Небоскреб

Глава 35. Отдыхаем, как умеем

Многие люди со всей уверенностью и категоричностью заявят, что отдыхать — куда лучше, чем работать. Ещё очень многие, услышав такое заявление, мгновенно и охотно с ним согласятся. Оно, в общем-то, и верно, вот только… Ну как, как добыть денег на хороший и полноценный отдых, если не работать? Так что между работой и отдыхом должен быть некий тщательно выверенный баланс. Эта мысль, пусть и не блистающая оригинальностью, но непробиваемая в своей мудрости, посетила меня утром нашего выходного, когда я проснулся рядом с Маринкой и Наташкой. Осторожно, стараясь не разбудить красавиц, выбрался из-под одеяла и залёг отмокать в ванне, прихватив с собой бутылочку всё того же «Барсика». Горячая вода и холодное пиво неплохо проясняли голову и помогали мыслям вернуться в неё после всего, чему мы предавались со вчерашнего вечера, когда сдали Авдееву отчёты и закончили на том очередной этап нашей трудовой деятельности. Необычный этап, чего уж говорить…

Необычный и непростой, но мы справились. Отработали мы тот этап как следует. Да замечательно отработали, чего скромничать-то! Почти тридцать контейнеров припёрли, блокхов считай что отменили за ненадобностью, с телеглавцами рабочие отношения наладили, ну просто же молодцы! Ещё и прибрались на подконтрольной Управлению в той реальности территории, да хорошо и приятно отдохнули.

Впрочем, теперь это уже в прошлом, думать сейчас надо о том, чем будем заниматься сегодня. Вчера была высказана идея всем составом отправиться посидеть в «Молотов», а потом в «Три ступеньки», а может, и наоборот, но вот чем бы заняться до и после того?

Глотнув пива, я с присущей мне мудростью решил, что нефиг по этому поводу напрягать головушку в одиночестве. Вот проснутся мои красивые и ласковые, вместе с ними и подумаем.

Красивые и ласковые дрыхли ещё почти час. Я успел побриться и доесть свою долю остатков ужина, когда в кровати началось лёгкое шевеление, сопровождавшееся сладкими зевками, а затем и сладкими поцелуями с характерными охами и ахами. Вот же ненасытные какие, всё им мало…

Уже очень скоро с удивлением понял, что мало и мне. Когда девчонки закончили свои сладкие процедуры и Маринка отправилась в ванную на процедуры водные, я с нетерпением взялся за Наташку. Получилось у нас быстро, сильно и как-то уж очень страстно, Маринка застала нас уже расслабленными и охваченными счастливым изнурением. Как именно Маринка прокомментировала случившееся, пересказывать не буду, скажу лишь, что это были сплошь шуточки, и вроде бы даже беззлобные, вот только высказанные в таких словечках, что единственным более-менее приличным из них оказалась случайно затесавшаяся туда «жопа», ну, не считая, конечно, предлогов, союзов и местоимений. Сразу видно — искусствовед, работник культуры…

Впрочем, прогнав Наташку в ванную, Маринка претендовать на моё внимание не стала, за что ей отдельное и огромное спасибо. Ну не потянул бы я такое внимание, умаявшись только что с нашей общей подругой.

С наведением чистоты телесной Наташка управилась быстро, и пока они с Маринкой приобретали вид, приличный для выхода в свет в выходной, уж простите за тавтологию, день, я и сам успел постоять немного под душем — так, чисто для бодрости. Вот такими бодрыми и красивыми мы и отправились на завтрак.

Надо же, на утренней трапезе первыми мы не стали, нас приветствовали Григорий с Фрицем, у которых завтрак был уже в полном разгаре. Набрав утренней подкормки и себе, мы присоединились к ним.

— Пауль, — начал Фриц после взаимных пожеланий доброго утра, — Григорий сказал, ты можешь высокое место здесь занять?

— Пока об этом говорить рано, — значит, Авдеев начал-таки закулисные игры вокруг здешнего трона, — но исключать такую возможность нельзя.

— Григорий предлагает мне также работать здесь, — удивил меня Фриц. Хотя чему тут удивляться, говорил же директор, что с потомками строителей есть некоторые сложности, потому и «Новое поколение» затеяли… Я уже собрался поинтересоваться, что сам Фриц об этом думает, но тут в столовой появились Антон с Аней, и продолжать мы с ним не стали, тем более, почти сразу за юными спортсменами нарисовались и Михайловы.

После недолго обсуждения мы единогласно утвердили сегодняшнюю программу. В её основу легли вчерашние предложения, так что обед в небоскрёбовской столовке мы дружно отменили, решив попить кофе в «Молотове», потом погулять по городу, благо, погода способствовала, а затем как следует посидеть в «Трёх ступеньках».

Что решили, то в полном объёме и исполнили, разве что не к месту закапавший дождик загнал нас в «Три ступеньки» немного раньше, чем это изначально планировалось. Ну да, пока мы мотались в иных реальностях, в Зухове уже началась осень, пусть пока и без особых холодов и затяжных дождей. Так сложилось, что о работе за столом не говорили, и без того нашлись темы для живого и приятного общения. Я травил анекдоты, все прочие рассказали хотя бы по одному смешному или просто интересному случаю из своей жизни, поболтали о фильмах, музыке и всём таком прочем. Хорошо, чего там… Но у меня как-то не выходила из головы поднятая Фрицем тема. Авдеев молодец, времени не теряет, обрабатывает нашего немецкого товарища. А что, если и не затащит немца в УСД, так почти наверняка попробует завербовать в агенты. Не знаю уж, чего такого секретного может выведать владелец художественной галереи, но уж агентом влияния будет очень даже ценным. Интересно, а в УСД Авдеев Фрица кем бы хотел видеть? Уточню — видеть после того, как директор Управления Специального Домовладения города Зухова Вайсс Хельмут Францевич покинет своё место.

Вообще, насколько я понимал, самым эффективным способом сковырнуть Кощея из директорского кресла была бы отправка на пенсию. Но почему-то у его недоброжелателей такой номер не прошёл сейчас, и думаю, не проходил и раньше. Почему я так думаю? Да потому что по всем законам, пенсию он себе давно уже заработал, и даже не один раз. Да и само решение с пенсией лежит на поверхности… Но раз это не сработало сейчас и не работало раньше, должна же быть тому убедительная причина? Причина эта, впрочем, тоже была на виду, искать её особо не приходилось. Хельмут Францевич выглядел, а скорее всего, и на самом деле являлся незаменимым. И тем не менее возраст директора просто-таки требовал каких-то осмысленных действий по поиску его замены — что от противников, что от сторонников. Нет, надо с Григорием ещё раз поговорить, а лучше с самим директором… Раз уж случился с Кощеем Бессмертным административный наезд, от последствий которого мы прятались хрен знает где, то теперь события должны развиваться быстрее — Вайсс просто обязан принять меры если и не к сохранению своего положения, то к тому, чтобы его преемник продолжил работу Управления в том виде, в каком она ведётся сейчас. Ох, чувствую я, надо с директором побеседовать по душам, надо… Впрочем, и с Григорием надо, и с Маринкой, и с Наташкой, и со всеми нашими. Но сначала — с директором. Что ж, надо, значит надо — завтра после выхода и напрошусь на приём. Или сегодня же Наташке удочки закинуть? Хотя что она тут сможет сделать, не шибко заметно, чтобы Кощей придавал такое уж очень большое значение родственным чувствам… Ладно, кое-что можно попытаться прояснить сейчас и не у Наташки.

— Григорий, у вас ничего не говорят насчёт тех проблем, от которых нас на базу услали? — как бы между делом спросил я.

Авдеев нехорошо посмотрел на меня и тихо сказал:

— Об этом следует говорить или в нашем здании, или там, — на «там» он нажал голосом так, чтобы все поняли, о чём речь. — И точно не здесь.

Вот гад, секретность свою вспомнил… Что ж, я тут сам виноват, не подумал. Но вот в том, что знает Авдеев чуть больше любого из нас, я теперь уже был уверен. Тем более не помешает прояснить у него хотя бы что-то, чтобы удобнее было говорить потом с Хельмутом Францевичем.

Возможность такая представилась по возвращении в небоскрёб. Авдеев предложил всем прослушать короткую информацию, открыл своим ключом-картой какую-то комнатку и заведя нас туда, обратился с короткой речью:

— По поводу вопроса Павла. В Управлении в скором времени планируется реорганизация. Причин волноваться нет, до завершения «Нового поколения» нас с вами она вообще никак не затронет. Это, друзья, я вам гарантирую, — с нажимом выдал он. — Остальные подробности узнаем позже. Именно узнаем, а не узнаете — я и сам пока не в курсе.

— Что ж, спасибо и на том, — ответил я. Оставить такое вообще без ответа я посчитал недопустимым уроном для своего положения руководителя команды. — Хоть так, но лучше, чем никак. Ну что, до завтра?

— До завтра! — вразнобой ответила команда, и мы расползлись по номерам.

— А у вас никаких слухов насчёт реорганизации не ходит? — спросил я Наташку, когда мы внедрились в наш номер.

— Сейчас не знаю, я же на работе давно не была, — сказала она. — А так уже года два об этом время от времени говорят. Так, ничего конкретного.

Ну так-то да, с учётом возраста директора странно было бы, если бы не говорили… А с другой-то стороны, какой мне вообще смысл сейчас этим париться? Мне пока ничего не обещали и не предлагали, кроме предположений Авдеева и намёков директора, так что пока можно и подождать. Будет какая-то конкретика — тогда и посмотрим. Надо с перетаскиванием этих полосатых ящиков закончить для начала. Да и узнать, хотя бы в самых общих чертах, что мы в тех ящиках приносим, тоже неплохо бы… Интересно, кстати, телеглавцы для наполнения контейнеров свой звездолёт разбирают по винтику или какое-то мелкосерийное производство наладили?

Вообще, конечно, киборгам этим не позавидуешь. Наверняка ведь пока живы были их хозяева (ну или создатели, это уж кому как больше нравится), жилось телеголовым куда как легче. Как я понимаю, заботиться о пропитании, поддержании здоровья своей биологической составляющей и исправности составляющей технической телеглавцам тогда не приходилось, этим занимались, как выразился Триста девяносто седьмой, разумные их вида. А теперь-то всё приходится обеспечивать самим… Хм, может, с этим и связано замеченное мной некоторое очеловечивание телеглавцев? Как я понимаю, они же вынуждены выживать без особой возможности вернуться домой, а такое, хочешь, не хочешь, прочищению мозгов и оптимизации мышления способствует. И раз единственные разумные, с которыми телеглавцы сейчас имеют дело, это мы, то и как-то подстраиваться им приходится именно под нас. А это, знаете ли, в отношениях с ними та-а-кие перспективы открывает… Тему эту я в своём отчёте затронул и даже довольно подробно развил, может быть, как раз прямо сейчас Хельмут Францевич это и читает. Если не прочитал уже.

— Марин, а тебе так пока и не сказали ничего насчёт твоих предков на стройке? — несколько неожиданно спросила Наташка.

— Да ты что? — удивилась Маринка. — Мы же после того разговора с директором вашим только вчера и виделись! Когда ему было мне сказать?

— Ну не знаю, — теперь слегка удивлённой выглядела и Наташка, — мне-то не он сказал, а в отделе кадров, и то, когда уже полгода тут отработала. Потом да, потом Хельмут Францевич меня вызвал к себе, кофе угостил, про прабабушку рассказал, я-то её не застала живой. Так хорошо говорил, по-доброму, но под конец сказал, что никаких льгот мне наше родство не даёт.

— И наврал, — продолжила за подругу Маринка, коротко хихикнув.

— Думаешь? — недоверчиво спросила Наташка. — По-твоему, меня к вам из-за этого направили?

— Сто процентов! — Маринкина уверенность смотрелась прямо-таки железобетонной. — Только не потому, что он прям так уж решил любимой правнучке карьеру устроить.

— А почему тогда? — Маринкину аргументацию я, похоже, уже понял, а вот Наташка до этого пока не дошла. Ничего, сейчас Маринка ей и объяснит. Заодно и посмотрим, правильно ли понял её я…

— Ну он же сам говорил, что способности, которые достались строителям после того события, у потомков проявляются у кого лучше, а у кого и хуже, — напомнила Маринка. Точно, я не ошибся. — У него-то, раз он в конце концов директором тут стал, эти способности наверняка ого-го какие! Ну и правнучке что-то передалось, ага.

— Ой, а ведь правда! — Наша подруга ненадолго задумалась, а потом аж просияла. — Спасибо, Марин, я сама об этом не подумала!

Наташка наградила Маринку сочным поцелуем, долгим и даже на вид со стороны невообразимо сладким. А я подумал, что Маринка, похоже, уже готова завершить наши с ней отношеньки да и передать меня в целости и сохранности подружке-сопернице, а заодно и попытался разобраться, что конкретно мне тут не нравится больше — само предстоящее расставание с этой нестандартной блондинкой или то, что инициатива исходит именно с её стороны. Да фиг его знает, честно говоря… Обычно-то у нас было так, что инициативу проявлял я, но Маринка создавала мне для этого все условия, так что дело вроде как и привычное. И ведь неплохо же у неё получалось, результат меня всегда радовал. А расставание… Да как-то не особо оно меня и печалило. Не радовало, это да, но… Вот случись такое перед поездкой в Зухов, я бы точно расстроился. На подъёме у нас тогда всё было, и этакий облом в тогдашних условиях оказался бы крайне болезненным. Сейчас по-другому. Скандалы с битьём посуды нам с ней точно не грозят, какие-то другие бестолковые переживания тоже, расстанемся тихо и мирно, ещё и друзьями. Ага, с перспективой в будущем иной раз и в постельке пошевелиться чисто по-дружески, такого, зная Маринку, я бы тоже не исключал. Но расстанемся. Разные всё-таки мы с ней слишком.

Да, разные. Командная работа это, кстати, очень убедительно показывала. Маринка так до конца с командой и не срослась, оставаясь сама по себе. Это не так плохо, как показалось бы записным фанатам коллективизма, это просто данность, которую надо принимать, как она есть. Я, кстати, и сам не скажу, что команда и я — одно целое. Сейчас — да, сейчас по-другому и быть не может, но закончится это «Новое поколение», получим мы на руки честно заработанные деньги, сделает нам Кощей Бессмертный заманчивые предложения — и всё. Прощай, коллективный интерес, здравствуй, интерес личный. Тоже всё правильно, жизнь есть жизнь и всему в ней своё время и своё место. Где будет моё место — в славном, но малоизвестном городе Зухове или снова в Москве, я пока не решил, а вот Маринка в Зухове точно не останется.

Наташка? А что Наташка? Если предложение директора окажется настолько заманчивым, что в Зухове останусь я, тут никаких иных вариантов и быть не может. Лучше неё я всё равно никого не найду, да и искать лень, если честно сказать.

Пока я обо всём этом размышлял, Наташка в выражении своей благодарности Маринке значительно продвинулась, принявшись избавлять блондинку от одежды. Впрочем, делала она это с Маринкиной же помощью, чуть позже перешедшей в ответное раздевание. И вот как, как, спрашивается, можно о чём-то думать, пусть даже о важном, когда прямо на глазах происходит такое?! Полюбовавшись азартом, с которым девчонки облегчали доступ к своим прекрасным телам, я не выдержал и кинулся им помогать. Помощь моя тоже встретила со стороны девчонок полную взаимность, и уже вскоре мы радостно и самозабвенно предавались самым бесстыдным удовольствиям. Все мысли потом, а сейчас — живём и наслаждаемся!