Неожиданная Россия. XX век

Глава 19. Военные прибыли банкиров

Весной 1916 г., за 11 месяцев до крушения монархии, последний царский министр финансов Пётр Барк предостерегал правительство о возможной опасности со стороны… частных банков. «Банкиры приобретают такую финансовую мощь, которая дает им полное господство и может делать банки вершителями дела в промышленности и торговле. Сила их капитала такова, что влияние его может переходить за границы чисто хозяйственной жизни и приобретать вес и в политических отношениях…» – утверждал министр в докладе с характерным названием «О расширении правительственного надзора над акционерными коммерческими банками».

Дело в том, что на второй год мирового конфликта именно крупные акционерные банки частного капитала оказались главными аккумуляторами огромных «военных» прибылей. С августа 1914 г. на промышленность обрушился поток казённых денег в оплату военных заказов. Экономику наводнили ранее невиданные суммы, полученные правительством как за счёт внешних и внутренних кредитов, так и с помощью «печатного станка». Эти миллиарды (а в ту эпоху миллиард руб. был весомее современного триллиона) в итоге оказались в распоряжении банкиров – как средства на клиентских счетах или как непосредственная прибыль банков.

Достаточно привести несколько фактов статистики. К 1 января 1915 г. банки восстановили до прежнего довоенного уровня объёмы средств вкладчиков на депозитных счетах, а за следующие два года эти объёмы вросли на 360 %, достигнув рекордной суммы почти в 7 млрд. руб. По подсчётам экономистов той эпохи собственные средства банков за два года войны выросли почти на 6 млрд. (это больше, чем сумма всех доходов Российской империи в 1913 г.) При этом в банковской сфере была высока концентрация капитала – к 1916 г. восемь крупнейших коммерческих банков сосредоточили 56 % всех банковских капиталов в стране.

В итоге резко усилилась зависимость промышленности от банкиров. В 1916 г. банковский каптал посредством кредитов и приобретения акций контролировал свыше трети производства в сфере тяжелой промышленности. В сфере лёгкой промышленности несколько ведущих банков почти полностью контролировали отдельные отрасли, например, всю торговлю хлопком в Российской империи – а в условиях войны хлопок это не только ткани, но и основа производства пороха.

Для поверхностного взгляда выглядело парадоксом, что на фоне мирового конфликта, на фоне военных тягот в тылу и на фронте, частные банки Российской империи переживали настоящий расцвет. Их прибыль и капиталы росли как на дрожжах – например, крупнейшие московские банки, занимавшие скромное место на фоне столичных коллег из Петрограда, в 1916 г. в два раза увеличили свою чистую прибыль, по сравнению с 1915 г.

Так Московский Купеческий банк по итогам 1916 г. выплатил акционерам по 3009 руб. дивидендов на каждые 12 тыс. руб. акционерного капитала. Показательно, что крупнейшей операцией банка за предшествующий год стали многомиллионные кредиты для товарищества «Коксобензол». Собственником данного предприятия был Николай Второв, на тот момент, по оценкам СМИ, обладатель самого крупного личного состояния среди российских бизнесменов. «Кокособензол» производил химические элементы, критически важные для создания взрывчатых веществ – самый дефицитный и востребованный товар в эпоху мировой войны.

Пока страну и армию сотрясала череда кризисов («снарядный голод», нехватка сапог и винтовок, «сахарный кризис», железнодорожный кризис, и как финал – приведший в итоге к февральской революции хлебный кризис), в банковской сфере наблюдался масштабный подъём. С 1916 г. даже начался учредительный бум – в Петрограде тогда учредили кредитных организаций столько же, сколько за период с 1889 по 1911 гг.

Буквально накануне февральской революции в столице империи возникают: Петроградский банк (2 января 1917 г.), Восточный банк (24 января), Русский Коммерческий банк (1 февраля). Последним банком, созданным в царской России, стал Золотопромышленный банк, учреждённый в Петрограде 15 февраля 1917 г., ровно за неделю до начала эпохальных потрясений.