Неожиданная Россия. XX век

Глава 29. По ком звенел деникинский «колокольчик»

Провал попыток «белого» государственного строительства на Юге России

В годы гражданской войны, начавшейся вслед за революциями 1917 года, белые оппоненты большевиков достигли впечатляющих военных успехов. На Юге России белогвардейцы, начинавшие с небольших, по сути партизанских отрядов, захватили не только весь Северный Кавказ, всю Новороссию и большую часть Украины, но и, пройдя с боями почти тысячу вёрст, вышли на дальние подступы к Москве. Однако государственное строительство на занятых «белыми» территориях катастрофически отставало от их военных успехов.

История белого движения обычно концентрируется на военной стороне, описывая вполне героические, зачастую блестящие операции полков и армий, в то время как рутина государственного строительства остаётся в тени. Но именно слабость государственной составляющей белого движения и предопределила его разгром, не смотря на все военные успехи.

«Связанных с восстановлением государственного управления…»

К концу лета 1918 года белое движение на Юге России достигло заметных успехов. Начав в январе с отряда в несколько тысяч добровольцев, отступившего под натиском красных из Ростова-на-Дону, к августу белые контролировали обширные территории на Северном Кавказе от Ставрополя до Екатеринодара (ныне Краснодара).

В августе 1918 года белая «Добровольческая армия» насчитывала порядка 30 тысяч бойцов и попыталась провести первую мобилизацию. Военные успехи, превращение партизанских отрядов в регулярную армию и контроль за обширными территориями и большими городами – всё это требовало не только чисто военных, но уже и государственных мер управления.

С самого начала белого движения на Юге России, «сфера гражданского управления» по неформальному соглашению считалась прерогативной 60-летнего генерала Михаила Алексеева, самого старшего по возрасту среди белых лидеров. В годы Первой мировой войны именно он был фактическим руководителем всей русской армии на германском фронте и в феврале 1917 года сыграл одну из решающих ролей в отречении последнего русского царя.

К концу лета первого года гражданской войны генерал Алексеев попробовал создать прообраз белого правительства. Этот орган получил название Особого совещания, по аналогии с Особым совещанием по обороне, существовавшим в Российской империи в годы мировой войны. Проект первого «белого правительства» написали генерал от кавалерии Абрам Драгомиров и один из самых известных крайне правых политиков дореволюционной России, журналист, депутат Госдумы и «черносотенец» Василий Шульгин.

Так 31 августа 1918 года возникло «Положение об Особом совещании при верховном руководителе добровольческой Армии». Согласно этому документу в задачи Особого совещания входили: «разработка всех вопросов, связанных с восстановлением органов государственного управления и самоуправления в местностях, на которые распространяется власть и влияние Добровольческой армии», «обсуждение и подготовка временных законопроектов по всем отраслям государственного устройства», «организация сношений со всеми областями бывшей Российской империи для выяснения истинного положения дел в них и для связи с их правительствами и политическими партиями для совместной работы по восстановлению Великодержавной России».

Особое совещание начало работать только через месяц после принятия решения о его создании, в самом конце сентября 1918 года, так как разные белые генералы долго не могли подобрать кандидатуры начальников отделов, а потом договориться об их назначениях. Особое совещание состояло из ряда отделов – государственного устройства, внутренних дел, юстиции, торговли и промышленности, продовольствия и снабжения, земледелия, путей сообщения, народного просвещения, финансового отдела и отдела дипломатического.

Первые заседания этого самодельного «правительства» проходили в особняке хозяина екатеринодарских пивзаводов. Первый состав «Особого совещания» не достиг заметных успехов в достижении своих главных задач, особенно в вопросах «восстановления органов государственного управления», погрязнув в бесконечных попытках договориться о снабжении белой армии с казачьими «правительствами» Дона и Кубани. Едва ли не единственным успешно выполненным решением стал вопрос о выделении 10 тысяч рублей на покупку трех печатных машинок.

Из гражданских деятелей первого состава Особого совещания заметный след в истории оставил только руководитель «отдела торговли и промышленности» Владимир Александрович Лебедев, до революции один из первых русских авиаторов, хозяин авиационного завода и первого легкового автомобиля в Таганроге. Правда все аэропланы Лебедева были копией немецкой конструкции и с моторами из французских запчастей.

«Состав в политическом и деловом отношении довольно случаен…»

Не смотря на сомнительные успехи в деле государственного строительства, военная составляющая белого движения действовала вполне успешно. В самом начале 1919 года «белые» захватили у «красных» почти весь Северный Кавказ и начали два стратегических наступления – в направлении Волги и на Донбасс.

Создатель «Особого совещания» генерал Алексеев к тому времени умер от воспаления лёгких и единоличным лидером белых на Юге России стал генерал Деникин. В феврале 1919 года он утвердил новое положение об Особом совещании, приравняв начальников отделов к дореволюционным министрам.

Тогда же, в январе 1919 года в составе Особого совещания появился один из самых деятельных и успешных его участников 36-летний Константин Николаевич Соколов. До революции он в профессорском звании преподавал государственное право в Санкт-Петербургском университете и был одним из лидеров партии «кадетов», конституционных демократов. У Деникина в особом совещании профессор права возглавил знаменитый «ОСВАГ», осведомительное агентство – по сути главный пропагандистский орган белого движения.

В своих мемуарах Соколов нарисовал весьма печальную картину: «Состав членов Особого совещания первого состава был и в политическом, и в деловом отношении довольно случаен. Первые постановления нового правительственного органа доставили впоследствии немало возни своей расплывчатостью и неточной формулировкой. Любопытно, что правительство Добровольческой армии начало работать и работало почти четыре месяца без управляющего едва ли не самым важным отделом – Отделом внутренних дел… В этом было нечто провиденциальное».

Тем не менее к лету 1919 года, в момент наибольших военных успехов белого движения, Особое совещание представляло вполне солидную бюрократическую структуру. Оно состояло из 14 больших Управлений и двух отделов – уже упомянутого ОСВАГА, то есть отдела пропаганды, и отдела законов, занимавшегося юридическим контролем.

Председателем Особого совещания стал генерал от кавалерии Абрам Драгомиров, сын известного в XIX веке военного теоретика генерала Михаила Драгомирова. Однако это «правительство» вовсе не было чисто военным органом – из 19 высших начальников Особого совещания было только 5 генералов и 1 вице-адмирал. Остальные были гражданскими.

Управление иностранных дел возглавил 56-летний Анатолий Нератов, бывший заместитель министра иностранных дел при царе и Временном правительстве. Управление внутренних дел – 54-летний Николай Чебышев, до 1917 года главный прокурор Москвы. Управление юстиции возглавил 49-летний Виктор Челищев, до революции он носил княжеский титул и занимал должность судьи в Москве. Управление земледелия возглавлял 53-летний Василий Колокольцев, до революции глава Харьковской губернской управы.

Начальником Управления торговли и промышленности оставался уже упомянутый Владимир Лебедев. Начальником Управления финансов стал 43-летний Михаил Бернацкий, до 1917 года профессор экономики и депутат Петроградской городской думы, последний министр финансов в правительстве Керенского.

Формально состав этого белого «правительства» был солидным, из людей с опытом и положением. Но дореволюционный опыт спокойной и размеренной бюрократии оказался не слишком эффективным в экстремальных условиях гражданской войны. К тому же люди в возрасте за 50 не слишком годились для нервной и изматывающей работы по государственному строительству в тылу сражающейся армии.

Достаточно сравнить некоторые персоналии на аналогичных должностях у большевиков и в этом белом правительстве. Управление исповеданий (то есть по сути, по делам национальностей) в Особом совещании возглавлял князь Григорий Трубецкой, до 1917 горда российский посол при дворе короля Сербии. Аналогичную должность в советском правительстве – «Наркома по делам национальностей» – занимал Иосиф Сталин.

Управление путей сообщения в Особом совещании возглавлял Эраст Шуберский, ставший до 1917 года крупным чиновником в Министерстве путей сообщения после женитьбы на дочери князя Хилкова, министра путей сообщения. В то же время в советском правительстве летом 1919 года аналогичную должность занимал Леонид Красин, до революции успешный инженер, глава российского представительства фирмы «Сименс» и одновременно технический руководитель нелегальной боевой организации большевиков.

Одним словом, по своему жизненному опыту и личным качествам члены большевистского правительства куда больше подходили к экстремальным условиям гражданской войны, чем почтенные бюрократы из деникинского «Особого совещания».

Поражения на дипломатических и финансовых фронтах

Об уровне белого «правительства» лучше всего говорят конкретные результаты его деятельности. Достаточно привести всего два примера – дипломатический и финансовый.

В тылу у занятой белыми огромной территории располагалась Грузия, ставшая к 1918 году независимым государством. Грузинские власти в том году вступили в бои с красными войсками – пришедшие в Тифлисе (Тбилиси) к власти грузинские социал-демократы «меньшевики» считали себя принципиальными идейными противниками Ленина и Троцкого.

Грузия в то время чрезвычайно нуждалась в зерне с Кубани и Дона и одновременно располагала большими запасами боеприпасов, оставшихся на тыловых складах Кавказского фронта со времён мировой войны. Казалось бы, сама судьба предопределила «белым» и грузинским националистам сотрудничать, хотя бы на время войны с большевиками.

Но многоопытные дипломаты из окружения генерала Деникина так и не смогли ни договориться с грузинами, ни пойти хотя бы на временные уступки. В начале 1919 года белые даже вступили в бои с грузинской армией в районе Сочи и до конца года были вынуждены держать здесь войска, хотя резервы крайне требовались для наступления на Москву. Естественно никакого военного имущества с царских складов в Грузии получить тоже не удалось.

Годом позднее большевики в аналогичных условиях действовали куда более решительно и цинично. Когда весной 1920 года «красные» вышли к границам Грузии, то в условиях ещё не прекратившейся гражданской войны, они быстро подписали с грузинским правительством мирный договор, дав Тифлису массу уступок и обещаний. Когда же большая гражданская война была закончена, то в феврале 1921 года Красная армия под руководством грузинских большевиков (Джугашвили, Орджоникидзе и Махарадзе) стремительно захватила всю Грузию.

Финансовая политика белого правительства так же потерпела поражение, как и дипломатическая. Хотя Управление финансов Особого совещания возглавлял безусловно талантливый и честный финансист.

Михаил Бернацкий был достаточно молод, чтобы активно работать в условиях войны. До революции он считался лучшим специалистом в России по теории денежного обращения.

Однако те финансово-экономические проблемы, с которыми белым пришлось столкнуться, не предусматривались никаким теориями. Большевистское правительство проводило крайне радикальную и жёсткую, но последовательную политику – на своей территории оно резко ограничило свободную торговлю продовольствием (главным богатством и ресурсом времён гражданской войны), вводя его централизованное распределение. Хождение всех денежных знаков, кроме советских, на территории контролируемой Красной армией было запрещено. При этом советские деньги активно печатались, ими советская власть щедро выплачивала зарплаты рабочим и служащим, не оглядываясь на раскручивание инфляции и понимая, что в условиях большой гражданской войны инфляция далеко не самая большая опасность.

Белые же в подобных условиях действовали куда более традиционно и осторожно, даже нерешительно. К лету 1919 года они захватили огромную территорию с населением до 50 миллионов человек, на которой обращалась масса разнообразных денежных знаков – царские «николаевские», «керенки» Временного правительства, немецкие оккупационные марки, карбованцы и гривны разных властей самостийной Украины, а также множество «местных рублей» (денежные знаки Одесских, Крымских и Донских властей).

Захватывая новые территории белые отменяли на них большевистские экономические ограничения. Одновременно белые, отвергая смену власти в октябре 1917 года, признавали законными все денежные знаки, выпущенные до большевиков. Но встреча «свободной торговли» и массы опять разрешённых к хождению денег породила еще больший хаос, чем при большевистском волюнтаризме. Контролируемые белыми территории охватила массовая спекуляция и гиперинфляция – летом 1919 года на территории занятой Деникиным обращалось денежных знаков в 75 раз больше, чем во всей огромной Российской империи до начала Первой мировой войны.

При этом успешно наступающие на Москву белые армии захватывали всё новые советские области, вместе с которыми на подконтрольную белым территорию попадали всё новые миллиарды советских рублей. Хаос в финансовой системе начал порождать уже и чисто военные проблемы – гиперинфляция и денежная неразбериха буквально «съедали» средства в казне белых армий и затрудняли их снабжение при помощи централизованных закупок.

Ошибка профессора Бернацкого

В этих условиях грамотный профессор экономики и белый министр финансов Бернацкий оказался излишне осторожен. Признать советские рубли он не мог по политическим мотивам, а сразу и полностью запрещать их хождение не стал, опасаясь вызвать недовольство большинства городского населения, на руках которого скопились массы советских денежных знаков.

В июне 1919 года Бернацкий принял осторожное и формально очень грамотное решение – в течение определенного времени обменять советские рубли на новые денежные знаки по фиксированному курсу. Однако в условиях гражданской войны финансовая грамотность мирного времени оказалась несостоятельной: население не было уверено ни в прочности белой власти, ни в спокойной возможности обмена советских купюр, поэтому оно поспешило как можно быстрее потратить эти советские деньги на что угодно. Единовременный массовый выброс «большевистских» рублей на свободные рынки в тылу белых армий породил новый всплеск инфляции и товарного дефицита.

Летом на белой территории развился специфический финансовый бизнес – в глубоком тылу спекулянты скупали по дешевке у населения советские деньги и буквально телегами и вагонами везли их вслед наступающих белых войск, где на только что завоёванных территориях советские рубли всё ещё по инерции ходили по прежнему курсу.

В августе 1919 года запоздалое решение о полном запрете советских денежных знаков на белой территории было наконец принято. Но тут возникла уже другая трудность – пока белый министр финансов Бернацкий мудрил и осторожничал с постепенной отменой советских рублей, успешно наступающие белые части наполнили ими полковые и дивизионные кассы. И запоздалая отмена советской наличности вновь серьёзно ударила по снабжению белых войск.

Среди отдельных офицеров и генералов белых армий даже раздавались «полубольшевистские» высказывания, что в условиях гражданской войны не может существовать свободная рыночная экономика, что свобода торговли в условиях экономического кризиса превращается в свободу ограбления спекулянтами всего остального населения. Однако дальше отдельных разговоров дело не пошло – на радикальные «большевистские меры» белое правительство так и не решилось.

При этом отмена советских денег совпала с началом выпуска «колокольчиков» – так население именовало новые деньги, выпущенные в августе 1919 года властью Белой армии (на самых массовых купюрах в 1000 рублей был изображён «Царь-колокол»). Такое совпадение окончательно подорвало доверие к бумажным деньгам в тылу Деникина – среди населения пошёл слух, что скоро отменят все деньги, кроме «колокольчиков». И на рынок, раскручивая новый виток инфляции, потоком хлынули бумажные накопления всех видов: царские, «керенки» и все остальные.

В итоге еще до поражения на фронте, к сентябрю 1919 года в тылу белых разразилась настоящая финансовая катастрофа. «Особое совещание», это белое правительство, так и не смогло наладить новую денежную систему, а слишком осторожные, формально грамотные решения профессора Бернацкого лишь усугубили кризис белой власти…