( Не) пара для вампирессы (СИ)

Глава 7

Когда навстречу на всей скорости несётся глайдер, способный смять тебя, как фантик, и превратить в кровавое месиво — это, конечно, непередаваемое ощущение. Удовольствие, прямо скажем, тоже сомнительное.

И всё же я стоял посреди дороги, как дурак, глядя в глаза смерти. А именно таковыми стали для меня яркие передние огни потерявшего управление устройства. Леденящий покоряющий взгляд костлявой выбил из груди воздух, а из головы — мысли, заставил замереть, как кролика перед удавом.

Первый век новейшей истории, а представления о смерти остались такими же примитивными и стереотипными, как до распада мира.

И о чём вообще я думаю в свои последние мгновения?..

— Марк! — вместе с дрожащим от напряжения голоском Николь в мир ворвались звуки: крики людей, истошный вой предупредительного сигнала, визг тормозов и скрежет металла, шорох взметнувшихся пакетов и коробок…

А затем всё смешалось, мир перевернулся вверх тормашками, окутал меня и кубарём понёсся вперёд. Я не сразу понял, что на самом деле через голову перекувыркнулся я, а не мир. Мгновение, и послышался громкий хлопок, оглушительный звук удара и снова крики — крики, от которых раскалывалась голова!

Перед глазами стояла плотная белая пелена, на фоне которой вспыхивали яркие слепящие искры. Вместо того чтобы погаснуть, они плавали и пульсировали в тон шуму крови в ушах. Я раскрыл глаза и сделал вдох. Механически, не задумываясь, а когда сообразил, что могу дышать, панический припадок отступил, не успев набрать силы.

Я вспомнил, где нахожусь, как там оказался, вспомнил глайдер, вырвавшийся из-за угла, и сильный рывок, который убрал меня с его пути. Туман в голове рассеивался, и я сумел разглядеть лежащую в ворохе пакетов и сумок вампиршу. Волосы закрывали её лицо, и меня вдруг обуял ужас.

Ведь она могла пострадать.

Толпа разделилась: часть бросилась к нам, часть — в срочном порядке извлекать водителя из глайдера. Если осталось, что извлекать… Жуткий металлический звук удара стоял в ушах. Кто-то поддержал за плечи, помог сесть на асфальте. Взор прояснился и первым делом зацепился за ладони — содранные до мяса, все в крови.

Я очумело переводил взгляд с одной на другую, ещё не чувствуя боли. Вида крови я не боялся, но был ошарашен произошедшим. Зачем-то согнул и разогнул пальцы, покрутил кисти, проверил локти. Вроде ничего не сломал. Поднял голову.

Вампирша сидела на коленях, закрыв лицо ладонями и волосами, словно оплакивала страшную потерю, и дрожала всем телом. Вокруг неё столпились женщины и дети, кто-то коснулся плеча в ободряющем жесте. Ничего кровавого на ней не было, если не считать цеплявшее взгляд ярко-красное пальто.

Отмахнувшись от досужих зевак, я подполз на четвереньках к подруге и попытался дотронуться, но девушка вскинула голову, взметнув светлые волосы, и впилась в меня взглядом, от которого захотелось поёжиться. Зрачок сузился до крохотной чёрной точки, а по радужке растекался алый цвет, словно нефть по прозрачным водам залива.

Не отрывая взгляда и почти не моргая, она смотрела на мои руки. Кровь с ладоней стекала по запястьям, капала на асфальт. Николь провела кончиком языка по губам, обнажая край острых клыков, принадлежавших охотнику, но никак не миловидной девушке, и я понял с пронзительной ясностью, что дело плохо.

— Николь… — протянул, заводя разодранные руки за спину и надеясь воззвать к её сознательной части. Мы в толпе свидетелей. Одно неосторожное движение, и роковую ошибку будет не исправить.

Если вампирша сорвётся, если пострадают невинные люди, предлагающие нам помощь, я не смогу её защитить. Девушка напружинилась, словно для прыжка. Разгорающийся взор устремился ниже моих глаз и губ, куда-то под подбородок. Туда, где в неистово бьющейся жилке заходилось сердце.

— В сторону! — крикнул я.

Замешкайся на минуту, и было бы кончено. А так, по крайней мере, выиграл время. От громкого решительного тона вздрогнула даже Николь, толпа расступилась.

— Разойдитесь! Дайте девушке воздух! Она не переносит вида крови! — размотав путающийся вокруг шеи шарф, вытер ладони и всунул саднящие руки в кожаные перчатки. Додумался бы сразу их надеть, и, возможно, ничего не случилось бы.

Поднявшись на дрожащих ногах, на миг обернулся. К счастью, водитель глайдера не пострадал. В рубашке родился, засранец! Его с трудом извлекли через окно дверцы из покорёженного, как алюминиевая банка, а-мобиля, а на нём ни царапины!

Не то чтобы я сопереживал человеку, который едва меня не убил, но, превратись он в фарш, справиться с опасными тёмными секретами спутницы оказалось бы мне уже не по силам. А так я обнял Николь за плечи и помог встать. Девушку штормило, но глаза светлели, даруя надежду, что всё обойдётся.

— Марк, я… Я… — шептала она, стараясь закрыть лицо руками и мотая головой.

Попыталась вырваться, отпрянуть, но я не позволил, плотнее прижал к себе. В груди всколыхнулось забытое запертое чувство, но, так как было не до того, пришлось задавить эмоции на корню, а их остатки запихать в глубины сознания.

— Держись, — процедил сквозь зубы, прикидывая пути отступления. Толпа собралась знатная. И, как будто её мало, к нам, прихрамывая, направлялся владелец глайдера. — Не теряй контроля над собой. Дождись темноты. Слышишь?!

Чтобы вырвать замершую вампиршу из оцепенения, схватил её за подбородок и приподнял лицо. Всхлипнув, Николь кивнула, сжала губы. Кровавая волна на радужке серо-голубых глаз отступала, дрожь уходила.

— Спокойно. Я рядом.

Мы собрали пакеты и рассыпавшиеся вещи, стараясь сохранять самый непринуждённый вид, какой возможен в сложившейся ситуации. Впечатлительные зрители продолжали охать и распускать новые поводы для пересудов, чем неимоверно бесили меня.

Если сознательные граждане пытались поддержать и помочь — как умели, сами пребывая в не меньшей растерянности, чем мы, — то большая часть только галдела и нагнетала. Я подтолкнул Николь в сторону, где просматривался просвет в плотных рядах любопытных зевак. Девушка двинулась в заданном направлении, когда путь нам преградил незадачливый водитель.

— Мне так жаль, — начал он, вырастая из ниоткуда и оглядываясь, словно желал удостовериться, не установлена ли за ним слежка.

Глаза у парня были дурные, и я скоро понял почему: при ближайшем рассмотрении выяснилось, что его лоб от виска до середины линии роста волос пересекала глубокая рана, из которой — угадайте что? — на лицо стекала кровь. Ладонь Николь дрогнула, когда девушка посмотрела на мужчину, и я сжал её сильнее. Вампирша сглотнула и отвела взгляд, но я чувствовал, что напряжение нарастает.

— Мне так жаль, право! Центральная система отказала, и я не справился с управлением. Я…

— Уйди с дороги! — не церемонясь, я оттеснил пострадавшего плечом и дёрнул Ник за собой. Подруга замешкалась, и хрупкая ладонь обернулась сталью.

Мне показалось, что, если захочет, она с лёгкостью перебросит меня через себя, отправив в глубокий нокаут. Стиснув зубы, сжал тонкие пальчики сильнее, причиняя лёгкую боль. Вампирша вздрогнула и подчинилась, хотя внимание её притягивал алеющий на лбу собеседника порез.

— Вы что, не будете подавать на меня в суд? — растерявшись, пролепетал владелец неисправного глайдера. Казалось, в сиплый голос вот-вот прорвётся обида от такого пренебрежения и безразличия.

«Ну хоть в суд на меня подайте! Вам что, вообще всё равно?!» — я сдержал смешок, не позволил себе улыбнуться. Напротив, обернулся к назойливому парню, приняв самое каменное выражение лица.

— К дьяволу отправляйся на суд, ублюдок, — припечатал собеседника, чтобы, наконец, отстал. — И ты, и твой чёртов глайдер!

Рванув на себя Николь, пожалуй, жёстче, чем требовалось, развернулся и направился к перекрёстку, попутно вызывая в смартфоне ближайший э-мобиль.

Сирена даже не попыталась воспротивиться, плелась за мной, словно безвольная марионетка: лицо белее снега, взгляд отсутствует, а руки трясутся, как в нашу первую встречу. Она слабела. Слабела, но держала себя в узде. Почему?

В тёплом салоне э-мобиля я сумел расслабиться. Вампирша молчала, прислонившись лбом к холодному стеклу, и, кажется, начинала дремать. Высвободив руки из-под пакетов, снял перчатки и осмотрел ладони. Их вид отрезвлял. Мозг отказывался осознать, что произошло.

Или не произошло…

Глайдеры — новая, неотлаженная технология. Неотлаженная, однако очень дорогостоящая и перспективная. Предполагается, что за ними будущее: а-мобили призваны частично решить проблему заторов в крупных мегаполисах. Основные магистрали начнут дублироваться на разных уровнях над землей. Первые несколько лет это позволит городу перевести дыхание.

Глайдеры столь же экологичны, как и э-мобили, а их мощность превосходит предшественников в разы. Они способны развивать поразительные скорости, потребляя минимум электроэнергии. После техногенно-климатического коллапса, который привёл к переделу мира, прошло слишком мало времени, чтобы расслабиться, забыть.

Забыть о том, что половину населения земного шара стёрло в считанные мгновения. О том, что треть обитаемой суши ушла под воду, и от материков прошлого осталось одно воспоминание. Страшный результат непомерных амбиций человечества, который уничтожил старый мир до основания. И породил новый мир, в котором экологическая стабильность поставлена во главу угла.

Просто людскому обществу не пережить второй такой удар.

Не вытравить из памяти, что неустоявшийся хлипкий мир построен на чужой крови.

Миллионов. Миллиардов.

Таких. Как. Ты.

Я тряхнул волосами. Крушение старого мира стало ужасающей трагедией, последней главой новой истории и первой главой новейшей. Но если я буду думать об этом сейчас, то проще застрелиться. Тем более что я тоже приложился головой об асфальт, так что перегружать её не следует.

Мы вернулись к Рок-Тауэр, и пришло время выковыривать из э-мобиля оцепеневшую вампиршу. Николь двигалась на автопилоте, однако мне удалось всучить ей половину обновок и запихнуть в скоростной лифт.

Во время короткого подъёма на девятый ярус бессмертная смотрела на меня пустыми, стеклянными, ничего не выражающими глазами. Поэтому, когда зрачки неожиданно дрогнули и остановились на мне, противные ледяные мурашки бежали по загривку. В воображении вновь заиграла зловещая музыка из фильма про гигантскую акулу. Чтобы отвлечься, сжал в ладони ключ так, что тот впился в кожу.

Можно было бы взять нормальный электронный замок с картой-ключом или и вовсе шестизначным кодом, но мне как-то не улыбалось жить в сейфе. Я немного старомоден в этом плане. И, как выяснилось, не зря: кратковременная боль отрезвила.

Звякнул лифт, и дверца отъехала в стену. Не решившись поворачиваться к хищнице спиной, пропустил её, как истинный джентльмен. Из числа тех, что в древнейшие времена первой в пещеру отправляли женщину. Вдруг там затаился саблезубый тигр или ещё кто. Всегда можно найти новую пару, а вот ты у мамы один такой. Уникум, блин.

Едва захлопнулась дверь, как Николь, не сделав и пары шагов, обернулась, схватила губами воздух и перешла в свободное падение. Пакеты взметнулись, соскользнув с тонких запястий. Я успел подхватить её в полуметре от земли.

Шурша бумажной упаковкой, свёртки падали на пол, словно сухие осенние листья, а мы пару секунд смотрели в глаза друг друга. Романтика, если бы не воспоминания о чудом не переехавшем меня глайдере.

— Скажи, Николь, — я помог девушке принять вертикальное положение.

Ноги вампирши дрожали, и она цеплялась за моё плечо, чтобы не упасть, так что я не стал отпускать её. Я как будто ощущал холод прикосновений через плотную ткань пальто и толстовки, что казалось невозможным. Сконцентрировавшись, девушка перевела на меня взгляд.

— Как так вышло, что я до сих пор не труп? Почему глайдер не сбил нас?

— Потому что… — она запнулась, опустила светлые ресницы. Пальцы на плече дрогнули.

Я обо всём догадывался сам, но хотел услышать правду от неё. А-мобиль нёсся прямо на нас, без единого шанса. Я помнил толчок невероятной силы, который отбросил нас (или меня одного?) с траектории его движения. Когда пришёл в себя, никого в шаговой доступности не оказалось, шокированные люди начали подтягиваться позднее.

— Ты спасла мне жизнь, не так ли? — прищурившись, подсказал я.

Николь потупилась, сдерживая улыбку. Ту самую улыбку, когда ты что-то сделал от чистого сердца, ничего не прося взамен, но тебе чертовски приятно, если заслугу заметили и оценили по достоинству.

Я коснулся бледного личика тыльной стороной ладони, приподняв подбородок, обратил взгляд на себя.

— Но как?..

— Мы сильнее смертных, — выдохнула вампирша, и в коем веке это слово не прозвучало, как пренебрежительная насмешка.

Или, может, я привыкаю к подобной терминологии? Не зря же веду ментальный бестиарий. Выйду на пенсию, напишу роман, продам права на экранизацию. Красота!

— Наша реакция, скорость, ловкость во много раз превышают ваши. Конечно, зависит от голода. Мне пришлось потратить последнюю энергию, а потому… Сам видишь, что со мной происходит. Я смотрю в твои глаза, но вижу только пульсирующие под кожей сосуды.

Я не ответил, отпустил её. Сам не до конца осознавая, что делаю, поставил вещи на пол, повесил пальто на вешалку, скинул ботинки и толстовку. Шагнув к напряжённо наблюдающей за моими действиями вампирше, откинул голову, обнажая шею. Успел заметить, как Николь сглотнула, облизала губы.

Глаз я не видел, но представлял в деталях, как они разгораются и меняют цвет, словно сияющие стёклышки в калейдоскопе. Эта штука ушла в прошлое, но я читал о ней в одном из учебников по цветокоррекции. Он там приводился в качестве примера и образного сравнения.

Николь последовала моему примеру: сняла верхнюю одежду и бросила на банкетку, шагнула ко мне и взяла за руку.

«Это что? — буркнул скептик. — Группа моральной поддержки?»

Однако прежде, чем я успел ляпнуть лишнее, вампирша повернула руку ладонью вверх и прошлась по запястью надавливающими движениями большого пальца, разгоняя кровь. Прикосновения холодили кожу. То ли у неё осталось немного сил на чары, то ли у меня поехала крыша, но было в них что-то волнующе интимное.

— Так тебе будет проще остановить меня, если я утрачу контроль, — пояснила девушка, поднося руку к губам и опаляя кожу горячим дыханием — наверное, единственным, что в ней не замёрзло от дефицита сил, крови или чего там ещё.

— Подожди, что?! — с опозданием спохватился я, когда Николь впилась в запястье.

Гипнотического воздействия на меня не хватило (кто бы сомневался!), руку от запястья до плеча прошила резкая боль, и я с трудом сдержал крик, рвущийся из груди, и инстинктивную попытку отдёрнуть руку.

Наверное, помогло осознание, что так я сделаю себе только хуже: я помнил и мёртвую хватку, и острые клыки вампирши и представлял, что останется от запястья, если неосторожно рвануть предплечье.

Лоскутки, вот что.

Губы наяды окрасились в алый цвет. От этих мягких губ, смешивавших тонкое наслаждение с ноющей болью, кружилась голова. Хотя, вообще говоря, кружилась она от потери крови. Да и глупые мысли лезли в неё по той же причине.

И всё же ярко-красные губы на белой коже смотрелись чарующе. Не зря же тема вампиризма оставалась такой притягательной для смертных из века в век и до сих пор не изжила себя. Ну вот, я теперь и говорю, как она. Точнее, думаю… Приехали!

Картинка перед глазами на миг раздвоилась, и я покачнулся. Запястье горело и обжигало, а ещё тянуло. Возможно, я наделён слишком живым воображением, но казалось, я чувствовал, как кровь бежит по жилам, и как жадные губы вампирши выпивают её из меня вместе с жизнью.

На задворках сознания подумалось, что я целиком и полностью в чужой власти. Что возможность остановить упырицу — лишь иллюзия. Что она с лёгкостью убьёт меня, если захочет. Истощит без остатка, а в конце сомнёт, как бумажную упаковку из-под сока.

Я положил ледяную ладонь ей на плечо. Начинал осознавать, почему иногда её кожа была чуть тёплой, а иногда холодной, как вода в проруби.

Кажется, я впал в оцепенение. Сознание отключилось, но тело какое-то время работало по инерции, и нескольких минут хватило предприимчивой вампирше, чтобы усадить жертву на диван. Странно, мне всегда казалось, что бывает наоборот, ну да ладно. Будем надеяться, что всё-таки дошёл сам, а не хрупкая девушка дотащила меня самым позорным образом.

Опустившись рядом, Николь перетягивала раненое запястье тонким самоклеящимся бинтом. Прозрачные голубые глаза сияли, а руки отогрелись, чего я не мог сказать о своих конечностях. Казалось, кончиками пальцев можно заморозить, обратить в статую из чистейшего льда.

— Постарайся не напрягать руку, — закончив с повязкой, Ник поднялась, чтобы отнести бинт на место — в аптечку в ванной.

Освоилась, значит. Интересно, по всем ящикам и интимным уголкам моей студии прошерстила? Не то чтобы мне было, что скрывать, но…

— Сколько пальцев? — с улыбкой спросила она, присев на карточки и показывая знак «V». С недавних пор переставший быть знаком победы.

— Два, — смутившись, буркнул я, не спеша отрывать днище от дивана — голова кружилась, выбивая почву из-под ног. — Я отключился?

— Вроде того, но совсем ненадолго, — кивнула девушка и отправилась в зону кухни.

Встав на носочки, потянулась к шкафчику над столешницей и извлекла оттуда плитку шоколада.

Ясными для меня стали две вещи: укромного уголка в апартаментах не осталось, и надо запасаться сладостями на все случаи жизни. А вернее на один конкретный, хотя превращаться в донора на постоянной основе не хотелось.

Я жадный до своего бесценного внутреннего мира.

— Прости, я увлеклась. Это должен быть долгий плавный процесс, но когда тёплая жидкость касается губ… В общем, не стоило так торопиться.

Я фыркнул про себя и отхватил знатный кусок молочного шоколада. Не причисляю себя к сладкоежкам, но головокружение не проходило, а на вечер назначена встреча с Дэйвом. Значит, надо быть на ногах и в трезвом уме.

Обсуждать особенности поглощения крови не хотелось, и я ограничился удовлетворительной мыслью о том, что жив, а лёгкая слабость — временные трудности, пройдёт. Запястье больше не жгло, боль унялась. Я глядел на перевязанную руку и гадал, совпадение ли это или помогала забота предусмотрительной вампирши.

— Почему вампиры пьют кровь? — неожиданный вопрос, сорвавшийся с губ, заставил удивиться меня самого.

Улыбка сползла с хорошенького, порозовевшего лица Николь. Сцепив пальцы, она вздохнула, прошлась по залу. Я решил, что раз уж ляпнул, то так тому и быть, и продолжил гнуть свою линию:

— Понятно, вопрос выживания и пропитания, но почему вам не подходит другая пища? Ты знаешь ответ?

— Я тоже задумывалась об этом, Марк, — помолчав, призналась Николь.

Она казалась смущённой. Стояла вполоборота, обняв себя руками, словно пряталась за закрытой позой. Чтобы разрядить обстановку, я похлопал по обивке дивана, приглашая её сесть. Поколебавшись, вампирша приблизилась и опустилась рядом, закинув ногу на ногу.

— Мне кажется, я задавалась этим вопросом и в прошлой жизни. Но я не знаю всего, ведь я не эскулап, — улыбнулась она.

Некоторое время я следил за ней, прислушивался к тому, как девушка говорит, непринуждённо меняя современные словечки на старинные, вплетая и те, и другие в причудливую речь. Она, похоже, не замечала, но у меня в голове кусочки пазла начинали складываться в картинку. Не целостную, конечно, в один из фрагментов.

Куртизанка, эскулап и прочие, успевшие выветриться из головы. Николь — уроженка не только другого мира, но и как будто другого времени. Платья, перчатки и пальто для неё норма. Джинсы, кофты и электроника — непонятная и смешная блажь.

Вероятно, Дженна оказалась не так уж далека в своих догадках. В который раз убеждаюсь, что не стоит недооценивать женскую интуицию. Особенно в отношении других женщин.

— Вампиры превосходят людей силой, но уязвимы в том, что для вас не представляет никакой угрозы, — продолжала наяда.

Я ухмыльнулся: надо же, уже люди, а не смертные! Растём над собой каждый новый день!

— У вампиров… хрупкая кровь, склонная к саморазрушению. Не помню почему. Кровь смертных вливает в нас жизнь — почти в прямом смысле.

А нет, показалось. Всё нормально, смертные на месте.

— Я полагаю, что из ваших клеток крови мы образуем собственные. Что до другой пищи… Наш организм сжигает её, обращает в ничто. Для бессмертных она красивая пустышка, как и вода. Как и любые жидкости, кроме крови.

Шутки шутками, но если задуматься, ситуация вырисовывается драматичная. Сильные совершенные существа, чей собственный организм стремится уничтожить их изо дня в день. Что же остаётся? Бери чужую жизнь или отдай свою?

Весёленькое дельце!

Что бы выбрал я на месте вампира?

К счастью, я человек. Пресловутый жалкий смертный, который может спокойно обитать в своём уютном мирке и не подозревать о существовании эдаких необычных «соседей».

Даже не знаю, повезло мне узнать о них или наоборот.

Я набирался смелости, чтобы задать бессмертной один из самых глупых вопросов, тем не менее, мучивших меня: правда ли вампир является живым мертвецом, или это сказки, чтобы пугать непослушных детей перед сном?

Николь, конечно, отличалась от всех женщин, кого я знал, но на оживший труп походила меньше всего. Я открыл рот, когда карман сотряс виброзвонок смартфона.

Звонил Дэйв. Игнорировать его перед назначенной встречей (считай, одолжением) было некрасиво. Да и чтобы проигнорировать такого, как он, надо постараться. Извинившись перед собеседницей, я отошел к окнам и провёл пальцем по дисплею, принимая вызов.