( Не) пара для вампирессы (СИ)

Глава 5

День выдался суетный. В непрекращающейся беготне я успел позабыть о том, что оставил в своей студии почти незнакомую вампиршу, которая, в общем-то могла выкинуть любой номер.

Забыл я и том, что «скормил» ей Дженну, а той до того понравился процесс, что с утра она восхищалась Николь как любовницей, да ещё и аристократкой.

Одна женщина хвалит при мужчине другую! Да мир сошёл с ума, не иначе! К чести одалиски должен признать, что она не завистлива. Думаю, хватает ума и здоровой самоуверенности.

Когда к позднему вечеру я дополз до своей высотки — к слову, она называется Рок-Тауэр — диапазон моих интересов и устремлений сузился до двух простых действий: что-нибудь съесть и вырубиться. Неважно где, главное в горизонтальном положении.

В последнее время я много работал. Просто потому, что мог себе позволить. Я уже не ощущал необходимости на что-то копить (прошёл год с момента покупки недвижимости в Лоско-сити, и я успел встать на ноги) или кого-то обеспечивать, так что продолжал мотаться по съёмкам, потому что дело шло. Потому что любил эту работу. Потому что, вопреки всему, она позволяла забыться.

Ну, а деньги лишними не бывают. Хотя ощутимая статья расхода у меня одна: качественная дорогостоящая техника. Камера, объективы, которых у меня, как у модницы туфель, свет и отражатели, ну и конечно, ноутбуки.

Один — лёгкий и тонкий, который я могу взять с собой при необходимости. Второй — мощный и широкоформатный, выполняющий роль домашнего, но больше рабочего компьютера. Именно на нём творится магия постобработки.

Остальное — мелочи в сравнении с уровнем заработка: поездки на э-мобилях, оплата боевых секций и тренажёрного зала, когда на него хватало времени, да всякие повседневные бытовые нужды.

Ввалившись в студию, я сначала решил, что ошибся дверью. Однако ключи, которыми я её открыл, разуверили меня в возможности забавной оплошности.

Более всего она походила на уютный кабинет массажиста, разве что слишком просторный. В квартире царил полумрак, и повсюду трепетали огоньки свечей — я даже не припоминал, чтобы когда-нибудь запасался таким их количеством.

В высокотехнологичном Манополисе перебои с поставками электроэнергии — это нонсенс, редкое исключение из правила. Обесточь его, и жизнь в городе встанет, а волна возмущения и негодования избалованных жителей снесёт всё на своём пути.

Оттого вдвойне неожиданно было попасть в царство колыхавшихся огней и мягких переливов, тепла и уютного сумрака, обволакивающего, как таинственный флёр. Нет, я, конечно, знал, что появление женщины меняет дом, но чтобы настолько!

Кстати, о женщинах. Стоило захлопнуть за собой дверь и сгрузить вещи на пол (для кого покупал банкетку в прихожую?), как из ванной комнаты выплыла Николь. Если бы я что-то пил или ел, то наверняка поперхнулся бы. Усталость как рукой сняло.

Дело в том, что от обнажённой ладной фигурки, словно выточенной из белого мрамора, взгляд отделяла разве что простыня, в которую, на манер платья без бретелек, завернулась вампирша. Влажная, полупрозрачная. Дающая простор воображению.

Давайте будем честными: обнажённых женщин разной степени совершенства я вижу почти каждый свой день. В любой позе, какой скажу. И нередко — более чем откровенной. Тем не менее, эстетичное зрелище, развернувшееся перед глазами, взволновало меня, отложилось в памяти игрой света и тени, невинности и соблазна, чарующей естественности.

Сквозящий эротизм, пропитавший те пару мгновений, что я ещё не успел совладать с собой, не казался ни нарочитым, ни наигранным. И я малость увлёкся.

Раскрыв губы и выдавая себя с головой, медленно скользил взглядом по складкам шелковистой ткани, по округлым бёдрам, по изящному изгибу талии — такой же тонкой, как у известной актрисы Орсей Леран, по молодой груди и напряжённым от холода соскам, по длинной шее и, наконец, к светлым глазам.

Видимо, краснеть Николь всё-таки не могла, несмотря на лёгкий испуг и смущение. Ничего, я покраснею за нас обоих. Её замешательство хлестнуло по лицу, вырвало из прекрасного наваждения: откуда-то из зелёных долин и прозрачных ручьёв, где могла бы плескаться притягательная наяда, если бы не пила кровь других живых существ.

Вспыхнув, словно старшеклассник, я отвернулся.

— Извини, Ник, — голос прозвучал на удивление ровно — такой спокойный, мягкий, словно принадлежал не мне.

Окончание имени опять где-то затерялось, хотя я понятия не имел, как относится гостья к подобному своеволию. Я любил короткие имена и прозвища, однако не все могли похвастаться тем же.

— Я не ожидал такого… эффектного выхода.

Короткое молчание сменилось перезвоном колокольчиков, журчанием воды в горном источнике. Только спустя пару минут я признал в нём лёгкий смех девушки. Замер, как зачарованный дурак, и так же улыбался.

Сирена — она сирена и есть. Обманчивая, притягательная и опасная. А я с ней в игры играю, как зазевавшийся рыбак.

— Я не знала, когда ты вернёшься, — в негромком невозмутимом голосе слышалась ласковая улыбка, и я, оттаяв, обернулся, улыбнулся в ответ.

Николь подтянула импровизированный наряд, за которым стелился длинный шлейф, колыхавшийся при каждом шаге.

«Взгляни на неё, Марк, как она держится, несёт себя», — зазвучал в голове лукавый голосок Дженны, словно она стояла за спиной и тоже против воли любовалась врождённой грацией вампирши.

— Я и сам не знал, — отозвался, громадным усилием воли заставив себя отмереть и расслабиться.

Я наклонился и переложил рюкзак и наплечную сумку на банкетку — надо же когда-то начинать приучать себя к полезным привычкам. Последняя съёмка затянулась и знатно вымотала меня. Ненавижу работать с новичками в своей сфере. Не со всеми, конечно, с определённым подвидом.

Есть, к примеру, девочки из захолустья. Амбиций выше крыши, но они ничего не боятся и готовы работать. А есть чёртовы недотроги, которым и хочется, и колется. Которых приходится уговаривать. Раздеться, раскрыться, расслабиться. Я — фотограф, а не грёбанный психолог. Если они зажимаются уже на съёмке с мужчиной, то чем намерены покорить искушённую публику Манополиса?

Бесит!

Нет, определённо пора начинать брать с них двойной тариф. Так сказать, порог вхождения в отрасль. И опытные искусительницы мне спасибо скажут — конкуренцию в их профессии никто не отменял, она растёт и растёт с каждым годом. Всем хочется непрерывного внимания и красивой жизни. Однако не каждая задумывается, какой ценой они достаются.

Проблема состоит в том, что не поймёшь, с кем имеешь дело, пока не столкнёшься в работе. Некоторые молоденькие девочки заслуживают помощи. Всё осознают и много работают, часто — потому что вынуждены незавидными обстоятельствами жизни.

И многим не хватает одного шага, того самого волшебного пенделя, чтобы вырваться за грань посредственности и обратить на себя внимание. Агентов, покровителей, других фотографов, ну и, конечно же, первых клиентов.

Так вот, этот последний шаг, счастливый билет — я.

Я не самовлюблённый ублюдок (разве что чуть-чуть), просто я умею делать свою работу и делать её лучше других. А также знаю себе цену. Жизнь научила, когда талантом и трудоспособностью юного простака пользовался всякий, кому хватало ума.

Ладно, оставим лирику за дверью. Вместе с работой. До конца дня мне предстояло решить другую немаловажную дилемму: что делать с Николь? Не может же она торчать у меня вечность. Во-первых, я не арендатор. Во-вторых, она сама загнётся от тоски и безделья, сидя в четырёх стенах. В-третьих, она вампирша.

Строго говоря, стоило поставить этот пункт на первое место, ну да чёрт с ним. Я не мог каждый вечер подставлять под удар новую «Дженну». Мало того, что это безнравственно, так ещё и чужая тайна выплывет на поверхность. Хотя с момента, как я ввязался в очередные неприятности, она перестала быть чужой.

Тем хуже для меня.

Скоро сутки истекут, и вопрос станет насущным. Острым, я бы сказал. Каламбур, да что-то мне не до смеха. Не хотелось опять превратиться в донора-благодетеля, несмотря на то, что утраченное доверие к упырице возросло на один-два пункта после бережного обращения с Дженной. Более чем бережного.

Что это там бурчит во мне? Зависть? Ревность? С чего бы?

Пока я решал все философские проблемы мира, едва ступив за порог своего дома и скинув на вешалку пальто и шарф — до ботинок так и не дошёл, раздираемый сомнениями и противоречиями — перед глазами нарисовалась Николь.

Предприимчивая вампирша успела переодеться в лёгкое платьице с цветочным кружевом и прочёсывала пальцами белоснежные волосы, переложив густую волну на одно плечо. После душа красивые локоны стали более курчавыми.

Я отметил краем глаза, что платье тоже стало светлее и белее, отмытое от заработанных в подворотне пятен. С опозданием догнало осознание, что у бедняги нет никакой другой одежды. Значит, надо позаботиться и об этом тоже. Где бы взять время?..

— Я приготовила ужин, — опустив ресницы, сообщила Николь, и я понял, что особый уют в студии создавали не только тёплые пятнышки света и ласковая полутьма, но и запах запечённого мяса.

Я так удивился, что язык прирос к нёбу, а потому лишь в удивлении приподнял бровь.

— Не знаю, умела ли я готовить в прошлой жизни, — смутившись, усмехнулась она, — но попыталась разобраться. Я учусь и могу читать на вашем языке.

— Мы говорим на одном языке, — заметил я, выбравшись из высоких ботинок — удобно, когда приходится много бегать по городу. Даже если от э-мобиля до э-мобиля и с яруса на ярус.

Что бы Николь ни говорила, она всё больше удивляла меня. И её поступки, к слову, тоже.

В квартире порядок, какого мы с Дженной не оставили, когда собирались с утра, шторы раскрыты, свечи расставлены с умом — так, чтобы ни одну не задеть. Да и откуда они, чёрт побери, взялись?!

Кроме того, красивая девушка разгуливает по моему дому полуобнажённой. Сама о себе заботится и, кажется, пытается заботиться обо мне.

— Не уверена, — наяда покачала головой и заглянула в глаза. — Я говорю на твоём языке. Пока не могу сказать, каким образом, не помню… Но думаю я иначе. Наверное, на родном языке.

Я выронил толстовку, которую собирался кинуть на спинку дивана. И, как будто этого мало, гостья залепетала какую-то тарабарщину на незнакомом диалекте. Мелодичный голос тёк по воздуху, словно утренний туман — такой же загадочный и непонятный. Как бы там ни было, звучало приятно, ласкало слух.

— Ар’рэ фьенсэ расмиль ильляуар?.. — спросил я, попытавшись повторить ладный говор вампирши. Впрочем, без особого успеха.

Николь засмеялась, и воздух словно наполнился звоном тончайших хрустальных бубенцов. В её нежный смех без сомнения можно было влюбиться.

Так, Кросс, стопэ! Ты сдурел, парень? Ты что несёшь? Осторожнее на поворотах!

Внутренний голос хлестнул по рукам. И правильно сделал, я на него не в обиде. Какой бы безумной ни казалась новая реальность, надо сохранять здравомыслие. И очаровательный женский смех в комплект не входит.

— У тебя талант к языкам, — смеясь, заверила она и поманила в импровизированную кухню.

Я похлопал по карманам, покопался в рюкзаке и в итоге нашёл мобильный в пальто. На дисплее затишье. Оно и к лучшему. Кинул телефон на стойку и наклонился к Николь, открывавшей духовку, чтобы помочь, но она остановила меня коротким жестом.

— Я справлюсь, — улыбнулась, доставая противень и ставя его на плиту над духовым шкафом.

Я почти поседел, но потом заметил, что ловкая девушка успела где-то выудить прихватки и доставала горячий металл не голыми руками, как мне показалось в начале. Решив, что и правда не мешало бы отдохнуть, а то возникают зрительные галлюцинации, я уселся на высокий стул у широкой стойки, заменявшей стол. За ней без проблем могли уместиться и поужинать три человека, а больше за раз у меня не бывало с тех пор, как…

Ладно, проехали.

Скатиться в мрачные мысли не позволил звон блюд и приборов, дразнящий ноздри аромат, а также короткое прикосновение Николь, поставившей тарелку через моё плечо. К сочному куску мяса шли запечённые овощи — морковь, лук, стручковый горошек и немного картофеля. Не скрою: незнакомка удивляла меня куда более приятным образом, чем минувшей ночью.

— Поужинаешь со мной? — не сразу понял, что сморозил что-то не то. Слишком двусмысленно прозвучало.

К счастью, Ник не знала о существовании подтекста и восприняла предложение самым невинным образом. Кивнула и поставила рядом с тарелкой дымящуюся чашку. В нос ударил знакомый аромат крепкого кофе. Не сдержав изумления, поднял взгляд.

— Ты любишь кофе, — с непринуждённой улыбкой заметила девушка.

Внимательная. И быстро запоминает новые слова и названия. Занести в мысленный бестиарий, или это черта, характерная для личности? Между тем, изящная вампирша опустилась на стул у короткого края стойки. Видимо, чтобы смотреть в лицо собеседника. Голодного, как волк, и жующего со скоростью хомяка. Страшное сочетание!

— Я могу разделить с тобой беседу, но не трапезу.

— Люблю, — согласился, приложившись к кружке. Крепковат, но зато обжигающе горячий, как мне нравится. — Неужто это забота?

Усмехнулся, бросив быстрый взгляд на вампиршу, поставившую на стол локти, а на кулачки положившую подбородок. Зоркие светлые глаза не отрывались от моего лица.

«Или откармливаешь добычу?..» — вякнул внутренний голос. Я шикнул на него и затолкал обратно в глубины скепсиса в груди.

— Отчего же? Вампиры не едят обычную еду?

— Благодарность, — призналась красавица. Глаза, прошлой ночью холодные, как лёд, теперь оттаяли и искрились, словно гладь воды солнечным утром. — Хотя забота, наверное, тоже.

Оценив заботу по достоинству, я расправлялся с мясом. Как по мне, стейк был не прожарен, я предпочитаю «медиум», а не «рэйр», но, впрочем, чего я хочу от вампирши? Тут её высокородное высочество голубых кровей готовит в благодарность для смертного, какие уж придирки!

К тому же, пропёкшиеся овощи и тонкий букет трав оттеняли сыринку в куске мяса. Видимо, специи она взяла там же, где свечи. В общем и целом, я остался доволен, как волк. Тот самый сытый волк-хомяк.

— Мне кажется, едят, — после короткого молчания заключила Николь, когда я и забыл про заданный вопрос. Должно быть, кровь оттекла к желудку, обесточив мозг. — Правда, это не имеет смысла: мы не чувствуем ни вкуса, ни насыщения. Так что это скорее элемент адаптации и маскировки.

— Кстати, об адаптации и маскировке, — оживился я, заканчивая с охотой на последний ломтик картофеля. Желудок заурчал, как приручённый зверь, признавший Николь единоличной хозяйкой. Случайная мысль заставила усмехнуться. — У меня есть к тебе деловое предложение.

— Предложение? — удивилась наяда и наклонилась над стойкой, готовая слушать и внимать.

Я допил кофе, поставил чашку, покрутил пальцами. Не очень вежливо по отношению к собеседнику, знаю, но мне требовалось собраться с мыслями и обдумать последние детали. На первый взгляд идея казалась безумной, однако в контексте последней пары дней могла сработать.

— Мы друг другу никто, — Николь напряглась, прищурилась, — но можем стать кем-то. Например, деловыми партнёрами, — издалека начал я, следя за реакцией девушки.

Выражение её лица менялось в зависимости от произнесённых слов, из опасливого недоверия переходя в удивление и любопытство.

— Я подумал, что не могу содержать тебя как питомца. Не обижайся. Должна же быть от тебя практическая польза? Раз уж ты думаешь задержаться в Манополисе, я предлагаю тебе работу.

— Работу? — переспросила собеседница, изогнув бровь.

Она не выглядела ни смущённой, ни напуганной, скорее заинтригованной. Неплохое начало.

— Да, — продолжал я, стараясь сформулировать мысль помягче. — Заключим контракт: я устрою тебя в сферу, где господствует ночь, красивые женщины вроде тебя, а также природное притяжение…

— Иными словами, я стану куртизанкой вроде Дженны? — изогнув губы в лукавой улыбке, уточнила Николь.

Я рассмеялся, восхищённый тем, как скоро она меня раскусила. По хитрым глазам проницательной вампирши невозможно было разобрать, что она думает на самом деле. Казалось, с одинаковой лёгкостью и вероятностью она могла как согласиться, так и перегрызть мне горло в ту же минуту.

— Не совсем, как Дженна, — кашлянул я. Глаза Ник сверкнули, но перебивать наяда не спешила. — Ладно, давай начистоту: в короткие свободные минуты сегодняшнего дня я думал о том, чем занять тебя. А также о том, как решить проблему голода. Вспомнил, что знаю о вампирских способностях…

Выдержав паузу, продолжил:

— И всё сошлось: ночной образ жизни, жертвы, которые сами будут приходить к тебе. С целью использовать, да, но с той властью, какой обладаешь, это ты, Николь, можешь использовать их. Пить кровь крепких здоровых мужчин, внушая им воспоминания о потрясающей ночи, какими ты наделила Дженну. Ведь так?

Николь помолчала, обдумывая сказанное. На бледно-розовых губах играла мечтательная улыбка, по которой решительно ничего нельзя было понять. Я, может, и засомневался бы в себе, но идея имела потенциал и решала ряд насущных проблем.

Без особого вреда для Николь, если я не переоценивал её гипнотические силы. И для окружающих тоже, если девушка будет держать себя в руках. Моих знакомств и связей хватит, чтобы пристроить в сердце Лоско-сити ещё одну ловкую гетеру. Особенно с такой внешностью и врождённым магнетизмом.

— Значит, ты готов разделить меня со всеми мужчинами своего города? — прищурившись, она поглядела на меня с неприкрытым озорством.

Лисьи глаза смеялись, казалось, в них плескалось солнце. Чего-чего, а такого я не ожидал и малость выпал в осадок. Николь смотрела на меня в упор и улыбалась.

— Ты сейчас что, флиртуешь со мной? — уточнил, усмехнувшись и стараясь проникнуть за непроницаемую пелену серо-голубых глаз, угадать мысли.

— Возможно, — согласилась вампирша без тени смущения и закусила нижнюю губу. У Дженны, что ли, успела нахвататься? — Я не уверена, что правильно понимаю значение этого слова.

Наслаждаясь чужим замешательством, улыбнулась шире, показав ровный ряд белых зубов, из которого выбивались острые клыки. Всё же чуть длиннее, чем у обычного человека. Вот, значит, как. Остальные слова она понимает, как родные, а тут сомневается в значении!

— Ты мне не принадлежишь, Николь, — пояснил с беспечной улыбкой. Бессмертная пронзала меня пристальным взглядом, точно заставляла проходить проверку. — Не знаю, принадлежишь ли кому-нибудь вообще. Мы знакомы пару дней.

— Так и есть, — горько усмехнулась она, опустив взор на ровные ноготки — вытянутые, красивые и без маникюра. — Поэтому меня удивляет и настораживает твоё внимание. Ты дал мне кров, защиту, жертв. Зачем? Почему ты помогаешь мне?

— Я тебя использую, — вырвалось прежде, чем я успел сообразить, что ляпнул.

Прозвучало даже хуже, чем в голове, хотя и там звучало так себе. Николь, отличавшаяся ледяной невозмутимостью, вскинула брови. Почему я так сказал? Не признаваться же, в самом деле, что мной с первых минут владеет смутная симпатия к этому противоречивому существу с глазами то ребёнка, то искусительницы.

— Вместе с жертвами ты получишь заработок и, скорее всего, немалый. Не думаю, что тебе сильно пригодятся наши деньги, если, конечно, ты не решишь остаться. А потому заключим договор: пятьдесят процентов выручки тебе, пятьдесят — мне, — тут я удивился собственной наглости, но впрочем… Я ведь тоже шею подставляю ради неё.

— Ах вот оно что, — хмыкнула Николь. Переложила мягкие волосы на одно плечо, пропуская пряди между тонкими пальчиками, словно погрузилась в размышления. — Ты, значит, корыстолюбив?

— Хочешь жить — умей вертеться, — пожал плечами, против воли скользнув взглядом по роскошной снежной шевелюре.

Что за необычный цвет! При холодном освещении — льдистый, отдающий серебром, при тёплом — мягкий, солнечный, золотистый.

— Будем считать, что ты нанимаешь меня как проводника и телохранителя. Плюс аренда, а я полагаю, ты не прочь остаться жить в моей студии. Что скажешь?

— Ты прав, мне без нужды ваши деньги, — кивнула вампирша, отводя глаза, переставшие блестеть. Она вся будто напряглась, собралась, сосредоточилась:

— Так что можешь забрать всё. Я задержусь в твоём мире, пока не выясню, кем являюсь, как оказалась здесь и зачем вампир-наёмник преследует меня. И раз уж мы достигли соглашения, ты мне поможешь, Марк. А после я вернусь домой.

— По рукам, — согласился я.

Николь посмотрела на меня долгим испытующим взглядом, который, казалось, мог выжечь в груди дыру, и кивнула. Ничего, у меня кожа толстая. Неуверенные в себе в моей профессии не выживают.

В конце концов, я не благотворительная организация, а мы даже не друзья. И уж тем более не любовники и не сожители. Мы партнёры. Так будет правильнее и лучше для всех. Никаких привязанностей, только бизнес. Взаимовыгодная сделка.

Знать бы ещё все риски, чтобы хоть примерно спрогнозировать, чем она для меня обернётся.