен, тряпкой пол протрите, пока не поскользнулся никто! — приближаться к женщинам Борисовна не рисковала, но оставить работу без командования ей не позволяла натура.

Андрей принёс к баррикаде белый холщёвый мешок, набитый всем относящимся к медицине, что удалось отыскать.

— Если коней двинем, Дашке передадите. — мешок был поставлен под стену.

Следом за ёмкостью внутрь занесли снятый гусак ручной колонки и бухту кабеля.

— Даже если вернутся в крепость — проблемы с водичкой у них будут. — Андрей поступил как настоящий еврейский партизан — ничего не оставил, что можно было взять с места, и много и обидно нагадил везде, где это только было возможно.

Он снова подошёл к караульным, неся в руках пластиковый ящик с разномастными бутылками спиртного. Подмигнул служивому, тот ответил хитрой, но тёплой улыбкой.

— Ты чо лыбишься? Ты чо лыбишься, я спрашиваю? По талоном алкоголь! — Борисовна сделала ударение на букву «А» в слове «алкоголь», караульный рассмеялся и, несмотря на риск заражения, проредил содержимое ящика, пока начальница смотрела в другую сторону.

— Не парься, я уже всё предусмотрел. — подмигивая, сообщил ему Андрей, когда принёс ещё один ящик. Без особых вариантов, добро могло быть упёрто только из бандитского бара.

***

Как раз по окончании разгрузочных работ, со второго этажа спустились четыре женщины с пластиковыми подносами с едой. Один из них дымился и пах добротным шашлыком.

— Обед! Дамы и господа! — объявила Борисовна. Еду оставили на ленте ближнего к баррикаде кассового аппарата — Мяса мало, поэтому по маленькому кусочку берём! Так уж и быть, тебе, золотце, целую лодыжку! — последнюю фразу тётка адресовала своему фавориту, но за едой для него примчалась неугомонная Лена.

Вскоре все присутствующие, кроме караула, трапезничали. Кто-то стоя рядом с товарищами, а другие разместились на внесённых вещах.

— Мм… Вкуснятина! Давно свежего мяса не ела! — уплетая за обе щеки промямлила Лена.

Парень повертел перед глазами косточку с мясом. от неё отдавало чем-то знакомым, и по его пальцам пополз холодок, не смотря на то, что мясо было горячим.

— Это караульные собаку пристрелили, она прям внутрь забежала.

Всё встало на свои места. Есть безымянный не стал.

***

После еды прошло какое-то время. В погибшем мире за ним никто уже не следит, ведь больше некуда спешить — ни работ, ни учебных заведений, развлечься тоже особо негде.

— Сходить пристрелить что ли кого… — простонал Андрей лёжа головой на коленях сестры. Они умостились у костра перед баррикадой.

Остальные люди болтают, дремлют, пара мужиков играет в карты на патроны, само-собой никто ни у кого общие боеприпасы не заберёт, ставки так — азарта ради.

От входа повеяло опасением.

Безымянный немедленно взял автомат и отодвинул за себя Лену, прижимающуюся с боку — снаружи кто-то был. Караульный заметил взволнованность своего командира и немедленно спрятался за укреплением, из бойницы появился ствол пулемёта. Алина с Андреем тоже не зевали — легли на пол, взяв на прицел вход в супермаркет.

— А на ловца то, зверь прибежал… — прокомментировал юноша в пол голоса, но тут же поймал затрещину от сестры.

— Тихо! Ворона ты, а не ловец — накаркал.

В прямоугольном проёме света на входе появилась плотная фигура в длинном плаще. Человек неуверенно пошёл внутрь.

— Стоять! — заорал из-за укрепления перепуганный часовой.

Гость послушно замер

— Кто такой?!

— Эм… Имя сказать? — повисла пауза, голос гостя оказался немного гортанным и мягким.

Служивый за пулемётом возбудился не на шутку и снова закричал:

— Имя, звание, где служил, всё говори!

Нежданный гость осунулся спиной и быстро обвёл глазами направленные на него стволы автоматов. Тут-то от него и припустило страхом.

…Как часовой понял, что это военный? На нём же нет формы…

— Младший отец… Отец! Отец Николай! — на одном выдохе произнёс человек.

В висках парня на несколько секунд застучала кровь. Снова заговорил часовой, но теперь более спокойно:

— Чем докажешь?

Отец Николай упёр руки кулаками в бока.

— А что? По мне не видно ни разу? — по выпяченному плотному животу сполз набок здоровенный крест, висящий на толстой цепи.

— Ну… Видно. Эмм… Товарищ командир! Что делать? — часовой, наконец, успокаивался и растерянная физиономия в перекошенной стальной каске появилась над ребром воротины.

Священник уловил его взгляд и повернулся к парню, последний опустил автомат и задумчиво прикусил нижнюю губу. В поиске подсказки и не желая подавать голоса, обернулся на Андрея с Алиной, едва заметно приподнимая левую бровь.

Гостю не терпелось:

— Господин командир, я служитель Господа нашего, человек честный, мне нечего скрывать, пустите к огню погреться. А время придёт, так я сам уйду. — вопросительный взгляд святого отца перешёл следом за командирским, на брата с сестрой.

Алина пожала плечами и обратилась к нему:

— Откуда и куда идёте?

Священник вздохнул и закатил глаза вверх, ища на не видных отсюда небесах с чего начать рассказ.

Подобрав с потолке нужные слова, он заговорил:

— Из области. Из Брянки, если конкретнее. С прихожанами туда пошли из города, примерно через месяц после взрывов…

Не получая никакой интересной информации, Андрей перебил:

— Почему именно в Брянку? И почему вернулся?

Духовник не придал значения хамоватости юнца и принялся разжёвывать:

— Да семья там у меня была, да и у знакомого одного, а он ещё народу позвал. До Брянки шли долго, не смотря на то, что под городом она прям. По дороге одни смерти и разрушения видели. Вот только не нашли никого, городишка пустой стоит, разрушенный только местами, как если бы там уличные бои шли… Но ни души там не было. Кто-то из наших говаривал, что какая-то нейтронная ядерная бомба могла такое сделать, другие были уверены, что жители местные в каких-нибудь бомбоубежищах, но все сошлись в том, что радиация там. Ну и пошли обратно в город, по крайней мере, знали, что нас тут ждёт. Вот и всё.

История ни чем особенным не отличалась от сотен других, рассказанных разными людьми после катастрофы, поэтому никаких претензий Андрей не выдвигал.

— Так, а спутники твои где? Я так понял, много их было. И кстати, почему без вещей и оружия?

Представившийся отцом Николаем вздохнул.

— Думаю, погибли они все. Как-то ночью напали на нас, а кого стеречь оставили — уснул видимо. Я один ноги унёс.

— Ты себя видел? Как это ты ноги с таким-то пузом унёс? — возмутился допросчик.

Поняв, что нужны подробности, гость углубился в описания, и в тоже время командир клацнул переводчиком огня своего автомата, поставив его на предохранитель. Священник замер, но дружелюбный жест, указавший на костёр, окружённый красными кирпичами, заставил гостя снова задышать. Он кивнул:

— Спасибо. Значит странное дело… — полный мужчина неуклюже умостился у огня, подмяв одну ногу под себя. — Проснулся я ночью от ветерка, не просто сквозняка, а что-то прям над лицом свистнуло, и тут же в лицо кровь горячая брызнула, но это я только потом понял, что в крови… Вот… В свете костра что-то покатилось. Я и не понял ничего, толком не поднялся ещё, и вдруг мысль проскочила — это же голова покатилась! — театрально понизил голос и подался торсом вперёд, словно пытаясь говорить на ухо каждому слушателю. — Только вставать, значит, и замечаю чуть поодаль от костра часовой наш стоит трусится, а перед ним мужик высоченный! В плаще длинном! В руке у него шест какой-то, не пойми что в общем… Я оглянулся, а вокруг только покойники и лежат! В свете костра кровь на спальниках блестит…

Повисла тишина, отец Николай перевёл дыхание и продолжил:

— Уже не помню, как я выбрался из своего мешка, но бежал как ошпаренный, колики в боку почувствовал, когда светать начало! Давно таких марш-бросков не делал! Потом бродил по развалинам, думал — что же дальше делать. Решил тут вот спрятаться, да вас повстречал. Вот и всё…

Рассказ закончился всё той же, уже приевшейся тишиной. Андрей обратил взгляд к командиру, последний едва заметно, кивнул.

— Ладно. Пока что с нами побудешь, а до ночи доживём — решим, как наши отношения в дальнейшем сложатся.

***

До ночи дожили.

Выжившие так и сидели в полутьме и скуке, все эти часы. Потом был дан приказ подниматься в жилой зал. Сверху как раз потянулся тёплый запах разогреваемой тушёнки.

Люди организованно зашли на второй этаж, занося не тяжёлое имущество, добытое сегодня в крепости бандитов. Крупным было решено заняться на следующий день.

Борисовна материализовалась как вурдалак из тени, подхватила безымянного под руку и поволокла в сторону от общей массы вошедших.

— Мне дочь уже доложила об очередном проявлении твоей любви друзей заводить. Пойдём в Юркину палатку, потолкуем.

Тут как тут увязался и Андрей — затычка в каждую дырку, филантроп и просто авантюрист. Отпустил руку сестры:

— Ужинай без меня, мне тоже на совещание нужно.

Алина по-доброму отшутилась:

— Прям нужно! А то в штаны насовещаешь, совещательщик!

Юноша в ответ лишь искренне улыбнулся, зажигая такую же тёплую улыбку и на её лице.

В центре палатки горела керосинка. По-над стенками расстелены спальники хозяев жилплощади, там же — бушлат и плащ. Даша уже ждала сидя внутри, поджав под себя колени. Борисовна вволокла внутрь здоровяка, за ними протолкнулся Андрей.

— Ты естественно знать этого не можешь, да и остальные подробностей не знают, — ещё не усевшись затараторила женщина, — А я знаю, потому что творилось это прямо за моим домом, вернее за тем, что от него осталось.

Борисовна запнулась, подбирая клетчатую юбку, одетую поверх камуфляжных брюк.

— После взрывов, когда военных с области стягивать начали, они с собой духовников всех санов и конфессий и их братьев с сёстрами тащили. Здесь в городе под стражу помещали. Человек двадцать-тридцать набирали и расстреливали.

Андрей сжал губы и кивнул в подтверждение сказанного.

— Вот прям ставили на краю котлована и очередями сплошными… Так яма, четырёх или даже пяти метровая под девятиэтажный дом вырытая — за четыре дня трупами заполнилась чуть не до краёв! И по городу тоже всех перебили. Единственное, не знаю почему, но оранжевых некоторых отпускали, но немногих. Ну… Харри Кришны… Или как они там?

На несколько секунд повисла тишина, присутствующие прекрасно поняли, к чему клонит женщина, но она на всякий случай уточнила, а то вдруг этот убогий детина не поймёт:

— С тех дней твой отец Николай первый священнослужитель, которого мы увидели. Странным не кажется?

Андрей решил добавить:

— Понравилась его фраза, что мол, давно он таких марш-бросков не делал. Адепты маршей по пересечённой местности не в церквях служат, насколько я знаю. А представился он вообще провально — младший отец Николай… Скорее всего хотел воинское звание назвать, да исправился вовремя.

И снова тишина.

— Как часовой так быстро в нём военного узнал? — прохрипел безымянный шёпотом.

Борисовна закатила глаза и покачала головой, но ответила:

— Никак. Дуб он армейский и такого же дуба встретил, судя по его экзотическому сану. А минус на минус, как известно, даёт плюс. Вот их обоих и законтачило натупить на чём свет стоит.

Здоровяк перевёл вопросительный взгляд на сидящего медика, она вздохнула и улыбнулась.

— Я с более простым делом. Ребёнку с матерью особые условия нужны, как минимум ребёнка необходимо мыть, а матери лучше питаться. Борисовна против. — кратко изложила свой вопрос Даша

— Я не против. — гигант легко решил проблему, а готовящаяся взорваться возмущениями Борисовна, быстро остыла, услышав несвойственное ему ударение на «Я».

— Короче, золотой ты мой, что с попом делать?

Парень, наконец усаживаясь на расстеленный плащ, ответил очевидное:

— Наблюдайте. Один часовой пусть ночью на втором этаже дежурит. Что-то ещё? — хриплый протяжный стон заглушал рваными кусками своего ржавого звучания, шум, доносящийся от костра.

Вход распахнулся, и Андрей молча покинул совет.

— Ладно, отдыхай дружочек. — Борисовна тоже вышла.

В палатке остались двое: безымянный, в полу-лежачем положении и неестественно сгорбившись, и девушка-медик, наоборот, следящая за осанкой, ровная и стройная как хлебный колосок.

— Спасибо. — она смотрела парню прямо в глаза и медленно расплывалась в сладкой, немного лисьей улыбке. Ещё через мгновение, то и дело оглядываясь, она покинула палатку.

…Такая довольная… О чём это думать надо?… Да уж… В этом мире когда-нибудь бывает спокойствие, что бы ничего странного не происходило?…

Не вставая, кое-как снял бронежилет, поставил его вертикально и отпустил падать на картонный настил пола. Погасил керосинку и лёг на свой плащ, умащивая под голову бушлат.

Все мысли перемешались: расстрелы священнослужителей, новые трупы с язвами, труп, ломающий сам себе шею и истекающий кровью из глаз. Про этот инцидент, он решил не рассказывать никому, примерно с той же целью, с которой сегодня не отменили бессмысленный карантин.

Ничто, никакие чувства не вяжутся с этим миром. А само слово «мир»! Что за ирония? Весь существующий хаос, беспорядочное насилие налево и направо, искренность, переросшая в постоянную ложь во благо. Это — «мир»?! Так не должно быть… Не должно…

Сквозь сон почувствовалось тёплое прикосновение Лены, она ложилась рядом.