Небоскреб

Глава 23. Второй этаж — «простое» задание

— А городок-то, похоже, тот же самый, — выдал Андрей, осмотревшись по сторонам.

Фиг его знает… Это я не про Андрея, это про город. Вроде да, действительно, очень похоже, хотя место, где мы оказались, когда работники Управления покинули комнату номер двести три, было уж точно не тем, что в прошлый раз.

— Уверен? — спросил я.

— Не особо, — признал Андрей и повторил: — Но похоже.

Ну да, похоже. Пятиэтажки прямо те же, разве что выбитых стёкол побольше, общий вид города столь же удручающий, фонарные столбы опять какие-то не наши…

— И фиг с ним, — выразил я отношение к этой похожести. — Нам от того ни холодно, ни жарко. Давай, заводи машинку и пошлёпали.

Андрей с лёгкой усмешкой включил планшет, а когда тот загрузился, неожиданно ругнулся:

— Твою ж чеченскую дивизию!..

…Вообще задачу нам сегодня поставили вроде даже попроще, чем в прошлый раз, а вроде и хрен его знает. Контейнер с нас Фёдор затребовал всего один, но совсем не такой, как вчера. Во-первых, он, по словам Фёдора, должен быть не в спартаковских цветах, а целиком ярко-оранжевый, во-вторых, он крупногабаритный — около двух метров в длину, метр в ширину и семьдесят сантиметров в высоту, а, в-третьих, и это нам особенно не понравилось, его надо было нести аккуратно и бережно, и не то что не кантовать, но даже и наклонять не шибко. Фёдор предупредил, что контейнер оборудован звуковым индикатором недопустимого наклона, и если он начнёт пищать, необходимо не позднее, чем за пять секунд выровнять положение груза, после чего звуковой сигнал прекратится. На этом фоне даже обещанный вес контейнера всего в восемь кило как-то уже и не радовал. А тут ещё и Андрей ругается…

— Ты чего?! — может, я и несколько нервно среагировал на упоминание чеченской дивизии, но за время нашего знакомства Андрей показал себя человеком исключительно здравомыслящим, и раз уж он это воинское формирование вспомнил, то не просто так. В ответ он просто показал мне экран планшета.

Да, тут и ещё кого-нибудь припомнишь… Планшет показывал, что топать до этого столь привередливого к условиям транспортировки ящика нам придётся около пяти километров. По нормальным городским улицам такая прогулка заняла бы чуть меньше часа, но это у меня и по нормальным. А у нас четыре девчонки и топать мы с ними будем по дорогам, которые нормальными не назовёшь, даже если очень захочешь.

Изложив народу проблему, я дал людям время выразить своё к ней отношение. Как и следовало ожидать, новость была тут же многократно прокомментирована, в том числе и в более, хм, эмоциональных выражениях, чем это сделал Андрей. Но моё напоминание о том, что ругайся, не ругайся, а идти надо, возражений не вызвало. Ну, мы и пошли…

Приглядываясь по пути к окружающему пейзажу, я отметил, что всего за сутки город заметно деградировал. Больше стало окон, зияющих пустотой или закрытых фанерой, пару раз попались практически полностью разрушенные дома, мусора явно прибавилось, а из трещин в асфальте пробивалась какая-то трава тоже вполне депрессивного вида — не ярко-зелёная, а блёкло-зеленоватая. Впрочем, это у нас прошли сутки, а сколько тут — кто ж его знает? Милу это, похоже, не особо огорчало — она всё так же активно снимала окружающее нас безобразие на телефон. Я случайно заметил, что Авдеев смотрит на неё как-то снисходительно. А как же его любимая секретность? Или хочет обломать девчонку, при случае заставив её удалить фотографии? Да чёрт его разберёт… Он вообще второй день какой-то слишком уж смирный. Никак не может забыть облом в директорском кабинете, что ли? Хотя да, для него это как мордой в унитаз. Ладно, посмотрим, что дальше будет.

Но уже очень скоро размышления о странностях в поведении Авдеева из моей головы вылетели. Мы упёрлись в препятствие, подобного которому ещё не встречали.

Путь нам преградила большая трещина. Шла она поперёк дороги от разрушенной пятиэтажки слева до вроде бы ещё сравнительно целой пятиэтажки же справа, пересекая оба тротуара и газона, отделявших тротуары от проезжей части. Шириной трещина была метра, наверное, три или около того, глубиной метров пять, никак не меньше. В глубине виднелись разорванные трубы, всё тот же мусор, да на дне застыла грязная вода. И откуда, спрашивается, такие подарки? Землетрясение у них тут было или как? Фиг знает, землетрясение или что другое, но нам пришлось сдать назад, чтобы обойти трещину через двор правой пятиэтажки. Обошли, да. Правда, не через тот двор, через который собирались, а через следующий — первый двор тоже оказался непроходимым, поскольку был весь перекопан, складывалось впечатление, что в нём от души порезвились какие-то пьяные экскаваторщики. Впрочем, пьяные они были или трезвые, но экскаватор отсюда увезли, не бросили. Жаль, интересно было бы посмотреть, что за машинка и что на ней написано…

Добычу мы увидели издали. Всё-таки красить контейнеры в красно-белую полоску или оранжевым — это они хорошо придумали. Кстати, а кто эти «они»? Телеглавцы? Ну не иначе… Да, не обманули, контейнер оказался именно таким здоровым, как нам и говорили. И таким лёгким тоже. И даже ручек для переноски имел аж целых четыре. Вопрос встал, кому его нести — переносчиков надо было подбирать по росту, а это значило, что взять ящик должны были или мы с Антоном, Авдеевым и Фрицем, или Андрей с сыном и кто-то из девчонок. Озвучив оба варианта, я ничуть не удивился нежеланию Маринки и Милы впрягаться в переноску груза, пусть и приходилось тут на одного или на одну по два кило, а обе наверняка таскали и больше при походе в магазин и обратно. Анька была не против, но её голос потерялся на фоне активной защиты моей боевой подругой и юной видеоблогершей своих половых привилегий. Ну ладно, взяли мы с немцем, спортсменом и утихомирившимся секретчиком это изделие, да и двинулись. Прошли мы так с полчаса, а потом…

Наташка, шедшая впереди с Маринкой и Андреем, вдруг остановилась и принялась вертеть головой. Лицо у неё при этом было какое-то озадаченное.

— Что такое, Наташ? — встревожился я.

— Не знаю, — Наташка состроила недовольную мордочку. В других обстоятельствах она смотрелась бы забавно, но сейчас это выглядело пугающе. — У меня такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает.

— Григорий, — на вчерашнем общекомандном обеде мы с Авдеевым перешли на «ты», — может такое быть?

— Нет, — уверенно ответил он. — Из нашего реала наблюдение невозможно, а здесь никаких высокоорганизованных форм жизни быть не должно.

— А эти самые формы жизни знают, что их тут не должно быть? — не сильно удачно пошутил Андрей.

— Ты что-то заметила или это только ощущение? — пристала к подруге Маринка.

— Ну не знаю я! — в сердцах чуть не крикнула Наташка. — Вон там! — она ткнула рукой в сторону полуразваленного двухэтажного здания, похожего на магазины, которые в не самых новых московских кварталах не редкость.

Мы все повернулись в указанную сторону. Чёрт, а там и правда за разбитым стеклом на втором этаже вроде что-то мелькнуло, прячась от наших взглядов… Или кто-то.

— Ребята, — жалобным голоском привлекла к себе общее внимание Маринка, — а давайте мы потащим этот чёртов ящик, а вы возьмёте палки-железяки и будете нас охранять?

Да, с практичностью у Маринки всегда был полный порядок, и спорить со столь здравым предложением никто даже не попытался.

Мусора разного и лома тут более чем хватало, и через несколько минут мы вооружились не то чтобы до зубов, но тоже неплохо. Авдеев и Антон, самые рослые и сильные среди нас, выбрали себе длинные стальные прутья, которые можно было использовать и как копья, и как длинные дубины. Мы с Фрицем вооружились железками покороче, но тоже такими, чтобы можно было и от души ткнуть в морду, и охреначить по башке — я прутом, а Фриц куском дюймовой трубы. Андрей с сыном приняли на вооружение короткие трубы, потому как могли ими действовать только с одной руки — Валентин из-за сравнительно небольшого роста встал с сестрой, Маринкой и Анькой на переноску добычи, а его отец нёс планшет. Окружив контейнер и его носителей, большинство коих было всё же носительницами, и нашу медсестричку, мы двинулись дальше — нас ждала точка выхода, а уж как мы-то стремились в неё выбраться…

По дороге Наташка ещё дважды останавливала наше движение своими жалобами на несанкционированное наблюдение, но оба раза мы так и не смогли заметить в окружающем нас пейзаже ничего, что подтвердило бы её слова. Впрочем, никто не расслаблялся — чутьё у неё работает, в этом убедились все.

Однако же самым нервозным приключением на пути домой стало не это. От возможности покинуть это не самое приятное место нас, по прикидкам Андрея, отделяло чуть более полукилометра, когда путь нам преградила прямо-таки баррикада из всяческого железного лома, битых бетонных плит, кирпича, спиленных деревьев и крупноразмерного мусора. Блин, складывалось впечатление, что это не следствие разрухи, а искусственное сооружение. Впечатление, прямо скажу, неприятное, особенно с учётом Наташкиного чутья. Как и трещина в начале нашего маршрута, баррикада перегораживала улицу целиком, включая газоны и тротуары, и обойти её можно было лишь через дворы, что мы и попытались сделать. В итоге, однако, пришлось топать аж до параллельной улицы и обходить через неё.

— Вон они! — крикнула вдруг Наташка, показывая рукой на пятиэтажку слева от нас. мы резко повернулись и…

На козырьке подъезда сидели два… две… двое совершенно ни на что не похожих существ. Впрочем нет, похожих. На привидений, как их обычно рисуют в мультфильмах — в виде простыни, надетой на что-то округлое. Только были они какие-то серенькие, и на фоне стен могли бы вообще остаться незамеченными, если бы не огромные жёлтые глазищи, которыми они на нас пялились.

Не успели мы как следует то ли испугаться, то ли удивиться, то ли вообще приготовиться к хорошей, ну или не очень хорошей драке, как по нашим ушам был без предупреждения нанесён мощный акустический удар — отчаянно завизжали Милка и Маринка. Привидения с непостижимой быстротой сиганули в выбитое окно второго этажа рядом с козырьком, я даже не успел заметить, есть ли у них какие-то конечности или они, подобно тем самым мультяшным привидениям, умеют летать.

Да, хорошо, что наши самые чувствительные дамы несли контейнер, держа его за ручки, расположенные на диагонали. Они ж не только завизжали, они ещё и груз бросили, но Валентин с Аней, стоя на другой диагонали, смогли его удержать, не уронив и не допустив того самого наклона, при котором сработал бы звуковой индикатор. Уж не знаю, какие бы он издавал звуки, но, боюсь, в сочетании с визжащим дуэтом нам бы такое совместное исполнение не понравилось.

— Ну, Марин, что ты, — прижав дрожащую женщину к себе, я гладил её по золотистой головушке, — успокойся, всё хорошо. Ты же молодчинка, вон как испугала своим визгом этих тварей, только пятки и сверкнули.

Контейнер всё-таки аккуратно опустили на дорогу, чтобы Валя вместе с отцом смог успокоить сестру. Через какое-то время наши усилия привели к успеху — барышни перестали трястись и всхлипывать.

— Думаешь, они нас испугались? — приободрилась Маринка.

— Ну сама же видела, дёрнули как ошпаренные!

— Да я и сама чуть не побежала, — улыбнулась Наташка. — Голос-то не сорвала себе? А то в следующий раз пригодится…

— Нет вроде, — Маринка наконец тоже смогла улыбнуться. — Только что-то не хочется этого следующего раза… Давайте поскорее отсюда уйдём, а?

— Так, Марине и Людмиле благодарность за обращение противника в бегство, — я постарался, чтобы мои слова звучали всерьёз, — Наташе спасибо за внимательность. Все согласны, что уматывать надо быстрее? — это я уже обратился ко всей команде. Что-то несогласных я не заметил…

… — Это силены, — пустился в объяснения Фёдор, когда мы высказали ему всё, что мы думаем о тех, кто не предупредил нас о встрече непонятно с кем. — Они не опасны. На людей никогда не нападают и очень пугливы, особенно боятся громкого звука.

Маринка и Милка при этих словах переглянулись и аж приосанились. Ну да, одно дело, когда я устраивал им психотерапию, уверяя, что они отпугнули этих силен (или силенов, хрен их разберёт), а тут вроде как специалист своим авторитетом подтвердил. То есть вовсе и не испугались они, а обратили в бегство чужих, и никакие они поэтому не трусихи, а чуть ли не героинки.

— Но странно, что вы вообще их встретили, — теперь Фёдор выглядел растерянным и озабоченным, — не должно было быть их там…

Ну должно или не должно, но мы выкатили Фёдору требование проявить побольше заботы о нашей безопасности. Раз уж мы таскаем для них ценный груз, пусть обеспечат нас средствами самообороны. Чёрт с ними, с силенами, если они и правда неопасны, но мало ли кто ещё может прятаться в заброшенном городе!

— А кто из вас умеет обращаться с оружием? — задал Фёдор резонный вопрос. — Не просто стрелять, но и попадать куда надо, а не в рядом стоящего товарища? Вы вообще уверены, что друг друга не перестреляете?

Таковыми умельцами заявили себя четверо — я, Авдеев, Андрей и Фриц. Ну да, все с военной службой за плечами, Авдеев, наверное, и сейчас погоны носит. Когда в форме, конечно. С секундной задержкой подала голос и Маринка:

— Я тоже умею. Но только из пистолета и с близкого расстояния.

Фёдор посмотрел на неё с некоторым недоумением. Хм, он что, не в курсе нашего дорожного приключения? Совсем они тут со своей секретностью охренели, даже от своих сотрудников такое утаивать?!

Сошлись мы на том, что к завтрашнему утру вопрос будет приемлемым для всех образом решён, закончили со всеми прочими формальностями и расползлись, договорившись встретиться за обедом. Вот и традиции свои у нас уже есть, пусть и только-только заведённые, но уже неукоснительно соблюдаемые.

Бухгалтерия в этот раз явила миру неслыханную щедрость — за спецодежду и снаряжение вычли с нас всего по одиннадцать зубов. Ну да, как я понял, это из-за того, что сегодня мы получили не новые шмотки, а постиранные вчерашние. Ну хоть так, всё равно приятно. Ещё более приятной оказалась сумма начисления — в этот раз она составила по триста зубов на нос, по крайней мере, на мой нос и на изящные носики Маринки и Наташки, как там у других, не знаю. Что ж, похоже, оранжевый ящик содержал нечто более ценное, чем вчерашние красно-белые. В общем, я пребывал в самом благостном настроении. А что, сейчас пообедаем, поговорим насчёт наших дел, а потом с чувством выполненного долга завалюсь в койку к двум самым лучшим женщинам на свете. Лепота…

Мы уже успели помыться, девчонки нарисовали себе лица и изобразили простенькие, но всё равно красивые причёски, оставалось только одеться и отправиться в столовку, как Маринка плеснула в столь идиллическую картину целое ведро чёрной краски.

— Паша, — задумчиво начала она и я напрягся. Знаю уже, что обычно за такой её задумчивостью последовать может, учёный. — Паша, а ведь мы с тобой никаких бумаг насчёт «Нового поколения» не подписывали. Строго-то говоря, ни у нас перед небоскрёбовскими обязательств никаких, ни у них перед нами… А с тобой, Наташ, как этот вопросик решили — чисто по должностным обязанностям или ещё как?

Я не удержался и выматерился. Впрочем, ни Маринку, ни Наташку я этим не шокировал — Маринка, как я понял, и сама прибалдела от своего открытия, а Наташка меня даже поддержала, ругнувшись незамысловато, но вполне себе грубо…