Неожиданная Россия. XX век

Глава 26. ОТБОЙ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В ноябре 1918 года закончилась мировая война, и прежний мир рухнул окончательно. 10 миллионов убитых мужчин в Европе – цена капиталистического передела мира. Полтора года как нет Российской Империи, год у власти большевики. Капитулировали и тут же исчезли Германская, Османская, Австро-Венгерская империи. Десяток новых стран на карте Европы и Азии. Владеющие половиной земной суши, колониальные монстры Франции и Британии, после чудовищных потерь мировой войны, делят мир, но воевать не хотят и уже не могут.

Идёт гражданская война на всей территории бывшей Российской империи, от Финляндии до границ Монголии. Идут баррикадные бои в Берлине и Вене. Солдатские бунты во Франции, Италии, Англии. Польские националисты на западе воюют с немецкими, на востоке – с украинскими; венгерские и румынские схватились в Трансильвании, греки и турки – в Малой Азии, воют сербы и хорваты, идут полномасштабные гражданские войны в Ирландии, Персии, Афганистане, Китае…

В декабре 1918 – марте 1919 эпидемия гриппа-испанки только в Европе убивает минимум 20 миллионов человек. За четыре месяца в два раза больше, чем за четыре года мировой войны! Только в одной Европе десятки миллионов людей без денег, без работы, жратвы, будущего.

После мировой бойни, в условиях самого глубокого всемирного кризиса очень многим на планете единственным и естественным выходом кажется социалистическая революция, такая как в Советской России.

«В расчете на мировую революцию…»

Ещё со времён Маркса, Энгельса и Бакунина идея социалистической революции воспринималась только как мировая, в планетарном масштабе. И пришедшие к власти русские коммунисты (компартию почти поровну составили три элемента – большевистская фракция социал-демократов, левые социалисты-революционеры и анархо-коммунисты) рассматривали свою революцию исключительно в контексте мировой.

"Мы знали, что наша победа будет прочной только тогда, когда наше дело победит весь мир, потому что мы и начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию" – писал В.И. Ленин.

Впрочем, пришедшим к власти большевикам пришлось ждать мировой революции почти год, радуясь, что крупнейшие державы заняты мировой войной и не в состоянии отвлечься на подавление социалистического казуса в Питере и Москве. Заключили "похабный", по словам Ленина, но необходимый Брестский мир. И только в ноябре 1918 грохнула революция в Германии, полетел трон кайзера, и началось…

К весне 1919-го дело, начатое "исключительно в расчете на мировую революцию", обстояло следующим образом. Части Красной Армии, разгоняя отряды белых добровольцев и петлюровцев, стремительно наступают на Запад, на Украину и Юг России. Красными заняты Минск, Киев, Харьков, Полтава. Немецкие и австрийские дивизии, оккупировавшие эти земли по условиям Брестского мира, после революций на родине, стремительно разбегаются, оставляя оружие и боеприпасы многочисленным партизанам. На черноморском побережье немецких оккупантов сменяют французские интервенты. Ими заняты Одесса, Николаев, Севастополь…

Большевики готовятся к схватке с Антантой. На Украине основную ударную группу красных возглавляет балтийский матрос, родом с Полтавы, анархист Павел Дыбенко, год назад разогнавший в бывшей имперской столице Учредительное собрание. Всей Украинской Красной Армией командует меньшевик Владимир Антонов-Овсеенко, арестовывавший в Зимнем временное правительство. (Оба расстреляны в 1938.)

Дыбенко становится командиром «1-й Заднепровской Украинской Светской дивизии». Дивизию составили многотысячные отряды самых известных на Украине партизанских атаманов – Никифора Григорьева и Нестора Махно. Обоим суждено сыграть заметную роли в истории русской революции.

Но если про анархиста Махно известно хоть что-то, то атаман Григорьев, – этот революционный Герострат, – известен только кучке профессиональных историков, но заслуживает большего. Поручик в русско-японскую войну, штабс-капитан на германском фронте, в ноябре 1918-го возглавил в Херсонской губернии петлюровские отряды, воевавшие с немцами, а в декабре уже воевал с Петлюрой, провозгласив себя левым эсером. В феврале 1919 года Григорьев, фактический хозяин огромной территории на правом берегу Днепра, заключил союз с красными. Так, человек с психикой, идеологией и даже внешностью средневекового казачьего гетмана стал красным комбригом и повел наступление на занятую интервентами Одессу.

На левом берегу Днепра к Азовскому морю наступали отряды анархо-коммунистов Махно. Через Перекоп в Крым рвались части под командованием Дыбенко. Политкомиссаром 1-й Заднепровской дивизии стала Александра Коллонтай, дочь русского генерала, близкая соратница Ленина по швейцарской эмиграции и любовница комдива Дыбенко. Женщина необыкновенной красоты, к ней был неравнодушен даже Сталин. (Она умрет своей смертью в марте 1952, ровно за год до смерти Иосифа).

По воспоминаниям современников, Махно и Дыбенко в её присутствии переставали разговаривать матом. А в освобожденном Екатеринославе (теперь уже бывший советский Днепропетровск) Дыбенко и Коллонтай, Нестор Махно и его жена Галина танцевали после красноармейских митингов под звуки любимого махновского вальса "Амурские волны". Наступление продолжалось.

От Одессы до Будапешта и Берлина

16 февраля 1919 года в Одессе в гостинице "Бристоль" умерла самая знаменитая киноактриса России 26-летняя красавица Вера Васильевна Холодная (Вера Левченко из Полтавы). До революции в России выходило свыше 400 фильмов в год, и популярность Веры Холодной сейчас даже сложно представить. В оккупированном интервентами и наводненной белыми Одессе актриса совершенно открыто признавалась газетчикам в симпатии к большевикам, мировой революции, поэзии Гумилева и гоночным автомашинам. Безнадежно влюбленный в красавицу начальник французской контрразведки полковник Фрейндерберг только скрипел зубами. А местный финансовый магнат Исаак Энмков растратил на женщину всё своё состояние. В 1918 году этот олигарх был красным комиссаром в Ялте и экспроприировал под чистую несметные богатства царских и княжеских дворцов на Южном берегу Крыма. Полученные от барыги ценности Вера передавала большевистскому подполью через переводчика штаба французского командования и личного агента Дзержинского француза Жоржа Делафара ("Шарля").

Вера Холодная умерла от той самой испанки, убившей в Европе 20 миллионов. "Ваши пальцы пахнут ладаном, а в ресницах спит печаль. Ничего уже не надо Вам, никого уже не жаль…" – там же, в Одессе, написал замечательный русский шансонье Вертинский на смерть великой русской актрисы. Белые называли её "красной королевой".

В марте 1919-го французской контрразведке удалось арестовать и расстрелять руководителей советского подполья Одессы – русского большевика "Николая Ласточкина" (Смирнова) и французскую социалистку Жанну Лябурб. Их побег из тюрьмы готовил бывший каторжник и будущий красный комбриг Григорий Котовский. Не успел…

Феерическую историю "Шарля", "Ласточкина", актрисы Холодной обыграют в замечательных поздне-советских кинофильмах: Михалков в "Рабе любви" и Высоцкий в "Интервенции". Тогда слова о мировой революции уже будут вызывать у актёров и зрителей снисходительную улыбку. А в марте 1919 всё было слишком серьёзно: с севера на город по размытым весенним дорогам наступали красные партизаны атамана Григорьева.

…В пять часов вечера 21 марта 1919 года в пересыльную тюрьму на окраине Будапешта к руководителю венгерской Коммунистической партии Беле Куну явилась делегация правительства Венгрии. И венгерской компартии и самой независимой Венгрии было от роду 4 месяца.

Венгрия возникла в результате падения австрийской монархии Габсбургов, а компартию образовал Бела Кун с соратниками: в ноябре 1918-го бывшие австро-венгерские военнопленные, в России ставшие большевиками, вдохновлённые ленинским примером вернулись на родину, и ровно через 7 дней объявили о создании Коммунистической партии Венгрии. Через два месяца их уже посадили в тюрьму, а Ленин направил венгерскому президенту гневную радиограмму по этому поводу.

В марте 1919 Антанта (в лице американского президента Вильсона и британского премьера Ллойд Джорджа) предъявила Венгрии ультиматум о разоружении и пересмотре границ. Венгерские националисты и умеренные социалисты тут же бросились на поклон к большевикам.

Вечером 21 марта Бела Кун, не выходя из административного здания пересыльной тюрьмы, подписал свой первый декрет: "От имени пролетариата партия немедленно берет всю полноту власти в свои руки… Для обеспечения господства пролетариата и против империализма Антанты необходимо заключить с правительством Советской России самый тесный военный и идейный союз".

В те же дни, в центре Берлина, с применением артиллерии, бронетехники и авиации шли тяжелые уличные бои между коммунистами-"спартаковцами" и белыми добровольческими корпусами-"фрайкорами".

«Взятие Одессы имеет мировое значение…»

6 апреля 1919 боевики атамана Григорьева, официально именовавшиеся 1-й бригадой Заднепровской украинской советской дивизией из 2-й Украинской советской армии, вошли в Одессу. Французские, греческие, румынские интервенты и отряды белых добровольцев под общим командованием французского генерала д'Ансельма бежали.

Под селом Берёзовкой григорьевцы отбили у французов несколько легких танков "Рено". Трофеи отправили в Москву. Через год по их образцу будут сделаны два первых советских танка, положивших начало отечественному танкостроению. Машины носили личные имена: "Борец за свободу тов. Ленин" и "Борец за свободу тов. Троцкий".

Отряды Григорьева, – причудливая смесь из взбунтовавшихся крестьян и привыкших к войне солдат 1-й мировой, сдобренных националистической пропагандой украинских социалистов-революционеров и футуристическими проповедями анархо-коммунистов, – вошли в Одессу под красными и черными знаменами. Об этом обретавшемуся в Одессе Ивану Бунину по телефону сообщил Валентин Катаев. Бунин красных ненавидел и боялся, и ехидный Катаев не смог отказать себе в удовольствии. Вечером к будущему нобелевскому лауреату по литературе зашел поэт Максимилиан Волошин. Он уже предложил советской власти свои услуги по украшению города к Первому Мая.

В вышедших из подполья одесских "Известиях" на следующий день писали: "К нам лез Волошин, всякая сволочь теперь спешит примазаться к нам…" Плачущий поэт побежал жаловаться председателю ЧК. Именно в этот день, 7 апреля 1919-го в Мюнхене местные большевики, социалисты и анархисты провозгласили Баварскую Советскую Республику. Неделю в столице Баварии шли баррикадные бои, закончившиеся победой красных.

Глава правительства Советской Украины болгаро-румынский революционер Христиан Раковский в те дни писал: "…взятие Одессы имеет самое широкое мировое значение. Крепость международного хищнического империализма на юге Украины пала в тот день, когда телеграф сообщил нам радостную весть о провозглашении Советской Республики в Баварии и о вторжении наших войск на Крымский полуостров. Перед победителями под Одессой открываются новые перспективы: к нам взывают о помощи восставшие рабочие и крестьяне Бесарабии, Буковины и Галиции. Им через Карпаты протягивает руки Красная Армия Венгерской Социалистической Советской Республики…"

Командующий 2-й Украинской советской армией большевик Анатолий Скачко был представлен к ордену Красного Знамени. На это он отписал в ЦК: "…награждайте Григорьева, награждайте военспецов, награждайте тех, кого надо подкупить для революции, а мы коммунисты, будем работать и без всяких блестящих побрякушек".

Известный военный журналист в чине капитана царской армии в 1-ю мировую войну, Скачко позднее организовывал партизанскую кампанию против Деникина в Дагестане. В 1937 арестован НКВД, умер в декабре 1941 в Каргапольском лагере. (Тогда же погиб в лагере и троцкист Христиан Раковский).

Орден Красного Знамени № 3 за Одессу получил комбриг Никифор Григорьев. Орден № 4 вскоре получил Нестор Махно за взятие Мариуполя. Тогда батька на катере выходил на рейд и вел переговоры с французской эскадрой, претендовавшей на 3,5 миллиона пудов первосортного донецкого угля в городском порту. Французы ушли ни с чем, а уголь махновцы отправили в осажденный Петроград.

В те же дни Павел Дыбенко, не выпуская из рук прекрасную Александру Коллонтай, занял почти весь Крым. Французские и английские суда с моря обстреливали красных.

По согласованию с Лениным главнокомандующий РККА, бывший царский полковник, латыш Иоаким Вацетис совместно с основателем ГРУ Семёном Араловым подготовили директиву украинским армиям: форсировав Днестр и Прут, через Галицию и Бессарабию наступать на помощь Советской Венгрии. А дальше перспективы захватывали дух – близка Советская Бавария, и через Мюнхен на Берлин…

"Мы утверждаем, что момент социального взрыва во всех государствах неизбежно наступит, и мы, которым история раньше других вручила победу, при первом раскате мировой революции должны быть готовы вынести военную помощь нашим восставшим иностранным братьям" – вещал в те дни Л.Д.Троцкий.

Советская Венгрия находилась в блокадном кольце, совсем как Советская Россия, но в уменьшенном масштабе. Правительство Белы Куна ввело 8-часовой рабочий день. В Будапеште рабочих переселяли в конфискованные квартиры буржуазии. На востоке части Венгерской Красной Армии дрались с румынами на реке Тисе, на севере – с частями чешского буржуазного правительства. Антанта щедро снабжала румын и чехов оружием и деньгами. На стороне венгерских коммунистов сражались батальоны, сформированные из бывших русских военнопленных, под командованием большевика Каблукова.

15 апреля 1919 года близ Дахау (в 30-е годы там будет крупнейший нацистский концлагерь) части Баварской Красной Армии разгромили крупную группировку правительственных войск. Советскую Баварию возглавили прибывший из России эсер Евгений Левине и немецкий анархист Густав Ландауэр. Баварской Красной Армией командовал матрос-коммунист Рудольф Эгльгофер. На стороне баварских революционеров сражались отряды, сформированные из русских и итальянских военнопленных.

«Революционер – это мертвец в отпуске…»

Для похода на Запад в Одессе и Киеве большевики начали формировать 1-ю Интернациональную советскую стрелковую дивизию из венгров, немцев, румын, болгар, чехов и словаков. Отряды атамана Григорьева – 20 тысяч штыков, 60 орудий, 700 пулеметов и 10 бронепоездов – переименовали в 6-ю Советскую дивизию. К Первому Мая её авангард вошел в Тирасполь, на берег Днестра. Доблестные румынские войска готовились разбегаться.

20 апреля правительство германских социалистов бросило против Баварской Советской республики свыше 60 тысяч штыков, в основном белых добровольческих формирований – "фрайкоров". В рядах этих частей против большевиков и анархистов сражались будущие национал-социалисты Геринг, Гесс, братья Штрассеры, Гиммлер, Рем. Наступавшим на красный Мюнхен добровольческим корпусом "Оберланд" командовал капитан Беппо Ремер. Тогда он был членом "Общества Туле" и носил свастику. Позднее он примкнёт к национал-большевикам Эрнста Никиша и даже вступит в Коммунистическую партию Германии. В 30-х годах погибнет в гитлеровском концлагере.

30 апреля, когда под ударами белых падут Аугсбург и Дахау и начнутся бои в пригородах Мюнхена, баварские красноармейцы в числе заложников мимоходом расстреляют почти всё "Общество Туле": барона фон Зейдлица, барона фон Тейхера, принца Густава фон Турн унд Таксис и графиню Хейлу фон Вестрап. По легенде графиню еще и оттрахают перед смертью.

В день празднования первомая 1919 года, на Красной площади в Москве, торжествующий Ленин (едва не написал с трибуны мавзолея) скажет: "Свободный рабочий класс празднует сегодня не только в Советской России, но и в Советской Венгрии и в Советской Баварии".

В тот же день добровольческий корпус фон Эппа, в составе которого дрался с красными будущий левый национал-социалист Отто Штрассер, ворвётся в Мюнхен и после тяжелого боя займёт казармы "Макс II" 2-го пехотного полка Баварской Красной Армии. Среди пленных красноармейцев окажется ефрейтор Адольф Гитлер, как и все его однополчане с красной повязкой на рукаве. Впрочем, следственная комиссия ефрейтора вскоре отпустит, так как среди красных он ничем себя не проявил.

Уличные бои в Мюнхене закончатся только 4 мая. Баварская Советская Республика падёт. Всех ее вождей расстреляют военно-полевые суды. Евгений Левине во время такого суда спокойно выскажется: "Революционер – это мертвец в отпуске". Расстреляют еще 2 000 немцев. Расстреляют и всех русских военнопленных, сражавшихся в Баварии на стороне красных.

7 мая дивизия Никифора Григорьева получила приказ форсировать Днестр и атаковать румынский фронт. Цель – открыть путь в красную Венгрию.

Предчувствуя неладное, главком советских армий Украины Антонов-Овсеенко ломанулся к атаману. "Низкорослый, коренастый, – вспоминал позже Антонов, – круглоголовый с почти бритым упрямым черепом, серым лицом. Одет в тужурку военного покроя и штатские брюки на выпуск. Хотя Григорьев на вид невзрачен, но чувствуется, что он себе на уме и властен. Он болтлив и хвастлив…" Скинхед, короче. Ещё атаман отличался составлением необычайно длинных страстных воззваний, которые рассылал всем-всем-всем по телеграфу. В одном из приказов ему даже строго вменили "прекратить изнасилование телеграфа".

Красный главком льстил самолюбию атамана: "Смотрите, в союзе с Советской властью вы одержали победы мирового значения, прославили своё имя. Дорожите этим именем. Не поддавайтесь шептунам-предателям. Вы можете новыми великими делами войти в Историю". Григорьев восклицал в ответ: "Решено! Верьте! Я с вами до конца. Иду на румын. Через неделю буду готов…"

Через два дня, 9 мая 1919 года, дивизия Григорьева подняла мятеж против Советской власти, такой жесткой и неудобной для бунтующего населения власти. Подражая гетманам эпохи Хмельницкого и Мазепы, бывший комдив выпустил "Универсал" – политический манифест мятежников: "Народ украинский, народ измученный… вместо земли и воли тебе насильно навязывают коммуну, чрезвычайку и комиссаров с московской обжорки".

«Григорьевщина пахнет петлюровщиной…»

Григорьев объявлял всеобщую мобилизацию против коммунистов и национально-пропорциональное представительство в Советах: 80 % для украинцев, 15 % для русских и 5 % для евреев. Автор этой идеи – Юрий Тютюнник, украинский эсер, начальник штаба у Григорьева и будущий зам Петлюры. (До середины 20-х годов "генерал-хорунжий Юрко" будет вести партизанскую войну с большевиками, в 1927 году советские власти его амнистируют, а в 1937-м – расстреляют).

Всего лишь за сутки красный тыл на правобережье Днепра рухул. От Одессы и Николаева до Черкасс и Киева, от Тирасполя до Екатеринослава всё охвачено мятежом. А еще через пару дней атаман Григорьев с некоторым удивлением заметит, что почти все его многотысячные войска разбежались пить и грабить. В Елизаветграде (позднее советский Кировоград) григорьевцы устроили выдающийся еврейский погром, уничтожив несколько тысяч человек. Грабежи, изнасилования и убийства продолжались три дня. На окраине города из земли торчали ноги обнаженных трупов, брошенных в ямы вниз головой. В одной из таких ям, среди убитых, был и младший брат будущего руководителя Коминтерна Григория Зиновьева, местный анархист Миша Злой.

В своем очередном "универсале" Григорьев обрушился на "горбоносых комиссаров" и призвал грабить Одессу, – город с большим еврейским населением, – до тех пор, пока оно не станет маленьким.

Все резервы, собранные для борьбы с Деникиным и похода в Венгрию, большевикам пришлось бросить против Григорьева. Подавлением мятежа командовал Клим Ворошилов. 16 мая 1919-го в бронированном поезде на Украину прибыл сам наркомвоен Троцкий. По приказу "демона революции" большевики устраивали древнеримские "децимации" – казнили каждого десятого пленного.

Мятежники обратились за помощью к Махно. В штаб махновцев пришло короткое послание: "Батько, чего ты смотришь на коммунистов? Бей их! Атаман Григорьев". Отряды Махно в это время в Донбассе с трудом сдерживали яростное наступление Шкуро и Деникина, кубанской кавалерии и офицерских полков. "Григорьевщина пахнет петлюровщиной", – недружелюбно отозвался самый знаменитый анархист.

К лету большевики выбьют мятежников из всех захваченных городов (Екатеринослав трижды переходил из рук в руки), большинство григорьевцев с оружием разбегутся по сёлам, сам атаман скроется на степных хуторах. Не будет ни красного похода в Румынию и Венгрию, не попадут резервы и на Южный деникинский фронт. Белые перейдут в общее наступление.

16 июня 1919 года красные полностью оставят Крым, а казаки генерал-лейтенанта Шкуро захватят Екатеринослав и мосты на Днепре. В этот же день – 16 июня – на Западе, части Венгерской Красной Армии перейдут в последнее наступление, и в результате "северного похода", блестяще спланированного начальником штаба Аурелом Штромфельдом, отбросят чехов и выйдут к Карпатам. В этот день будет провозглашена Словацкая Советская Республика. Словацкую Красную Армию, 12 тысяч штыков, возглавит коммунист Ференц Мюнних. (В 1937-ом он будет генералом республиканской Испании).

Накануне в Вене австрийские революционеры, – сейчас бы их назвали антиглобалистами, – в поддержку Советской Венгрии затеяли уличные бои с полицией. А в центральной Германии дрались с рейхсвером тысячи коммунистов из Рурской Красной Армии. Но прорываться с Востока навстречу красным венграм, словакам и немцам было уже некому…

На Украине товарищ Троцкий активно боролся с "партизанщиной", и умудрился объявить вне закона Махно, упорно дравшегося с белыми. Его самостийные партизаны никак не желали превращаться в любимую троцкистскому сердцу регулярную армию. Красный фронт в это время окончательно развалился, Деникин выпустил "Московскую директиву" о генеральном наступлении на первопрестольную столицу бывшей Российской Империи.

«Бей атамана!..»

Два самых отмороженных атамана – Махно и Григорьев, встретились 25 июня 1919, в степях на правом берегу Днепра, откуда уже бежали красные и еще не дошли белые. Григорьев явился в махновский штаб и первым делом поинтересовался: "А у вас тут жидов нет?". Когда ему ответили, что есть, атаман поправил все три пистолета (парабеллум на поясе, наган за голенищем сапога, и маузер в кобуре на ремне через плечо) и жизнерадостно воскликнул: "Так будем бить!". Махновцы больше хотели бить белых, Григорьев отговаривался, что, мол, Деникина он еще не видел… Махновские командиры вышли на улицу посовещаться, и большинством голосов высказались за то, чтобы Григорьева тут же, на месте, расстрелять. Нестор Махно возразил, что расстрелять всегда успеем, надобно переманить на свою сторону его людей. На том и порешили. Махновцы и григорьевцы объединились, а самовлюбленного Григорьева даже назначили главнокомандующим.

Месяц повстанцы шатались по степям, перестреливаясь с красными, белыми и петлюровцами. Махновцы перехватили двух офицеров из ставки Деникина с письмом адресованным Григорьеву. Бывший красный комдив был не прочь стать белым генералом, это и решило его судьбу. 27 июля 1919 года на одном из митингов Григорьеву предъявили претензии. Начали с малого. Махновский полевой командир, бывший железнодорожник Алексей Чубенко заявил, что Григорьев слишком много себе позволяет, как-то: расстрелял двух махновцев за то, что они отняли у какого-то попа ведро картошки, вчера разграбил сельскохозяйственный кооператив и вообще, "просто подлец".

Стоящий рядом с Махно Григорьев поинтересовался: "Батько, он за свои слова отвечает?". "Пусть заканчивает, мы его спросим", – пожал плечами Махно. В итоге Григорьев и Чубенко пошли в соседнюю хату разбираться. За ними Махно и свита обоих атаманов.

Спустя год пленный Алексей Чубенко даст подробные показания об этих событиях следователям ЧК в Бутырской тюрьме. Итак, Чубенко первым вошел в дом, сел за стол, рука с револьвером спрятана под столом. "Ну, сударь, – навис над столом Григорьев, – дайте объяснение: на основании чего вы говорили это крестьянам". Чубенко по порядку всё и предъявил: от картошки до деникинских агентов.

"Как только я это сказал, – показывал в ЧК Чубенко, – то Григорьев схватился за револьвер, но я, будучи наготове, выстрелил в упор в него и попал выше левой брови. Григорьев крикнул: "Ой батько, батько!" Махно крикнул: "Бей атамана!", Григорьев выбежал из помещения, а я за ним и всё время стрелял ему в спину. Он выскочил на двор и упал. Я тогда его добил…"

В доме, телохранитель уже покойного атамана, здоровенный грузин, попытался выхватить маузер. Махновский адъютант Колесник схватил его за маузер, попав пальцем под курок, оба, намертво сцепившись, повалились на пол. Махно носился вокруг, и расстрелял в грузина весь барабан своего револьвера. Пули прошли на вылет. Раненый адъютант выбрался из-под трупа и попытался набить Махно морду за плохую стрельбу. Тем временем, оставшиеся баз атамана боевики Григорьева, не особо отчаявшись, пошли к своему отрядному казначею, выволокли его на площадь и забили камнями.

Так закончилась личная и политическая судьба человека, который должен был наступать в сердце революционной Европы, но стал погромщиком и без пяти минут белым генералом.

«Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана…»

После убийства Григорьева Махно занял ближайшую железнодорожную станцию с телеграфом и разослал повсюду телеграммы: "Всем, всем, всем. Копия – Москва, Кремль. Нами убит известный атаман Григорьев. Подпись: Махно".

4 августа 1919-го Троцкий меланхолично заметил в своей походной газете: "Убийством Григорьева Махно, может быть, успокоил свою совесть, но своих преступлений перед Рабочей и Крестьянской Украиной Махно этим не искупил", – и укатил на личном бронепоезде в Москву. Очередной акт мировой революции для него кончился.

В этот же день румынские войска вошли в Будапешт, Советская Венгрия исчезла с карты Европы. Несколько десятков тысяч красных венгров расстреляли, 70 тысяч загнали в концентрационные лагеря. Расстреляли всех русских, сражавшихся на стороне красных. Власть в Венгрии на штыках интервентов получил адмирал Миклаш Хорти. Страна не имеет выходов к морю, а адмиральское звание Хорти получил еще в Австро-Венгрии за подавление матросских бунтов в 1918 году. (Кстати, в 20–30 годы при диктатуре Хорти главная венгерская правящая партия называлась – о, великая бюрократическая фантазия! – сначала "Единство", а потом была переименована в "Партию жизни").

Коммунистическая партия Венгрии оказалась в подполье до самого 1945 года. Некоторые из венгерских коммунистов, кому посчастливилось не надеть петлю и не встать к стенке, как сели в 1919-ом так и оставались в тюрьме четверть века, до конца Второй мировой войны и взятия Будапешта частями Советской Армии.

Глава красной Венгрии Бела Кун бежал в Австрию, где был арестован. Его хотели выдать на расправу, но Ленин пригрозил, что расстреляет всех австрийских офицеров, попавших в царский плен в 1-ю мировую и еще находящихся на территории Советской России. В итоге Бела Кун прибыл в Москву и уже в сентябре 1920 года от имени Советской Власти подписал соглашение с махновцами о военном союзе против Врангеля. В освобожденном от белых Крыму он отыграется расстрелами врангелевцев за личное поражение и белый террор в Венгрии.

В 1939-м Белу Куна забьют насмерть в НКВД за троцкизм. В марте 1941 года Сталин обменяет ряд заключенных в венгерских тюрьмах коммунистов на флаги венгерских повстанцев, захваченные век назад, в 1848 году, войсками царя Николая I. Живых творцов истории посчитают дороже исторических трофеев. Впрочем, это уже другая история….

Мировая Революция кончилась 9 мая 1919 года. После этого дня она стала мечтой одних, страхом других и поводом для легкой иронии в "р-революционных" советских кинолентах эпохи Л.И. Брежнева. Ну, а в эпоху Буша-младшего или Трампа с Байденом о мировой революции вроде бы и говорить как-то не серьёзно. Впрочем, слова: "Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии" – сказаны ещё Троцким, а не Усамой бен Ладеном…