Неожиданная Россия. XX век

Глава 18. Брусиловский прорыв на финансовом рынке

Наступление генерала Брусилова является самой знаменитой операцией русских войск в ходе Первой мировой войны. Куда менее известно экономическое эхо тех событий на международных финансовых рынках. И зря – именно «Брусиловский прорыв» наглядно продемонстрировал, что обеспечением рубля могут стать не только золотые авуары, но и победоносные штыки…

Стартовавшее в июне 1916 г. наступление Юго-Западного фронта под командованием А.А. Брусилова стало первым успехом Российской империи после целой череды поражений. В 1914 г. война начиналась как победами в Галиции, так и катастрофой в Восточной Пруссии. Следующий 1915 г. современники именовали «годом великого отступления», когда Россия под натиском германских резервов не только потеряла отбитые у австрийцев земли на западе современной Украины, но и оставила бывшее Царство Польское.

Сегодня у нас плохо понимают тяжесть тех потерь – забыв, что к началу XX в. польские губернии составляли один из важнейших промышленных центров Российской империи. К примеру, знаменитый Донбасс в энергетическом балансе царской России серьёзно уступал Домбровскому угольному бассейну, расположенному к югу от Варшавы. Потерянный «Привислинский промышленный район» на берегах Вислы был единственным в империи источником цинка. Без цинка невозможно производство латуни – в ту эпоху основного материала, из которого делались гильзы для винтовок и артиллерии…

Словом, 1915 г. тяжко сказался на царской экономике – достаточно взглянуть на международный курс рубля. К началу Первой мировой войны за 1 фунт стерлингов, главную расчётную валюту той эпохи, давали 9 руб. 46 коп. К началу 1915 г. британский фунт уже стоил 11 руб. 70 коп. Но по итогам того неудачного для России года рубль подешевел почти в полтора раза – первая в 1916 г. котировка на Лондонской бирже дала печальный результат: 16 руб. 38 коп. за фунт.

Царской России приходилось покупать за рубежом массу оружия и снаряжения – валютный курс был не отвлечённым теоретическим показателем, а вполне практичным инструментом. Удешевление рубля больно било по экономике воюющей страны.

И вот в июне-июле 1916 г. развернулось наступление Брусилова – австрийский фронт был прорван, наши войска продвинулись на сотню верст к западу, противник потерял до 1 млн. солдат. «Брусиловский прорыв» прогремел на весь мир – успехи русского оружия демонстрировались на фоне явных поражений союзников по Антанте. Французы и англичане в те месяцы умылись кровью на берегах реки Соммы, потеряв убитыми и ранеными 600 тыс. чел и продвинувшись вглубь германского фронта всего на 10 (десять!) км…

Международный финансовый рынок моментально отреагировал на вести с полей сражений. Курс рубля на бирже в Париже вырос на 10,5 %, в ещё нейтральном Нью-Йорке – на 11,4 %, в Копенгагене – аж на 14,4 %. На Лондонской бирже фунт упал по отношению к рублю и стал стоить 14 руб. 5 коп.

Однако к августу 1916 г. успех «Брусиловского прорыва» забуксовал и вскоре превратился в кровавые позиционные бои. Прорыв вражеского фронта так и не вылился в общий стратегический успех – Ставка верховного главнокомандующего, которым к тому времени стал лично Николай II, не смогла обеспечить взаимодействие всех фронтов от Балтики до Карпат. Как позднее вспоминал о том наступлении сам Брусилов: «Никаких стратегических результатов эта операция не дала… Ставка ни в какой мере не выполнила своего назначения управлять всей русской вооружённой силой. Грандиозная победоносная операция, которая могла осуществиться при надлежащем образе действий нашего верховного главнокомандования, была непростительно упущена».

Осенью 1916 г. рубль ощутил закат летних успехов на фронте: 12 октября наша валюта вернулась к прежнему «добрусиловскому» уровню на Парижской бирже, спустя три дня – на Лондонской. В Нью-Йорке русская валюта опустилась к уровням начала 1916 г. чуть позже – 22 октября. В последний день того месяца «брусиловский прорыв» рубля завершился и на бирже нейтрального Копенгагена.