Небоскреб

Глава 25. Четвёртый этаж — тёмное царство

Говорят, всё хорошее когда-то кончается. По логике, из этого должно следовать, что всё плохое тоже когда-то кончается, но в данный момент для нас кончилось как раз хорошее, а плохое только начиналось. Переводя с околофилософского языка на человеческий, кончился вчерашний выходной и мы в комнате с устрашающим номером четыреста четыре готовились к очередной экспедиции неизвестно куда.

Почему я посчитал это плохим? Да по условиям сегодняшнего выхода, блин! Мало того, что часть маршрута нам предстоит протопать по подвалу какого-то здоровенного дома, так ещё и потом, выбравшись из него, придётся продвигаться к точке выхода в ночной темноте! Даже Фриц, обычно собранный и слегка отстранённо держащийся, выдал, когда нас ознакомили с условиями, какую-то устрашающую немецкую скороговорку, что сказали остальные — думаю, вы и сами догадаетесь. Кстати, Маринка перевела высказывание немецкого товарища, оказалось, ничего особенного — чёртова жопа и свиное дерьмо, детский сад, короче. Но звучало грозно, мы впечатлились…

Контейнеров нам сегодня заказали всего три штуки, правда, четырнадцатикилограммовых. На общем фоне это вообще смотрелось светлым пятном. Кстати о светлых пятнах — нам выдали довольно громоздкие фонари, но обещали, что светят они хорошо, а с аккумуляторами в ходе выполнения задания проблем вообще не будет. Как говорится, и на том спасибо. С остальной экипировкой всё было, как в прошлый раз — и рюкзаки, и травматическое оружие… Оружие нам, кстати, давать поначалу не хотели, обещая, что оно, опять же, как и в прошлый раз, не понадобится, но мы настояли. Спокойствие, оно, знаете ли, того стоит, чтобы таскать с собой стреляющую железяку, тем более, не особо-то и тяжёлую.

…Тот это город или не тот, в подземелье было не определить. Длинный вытянутый подвал, в котором мы оказались, принадлежал, судя по многочисленным трубам, жилому многоквартирному дому, а если учесть, что лучи фонарей терялись во мраке что в одну, что в другую стороны, то тоже небоскрёбу, только лежачему. Место оказалось до крайности некомфортным — пахло чем-то очень неприятным, хорошо хоть, не канализацией, общая затхлость и запылённость мешала нормально дышать, да и сам факт нахождения под землёй радости не прибавлял. Но едва ли не самой большой проблемой оказался низкий потолок, из-за чего половине команды — мне, Наташке, Антону, Фрицу и Григорию — приходилось идти, постоянно пригибаясь. Кто хочет, может как-нибудь сам попробовать, но потом не говорите, что я не предупреждал. Впрочем, нашлось и что-то приятное — планшет показывал, что первая наша цель находится в ста с небольшим метрах.

— А давайте, я его возьму? — скромно предложил Валя Михайлов, когда мы контейнер обнаружили. — Мне нести легче будет, пригибаться не надо.

Инициатива наказуема, тем более такая разумная, что спорить желающих не нашлось, и рюкзак с добычей занял место на спине нашего младшего участника. Андрей перезагрузил планшет, и тут выяснилось, что о самой крупной неприятности, поджидавшей нас в этом чёртовом подвале, мы до сего момента даже не подозревали.

Направление на второй контейнер, показанное планшетом, никак не совпадало с линией, по которой был вытянут подвал, а это означало, что из подвала следовало выбираться. Для этого, в свою очередь, требовалось найти выход, а как, спрашивается? Начали, естественно, с поисков рядом с местом находки первой части груза, а когда не нашли, встал вопрос, в какую сторону идти, продолжая поиск. Андрей прикинул, под каким углом линия протяжения подвала пересекалась с направлением на добычу, и сказал, что идти надо, условно говоря, на запад. Ну и двинулись, я с Андреем и Фрицем впереди, дальше Валя с грузом и девчонки, замыкали колонну Григорий с Антоном.

Шли медленно, время от времени останавливаясь и внимательно осматриваясь по сторонам в надежде обнаружить выход. Честно говоря, пребывание под землёй начинало давить на психику, мы пока что выдерживали, но хрен его знает, как оно пошло бы дальше. Да и общая обстановка тоже не вдохновляла. Проржавевшие трубы с обрывками каких-то тряпок, которыми они, надо полагать, раньше были обмотаны, обшарпанные блоки стен, разбитые или вырванные с корнем лампочки под потолком — среди всего этого мы чувствовали себя запертыми и потерянными. Нет, все мы прекрасно помнили, что и снаружи тоже не сахар, но там хотя бы небо над головой и какой-никакой простор вокруг, а тут…

— Ань, ты мне потом это повторишь? Я запишу, мало ли, пригодится когда-нибудь, — пристала к ней Маринка, когда эта тихая и мирная девочка выдала нечто такое, что и на заборе-то написать постесняешься.

— Да, и мне, пожалуйста, тоже, — присоединился Фриц. Ну да, для него это вообще офигеть какая экзотика, хотя даже не знаю, кто там у него в Германии сможет её по-настоящему оценить. Впрочем, остальные тоже лицом в грязь не ударили и мы устроили целый мини-фестиваль грязной ругани. А что, повод законный — тупик, в который мы героически упёрлись, наглядно показывал, сколько времени и нервов угрохано впустую.

— Что-то ты, Андрей, кажется, напутал, — мягко пожурил я товарища, когда запас ругательств у всех иссяк.

— Да хрен его разберёт, — озадаченно высказал он. — Вроде, правильно всё рассчитал…

Делать нечего, мы повернули обратно и молча двинулись.

— Стойте! — наше унылое шествие остановил Наташкин крик.

— Что, Наташ? — с надеждой спросил я. Ну да, к глазастости нашей рослой подруги все мы успели привыкнуть, и просто так она бы нас не тормознула.

— Кажется, выход, — немного неуверенно ответила она. Ну да, будешь тут уверенной… Боюсь даже представить, чего и сколько ей придётся о себе услышать, если это ошибка.

— Где?! Ты уверена? Были же тут недавно, никакого выхода! — с разных сторон посыпались вопросы и возражения.

Наташка молча навела луч своего фонаря на стену. Блин, а и правда, похоже! Как-то далековато отстояла стена от шедшей вдоль неё толстой трубы. Поведя лучом вправо-влево, Наташка дала нам возможность рассмотреть свою находку получше. Ну точно, там, где груба загибалась вверх и уходила в потолок, виднелся и проём в стене. Вот только выход ли это?…

— Я проверю! — метнулась Анька. — Да, там дверь за углом, но она закрыта! — с досадой доложила она о результатах проверки.

Какая, к чертям, дверь?! Если это и правда выход, такая херня нас не остановит! Мы с Григорием и Фрицем решительно двинулись туда, готовые крушить и ломать все препятствия, не дающие нам выбраться из подвала.

Обитая листовым железом дверь была закрыта на замок, но шататься начала уже после доброго пинка, полученного от Фрица. Посветив фонарями, мы с ним обнаружили, что косяк двери давно рассохся, и я добавил ещё пинок. Фриц азартно оскалился и врезал снова. Снова я. Интересно, чей удар окажется решающим? Повезло Фрицу — мы пнули дверь ещё по разу, а потом он вынес её наружу с половиной косяка вместе, и мы с ним от души глотнули более-менее свежего воздуха.

Лестницу, что вела наверх, завалили какие-то обломки, пришлось разбирать. К нам присоединились Григорий, Антон и Аня, мы впятером выстроились цепочкой, и с впечатляющей скоростью расчистили ступеньки от крупного мусора, не обращая никакого внимания на мелкий. Расчистка, однако, показала, что ступеньки далеко не все целы, поэтому подъём девчонок и Вали с грузом пришлось страховать, чтобы никто не сверзился.

— Блин, и тут темно, как у негра в жопе! — только и смог я сказать, когда мы, ругаясь и отплёвываясь, выбрались-таки на поверхность.

— И везде-то вы, Василий Иваныч, побывали… — подхватил Андрей.

— Да все мы и побывали, не я один, — ответил я, и мы дружно заржали. Ну да, такая вот реакция на освобождение из подземелья. Даже Фриц, и тот старательно изображал коня, а заодно демонстрировал, насколько далеко он продвинулся в овладении великим и могучим русским языком. Впрочем, о чём-то они с Маринкой пошушукались по-немецки, видимо, товарищу захотелось узнать, кто такой Василий Иваныч.

Дышалось наверху после подземной затхлости куда свободнее, необходимость пригибаться благополучно отпала, так что повод для бурного веселья имелся у нас вполне законный. Ну да, как было темно, так и оставалось, наши фонари по-прежнему являлись единственными лучами света в этом тёмном царстве, и в их свете депрессивный заброшенный город выглядел ещё хуже, чем днём, но после подвала радовало и это. Всё же с ориентированием на местности темнота создавала заметные сложности. Поэтому нам сначала пришлось сделать по десятку шагов в разные стороны, чтобы Андрей, сверившись с целеуказанием на второй контейнер, смог правильно определить направление дальнейшего движения.

Целеуказание — до взятия второй части груза оставалось около километра по прямой — нас не особо огорчило, и мы бодро зашагали, куда ткнул лучом своего фонаря Андрей. Настолько бодро, насколько позволяли условия — всё-таки надо было смотреть не только вперёд и по сторонам, но и под ноги, соответственно и освещать все эти направления. Тем не менее, сильно умотаться, когда в лучах света показались красно-белые полосы второго контейнера, мы не успели. Навьючили его на Тонну и приступили к выяснению положения третьего.

Этот самый третий и на сегодня последний контейнер поджидал нас опять недалеко, в полукилометре всего-то. Идти к нему тоже пришлось со всеми положенными в темноте сложностями, поэтому потихоньку начала сказываться усталость. Даже Наташку подвела её глазастость и барышня чуть не грохнулась в не замеченную ею яму, не шибко глубокую, но на кучу неприятных последствий хватило бы. Хорошо, Анька вовремя посветила и предупредила об опасности. Но, как вскоре выяснилось, это был только первый звонок…

— …мать!!! — отчаянные матюги Антона у меня за спиной и звук падения тела заставили резко обернуться. Парень, лёжа на боку и продолжая ругаться, избавлялся от рюкзака, мешающего ему встать. Однако попытка подняться на ноги привела к новым матюгам и Антон с болезненным стоном снова начал падать. Фриц с Анькой не дали, усадив его на асфальт. Тут же подвалила и Наташка со своей медицинской сумкой.

— Что? Что с тобой? — встревожилась она.

— Да блин, в лужу наступил… А она, сука, глубокая, вот, блин, споткнулся… Нога… Правая…

Наташка принялась снимать с правой ноги активиста борьбы с земным притяжением ботинок, тут же за ним последовал и носок. На мой взгляд, видимых повреждений не было, если не считать изрядной ссадины чуть выше щиколотки, но Наташка, аккуратно ощупав ногу, недовольно поморщилась. Через несколько секунд она извлекла из сумки эластичный бинт и принялась туго заматывать товарищу голеностоп.

— Растянул, похоже, — коротко прокомментировала она.

Вот чёрт! Мало того, что минус один переносчик, так ещё и минус два человека, чтобы помогать ему. Сам он идти не сможет, а искать в этой темноте что-то, что можно приспособить под костыли, ну его нафиг.

— Голову не ушиб? — спросила Наташка.

— Не, хоть с этим нормально, — Тонна даже улыбнулся. — Руки успел подставить, только ободрал их… вот.

Аня старательно освещала выставленные её парнем руки, чтобы Наташке легче было их осмотреть. М-да, зрелище не радовало. Ободрал себе хваталы Антон знатно, только бы без переломов обошлось…

Надо полагать, о переломах подумала и Наташка, уж очень внимательно разглядывала и аккуратно ощупывала она Антону кисти и запястья. Он, конечно, охал и постанывал, но вроде как не особо в этом усердствовал. Зато когда она начала обрабатывать его ссадины, рвущиеся наружу эмоции и соответствующие им выражения парень сдерживал с явным трудом. Соорудив товарищу варежки из бинтов, наша медсестричка обратилась к нам с Фрицем и Григорием:

— Сам он идти не сможет, нужны двое помогать. И рюкзак взять надо. Руки вроде не сломаны, и то хорошо.

Антонов рюкзак в итоге переехал на спину Авдееву, а мы с Фрицем взялись помогать пострадавшему передвигаться. Понятно, что скорость наша, и без того невеликая, упала ещё сильнее, так что даже до последнего контейнера нам пришлось добираться уйму времени. Контейнер этот устроился на спине у Аньки, решившей заменить Антона, и мы пошли на выход. Медленно пошли, тяжело, периодически останавливаясь, чтобы отдохнуть и свериться с картой в планшете. Хорошо хоть, не плутали, Андрей отработал чётко, а то лишние шаги в нашем положении нафиг бы нам не упёрлись. И так вон к точке выхода только что не на четвереньках приползли.

— Я с ним пойду, — заявила Анька, когда вызванные молоденькой медичкой санитары уложили пытавшегося протестовать Антона на носилки и пристегнули.

— Не надо, мы сами справимся, — попыталась возразить местная докторша.

— Я. Пойду. С ним, — с каждым своим словом Анька делала полшага вперёд и почти упёрлась в медичку.

— Д-да, к-конечно, — испуганно согласилась та.

— Ань, позвони мне, когда у вас там закончится, — напутствовал я её. — Я так понимаю, мы все подождём её звонка? — это уже к нашим. — Лечат здесь такое быстро, вот Наташа не даст соврать, так что обедать без Антона с Аней мы не будем, договорились?

— Договорились, — на разные голоса нестройно отозвался народ. Командный дух, что вы хотите…

— А теперь, — тут я позволил себе злобно ухмыльнуться, — давайте объясним многоуважаемому Фёдору, что больше таких заданий нам получать не хочется…

Объясняли мы крайне эмоционально и не особо стесняясь в выражениях, Маринка даже попыталась повторить то, что услышала в подвале от Аньки. Удалось ей это лишь частично, но Фёдору хватило. Тот же Авдеев, хоть для местных он и свой, тоже излагал своё нежелание ползать по подвалам настойчиво и убедительно. Бедный Фёдор краснел, мялся, изощрялся в извинениях, но так ничего в этом смысле нам прямо не пообещал, гад такой. Да и обещал бы — мало ли нашёл потом оправданий, чтобы то обещание нарушить?

Анька позвонила часа через полтора с небольшим. Маринка с Наташкой успели полностью привести себя в порядок, я — тем более. Главное, мы успели вскрыть конверты из бухгалтерии и порадоваться их содержимому. Похоже, Трудовой кодекс тут чтят, поскольку начислили нам аж по четыре сотни зубов, не иначе как за тяжёлые условия, в которых пришлось сегодня работать. Так что после Анькиного звонка я обзвонил наших и вскоре мы снова все вместе встретились за обедом.

— Да фиг его знает, — отмахивался Антон от восторгов по поводу здешней медицины. — Протёрли не знаю чем, потом намазали, бинт намотали, сказали лежать. Сначала так, ничего, а потом припекать стало. Ну я сказал врачихе, она говорит, так и надо. Велела, когда совсем невтерпёж припекать начнёт, чтобы сказал. Ну я ещё потерпел, потом голос подал. Сняла она бинт, я и прифигел слегка! Там кожа лишь чуть-чуть покраснела, а жгло так, боялся, ожог останется. С руками ещё проще, там той же липкой холодной фигнёй намазали, как в тот раз, когда мордой приложился…

Мы поохали, поахали, позубоскалили насчёт того, что к таким лекарям в случае чего попасть не страшно, потом Антон и Аня позвали всех к себе глотнуть «Барсика» за успешное лечение. Ясное дело, предложение мы с радостью приняли, и двинулись в гости к юным спортсменам. Вот пока пиво пили, мне и пришёл в голову интересный вопрос. Время сейчас такое, что деньги, а особенно большие деньги, куда сильнее любой секретности. А уж какие деньги можно поднять на такой фантастической медицине, я и представить остерёгся. Некоторые вещи лучше не знать, так оно для здоровья полезнее… Так какого, спрашивается, хрена никто, ничего и никогда о такой медицине не слышал? Этим спецдомовладельцам что, деньги не нужны?!