( Не) пара для вампирессы (СИ)

Глава 13

За долгую, многолетнюю работу это был первый раз, чтобы Лео чувствовал себя таким униженным. Ему доводилось бывать во многих передрягах, сталкиваться с затруднительными ситуациями, проблемными жертвами и клиентами, но чтобы жизнь так посмеялась над ним!

Хант судорожно вспоминал, чем прогневал переменчивую красавицу, чтобы какой-то смертный и глупая вампиресса сумели обвести его вокруг пальца.

Однако сильнее уязвлённой гордости, вампира жгло непонимание и любопытство. То, с чем ему пришлось столкнуться, казалось невозможным. Мог ли хоть один бессмертный в Дракарде представить, что человек сумеет воспротивиться ментальному вмешательству?

И не только воспротивиться, но и держать блок так долго и стойко, чтобы обессилить его — хоть и полукровку, но с очень удачной наследственностью. Лео не мог, а потому пытался сломить Кросса до последнего и проиграл. Проиграл, так как поддался злости и принял необдуманное решение.

Отдуваться за импульсивный поступок пришлось за решёткой.

В первый раз судьба сыграла с ним злую шутку, подкинув знакомого копа, у которого, видно, остался на него зуб. Отсутствие удостоверения личности сделало своё дело, и Хант оказался под арестом до выяснения обстоятельств, которое могло затянуться.

Проклятые смертные просто помешаны на своих бумажках! Для него всё это не имело ни малейшего значения: стоило дождаться удобного момента и под покровом тьмы вонзить клыки в трепещущую плоть, и он, восстановив силы, окажется на свободе.

И тут судьба подкинула ему подлость во второй раз: Лео оказался в камере один.

К счастью, яд серебра не успел проникнуть в кровь, в противном случае он бы уже был мёртв, однако ожог от удавки продолжал ослаблять его. Охотник не мог призвать на помощь свою силу, он и передвигался-то с трудом. Голод и неожиданная схватка истощали.

Бездумно глядя в потолок, вампир продолжал задаваться одним и тем же вопросом: как Кросс сумел дать ему отпор? Невозможно, уму непостижимо!

Впрочем, он был с лихвой наказан за самонадеянность и за то, что недооценил противника. С первого дня в мире людей дрянной мальчишка чинил ему препятствия, но Хант до последнего не воспринимал серьёзную угрозу, за что и поплатился. Что-то с ним нечисто, а неполная информация ведёт к поражению.

Какой позор!

Он так не спотыкался с тех пор, как был неопытным неосторожным дилетантом!

Однако прошлого не изменишь. Ему оставалось давить в себе слабость и ждать, пока погода переменится. И раз у него против воли появилось столько свободного времени, придётся пересмотреть план действий. Впредь он будет вести себя осторожнее и хитрее.

Лео Хант не отказывается от работы, даже если возникают непредвиденные трудности, а условия контракта встают поперёк горла. Сложности закаляют и дарят бесценный опыт.

А тысяча скарленов стоят того, чтобы за них побороться, и с лихвой окупят все неурядицы и лишения в ненавистном мире смертных.

Случается, что месяцами строишь планы и вынашиваешь какую-то идею, обдумываешь и планируешь, просчитываешь вероятности, и кажется, что замысел — бомба и должен выстрелить, а на практике оказывается полный провал. И по иронии судьбы случайная сумбурная мысль может сработать так круто, как ты сам вовек не ожидал.

Так что спустя три дня после первой встречи пробный клиент Николь умолял Дэйва о втором свидании, а дней через десять сотовые агента и его нового приобретения разрывались от звонков.

Мы трое открыли золотую жилу.

Ник обрела материальную независимость и популярность в узких кругах, Барнс обрёл второе дыхание своего агентства, не говоря о новых клиентах и прибыли, а я обрёл… Хм… Кучу лёгких денег, свободное время, удовлетворение и стабильность. Правда, ни тому, ни другому, ни третьему я почему-то не радовался.

С подругой мы пересекались всё реже — я пропадал на работе днём и вечером, она — ночью, и в лучшем случае мы успевали перекинуться несколькими словами. Вместе с чувством лёгкого самодовольства от удавшегося замысла я ощущал неясное гадкое ощущение, подозрительно похожее на… Ревность?

Ну что я за человек такой?

Я отпустил тяготившее прошлое, исправил случившийся в карьере инцидент, жизнь стремительно шла в гору, таинственный враг самовыпилился из неё, подруга ходила счастливая. Казалось бы, живи и радуйся!

А я ощущал в груди такую пустоту, что не мог спать по ночам. Лежал в постели, пялясь в потолок, а мысли снова и снова сводились к очаровательной вампирше и тем, с кем она проводила время. Людям разным, конечно, однако среди них встречались лучшие представители своего рода — красивые, харизматичные, властные, успешные.

Какая мне разница до чужой работы и чужих клиентов? Правильный вопрос!

Почему я думаю о них больше, чем о собственных соблазнительных клиентках, которые в скором времени заподозрят фальшь как во мне самом, так и в результате моей работы?

Дело в Николь.

В Николь, вокруг которой теперь вращался весь мир.

В Николь, которая с того злополучного утра смотрела на меня с отстранённой благожелательностью. Которая улыбалась мне так же, как и всем остальным — ласково, маняще, но я понимал, что всё это напускное, поскольку знал её настоящей. Или, по крайней мере, тешил себя надеждой.

Той ночью я лежал на диване без сна, дожидаясь соседку по студии. Чего я ни делал, чтобы отвлечься и не думать о ней — работал на съёмках и за ноутбуком, исправно посещал тренировки и вновь начал бегать, наконец, дочитал толстенную книгу, которую не мог закончить последние три месяца.

Оказалось, секрет повышенной эффективности прост до безобразия: занимай себя чем угодно, лишь бы не оставалось времени на мысли и чувства. Кажется, я наступаю на те же грабли.

Николь объявилась часам к двум — красивая, ухоженная и энергичная.

Дружба с Дженной, с которой вампирша виделась чаще, чем со мной, превратила чужемирянку в типичную жительницу Манополиса: дорогая объёмная укладка, профессиональный макияж, яркий алый маникюр, сапоги и сумка по последней моде.

От прежней Ник остались только большие наивные глаза, подчёркнутые тонкими чёрными стрелками, и любимое красное пальто.

— Ты не спишь? — удивилась девушка, приветствуя дежурной улыбкой и разуваясь в прихожей.

Избавившись от сапожек на шпильке, она сразу потеряла сантиметров десять в росте и из модели превратилась в обычную смертную. Точнее, необычную бессмертную.

Наяда прошла ко мне, извлекая снежные локоны из-под ворота пальто и взбивая их кокетливым жестом. Я подозревал, что она сумеет вписаться в разношёрстный коллектив Дэйва, но то, как сильно она становится похожей на них, теряя индивидуальность, меня беспокоило. Пришло время напомнить, кем она является на самом деле.

— Не спится, — признался, отложив смартфон и беспроводные наушники, в которых надрывался новый бодрый рок-коллектив из Амонады.

Улыбнувшись, Ник присела рядом, расправила обтягивающее чёрное платье — короткое настолько, что не оставляло простор воображению.

— Давно хотел тебя спросить…

— О чём? — промурлыкала белокурая нимфа, выходя из роли роковой соблазнительницы и становясь собой, что делало её ещё соблазнительнее.

Она глядела на меня сверху вниз, поскольку я не спешил подниматься, и в светлых глазах промелькнуло любопытство, как когда она увидела фотографию Лары.

— Твои клиенты… Они для тебя только жертвы или ты и впрямь спишь с ними?

Брови девушки взметнулись, выдавая искреннее удивление. Я и сам удивился, что личный вопрос мог так легко сорваться с губ. Признаться, он мучил меня, жёг язык. Поборов мимолётное смятение, Николь закинула ногу на ногу.

— Иногда, — улыбнулась она. — Если они мне нравятся.

Лукавые глаза скосились в мою сторону, так что пришлось придать лицу как можно менее ошеломлённое выражение. Справившись с собой, я обратил внимание на хитрую усмешку вампирши. Уголки губ подрагивали, словно она хотела рассмеяться, но сдерживалась.

Наслаждается реакцией или просто дразнит?

— А ты ревнуешь, Марк? — спросила наяда.

— С чего бы? — хмыкнул в ответ, изогнув бровь.

Серо-голубые глаза смеялись, точно знали ответ. Пусть так, почему бы мне не потешить самолюбие подруги, тем более что это… Хотя правда ли это?

— Так, здоровое любопытство. Интересно же, что происходит в святая святых Барнса, и как вы умудряетесь не привязываться к своим клиентам.

— Так же, как ты не привязываешься к своим клиенткам, — пожала плечами девушка, не спуская с меня озорного и вместе с тем проницательного взгляда. Должно быть, видела насквозь, но не признавалась.

Вряд ли так же. В конце концов, меня с ними не связывают никакие интимные отношения, даже количество физических контактов сведено к минимуму. По крайней мере, с теми девочками, кто уже умеет работать.

— У меня есть для тебя подарок.

Нет, я не перевожу тему, я об этом и собирался говорить. А вопрос, с которого завязалась беседа, вырвался сам собой и так и остался без однозначного ответа. Поделом мне.

— Подарок? — удивилась Николь, взметнув ресницы.

— Угу, — протянул ей два конверта из фактурной бумаги с золотой вязью и очертаниями осенних листьев.

С видом мага-фокусника я извлёк их из ноутбука, где они хранились, чтобы ненароком не помялись. Вскинув брови, заинтригованная наяда приняла приглашения и повертела в руках. Вздрогнула при взгляде на красно-коричневую сургучную печать, словно что-то припоминала.

— Что это? — растерялась вампирша, не отрывая взгляда от загадочных конвертов. Пришлось побегать за ними, но потаённая радость подруги того стоила. Затаив дыхание, она провела кончиками пальцев по оттиску.

— Открой.

Николь взглянула на меня и вскрыла один из конвертов, вытащила позолоченную матовым напылением карточку и пробежалась по строчкам. Я не без удовольствия наблюдал, как менялось её лицо, как засияли глаза, как раскрылись от изумления губы.

— Станешь моей парой на Сумрачном балу?

— Быть не может, — прошептала ундина. — Но как? Дженна сказала, что на это мероприятие невозможно попасть!

— Ловкость рук, — и полезные связи. Я невинно улыбнулся и развёл ладонями.

Вообще говоря, благодарить надо Камиллу, которая вовремя подвернулась и напомнила про главное событие холодного сезона, но Николь лучше не знать об этом. Учитывая, что брюнетка только и делала, что задирала и провоцировала вампиршу.

— Что скажешь?

— Скажу да, — просияла подруга, возвращая второй конверт.

Я принял его, свободной ладонью накрыв её ладонь. Ник вздрогнула, но руки не отняла. Готов поспорить, она покраснела бы, если бы могла.

— Сюда нужно вписать имя? — спросила, сосредоточившись на безукоризненно выполненном приглашении. На нём даже имелся ненавязчивый защитный рисунок.

Я кивнул, и глаза девушки сверкнули озорством и азартом. Мне не удалось сдержать улыбку: такую Николь — искреннюю и непосредственную — я узнавал. А значит, не всё потеряно.

Дни полетели быстрее, чем сухие пожелтевшие листья во власти набиравшего силу ветра, предчувствовавшего ноябрь и возможность разгуляться. К работе, тренировкам и сопровождению Николь прибавилась подготовка к Сумрачному балу.

Как выяснилось, недостаточно прыгнуть выше головы и раздобыть приглашения в последнюю неделю, требовалось ещё и выглядеть должным образом. Каждый год торжеству задавалась новая тема и антураж, и нам выпала викторианская эпоха, к счастью, порядком осовремененная.

Увы, дресс-код никто не отменял, а у меня не было ни делового костюма, ни, тем более, стилизованной тройки. Ну не свойственен мне официальный стиль одежды — мне, таскающему джинсы, ботинки и толстовки, а с недавних пор серебряную цепь на боку и кастет в кармане. Не говоря уже о выборе маски.

Из того, что я слышал, маска на Сумрачном балу — это настоящий фетиш.

Даже классическая форма должна быть выполнена из дорогих и качественных материалов, чтобы выглядеть подобающим образом. Упаси древние боги взять пластмасску в соседнем гипермаркете — мероприятие для тебя закончится, не успев начаться.

Если Николь подошла к процессу создания костюма с энтузиазмом, то мне, признаться, было некогда думать о нём. Пора нанимать личного помощника, чтобы занимался такой фигнёй, благо финансы позволяют, а вот время утекает сквозь пальцы безумными темпами.

Надо всерьёз задуматься об этом на досуге, которого у меня нет. Замкнутый круг!

В общем, помимо сюрпризов, которые организовывал я, жизнь подкидывала собственные. О которых я не просил, надо заметить! Тем вечером я забирал Николь из «Сердца», в котором, благодаря дружбе с владельцем, стал привычным, если не желанным гостем.

Поднимался в скоростном лифте, вспоминая злополучный инцидент и его виновника и гадая, когда же Хант замаячит на горизонте и чего от него ожидать. Ох, не нравилось мне это затишье перед бурей! Не к добру — не к добру! Чем дольше вампир не появлялся, тем настороженнее мы становились, ожидая от судьбы подвоха.

Подвох, как водится, подкрался с другой стороны.

Стоило створке уехать в стену, как взгляду открылась неоднозначная картина: Николь с горящими от гнева глазами быстрым шагом шла к лифтам, когда догнавшая её Камилла схватила вампиршу за запястье и дёрнула на себя самым бесцеремонным образом.

Я догадывался, что характер у эро-звезды не сахар, да и Барнс упоминал о придирках в сторону удачливой конкурентки, но чтобы прибегнуть к рукоприкладству? Это уже финиш!

Я шагнул в коридор, больше похожий на холл, намереваясь высказать обнаглевшей гетере всё, что думаю о её методах и манере общения, но бессмертная меня опередила.

Николь поморщилась и нахмурилась. Обернувшись, вампирша схватила соперницу за плечо и припечатала к стене с такой силой, что у той глаза полезли из орбит, а я ощутил ноющую боль в затылке, будто сам попал под горячую руку.

Приблизившись к коллеге, белокурая наяда что-то коротко, но очень убедительно прошептала, и по выражению её лица не угадывалось ничего хорошего. Камилла побледнела, стиснула зубы и набрала в грудь воздуха, собираясь закричать.

— Николь! — окликнул подругу, пока не стало поздно.

Не хватало, чтобы предприимчивая брюнетка созвала всю охрану. Лимит доверия у неё будет побольше, нежели у «новенькой», как бы Дэйв ни любил бессмертную.

Вампирша обернулась, и меня хлестнуло жёстким хищным прищуром. Опомнившись, Ник отпустила девушку. К чести Камиллы надо заметить, что она устояла на ногах, хотя коленки дрожали, и не вымолвила ни звука, лишь сжала тонкие губы не в силах скрыть презрение.

— Подожди меня там, — кивнул на кожаные диванчики, пристроившиеся у лифтов. — Давай! — повысил тон, когда ундина, насупившись, заупрямилась.

Бросив на меня обиженный взгляд, прошествовала мимо с видом оскорблённой невинности. Я пропустил её и шагнул к Камилле.

— Как ты, детка?

Сам не успел понять, что произошло, но через минуту темноволосая красавица оказалась в моих объятиях, содрогаясь в рыданиях. Если бы бедняжка знала, что я застал начало ссоры и не верил ни единой слезинке, она бы так не старалась.

О женщины! Какой драматический талант пропадает!

Из уважения к нему я дал девушке проплакаться и погладил по спине.

— Ах, Марк, даже не знаю, что могло бы случиться, не успей ты вовремя! — воскликнула Камилла, продолжая ломать комедию.

Справедливость бы восторжествовала, вот что!

— Я так устала от зависти и злословия, — выдохнула девушка, склонив голову, но вовсе не спеша отстраняться. Я замер посреди коридора с самой востребованной куртизанкой Лоско-сити в руках, борясь с соблазном отпихнуть её ко всем чертям.

— Если бы нашёлся мужчина, который захотел забрать меня из этого ада, — с придыханием произнесла она, гипнотизируя проникновенным взглядом.

Тонкая ладонь с безупречным маникюром опустилась мне на грудь, пальчики робко сжали ткань толстовки. Святая невинность, я аплодирую стоя! По мне, конечно, не видно, но в душе я прослезился от трогательной тирады без единой задней мысли или прямого намёка.

Восхитительная лицемерка! Ей бы в актрисы, а она разменивает жизнь на такой пустяк.

Улыбнувшись нейтральной вежливой улыбкой, я отстранил Камиллу. Она попыталась воспротивиться, так что пришлось проявить настойчивость. Боги и богини, у неё столько отличных богатых мужиков, а она привязалась ко мне! Женатые все, что ли?..

— Ну так не злословь, — предложил, сдерживая смех и стараясь изобразить на лице ещё более невинную улыбку.

Мне не хотелось выносить неприятное происшествие между Николь и Камиллой на люди, учитывая, что последняя обязательно его извратит и обернёт в свою пользу. А значит, отшить навязчивую красотку нельзя и придётся поцеремониться.

— Я не сомневаюсь, что он найдётся в самом скором времени, — уже мягче продолжал я, поймав гневный взгляд, полный немого укора.

Пришлось включить дурака и всеми силами делать вид, что я не понимаю, отчего расстроенная девушка решила делиться откровениями именно со мной.

— Что, если он нашёлся, но в упор не замечает меня, Марк? — прошептала Камилла, подключая профессиональные трюки — годами отработанные приёмы, призванные растопить сердце любого мужчины.

Мне даже лестно стало, право слово, — так старается человек!

— Может, он пытается тебе этим что-то сказать? — разговор перешёл в границы личного, а я — на доверительный шёпот.

Не только роковые соблазнительницы умеют манипулировать окружающими при помощи тембра голоса. Ведомая им, собеседница оказалась ближе, чем мне того хотелось бы. Алые губы почти касались моих губ.

— Например, то, что в его сердце живёт другая женщина.

— Ну конечно! — вспыхнув, воскликнула обиженная девушка, разрушая интимность мгновения. Удивительно, как ногой не топнула — наверное, пожалела дорогущую дизайнерскую туфельку.

— Незабвенная Лара, окутанная ореолом таинственности, волнующим манящим флёром! Как меня достали разговоры о ней! Позволь открыть тебе глаза, Кросс: она умерла! Слышишь?! Твоя любовь мертва!

— Да что ты! — Камилла замерла с открытым ртом.

Видимо, она ожидала какой угодно реакции на свой выпад — без сомнения эмоциональный и болезненный — но не ледяной иронии в голосе. Красотка опешила, исчерпав арсенал колких фраз и низких приёмчиков.

— Раз уж ты так страстно интересуешься моей личной жизнью, то вот тебе эксклюзив: я говорю не о Ларе.

— Кто она? — спустя пару тягостных, полных гроз и молний минут молчания, наконец, спросила искусительница.

Чего это мы так помрачнели?.. С живой конкуренткой труднее тягаться, чем с мёртвой? Видимо, часть моих мыслей читалась по лицу, потому что брюнетка нахмурилась и отступила.

— А это, моя дорогая, тебя не касается, — отрезал я.

Губы собеседницы дрогнули от обиды, но она пересилила себя и развернулась так резко, что шёлковая волна волос взметнулась, едва не хлестнув меня по лицу вместо пощёчины, от которой, уверен, она бы не отказалась. Лемейн успела сделать несколько шагов, прежде чем я окликнул её:

— И да, Камилла, — несостоявшаяся актриса обернулась. Я улыбался, и в карих глазах мелькнула надежда, что я одумался и раскаялся, но не тут-то было:

— Не смей цепляться к Николь, иначе мне придётся довести твоё «неспортивное поведение» до ведома Барнса. Ты же понимаешь, что может случиться, если ты утратишь расположение Дэвида?..

К моему удивлению, фраза, призванная поставить точку и уничтожить, возымела обратный эффект. Сжав выразительные губы, гетера в три стремительных шага сократила расстояние между нами.

— Твоя миленькая Николь вовсе не та, за кого себя выдаёт, — прошептала под ухом, опалив кожу горячим дыханием. — И я это докажу. Когда правда вскроется, ты первым приползёшь ко мне на коленях. Но станет поздно.

Шипеть Камилла умела не хуже гадюки, а после, стрельнув глазами в сторону, запечатлела на моей шее алый след от засоса — настолько яростного, что грозил превратиться в синяк.

Гадюка — она гадюка и есть!

Я так оторопел, что не успел оттолкнуть её. Задрав нос, маленькая мерзавка проплыла по коридору, крайне довольная собой, и скрылась за поворотом коридора. Наверное, в своём тайном змеином гнезде.

Никто не придумывает гадости тщательнее и изобретательнее, чем отвергнутая женщина. Это я понял, когда взглянул в лицо Николь, как и то, на кого с такой мстительностью косилась Камилла. В прозрачных голубых глазах подруги собиралась гроза.

Я сообразил, что прикрываю клеймёное место под ухом ладонью, и убрал руку. Нечего относиться к этому как к чему-то особенному. Подумаешь, змеиный укус! Если желчь брюнетки не ядовита, жить буду.

— Это был акт насилия! Все видели? — попытался отшутиться я.

Поравнялся с поднявшейся в волнении вампиршей и приобнял её за плечи. Наяда остро́ты не оценила — склонив голову, высвободилась из моих рук и поплелась следом. Я замедлил шаг, подстраиваясь под неё, но подруга так и не произнесла ни слова.

Всю дорогу до дома, проведённую в тягостном молчании, я гадал, чем опять умудрился расстроить её. Интуиция нашёптывала, что вина преимущественно не моя, однако разум отказывался верить в версию о ревности. Но если так, то спонтанный каприз Камиллы ещё добавит мне неприятностей.

Ох уж эта женская непредсказуемость! Час от часу не легче.