Неожиданная Россия. XX век

Глава 33. «В Приамурском крае полное спокойствие…» – выборы в Учредительное собрание на Дальнем Востоке в 1917 г

Чуть более века назад в бывшей Российской империи впервые в нашей истории прошли демократические выборы в прообраз парламента, Учредительное собрание. Как и сегодня, самой первой в России тогда начала голосовать Камчатка. Самый удивительный результат, по общему мнению современников, показал Владивосток. Сами же выборы проходили совсем не так, как сегодня – грамотные голосовали при помощи заклеенных конвертов, а неграмотные бросали в избирательную урну шарик…

Выборы прошли активно, успешно и весьма демократично, но их ход и результаты стали прологом жестокой гражданской войны.

«Установить образ правления и новые законы Государства Российского…»

Как известно, февральская революция 1917 года началась с волнений в столице и отречения последнего царя. Император Николай II отрекся в пользу своего младшего брата Михаила, но тот на следующий день отказался от «принятия престола». Как объявил на всю страну несостоявшийся царь Михаил: «Прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа…»

Идея «Учредительного собрания», которое установит новые демократические формы правления, возникла задолго до революции и поддерживалась самыми разными политическими силами общества, от умеренных до радикальных. Учредительное собрание должно было возникнуть именно «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования» – ранее таких выборов в масштабах всей страны в России не проводилось.

Дореволюционная Госдума избиралась по сложной схеме, далёкой от современных представлений о демократии и избирательном праве. Например, по закону в дореволюционных выборах не принимали участия женщины. Не имели права голоса и рабочие, трудящиеся на предприятиях с числом работающих менее 50 человек. Выборы не были прямыми, сословная и многоступенчатая система «избирательных курий» приводила к тому что 1 голос «землевладельца»-помещика приравнивался к 15 голосам крестьян и к 45 голосам рабочих.

Были лишены представительства многие «окраины», например, на Дальнем Востоке в выборах в дореволюционную Госдуму не участвовало население Якутии. Сначала в 1906 году царь своим указом дал «Якутской области» право избирать в Госдуму одного депутата, но спустя 14 месяцев отменил это решение…

Так что в 1917 году столь масштабные выборы «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования» были в новинку для России, да и для всего остального мира тоже. Идея выборов в Учредительное собрание на некоторое время стала общей для самых разных политических сил, поддержавших свержение монархии. Сама легитимность возникшего после февральской революции Временного правительства во многом основывалась именно на том, что оно ведёт подготовку к выборам. Данное правительство потому и называлось «временным», что его правление предполагалось лишь до начала функционирования «Всероссийского учредительного собрания».

Подготовка к таким выборам, действительно, началась почти сразу. Уже в июле 1917 года по всей бывшей Российской империи определили избирательные округа. Амурскую, Приморскую и Сахалинскую области решением Временного правительства объединили в один «Приамурский избирательный округ», который должен был избрать 7 депутатов. Камчатка и Чукотка составили «Камчатский избирательный округ» – эти самые отдалённые районы страны избирали 1 депутата. Якутия так же составила отдельный избирательный округ, который должен был избрать двух депутатов.

Итого все территории, ныне составляющие Дальневосточный федеральный округ РФ, 101 год назад избирали в Учредительное собрание 10 из 730 его предполагавшихся депутатов. Для сравнения, «Киевский избирательный округ», куда вошли г. Киев и окрестная губерния, избирал 22 депутата, а город Москва с губернией – 19 депутатов.

Однако в 1917 году на Дальнем Востоке существовал еще один избирательный округ, находившийся за пределами официальных границ бывшей Российской империи – «Избирательный округ Китайской Восточной железной дороги». Там и тогда, на землях Китая, в городе Харбине и окрестностях проживали десятки тысяч русских, которые и составили отдельный избирательных округ, чтобы направить с Дальнего Востока в Учредительное собрание ещё одного депутата.

Конверт и шар для избирателя

Впервые в истории избирательные права предоставили «российским гражданам обоего пола, коим ко дню выборов исполнится 20 лет» и всем военнослужащим с 18 лет, без каких-либо имущественных и прочих цензов. Это были более демократические правила, чем во всех иных странах того времени, даже с давними традициями избирательной демократии. Помимо сумасшедших и осужденных преступников, законы Временного правительства устанавливали единственное ограничение – «Члены царствовавшего в России дома не могут ни избирать, ни быть избираемыми в Учредительное собрание».

Кандидаты на этих выборах определялись не так, как сегодня привыкли граждане РФ – не по партийным спискам и не по «одномандатным» округам. Выборы в Учредительное собрание проводились по «кандидатским спискам», которые формировались отдельно для каждого «избирательного округа».

Сама процедура голосования тоже заметно отличалась от современной. Вместо избирательного бюллетеня со списком всех партий или индивидуальных кандидатов были отдельные «избирательные записки» и конверты. На каждый «кандидатский список», зарегистрированный в соответствующем избирательном округе, по количеству зарегистрированных избирателей печаталась своя «избирательная записка». В день выборов голосующий гражданин на избирательном участке получал по одной «избирательной записке» на каждый «кандидатский список» и один конверт, заверенный печатью избирательной комиссии.

Голосующему не требовалось делать какие-либо отметки в бюллетене. Он в закрытой кабине из всего вороха «записок» просто выбирал одну, с тем «кандидатским списком» за которых хотел проголосовать. Эту «записку» голосующий заклеивал в полученный конверт и отдавал председателю избирательной комиссии, который у всех на глазах и опускал его в урну. Если при последующем подсчёте в конверте оказывалось больше одной «записки», то такой голос считался недействительным.

Однако тогда в России было много неграмотных, едва ли не половина избирателей просто не могла разобрать, что написано во всех этих «записках» и «списках». Поэтому для неумеющих читать, а таких на Дальнем Востоке особенно много было в отдалённых местностях Якутии и Камчатки, разработали отдельную процедуру голосования. В закрытой кабине выставлялись урны на каждый «кандидатский список», неграмотный от председателя избирательной комиссии получал шар, который и опускал в урну, отмеченную знаком того «избирательного списка» за который он хотел проголосовать.

Итоги голосования тоже подчитывались своеобразно. Как установило Временное правительство, «общее количество членов Учредительного собрания, подлежащих избранию в данном округе, распределяется между заявленными списками пропорционально числу голосов, поданных во всем округе за каждый из этих списков». Система подсчёта такой пропорции была довольно запутанной, через деление голосов на «избирательный знаменатель», определявшийся отдельно в каждом округе. В ту эпоху 90 % избирателей едва ли могли бы самостоятельно понять и провести подобные математические действия…

Первой голосует Камчатка

Первоначально Временное правительство назначило выборы в Учредительное собрание на сентябрь, но вскоре перенесло на 12 ноября 1917 года. Однако, раньше всех в России выборы начались на Камчатке. Этот отдалённый регион удостоился особого постановления Временного правительства «О порядке выборов в Камчатском избирательном округе».

Дело в том, что Камчатка тогда была связана с остальной Россией только морским транспортом, а регулярная навигация в Охотском море из-за штормов заканчивалась раньше, чем назначенный для всей страны день голосования. Поэтому для Камчатки выборы стартовали на две недели раньше – 29 октября 1917 года.

Из-за малочисленности населения на Камчатке не было ни «кандидатских списком», ни «избирательного знаменателя» со сложным подсчётом результатов голосования. Выборы здесь проводились из индивидуальных кандидатов простым большинством голосов. Любопытно, что именно на Камчатке впервые в России в качестве кандидата в депутаты общероссийского парламента была зарегистрирована женщина – Иустинья Стахеевна Логинова. Жительница селения Тигиль на северо-западе Камчатки, она была прямым потомком первопроходцев XVII века.

До революции женщины по закону не могли ни избирать, ни быть избранными в Госдуму. На первых всеобщих выборах в Учредительное собрание 1917 года впервые появились и несколько женщин в качестве кандидатов, но они были выдвинуты по партийным спискам. Лишь камчатская «старожилка» Иустиния Логинова оказалась первой, самостоятельно выдвинувшейся в общероссийский парламент…

Однако выборы на Камчатке при всей их демократичности выиграл мужчина, занимавший в то время пост местного начальника – 33-летний Константин Прокофьевич Лавров. По дальневосточным меркам Лавров был почти местным, он родился на противоположном берегу Охотского моря в Аяне (ныне село на самом севере Хабаровского края). Сын священника, Лавров еще в самом начале XX века стал революционером, «боевиком» партии эсеров, не раз арестовывался царскими властями, сидел в тюрьме и отбывал ссылку.

В 1917 году люди с такой биографией были популярны в обществе, Лавров был назначен комиссаром Временного правительства по Камчатской области. Как вспоминал один из очевидцев: «Проехав по долине реки Камчатки и побывав на Командорских островах, Лавров повсюду бичевал сохранившиеся старорежимные порядки и очаровал население. Вскоре он сделался одним из наиболее популярных в крае людей…»

«Камчатский избирательный округ» (включавший тогда и Чукотку) был не только самым отдалённым, но и одним из самых малых по числу избирателей. Полной статистики по этому округу не состоялось, но известно, что в Петропавловске-Камчатском, самом крупном поселении «округа», 29 октября 1917 года проголосовало 337 избирателей, из них 226 отдали голоса за представителя партии эсеров Константина Лаврова.

Еще более недели собирали сведения о голосовании из самых отдалённых местностей, а 10 ноября первый в России официально избранный делегат Учредительного собрания последним завершающим навигацию пароходом отбыл с Камчатки на «большую землю», чтобы через Владивосток отправиться в столичный Петроград.

«Полное спокойствие» в Приамурском избирательном округе

Если Камчатка была самым малочисленным избирательным округом на Дальнем Востоке, то Приамурский округ был самым значительным в регионе по числу избирателей. Всего к октябрю 1917 года в Сахалинской, Приморской и Амурской областях насчитали 383 тысячи человек, имевших право голоса.

Главная избирательная комиссия объединявшего три области «Приамурского избирательного округа» располагалась в Хабаровске. Но в каждой отдельной области создавалась и своя комиссия. Во Владивостоке «Приморская областная по делам о выборах в Учредительное собрание комиссия» (именно так она официально называлась в стилистике того времени) начала работу 4 октября 1917 года.

Тогда же, в октябре 1917-го, представители Амурского и Уссурийского казачьих войск договорились общими усилиями выдвинуть на выборы своих кандидатов. Так появился «Кандидатский список от амурского и уссурийского казачества в Учредительное собрание», который возглавил Николай Григорьевич Кожевников.

До революции казачество считалось верной опорой царского престола, однако в феврале 1917 года даже казаки массово поддержали свержение монархии. Не удивительно, что на гребне революционного энтузиазма казачье сословие Дальнего Востока выдвинуло своим кандидатом революционера и социалиста – 33-летний Николай Кожевников и по возрасту и по биографии был почти идентичен фавориту избирательной гонки на Камчатке. Приамурский кандидат происходил из амурских казаков, но до революции тоже не раз арестовывался и сидел в тюрьме за антимонархическую пропаганду. Весной 1917 года Кожевников возглавил партию социалистов-революционеров (эсеров) в Благовещенске, а вскоре был назначен комиссаром Временного правительства в Амурской области.

За несколько месяцев, пока шла подготовка к выборам, ситуация в стране заметно изменилась. Всё больше сказывалось разрушающее влияние Первой мировой войны, дотягивавшееся за тысячи вёрст даже до Дальнего Востока. Всё больше людей становились сторонниками антивоенной агитации, которую вели большевики Ленина. Одновременно по всей стране шли выборы в различные крестьянские и рабочие Советы, и увлёкшая всех в феврале 1917-го идея Учредительного собрания к осени несколько поблекла…

И всё же избирательная кампания была активной и, порой, жестокой. Георгий Абросимов, в те дни 21-летний секретарь Хабаровского Совета рабочих и солдатских депутатов, на склоне лет так вспоминал, предвыборные страсти в столице Приамурья: «Плакаты расклеивали всю ночь. Утром мы, порядком уставшие, возвращались в общежитие. Последний плакат я стал наклеивать по Чердымовке (ныне Амурский бульвар в центре Хабаровска – прим. А.В.), невдалеке от нашего общежития. Когда предвыборный плакат был наклеен – обернулся, чтобы уходить, но увидел сзади себя здорового, толстого попа, читавшего плакат. Прочитав плакат, поп начал предавать меня “анафеме”, обозвал “нехристем”, “германским шпионом”, “богоотступником” и т. д. Мне нужно было уйти от этого попа, но когда он протянул руку к плакату, чтобы сорвать его со стены, я попу несколько раз сказал “батя, церкви до этого дела нет, молитесь себе и не вмешивайтесь в политику” – не допустил срыва плаката. Поп продолжал ругаться. Я не выдержал (молодость, горячность, усталость) – выстрелил в него…»

Буквально за неделю до всеобщих выборов, в Петрограде сторонники Ленина свергли Временное правительство. Если в Москве и ряде иных городов после этого начались бои большевиков с их противниками, то на Дальнем Востоке внешне всё было тихо, без баррикад и уличных сражений. Лишь комиссары уже свергнутого правительства отправили в столицу гневную телеграмму: «В Приамурском крае полное спокойствие и порядок. Восстание большевиков встретило всюду осуждение и негодование… Только один Владивостокский Совет послал приветствие восстанию».

Владивосток голосует за большевиков

Впрочем, новое правительство Ленина поначалу поддержало идею выборов в Учредительное собрание. И в назначенный уже свергнутыми министрами день 12 ноября 1917 года голосование начались по всей стране. Поскольку в ту эпоху любой обмен информацией и передвижение транспорта были медленнее, то голосование продолжалось почти трое суток, до 14 часов 14 ноября.

В Приамурском округе, от Тихого океана до границ Забайкалья, насчитывалось 807 избирательных участков. На диком и таёжном севере Сахалина в шести запланированных участках выборы не состоялись «из-за отдаленности и невозможности доставить туда избирательный материал». Ещё в 14 участках в Приамурье избирательные комиссии не смогли вовремя посчитать итоги голосования, а в трёх выборы были объявлены несостоявшимися «по нежеланию населения голосовать».

Однако в целом население голосовало активно – из 330 тысяч потенциальных избирателей «Приамурского округа» пришло заклеивать конверты 240 903 человека (73 %). В Приморье и на берегах Амура избирателю предстояло выбрать один из девяти «кандидатских списков», в которых присутствовало в общей сложности 48 фамилий:

Список № 1 от Приморской областной организации партии социалистов-революционеров;

Список № 2 от Совета крестьянских депутатов Приморской области;

Список № 3 от Амурского и Уссурийского казачества;

Список № 4 от Объединённых меньшевистских организаций Российской социал-демократической рабочей партии;

Список № 5 от Дальневосточного краевого бюро Российской социал-демократической рабочей партии большевиков-интернационалистов;

Список № 6 от Амурской областной украинской Рады;

Список № 7 от Амурской областной организации партии социалистов-революционеров;

Список № 8 от Партии социалистов-революционеров Владивостока, Никольск-Уссурийского и Спасска Приморской области;

Список № 9 от Партии народной свободы (кадеты, конституционные демократы).

Шестой «список» от «украинской Рады» объяснялся тем, что в Приморье и Приамурье тогда до 40 % населения были переселенцами, либо детьми переселенцев с Украины, и в условиях революции отдельные активисты решили вспомнить свои корни и «самостийные» симпатии. Однако никто из списка «украинской Рады» на выборах не победил.

Фаворитами выборов, как и по всей стране, в Приамурском округе стала партия эсеров, социалистов-революционеров. За их представителей в трёх разных «кандидатских списках» проголосовало 61 967 человек или почти 26 % принявших участие в выборах. На втором месте оказались большевики – за них в «Приамурском округе» подали голоса 45 534 избирателя, почти 19 % участвовавших в выборах.

Остальные 55 % пришедших на избирательные участки голосовали за иных кандидатов. Но эти раздробленные голоса из-за установленной Временным правительством сложной математической системы подсчета итогов голосования, через деление на «избирательный знаменатель», на выбор кандидатур в Учредительное собрание влияния не оказали.

Расколовшиеся победители выборов

18 декабря 1917 года Окружная избирательная комиссия, заседавшая в Хабаровске, обнародовала итоги подсчёта голосов: из 7 полагавшихся округу депутатов 6 избрали от партии эсеров (социалистов-революционеров) и только одного от партии большевиков.

Единственным избранным большевиком был 28-летний Арнольд Яковлевич Нейбут. Уроженец Латвии, он принимал активное участие в неудавшейся революции 1905-07 годов, а после февральской революции прибыл во Владивосток из эмиграции и стал одним из лидеров местных большевиков. Редактировавшаяся им газета «Красное знамя» быстро превратилась в одну из самых популярных в крае. Вообще на тех выборах именно Владивосток показал самый высокий процент голосов, отданных за партию Ленина – 49 % проголосовавших, один из самых высоких показателей по стране.

Нейбут Арнольд Яковлевич (1889–1919)

Все остальные избранные в Приамурском округе были эсерами. Казалось бы, бесспорный триумф этой партии, но к ноябрю 1917 года единой партии социалистов-революционеров в реальности уже не было. Она раскололась, часть наиболее радикальных её членов поддержали Ленина. Среди избранных в Приморье и Приамурье депутатов Учредительного собрания таким сторонником большевиков из среды эсеров был 29-летний Михаил Сергеевич Мандриков, рабочий Владивостокского порта и бывший матрос Балтийского флота.

Мандриков Михаил Сергеевич (1888–1920)

Самым старшим по возрасту из всех избранных по округу депутатов был 42-летний работник Метеорологического бюро Амурской области Валериан Гаврилович Петров. Брат популярного в начале XX века сочинителя романсов Петрова-Скитальца, он был активным революционером, в 1910 году его сослали в Сибирь именно за призывы к созыву Учредительного собрания. После февраля 1917 года метеоролог Петров, хотя и был сторонником эсеров, оставался прежде всего учёным, воздерживаясь от прямого участия в соперничестве большевиков и их политических конкурентов.

Остальные четверо избранных в Приамурском округе депутатов были противниками большевиков разной степени активности. Самым ярким из них являлся 39-летний Александр Николаевич Алексеевский. Преподаватель философии и логики в Благовещенской духовной семинарии, он ещё в 1905 году стал активным эсером, боевиком-революционером. Участвовал в перестрелках с полицией, бежал из тюрьмы. Лишь в 1917 годку вернулся в страну из эмиграции и почти сразу был избран городским головой (мэром) Благовещенска.

Алексеевский Александр Николаевич (1878–1957)

Уже упоминавшийся кандидат от уссурийских и амурских казаков 33-летний Николай Григорьевич Кожевников, комиссар Временного правительства по Амурской области, тоже был эсером с дореволюционным стажем арестов царскими властями.

32-летний Владимир Кириллович Выхристов до революции так же был активным эсером-террористом. В 1904 году покушался на Одесского градоначальника, был сослан на вечную ссылку в Сибирь. В 1917 году возглавил совет крестьянских депутатов во Владивостоке.

29-летний уссурийский казак Федор Иванович Сорокин, хотя и происходил из считавшегося верным царю сословия и имел мирную профессию школьного учителя, но до революции тоже не раз арестовывался полицией за оппозиционные идеи. Как видим, все избранные на Дальнем Востоке в ноябре 1917 года депутаты Учредительного собрания, будь то сторонники большевиков или их противники, были активистами революции и антимонархических движений, а раскол между ними стал прообразом грядущей гражданской войны.

«Чёрный пиар» в Харбине

«Избирательный округ Китайской Восточной железной дороги», находившийся за пределами России, как и Камчатка, из-за небольшого числа голосующих выбирал всего одного кандидата простым большинством голосов без сложных подсчётов через «избирательный знаменатель».

Главными конкурентами здесь стали генерал Дмитрий Хорват, управляющий КВЖД, Китайской Восточной железной дорогой, и большевик Мартемьян Рютин, прапорщик одной из рот харбинского гарнизона. Впрочем, кандидатов было много, и очевидцам особенно запомнился один из них, использовавший в прямом смысле «чёрный пиар» – разъезжавший на агитационном грузовике, шофёром которого был негр. Русские обитатели Харбина были привычны к китайцам, а вот чернокожий африканец тогда был в диковинку и обыватели сбегались посмотреть не столько кандидата в депутаты, сколько его необычного шофёра…

Итоги выборов в Харбине оказались неожиданными. Хотя главными фаворитами считались соперничавшие друг с другом генерал-консерватор и прапорщик-большевик, победил меньшевик Николай Арсеньевич Стрелков. За него проголосовали 13 139 человек или 37,37 % всех пришедших на избирательные участки.

Выпускник философского факультета Московского университета, 38-летний Стрелков до революции тоже был причастен к антимонархической деятельности, хотя обошёлся без стрельбы и арестов. По воспоминаниям современников победитель выборов в Харбине был «невзрачен, с монотонным голосом». Одним словом, на выборах депутата Учредительного собрания харбинские избиратели предпочли середину – вместо консервативного генерала и слишком радикального большевика избрали вроде бы революционера, но умеренного.

Колыма голосует последней

Якутия на выборах 1917 года была едва ли не самым крупным по территории «избирательным округом». Населения для той эпохи здесь тоже было немало – четверть миллиона человек. Из них 87 % составляли якуты, 6 % – русские, остальные – северные народы, эвены и эвенки, юкагиры, чукчи… Их жизнь тогда ещё не слишком отличалась от первобытной, поэтому вопросы Учредительного собрания юкагиров и чукчей волновали не сильно.

К началу XX века Якутская область по грамотности населения занимала одно из последних мест в Российской империи, не многим более 4 % умеющих читать и писать. Именно для таких регионов при выборах в Учредительное собрание была предусмотрена возможность голосовать не «кандидатскими списками», а при помощи опускаемых в урну шаров.

Естественно при таком количестве не умеющих читать, главное влияние на ход выборов должен был оказать «столичный» Якутск, город в котором проживало большинство грамотных и политизированных. Как только здесь узнали о начале избирательной кампании в Учредительное собрание, то первым фаворитом сразу стали считать Григория Петровского. Видный большевик, он до революции был депутатом Госдумы и в 1914 году за антимонархическую агитацию оказался в ссылке в Якутии.

Однако к концу 1917 года местные революционеры окончательно разругались по поводу отношения к Временному правительству и кандидатуру Петровского (позже именно в честь него в СССР назовут недавно переименованный на Украине город Днепропетровск) с выборов сняли. В итоге на два предоставленных Якутии депутатских места претендовали четыре кандидата: один из первых адвокатов-якутов Гавриил Ксенофонтов, лидер выступавшего за якутскую автономию «Трудового союза федералистов»; меньшевик Михаил Попов, один из первых якутских сторонников революционной социал-демократии; кадет (конституционный демократ) Дамиан Кочнев, из «русских старожилов» Якутии, один из первых переводчиков библии на якутский язык; и кандидат от партии социалистов-революционеров (эсеров) бывший ссыльный Василий Панкратов.

В городе Якутске выборы прошли, как и по всей России, с 12 по 14 ноября 1917 года. Однако в отдалённых и труднодоступных районах якутского Севера избирательный процесс затянулся. Например, в Олёкминском уезде выборы шли целую неделю до 19 ноября, а в Вилюйском уезде – до 3 декабря. В Колымском уезде из-за жестокой зимы выборы вообще отложили до февраля следующего 1918 года…

«А скоро ли будет созвано Учредительное собрание?..»

В итоге при подсчётах учли не более половины голосов потенциальных избирателей, а исход выборов решили город Якутск и центральные районы. Победили 29-летний «федералист» Гавриил Васильевич Ксенофонтов (за него проголосовали 43 % участвовавших в выборах) и 53-летний эсер Василий Семёнович Панкратов (32 % голосовавших).

Судьба избранного от Якутии эсера Василий Панкратова оказалась, без сомнения, одной из самых необычных среди бурных биографий семи сотен иных депутатов Учредительного собрания. Он родился далеко от берегов Лены, в Тверской губернии. В юности был революционером-«народовольцем», отсидел полтора десятка лет в одиночной камере Шлиссельбургской тюрьмы и в 1898 году был сослан в Якутию. После стольких лет каменных казематов суровая якутская тайга показалась ему почти раем. Он так вспоминал об этом: «После четырнадцати лет одиночного заключения и целого года путешествия по сибирским тюрьмам и этапам под суровым конвоем я очутился на свободе в Вилюйске в конце февраля. Несмотря на суровые морозы, в это время солнце дольше держится на горизонте, а краски его до того разнообразны, нежны и прихотливы, что я целыми часами любовался чудным небесным сводом, и должен сознаться, что в первый раз так глубоко полюбил северную природу…»

Панкратов Василий Семёнович (1864–1925) в ссылке в Якутии.

Фото из книги: Панкратов В.С. «С царём в Тобольске», Ленинград, издательство «Былое», 1925 г.

К моменту избрания депутатом Учредительного собрания от Якутии, Василия Панкратова отделяло от берегов Лены более трёх тысяч вёрст. Решением Временного правительства бывший ссыльный и заключённый был назначен главным «тюремщиком» свергнутого царя Николая II. Впрочем, царская тюрьма была волне комфортабельной, отрекшийся монарх с семьёй жил под охраной депутата Панкратова в резиденции тобольского губернатора.

Понятно, что бывший царь и бывший якутский ссыльный, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Николай II в своём дневнике не раз называл Панкратова «поганцем». Однако это не мешало детям последнего царя с увлечением слушать рассказы бывшего ссыльного о Якутии и её чудесной природе. Свергнутого царя рассказы «о северном сиянии, о якутах и тунгусах» не сильно интересовали, однако он часто расспрашивал Панкратова о другом. Как вспоминал сам бывший якутский ссыльный: «Даже Николай II неоднократно спрашивал, а скоро ли будет созвано Учредительное собрание?» В семье отрёкшегося монарха почему-то считали, что Учредительное собрание вышлет их за границу…

Однако ни в судьбе последнего царя, ни в судьбах России избранное чуть более столетия назад Учредительное собрание никакой роли не сыграло. В январе 1918 года после дня довольно бестолкового заседания, его разогнали революционные матросы.

Судьбы дальневосточных депутатов

Никто из 11 депутатов, избранных на Дальнем Востоке, в краткой работе Учредительного собрания не отметился. Судьба всех 11 сложилась по-разному, но у большинства трагично.

Уже в 1919 году погиб большевик Арнольд Нейбут, его расстреляла контрразведка Колчака. В следующем 1920 году погиб ставший большевиком эсер Михаил Мандриков, его расстреляли на Чукотке сторонники белых.

В 1925 году в Ленинграде (Петрограде) умер эсер Василий Панкратов, бывший якутский ссыльный и бывший тюремщик последнего царя. К смерти семьи Николая II он отношения не имел, так как уже в начале 1918 года был отстранён от их охраны. В годы гражданской войны Панкратов активно поддерживал адмирала Колчака, но был помилован советской властью, как заслуженный революционер-«народоволец» и благополучно умер в своей постели.

Где-то в средине 30-х годов в Китае умер Николай Стрелков. Бывший депутат Учредительного собрания заведовал детским садом в Харбине. Своей смертью умер и депутат от Приамурья учёный-метеоролог Валериан Петров. До конца жизни он занимался исследованием вечной мерзлоты Якутии и скончался в роковом 1937 году. В том году в ходе репрессий расстреляли двух бывших депутатов Учредительного собрания от Приамурья – Владимира Выхристова и Николая Кожевникова. Первому припомнили эмиграцию в Японию, а второму участие в гражданской войне не стороне белых. В следующем 1938 году в Москве расстреляли Гавриила Ксенофонтова, бывшего депутата Учредительного собрания от Якутии.

Оставшиеся три бывших депутата несостоявшегося парламента от Дальнего Востока умерли в середине XX века. Уссурийский казак Фёдор Сорокин в годы гражданской войны отметился среди противников большевиков, однако в 1937 году ему повезло получить всего 5 лет лагерей, он умер уже после смерти Сталина в ссылке в Красноярском крае. Константин Лавров, бывший депутат от Камчатки, на исходе гражданской войны эмигрировал в Японию, где и умер через полтора десятилетия после окончания Второй мировой войны.

Александр Алексеевский, бывший православный богослов, бывший эсер-боевик и бывший революционный мэр Благовещенска, в годы гражданской войны влялся активным противником большевиков, однако, выступал и против адмирала Колчака. Именно этот бывший депутат Учредительного собрания в 1920 году фактически возглавлял комиссию, которая приговорила к расстрелу потерпевшего поражение белого адмирала.

Вскоре Алексеевский оказался в эмиграции во Франции, где пытался из депутатов Учредительного собрания создать некое «правительство в изгнании», направленное против СССР. Однако в годы Великой Отечественной войны бывший эсер поддержал нашу страну. Человек авантюрного склада, начавший рисковать жизнью еще в перестрелках с царской полицией, он умер глубоким стариком – в Париже в 1957 году его сбил мотоциклист. Смерть столь же трагическая и нелепая, как и вся история Учредительного собрания, несостоявшегося парламента…