Небеса Умоются Кровью 8. Воля Небес

Глава 22

«И кто тут ещё кровосос? … » - проносится в моей голове, пока мы с Наоки бросаемся в разные стороны.

Разорвать дистанцию оказывается хорошей идеей — коварный ублюдок больше не высасывает нашу Ки.

Мои корни ударяют в брюхо исполинского воздушного змея, но это почти не влияет на траекторию его полёта. Тело чудовища продолжает стремительно увеличиваться в размерах. Мин-Ши пролетает мимо, круша и разбрасывая деревья, словно былинки. Его огромная пасть хватает пустоту вперемешку с вырванной растительностью.

Я тут же использую этот момент, мысленно сжимая кулак и подчиняя своей воле древесину, оказавшуюся в пасти монстра. Потоки Ки устремляются за ним, заставляя растения стремительно разрастаться, распирая челюсти изнутри, но это даёт лишь секундную передышку. Вскоре противник восстанавливает силы и перемалывает разбухшую массу. В следующий миг он обрушивает на меня резкий удар громадного хвоста, впечатывая моё тело в ближайшее дерево.

Я проламываю спиной один ствол, оставляя глубокие борозды на земле и круша торчащие корни. Во все стороны разлетаются щепки и листва. Остальные деревья почтительно расступаются передо мной. Погасив инерцию, я молниеносно разворачиваюсь и бросаюсь на врага.

Наоки посылает в яогуая мощные водяные потоки. Часть чешуйчатой туши оказывается заключена в импровизированную водяную тюрьму, которая тут же замерзает, сковывая его движения. Однако облачный змей с хрустом разбивает ледяной кокон и взмывает ввысь, обдавая долину шквальными воздушными потоками. Под его брюхом зарождается небольшой смерч, который стремительно ввинчивается в землю и мгновенно раздувается до чудовищных размеров.

Противник обрушивает на нас ураган, а торнадо распадается на множество мелких вихрей, устремляющихся за нами в погоню. Даже моя недавняя беседа со стихией воздуха не позволяет приручить этот разбушевавшийся ветер, послушный воле могущественного создания.

Мин-Ши искусно управляет стихиями, держась на расстоянии. С небес обрушивается дождь, но не обычный, рождённый в тучах, а сотканный из самого ветра. Воздушные клинки, пронизанные пульсирующими импульсами, закручиваются по сложным траекториям, повинуясь Ки яогуая. Меня терзают сомнения — неужели такова его благодарность за нашу помощь? Неудивительно, что люди порой не видят разницы между этими созданиями и истинными демонами.

Какое-то время мы вынуждены уворачиваться от потока могущественных атак, скрываясь за деревьями. Но в этой круговерти у меня появляется шанс перекинуться парой слов с Наоки.

— Он всё ещё слаб и, кажется, опасается тебя, — замечает Наоки.

— Важно другое, — киваю на духовную энергию, стягивающуюся к Мин-Ши. — Он восстанавливает силы. Нужно заставить его спуститься.

— Я займусь этим. Только не дай ему передышки, — уверенно произносит мечница.

Похоже, тренировки в долине пошли ей на пользу.

Коротко обнимаю её, скользнув ладонью по талии, и отступаю в сторону. Наоки тоже делает рывок. На миг мы скрываемся от взора яогуая в густых кронах. Он бьёт наугад — хлёсткие штормовые потоки и смерчи обрушиваются туда, где нас уже нет.

Я не позволяю Мин-Ши сравнять лес с землёй. Высвобождаю свою ауру, наполняя израненные деревья жизненной силой и Ки. Потоки энергии долины переплетаются с моими. Не стоит забывать и о бесценном даре Феррона, как и о прочих моих техниках. Пусть древесная стихия и подвластна мне, но творение Аранга поможет раскрыть весь её потенциал.

Достав из пространственного кольца Краги Древесного Гнева, мгновенно надеваю их, и перчатки жадно реагируют на контакт, будто пробуждаясь от долгого сна. Они покрывают моё тело изумрудной чешуёй с головы до ног. Лишь глаза остаются незащищёнными. Рывком вылетаю на расчищенную Мин-Ши поляну, позволяя лесу восстанавливаться за моей спиной. И сразу же встречаю лавину воздушных клинков лоб в лоб, принимая их на себя.

Противник неистовствует, но всё тщетно — моя драконья броня непробиваема. Я почти не чувствую урона, зато улавливаю малейшие эманации воздушной Ки. Ощущаю, как она пульсирует, зарождаясь в ядре летучего змея, струится по меридианам и высвобождается в точности там, куда направляет её разум яогуая.

Ки Мин-Ши сжимает ветер в тончайшую нить, заключая его в крохотном пространстве. Так рождается почти невидимый клинок, определить который можно лишь по колебаниям энергии. Невероятная скорость превращает эту технику в смертельную угрозу для большинства адептов.

Моя броня начинает потрескивать. Я выпускаю корни, и разросшийся вокруг меня лес готовит для летающего врага новые сюрпризы. Среди деревьев поднимаются шипастые побеги — наполненный моей Ки терновник тянется ввысь, не уступая прочим исполинам чащи, а его колючки превращаются в грозные пики.

Я прогоняю толчками свою Ки по растительной сети долины. Целый град растительных стрел взмывает в воздух, словно снаряды искусных лучников. Змей поначалу извивается, пытаясь уклониться, но, получив несколько ударов, замирает, принимая на себя массированный обстрел. Его шкура оказывается на удивление прочна.

Мы вдвоём словно состязаемся с ним в стойкости. Кто отступит первым? Чья защита в итоге окажется более хрупкой? Однако врага ждёт ещё один сюрприз, который я продолжаю готовить, застыв неподвижно. Лишь теперь я начинаю в полной мере постигать свойства Крагов. Они не просто накапливают чужую Ки, но и впитывают саму стихию атак. Повторить технику яогуая мне пока не по силам, но я могу усилить свою.

Не зря я вырастил вокруг целый лес, напитав его до отказа. В его дебрях скрываются особые деревья, по стволам которых струится не только древесная Ки, но и ветер, перенаправленный из атак Мин-Ши. Эти деревья стремительно тянутся ввысь, лишённые кроны и ветвей. Их стволы истончаются, увлекаемые стихией воздуха, а затем выстреливают, словно снаряды баллисты.

Бывший узник всё яростнее обрушивает на меня потоки ветра. Чешуя, дарованная Крагами, начинает трескаться, но регенерация пока справляется с повреждениями. Гигантские древесные копья устремляются в небеса.

Яогуай посылает им воздушные вихри наперерез. Большинство стволов разлетается в щепки, не выдержав напора стихии, но моя атака куда изощрённее, чем может показаться на первый взгляд. Расколотые снаряды хоть и распадаются на множество мелких осколков, но продолжают яростный полёт, градом осыпая брюхо парящего врага. Они же прикрывают немногие уцелевшие стволы. Те впиваются в плоть Мин-Ши, и долину сотрясает полный боли рёв.

В ответ ветер, высвобождённый яогуаем, обрушивается на лес, за мгновения сравнивая с землёй целые участки. Однако упрямая растительность, подпитываемая моей силой, вновь устремляется ввысь. Так траву год за годом прибивают к земле шторма, но она всегда упрямо поднимает голову наперекор воле Небес.

Мин-Ши запредельно широко распахивает пасть, втягивая в себя потоки Ки с невероятной скоростью. Он буквально иссушает ближайшие окрестности, ещё сильнее нарушая гармонию долины. Теперь становится очевидно, кто здесь истинный кровосос. Тактика обвинить противника в своих собственных грехах часто используется теми, для кого честь и добродетель пустой звук.

Наша схватка всё это время была лишь отвлекающим манёвром. Пока Мин-Ши парил в небесах, выкачивая энергию из окружения, он не замечал, как Наоки исподволь меняла течение водной Ки. Она готовила свою технику, держась в тени.

Чувствую — момент настал! Изумрудные Длани Асуры пробуждаются в ответ на мой зов. Больше не ограничиваюсь обстрелом — гигантские руки хватают стволы деревьев, превращая их в снаряды и швыряя в небо.

Яогуай яростно кружит в вышине. Пытается достать меня воздушными потоками, но я больше не облегчаю ему задачу. В какой-то миг мы оба ощущаем, как сгущается давление. Воздух становится тяжёлым, а поле битвы накрывает зловещая тень — это формируются чёрные, как смоль тучи.

Никогда прежде я не видел стихию, полную такой ярости. В этой технике будто отразилась вся горечь от предательства, что испытала Наоки. Прекрасно её понимаю. История о заболевшей дочери и отце, который всеми силами пытался её исцелить тронула и моё сердце. И, увы, закрыла от меня истину за пеленой лжи.

Настолько же она стала сильна!.. Я не могу сдержать одобрительной улыбки. Обычно вода питает деревья — не наоборот, но наш союз явно пошёл красавице во благо.

Грозовой фронт прорезают вспышки молний. Гром сотрясает округу. Один из разрядов чуть не опаляет хвост Мин-Ши. Яогуай мечется, ища путь к отступлению — Небеса перестали быть для него надёжным убежищем. Снизу по брюху бьют мои остро отточенные снаряды. Будучи брошенными Изумрудными Дланями Асуры, они обрели небывалую прочность.

И всё же истинную угрозу несёт в себе сам дождь. Он обрушивается с небес сплошной, практически непроницаемой стеной. Потоки воды затапливают поле боя и прибивают крылья могучего облачного змея к земле.

Мин-Ши пытается сопротивляться, но внизу его с готовностью встречаю я, не давая в полной мере перенаправить своё внимание. Так выродок и мечется, зажатый между молотом и наковальней.

Он вновь разверзает пасть, намереваясь поглотить ещё больше Ки, защититься хоть как-то от шквала атак. Бесполезно.

Водяные струи обрушиваются на Мин-Ш со всех сторон. Нескончаемые потоки затапливают всё вокруг, превращая лес в бурлящее море. Гигантский змей беспомощно барахтается в бушующих волнах, а мои растения опутывают его, не давая вырваться из водяного плена.

Чтобы самому избежать этой напасти, я одним мощным прыжком взлетаю на крону ближайшего дерева. Отсюда открывается вид на полузатопленную рощу и поверженного яогуая в её центре. Техника Наоки безжалостна лишь к одному существу в долине — к тому, кто предал её доверие. Только Мин-Ши ощущает на себе всю ярость водной стихии. В то же время мои побеги купаются в потоках, жадно впитывая силу. Так проявляется любовь Наоки ко мне.

На поверхности бушующего водоворота вздымаются огромные волны, но прямо от дерева, на котором я стою, к морде Мин-Ши протягивается ледяная дорожка, похожая на горку. Не теряя ни секунды, я прыгаю на неё и скольжу вперёд. Древесная Ки окутывает меня защитным коконом, позволяя стремительно преодолевать водную гладь.

Однако я не единственный, кто жаждет поквитаться с врагом. Наоки тоже мчится к змею, рассекая волны клинком в своих руках, словно разъярённая морская богиня. Я кожей ощущаю исходящую от неё бурю эмоций. Никогда прежде не видел свою возлюбленную в такой ярости. Видно, ложь этого яогуая, цинично сыгравшего на её добрых чувствах, пробудила в ней настоящий гнев.

Мы с Наоки оказываемся возле морды гигантского змея почти одновременно, когда в наше сознание врываются его мольбы:

— Прошу, пощадите! Я поведаю вам всю правду!

Для верности дважды приложив противника так, что его морда мотается из стороны в сторону, я сдерживаю свой гнев.

Эмоции Наоки вспыхивают с новой силой, но она также берёт себя в руки. Наши техники постепенно успокаиваются, и окрестности приходят в порядок. Земля жадно впитывает воду, а излишки стекают в близлежащие водоёмы.

Моя Ки помогает растениям восстановиться почти до прежнего состояния, не считая небольшого участка, где теперь лежит Мин-Ши, окутанный моей древесной техникой и местами покрытый прочной ледяной коркой.

— Говори, — Наоки подносит меч, подаренный Ферроном, к гигантскому голубому глазу. Её голос звенит от напряжения. — Хватит лжи! Ты, могучее и древнее создание, которому следовало бы обладать мудростью, почему опустился до обмана? Зачем придумал эту сказку про дочь?

Я кладу руку ей на плечо, безмолвно поддерживая. Она делает глубокий вдох и отступает на шаг. Я тут же усиливаю давление корней. Они оплетают отросшие крылья яогуая, угрожающе скрипя.

— Вздумаешь лгать, второго шанса не будет, — мой голос спокоен, но в нём сквозит неумолимая твёрдость.

— Про дочь — это не враньё! — нечеловеческий голос дрожит в нашем сознании, передавая вполне понятные эмоции — страх. — Просто… я спас дочь уже давно, но…

Перед нашим внутренним взором вновь встают картины прошлого: изувеченный воздушный змей — его дочь — начинает восстанавливаться, получив лекарство.

— И цветок… Он тоже был, клянусь! — торопливо добавляет Мин-Ши. — Только найти его мне помогла…

Видение меняется. Теперь мы видим прекрасную деву в лёгких шелках. Сакура, ученица великого Аранга.

— За свою долгую жизнь я знал немало смертных женщин, но ни одна не разжигала мою страсть так, как она, — в голосе Мин-Ши звучит неприкрытое вожделение. — Её красота сводила с ума, будто цветение сакуры в разгар весны. Хотелось заполучить её, сделать своей, подчинить эту силу и чистоту. Прикоснуться к запретному совершенству, познать вкус настоящей силы. Юная, но по-настоящему могущественная. Эта ученица прославленного Аранга была настоящим воплощением дракона.

— И поэтому ты решил обмануть её, как пытался обмануть нас? — резко перебивает его Наоки. Её глаза сверкают праведным гневом. — Зачем напал? Отвечай!

— Я… Я не стану больше лгать. Обещаю рассказать всё как было, — в голосе собеседника слышится горечь пополам со стыдом.

Он вновь погружает нас в воспоминания, и его слова журчат фоном, словно печальная мелодия.

— Как бы ни пылала моя страсть, её сердце уже было отдано другому. Мудрецу, достойному её совершенства. Но я не желал смиряться. Решил, что добьюсь желаемого любой ценой…

Бессчётное множество раз Мин-Ши пытался добиться благосклонности Сакуры. Он являлся ей и в истинном облике могучего яогуая, и в личине прекрасного юноши. Но все его ухищрения разбивались о непреклонность девы. И тогда в своём безрассудстве он совершил свою самую главную и непростительную ошибку. Приняв облик юного Феррона, он предстал перед Сакурой в их тайном месте — под сенью векового древа, где влюблённые укрывались от посторонних глаз.

Но не зря Мин-Ши сам прежде превозносил мудрость девушки. Не прошло и пары минут, как она распознала обман. Яогуай даже не успел обратиться в истинную форму, чтобы взять верх силой, или броситься наутёк. Сакура одним точным движением пригвоздила самозванца к стволу. Мин-Ши отчаянно рванулся на свободу, перетекая в змеиное обличье, но древесная хватка была неумолима. Слишком поздно он осознал, сколь могущественна стихия, подвластная этой хрупкой на вид деве. Так и стал лжец пленником собственной глупости и похоти. Дерево год за годом выкачивало из него духовную энергию, а облачный змей отчаянно пытался впитать её из окружающего пространства, чтобы не умереть.

Наоки до скрежета стискивает зубы, глядя на видение былого. Её голос звенит от праведного гнева:

— Как ты посмел так игра ть с самым сокровенным, что есть у людей⁈ Для тебя любовь — пустой звук? Вам, бессмертным, прожившим тысячи лет, всё едино? Чужие души для вас — забава, которой можно пренебречь в погоне за низменными желаниями? О, ты заслужил куда худшей участи, чем просто смерть!

Я всем своим существом ощущаю неистовый вихрь Ки, что закручивается вокруг Наоки. Лёд стремительно твердеет, покрываясь острейшими шипами, и прорастает сквозь шкуру Мин-Ши, пронзая его плоть. Она бросает на меня взгляд, полыхающий тысячей искр, и я без колебаний вливаю собственную силу в её атаку. Послушные моей воле, корни стискивают тушу змея в беспощадных тисках. Лозы впиваются в него, словно зазубренные клинки, стремясь разорвать на части. О, этот лживый ублюдок сполна заслужил предназначенную ему кару!

Древний яогуай воет от боли.

— Подождите! — не мысленно, а вслух вопит он. — Мне есть что вам предложить в обмен за мою жизнь! Пощадите!

— Говори быстрее! — отвечаем мы в унисон.

— Я покажу вам особое тайное место, которое позволило ученикам Аранга прославиться как Пятеро Бессмертных и достичь невиданных высот в культивации!