Небеса Умоются Кровью 8. Воля Небес

Глава 20

Наши губы сливаются в страстном поцелуе, и весь мир вокруг перестаёт существовать. Остаются лишь жар наших тел, биение сердец и пьянящее чувство близости. Руки Наоки скользят по моей спине, посылая вдоль позвоночника волны покалывающих разрядов. Как же сложно сохранять ясность мысли, когда каждая частичка тела вопит о желании.

И всё же я понимаю — прежде чем отдаться страсти, я должен кое-что ей объяснить. Должен убедиться, что Наоки точно понимает, во что мы ввязываемся. Поэтому, собрав всю свою волю в кулак, я нежно, но решительно отстраняюсь.

— Постой, любимая, — шепчу я, прижимаясь лбом к её лбу. — Прежде чем мы продолжим, нам нужно кое-что обсудить.

Девушка недоумённо моргает, её зрачки всё ещё расширены от возбуждения.

— Обсудить? Прямо сейчас⁈ — в её голосе слышится лёгкое разочарование.

Я киваю и сажусь напротив неё, скрестив ноги. Наоки, поколебавшись мгновение, присоединяется ко мне. Наши колени почти соприкасаются.

— Да, сейчас. Потому что-то, чем мы собираемся заняться — это больше, чем физическая близость. Это… парная культивация, — произношу я, глядя ей в глаза.

Наоки вздрагивает. В её взгляде удивление мешается с настороженностью.

— Парная культивация? Но разве это не… опасно?

Я беру её руки в свои, поглаживая большими пальцами тыльные стороны ладоней.

— Ты права, в неумелых или недобрых руках парная культивация может стать разрушительной силой. Но с тем, кому доверяешь, с тем, кого любишь всем сердцем… Она способна вознести обоих на немыслимые высоты.

Я делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. Щёки предательски вспыхивают румянцем — всё же говорить о столь интимных материях без смущения очень непросто.

— В общем, слушай. Путь адепта сложен, и он неизбежно затрагивает один из важнейших аспектов нашей жизни. Как бы так сказать…

Наоки ободряюще сжимает мои пальцы.

— Говори как есть, Рен. Не нужно подбирать слова, — её голос мягок, но настойчив.

— Хорошо, — я набираю в грудь побольше воздуха. — Я видел, как мой наставник Феррон и Сакура…

— Занимаются любовью? — подсказывает собеседница.

— Парной культивацией, — поправляю я. — Видимо, поэтому между ними такие сложные отношения. От любви до ненависти один шаг, как говорят.

Прокашлявшись, заставляю себя продолжить. Такие разговоры даются мне нелегко, но глядя в её глаза, я нахожу нужные слова.

— Парная культивация — это особая система совершенствования, где мужчина и женщина в момент близости создают сбалансированный круговорот Инь и Ян, очищая и усиливая духовную энергию друг друга, — я жестом создаю на кончике пальца крошечный деревянный символ.

— Я слышала об этом, но, насколько мне известно, у парной культивации не лучшая репутация, — замечает адептка.

— Позволь мне закончить, а потом поговорим о рисках, — я сжимаю её руки и заглядываю в глаза.

Она смущённо кивает, и на её щеках расцветает нежный румянец.

— Парная культивация — это взаимное совершенствование, где мужчина и женщина через физический союз создают баланс Инь и Ян, поглощая духовную силу друг друга, — говорю я, стараясь за техническими деталями скрыть смущение, охватившее нас обоих. — Духовная сила мужчин сильнее в Ян, а у женщин — в Инь. Их слияние усиливает прогресс совершенствования обоих партнёров. — Делаю паузу. — Теперь твоя очередь

Я вижу, что этот разговор даётся ей нелегко, но она всё же делится своими мыслями.

— Для меня это непросто, — в глазах Наоки вспыхивает гнев, но я понимаю — не на меня. — Пусть ты и был моим первым, но я знаю немало историй из книг нашей секты. Далеко не все пары, практикующие совместную культивацию, связывали себя узами брака. Многие меняли партнёров как перчатки, используя их бесчестно — выкачивали больше силы, чем допустимо для роста. Иные доходили до того, что их партнёры теряли силу адепта или даже умирали.

Её голос становится тише:

— Достичь истинного баланса между мужчиной и женщиной невероятно сложно. А вот разрушить его — проще простого.

Я и сам не слишком задумывался об этой стороне культивации, для меня это не самый простой вопрос. Мне бы лучше сражаться с духовными чудовищами да демонами.

Наоки продолжает:

— Парная культивация существовала веками как признанный метод развития, — Наоки хмурится, — но именно тогда и зародились причины её исчезновения. Воровство чужого успеха — чужой духовной энергии, убийства через истощение партнёра, превращение любви в инструмент совершенствования… — она морщится с отвращением, но затем её взгляд теплеет. — Впрочем, к тебе это не относится, Рен. Несмотря на все страхи, я доверяю тебе полностью. И… — она слегка краснеет, — ты сам знаешь, как сильно меня тянет к тебе.

Она подаётся ко мне, и я подхватываю её порыв. Мы начинаем с нежных поцелуев, но наша буря эмоций рвётся наружу, постепенно перерастая в неудержимую страсть.

Наши одежды падают одна за другой. Мягкий покров из живой зелени принимает нас, когда мы сплетаемся в объятиях. С каждым прикосновением просыпаются стихии — это больше не просто страсть, как прежде. В парной культивации тела и души сливаются воедино.

Наше пламя вспыхивает ярко, но затем обретает спокойствие земли и твёрдость металла. Эмоции накатывают подобно приливу, обнажая самую суть наших душ.

Наши энергии переплетаются в единый поток, замыкаясь в совершенный круг. Каждое мгновение раскрывает новые грани друг друга, всё глубже проникая в суть. Будучи более сильным, мне приходится направлять и контролировать этот деликатный процесс, балансируя на грани тела и духа.

Ведь эта грань тонка. Стоит потерять контроль — и древний инстинкт первобытного хищника возьмёт верх, грозя поглотить более слабого. В парной культивации важен баланс, и он зависит от обоих. Наоки упивается нашей страстью, но тоже не забывает о контроле, где-то поддаваясь сильнее, где-то сопротивляясь.

Крайне важно, чтобы оба партнёра были полностью вовлечены в процесс. Нужно тонко чувствовать возлюбленную, перекачивая в неё свою собственную энергию и поглощая переданную ею. Это не просто обмен Ки — это слияние двух начал на самом глубинном уровне.

В момент соития энергии партнёров начинают резонировать, входя в своеобразный «унисон». Мужское Ян и женское Инь, две противоположности, дополняют и усиливают друг друга. Этот резонанс создаёт своего рода «маяк» для окружающей Ки, притягивая её к паре.

Однако привлечённая энергия не просто вливается в ядра адептов — она проходит через них, очищаясь и обогащаясь. Мужчина, чья собственная Ки несёт в себе больше качеств Ян, первым впитывает внешнюю энергию. Пропуская её через своё тело и сознание, он усиливает её, после чего передаёт партнёрше. Та поступает зеркально с женской энергией Инь.

С каждым новым циклом обмена ядра адептов становятся всё крепче и ярче. Они учатся резонировать не только друг с другом, но и с окружающим миром, привлекая всё больше духовной энергии. Постепенно у партнёров раскрываются всё новые меридианы, укрепляются связи между внутренними органами, раздвигаются пределы возможного.

Главное — в процессе парной культивации рождается нечто большее, чем просто сумма двух начал. Слияние Инь и Ян порождает качественно новую энергию, уникальную для каждой пары. Её невозможно обрести в одиночку, как невозможно создать новую жизнь одному.

И так же, как новая жизнь несёт в себе черты обоих родителей, эта рождённая в любви Ки хранит отпечаток двух душ, двух сущностей. Разделённая поровну, она укрепляет и ядро, и дух, и саму связь между возлюбленными. Недаром говорят, что те, кто прошли через парную культивацию, обретают поистине неразрывную связь.

Конечно, всё это лишь в идеале — если практики действуют в гармонии, с любовью и уважением друг к другу. Малейший разлад, эгоизм или желание доминировать способны превратить священный ритуал в катастрофу. Поэтому так важно абсолютное доверие и единение помыслов.

Наш странный танец, то нежный, то яростный и страстный, длится почти всю ночь. Мы приближаемся к финалу, окутанные бушующей энергией, которая вырывается на свободу и растекается над долиной. Новая ступень достигнута…

А потом мы без сил падаем на мягкий растительный ковёр. Пульсирующая внутри нас энергия не даёт уснуть — она быстро возвращает нас в тонус. Я слышу шёпот Наоки, ощущаю её прикосновение. Поворачиваюсь к ней и запускаю руку в её волосы.

— Мы ведь повторим это, Рен? — Наоки смотрит на меня с нежной улыбкой.

— Обязательно, — обещаю я и медленно целую её солоноватые губы.

До самого рассвета мы беседуем и делимся друг с другом мечтами, планами, страхами и надеждами. Тем, что делает нас людьми. Тем, что лучше помогает узнать партнёра. А с восходом солнца, мы вновь готовы действовать. Ночь выдалась активной, но спать совсем не хочется — наши сердца горят с новой силой.

Мы встречаем солнце лицом к востоку, улавливая тончайшие потоки Ки. Отсюда, с вершины, Долина раскрывается перед нами, словно живая картина.

Наоки первой начинает повторять движения потоков Ки, и я присоединяюсь к этой спонтанной игре. Прорыв на новую ступень наполняет нас неподдельным восторгом открытий. Мы по очереди ловим невидимые течения, а потом объединяем усилия, каждый в поисках своего — то нового приёма для тренировок, то укромного места, где можно будет охотиться, практиковаться вдвоём или просто наслаждатьсь обществом друг друга.

Мы оба знаем, что наша цель может стать для кого-то из нас последней. Поэтому без слов, без уговоров позволяем себе эти редкие мгновения простого человеческого счастья. В этом есть своя мудрость — просто жить, принимая мир таким, какой он есть.

Мы продолжаем изучать потоки Ки, то и дело переглядываясь и обмениваясь улыбками. Недавняя близость и прорыв в культивации наполнили нас спокойной радостью и ощущением гармонии. Сейчас, в этот момент единения с природой и друг другом, все тревоги и заботы отступают на второй план.

Но даже в этой безмятежности мы не перестаём быть адептами. Наши тела и разум остаются настроенными на малейшие колебания энергии. Поэтому, когда в потоках Ки вдруг возникает странное возмущение, мы мгновенно переглядываемся, без слов понимая друг друга.

Наоки, поймав мой взгляд, негромко замечает:

— Кажется, что-то не так.

Кивнув, перевожу взгляд на долину. Что-то действительно изменилось… Похоже, нас ждёт утренняя прогулка.

Буквально этой ночью в долине словно что-то пробудилось, то ли из-за нашего присутствия, то ли по иной причине, но мы оба замечаем, что течения Ки ведут себя нестабильно. Что-то толкает их, сбивает потоки, создаёт странные возмущения.

Я указываю рукой в сторону одного из густых лесов, где в центре возвышается исполинское дерево.

— Не уверен, но, по моим ощущениям, источник где-то там.

Любимая делает глубокий вдох и приносит из нашей уютной пещеры свой клинок.

— Сейчас и посмотрим. А если повезёт проверить в деле мою новую технику, совсем хорошо! — многообещающе замечает она.

— Какая ты кровожадная, — хмыкаю я. — Но мне-то чуть-чуть оставишь? Хотя бы половинку врага.

— Если будешь так же стараться, как этой ночью… — лукаво улыбается она.

Я создаю нам ступеньки из переплетённых ветвей, ускоряя спуск. Мы движемся по долине, следуя за странными изменениями. Потоки духовной энергии сбиваются, а местами и вовсе мутнеют — что-то очень сильное воздействует на них.

Внизу труднее определить источник, потому что природа стихийной Ки здесь особенно нестабильна. Вскоре мы погружаемся в чащу — дикую, непроходимую. Лес полнится неудержимой растительностью, некоторые её представители настолько сильны и переполнены Ки, что движутся не на ветру, а по собственной, пусть и примитивной, воле.

Лианы переползают с дерева на дерево, переплетаются, подобно змеям. Цветы распускаются и охотятся на насекомых и мелких птичек. Глядя на это, испытываю искреннее удивление. Над всем этим лесом нависает могучее дерево, отбрасывая тень и высасывая жизненные соки в округе, так что у его подножия выживают лишь сильнейшие.

И чем ближе мы подходим к гиганту, тем сильнее ощущаем возмущения. Верхушка древесного исполина теряется в облаках, а корни раскинулись вездесущим покровом на многие километры вокруг. Некоторые из них даже не корни, а отростки, проросшие за пределами огромной тени.

Источник мощных возмущений находится где-то внизу, у подножия. Его-то и придётся проверить. Неприятные агрессивные эманации разлетаются по округе, словно мы оказались не в чудесной долине, а где-то за её пределами.

У самого ствола, больше похожего на необъятную скалу, поросшую мхом, внезапно что-то шевелится. Затаившись и прячась за корнями, мы подбираемся ближе.

— Что за?.. — удивлённо приподнимает брови Наоки при виде новой картины.