Неоспоримый

Глава 33

Нико

Написав свое имя в последней бумажке, я передал документы своему адвокату. Он приехал в мой головной офис, так что мне не пришлось заходить в его. Этот человек проработал с абуэло много лет. Всякий раз, когда мне требовалось подготовить или уладить что-либо юридическое, я обращался за советом к нему и его компании.

— Поздравляю, — заявил он, протягивая мне руку для пожатия. — Я помню, что это было написано, это должно было вступить в силу в тот момент, когда Мануэль скончался.

— Спасибо. Пришло время все исправить, — заявил я, вкладывая свою руку в его.

— Я не буду спрашивать, — ответил он.

— Наверное, лучше этого не делать, — я усмехнулся. — Я ценю, что ты приехал сюда без предупреждения.

Собирая свой портфель, он сказал:

— Я бы предложил вам место для хранения ваших важных документов, но, полагаю, у вас есть куда их положить на хранение?

— Верно, — заверил я его.

У меня были специальные хранилища, разбросанные по всему Коста-дель-Соль, и онлайн-серверы, доступ к которым был практически невозможен.

— Значит, все кончено? — спросила бабушка, наблюдая, как Эверетт провожает адвоката к двери.

— Ты же знаешь, что это далеко не так.

Я присел на угол своего стола, заметив, что она выглядела более хрупкой. Всплыло беспокойство, но я подавил его.

Она громко вздохнула.

— Это была наивная надежда.

Я постучал себя по виску.

— Я вижу это, абуэла. Я чувствую финишную черту.

— Ты всегда был мечтателем. Вселенная любит упрямые сердца, — она похлопала меня по бедру.

— Будем надеяться, что так будет и дальше.

"Наварро Индастриз", империя стоимостью в миллиард евро, только что стала моей. К сожалению, на данный момент и в обозримом будущем это было только номинально.

Интуиция завораживает. Она обрушивается на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь — обычно в последнюю минуту — сообщая, что что-то не так или что-то совершенно не так.

Если что-то колотилось у вас в груди, это был страх. Но если вы чувствовали это в животе, то это была ваша интуиция.

У меня скрутило живот, и я стиснул зубы. Убирайся отсюда.

По бетонному полу хранилища застучали шаги, и я выругался себе под нос за то, что не сказал никому из своих друзей, что я делал. Я оступился, допустил ошибку и надеялся, что передача данных, по крайней мере, предупредит Хавьера о том, где я был. С помощью Елены и Кристиана и их внутренних знаний взломать банковские ячейки Алехандро было легче простого.

Вход один, выход один. Рискованно, но я никогда не был из тех, кто уклоняется от того, что должно быть сделано.

Взглянув вверх, я увидел, что в углу мигнул огонек, показывая, что камера включена, которую я отключал раньше. Черт. Была большая разница в том, что люди ловили меня на подрыве и забирали что-то, а они знали, что это было сделано.

Осталось две минуты, на моем телефоне загорелась панель перевода. Я положил его рядом с собой; вся эта поездка была бы напрасной, если бы это не было скопировано. Я захлопнул коробки и прошел в середину комнаты за длинный деревянный стол.

Я напрягся. Вошли восемь мужчин в темно-синей форме со значками местной полиции. Они были в шлемах и с оружием на поясе, присоединившись ко мне на самом нижнем уровне хранилища. Эти люди стояли за значок, но работали за более высокую власть — деньги.

Отслеживая их передвижения и то, что у некоторых было в руках и по бокам, я понял, что ушел бы отсюда одним из двух способов. Скорее всего, их способом. Но когда на кону была моя свобода, не было ничего, чего бы я не сделал, чтобы дать отпор.

Один из мужчин слегка приподнял свой шлем, чтобы я мог видеть его рот и слышать его слова. Ухмылка тронула его губы.

— Тот самый Наварро, которого все пытаются прижать. Я понятия не имею, что в тебе такого особенного.

— Ты бы не знал. У тебя недостаточно высокая зарплата, — ответил я.

— Осторожнее, — предупредил он. Мои брови поползли вверх в ответ.

Мой телефон завибрировал у меня в руке, я взглянул на него, чтобы увидеть подтверждение передачи данных, информации, которая теперь была в руках Хавьера. У меня вырвался смешок, я выставил телефон перед собой и уронил его на пол. Двумя сильными ударами каблука я разбил все устройство вдребезги.

— Похоже, ты опоздал, — подстрекал я. — У меня есть все, за чем я сюда пришел.

Мужчина, который все еще держал шлем наготове, раздраженно поджал губы, вероятно, ему рассказали о важной информации, содержащейся в устройствах. Возможно, я загнал себя в угол, но эта информация достанется многим, включая Кристиана. Деловые сделки, информация о шантаже, секреты Ортиса.… и это была только верхушка айсберга.

Другой мужчина слева от него поднял шлем.

— И мы собираемся получить все, за чем пришли сюда.

Меня.

Пока нет. Я еще не был готов. Мне нужно было время.

Они двинулись вперед, рассредоточившись веером по обе стороны стола, а некоторые заблокировали выход. Я вскочил на стол, увернувшись от руки, которая подставила мне подножку, и пнул другого ногой в голову. Шлем остановил полный удар, но этого было достаточно, чтобы он споткнулся. Я проделал это снова с мужчиной рядом с ним, прокладывая путь к выходу. Мои глаза метались во все стороны. Я спрыгнул вниз и встал перед двумя мужчинами на выходе, понимая, что у меня есть всего несколько секунд, прежде чем люди за моей спиной воспользуются преимуществом. Двое на одного, я изо всех сил боролся с ними обоими, когда они были вооружены до зубов в защитном снаряжении. Их слабости были незначительны.

У тебя мало времени.

Я увернулся от двух ударов в лицо и выдержал несколько ударов в живот, когда почувствовал еще шестерых у себя за спиной. В зоне я нанес удар, поражая все и ничто, что оказывалось рядом со мной, и пытаясь приблизиться на дюйм к выходу. Удар по затылку заставил меня споткнуться, что дало им преимущество, которым они и воспользовались.

Упав на пол, я закашлялся и стиснул зубы от внезапной боли. Я посмотрел в сторону. Две зазубренные стрелы проткнули мою кожу сквозь одежду.

Мгновением позже к ним присоединились еще двое. Я резко втянул воздух, поскольку электрическое напряжение электрошокера не спадало. Ошеломленный, я покачал головой и попытался поползти на четвереньках. Только для того, чтобы быть остановленным и не иметь возможности двигаться. Нет.

Охваченный жаждой выживания, я вскочил и бросился к выходу, сбив с ног одного человека. Только для того, чтобы рухнуть, когда по мне прокатились неконтролируемые судороги. Мой вспотевший лоб коснулся холодного пола, подарив мне мгновение блаженства.

Мне заломили руки за спину, и мое тело пригвоздили к земле. Наручники плотно охватили мои запястья, прежде чем поставить на колени. Один из мужчин присел передо мной на корточки и снял шлем. Мои ноздри раздулись.

— Мне нужен мой адвокат, — прорычал я. Мои конечности вибрировали от толчков электрошокера.

Матео ухмыльнулся.

— Там, куда ты направляешься, он тебе не понадобится.

— Объясни, — потребовал я.

— Не волнуйся, у каждого из нас есть своя роль. Но я должен сказать… Мне нравится эта версия тебя.

Его глаза вспыхнули ненавистью, но в них снова появился тот блеск, с едва уловимым намеком на ликование.

Не дав ему возможности ответить, меня наполовину потащили к лифту, а оттуда прямо к фургону. Они пристегнули мои наручники к ремням безопасности, и несколько офицеров, включая Матео, сидели со мной, пока мы отправлялись. Куда? Одному богу известно. Я не питал надежды, что это было что-то хорошее.

С завязанными глазами меня провели по коридорам с нелепым количеством поворотов. Повороты, которые были сделаны, чтобы дезориентировать меня. К сожалению, электрошокер ослабил мое тело. В фургоне у меня не очень аккуратно извлекли зазубрины, но они наложили повязку на места, чтобы они зажили. Вскоре после этого они прикрыли моё зрение и хранили молчание, так что я не мог слышать ничего, кроме стука ботинок по полу и приглушенных разговоров.

Я напрягся при звуке металла, царапающего стену, и приготовился к атаке, когда один наручник был ослаблен, но меня удержали сразу несколько рук. Я хмыкнул, ударив кого-то головой и хихикнул, услышав, как хрустнул нос, когда я застал кого-то врасплох. В голове у меня пульсировало, и пока это происходило, кто-то поправил наручники, чтобы сесть передо мной.

— Я запомню это, — сказал мужчина. Незнакомый голос не показался мне знакомым.

— Пожалуйста, сделай это.

— Осторожно, Нико, ты играешь здесь по другим правилам, — предупредил Матео, срывая с моих глаз повязку и используя изменение яркости против меня.

Он втолкнул меня внутрь и рывком закрыл металлическую дверь. Отступив в сторону, он позволил другому человеку в другой форме надежно запереть ее.

Осмотрев все, я быстро пришел к своим выводам. Маленькое окно с решеткой, кровать, унитаз и раковина. Все самое обычное, никакой роскоши.

— Запираешь меня? Серьезно?

— О нет, — Матео ухмыльнулся. — Это не обычная тюрьма.

Я сохранял невозмутимое выражение лица, ненавидя оставаться не в курсе событий. Из сюрпризов, в которые были вовлечены мой отец и синдикат Ортиса, никогда не выходило ничего хорошего. Я позволил тишине окутать нас, не будучи первым, кто нарушил ее и спросил, потому что знал, что Матео сообщит мне, несмотря ни на что. Остальные ушли, оставив только моего сводного брата.

— Ты находишься в закрытом исправительном центре, в том, который одобрен правительством. Но давай просто скажем, что наш отец и Алехандро имеют юрисдикцию над этим. Никто не найдет это место, не говоря уже о том, что ты сам не найдешь выход. Так что, если ты хочешь уйти, я настоятельно рекомендую подчиниться.

Миллион мыслей пронеслись в моей голове. Так, так. Гектор и Алехандро, вы держали это в секрете. Я и мои друзья все пропустили это. Какая-то часть меня была впечатлена, пока я не понял, что был в плохом положении.

— Много знаешь об этом, не так ли? — спросил я, пытаясь копнуть глубже.

— Больше, чем ты думаешь, — усмехнулся он. Я с пониманием посмотрел на него.

— Сколько раз тебя запирали здесь? — я бросил вызов.

— Дважды.

Он оскалил на меня зубы. Я затронул больную тему, на которой мог бы сыграть.

— Чтобы сломить тебя, потребовалось дважды, — я ухмыльнулся. — Это не так уж много.

Он покачал головой, издав тихий смешок. Матео развернулся на каблуках и пошел прочь от меня, крича через плечо:

— Удачи.

Затем я остался в пустой комнате, ее холод, казалось, проникал мне под кожу — должно быть, мы были под землей. Прижавшись лицом к металлическим прутьям, я просунул сквозь них руки, пытаясь что-нибудь разглядеть. Под разными углами я заметил две двери, похожие на мою, на противоположной стороне, которые находились дальше по коридору.

По коридору окончательно разнесся хлопок тяжелой двери. Я догадался, что Матео ушел. После него повисла зловещая тишина. От нечего делать я добрался до кровати и сел. Пружины заскрипели. Я приподнял верх, чтобы оценить последствия электрошокера.

Шипя, я отодвинул повязку, чтобы увидеть разрезы. Окружающая меня кожа была красной, но, похоже, со временем они прекрасно заживут. Раздражение бурлило под моей кожей, шрамы меня не беспокоили, но причина, по которой я их получил, беспокоила.

Я хотел раскрыть комментарии Матео, заставить его открыться, чтобы он раскрыл все свои секреты и секреты других людей, которых он знал. Но он не был предан мне, никогда не был. Просто еще один враг, тот, в ком была моя кровь.

Мне показалось, что прошло несколько часов, после того как я потратил это время на безрезультатные поиски слабого места в комнате, шум заставил меня поднять голову. Проектор высунулся из отверстия в потолке и наклонился к гладкой каменной стене. Я быстро оценил обстановку, оглядевшись по сторонам, понимая, что у меня не было возможности пробраться туда, чтобы проползти. Вся мебель была привинчена к полу. Кто бы ни выбрал эту обстановку, он сделал это с учетом того, что люди хотели сбежать. Несмотря на устаревшие детали, комната была оборудована современной техникой — в частности, камерами, которые я заметил ранее.

Кто-то наблюдал за каждой моей реакцией. Я чувствовал это.

По моей коже поползли мурашки, как будто под ней бродили тысячи муравьев. Это было ничто по сравнению с тем, что я почувствовал, когда свет в моей камере выключили, оставив только свет из коридора, пробивающийся сквозь прутья решетки, и включили проектор, высвечивающий с разных ракурсов моих близких.

Рев вырвался из моего горла, я вскочил на ноги и заколотил кулаками по стене. Я едва заметил боль, когда мой взгляд охватил всех, ради безопасности кого я так усердно работал. Но теперь они были окружены. В основном снаружи своих домов, но некоторые внутри. Пистолеты были направлены им в головы, и никто из них не пошевелился, как будто их вырубили.

Мое внимание скользнуло туда, где охранники в форме вошли в мою комнату, мое зрение было покрыто красным.

— К тебе посетитель. Пройдем с нами, — сказал охранник.

— Я собираюсь убить вас всех до единого, — прорычал я.

Затем я бросился на первого. Прижав его к себе спереди, я обернул наручники вокруг его шеи и отступил. Затягивая цепь на его шее, я игнорировал удары в мою сторону от него, пытаясь спасти себя. Я дал ему минутную передышку, прежде чем приподнять его подбородок, а затем быстро повернуть в сторону, ломая ему шею.

Позволив ему упасть, я отступила, нацелившись на следующего. Они все начали пятиться из комнаты с широко раскрытыми глазами.

— Черный код, повторяю черный код! — крикнул охранник на заднем плане.

Я прыгнул, используя рубашку охранника, чтобы подтолкнуть его к себе, затем впечатал его головой в стену. Раз, другой… звук раскалывающегося черепа заставил меня разразиться маниакальным смехом. Я потащил его ко входу, где ворота теперь были закрыты и заперты, и обхватил руками его горло. Время замедлилось, его пульс стал слабее, я игнорировал панические крики снаружи, наслаждаясь убийством.

Сжав его горло, я почувствовал момент, когда оно прогнулось и хрустнуло, и я тоже отбросил его тело в сторону. Посмотрев на охранников, я ухмыльнулся.

— Шестьдесят секунд, выходим! — приказал один из охранников, взглянув в небо на что-то, чего я не мог видеть, и захлопнув ворота.

Он убедился, что все быстро ушли тем же путем, каким пришли, прежде чем присоединиться к ним, оставив меня одного.

Запульсировал синий мигающий огонек, предупреждая меня о процедуре, которую они инициировали. Раздался лязг ворот, открывающих мою камеру, и я быстро перешагнул через мертвые тела и вышел, закрыв их за собой, собравшись с мыслями. Другие ворота дальше по коридору были распахнуты.

— Что ты сделал, чтобы оправдать это, новичок? — спросил мужчина, выпущенный из ближайшей ко мне камеры, обводя нас жестом.

Я мотнул подбородком в сторону своей камеры.

— Убил двоих.

В моем видении появились еще двое мужчин. У меня не сложилось впечатления, что они были союзниками, но я бы без колебаний покончил с ними. И все же я был заинтригован тем, кто они такие и почему оказались здесь.

Мои мышцы напряглись, когда двое других придвинулись ближе, но не сделали попытки напасть на меня.

— Почему? — спросил один из них. У него был порез поперек одного глаза, как будто кто-то пытался его вырезать.

Я пожал плечами.

— Я не хотел был здесь.

Я опустил тот факт, что отъезд лишил меня возможности видеть своих близких на проекторе, оставив меня слепым. Беспокойство за них разлилось по всему моему телу.

— Чего мы ждем? — спросил я.

В этот момент окно на крыше с грохотом распахнулось, прежде чем какой-тто предмет упал на пол, откатился в сторону и с громким шипением открылся.

— Это, — бесполезно ответил мой сосед по камере.

— И все потому, что я отказался?

— О, новенький, ты пойдешь с ними, нравится тебе это или нет. Увидимся на другой стороне.

Он отдал честь и сел, прислонившись спиной к стене. Двое других сделали то же самое.

— Сукин сын, — пробормотал я, чувствуя действие усыпляющего газа и принимая сидячее положение. — Кто вы все, черт возьми, такие? — спросил я, желая отвлечься от того факта, что меня вытащат отсюда, когда я буду спать, и у меня не будет особого выбора.

Человек с порезом над глазом ответил:

— Кто ты?

Я кашлянул, зная, что мое имя не принесет мне никакой пользы, но все равно ответил:

— Нико Наварро.

Тихий смех привлек мое внимание к моему соседу по камере.

— Небольшой совет, не высовывайся. Как только остальные заключенные узнают, кто ты, тебе повезет, если ты сохранишь себе жизнь.

Меня охватила сонливость, и мои глаза закрылись, но я последовал совету. Если бы этим исправительным центром управлял мой отец, я не сомневался, что наше общее имя привлекло бы нескольких врагов.

— С возвращением, — приветствовал меня голос.

Я открыл глаза. Я лежал на спине, лицом к потолку, где яркий свет почти ослепил меня. Игнорируя его, я изо всех сил старался оглядеться по сторонам.

— Не было никакой необходимости в драматизме, — продолжал он.

Во рту у меня пересохло. Я несколько раз пытался выдавить из себя слова.

— Я мог бы сказать тебе то же самое.

— Воды ему, — приказал Гектор ближайшему охраннику, который вышел из комнаты и вернулся с пластиковым стаканом, протягивая его мне.

Я сел и выпил его залпом. Наручники все еще были прикреплены к моим запястьям, а к лодыжкам были добавлены новые.

— В этом есть необходимость? — я указал на наручники, сминая чашку в руке.

— Да, ты убил двоих из моих сотрудников и ранил других.

Я выдохнул.

— Чего ты хочешь?

— А, теперь мы переходим к правильным вопросам, — Гектор ухмыльнулся и посмотрел на охранника. — Перенесите его, пожалуйста, в кабинет и уходите. Пришлите моего адвоката, когда он прибудет.

Не дожидаясь рукоприкладства, я сам направился к столу, стараясь не споткнуться из-за того небольшого движения, которое было дано моим ногам. Охранник попытался подавить улыбку, находя мою ситуацию забавной. Он закрепил мои наручники на столе и отступил, чтобы уйти.

Я обернулся через плечо.

— Надеюсь, вы убрали трупы из моей камеры. Меня никогда не заботили соседи по комнате.

Его глаза вспыхнули презрением. Я приподнял брови, когда он молча ушел. Я был уверен, что заплачу за это позже.

Не говоря ни слова, Гектор сделал свой следующий ход.

Кровь отхлынула от моего лица. Даже не глядя в зеркало, я знал, что черты моего лица искажены болью. Никакая маска не смогла бы скрыть выражение моего лица, когда я просматривал видео в прямом эфире на телевизоре, прикрепленном к стене.

То же самое, что было спроецировано на стену моей камеры, с одним изменением: они раздели маму догола, а вокруг нее стояли мужчины. Желчь подступила к моему горлу.

Мои кулаки сжались, металлические наручники впились в кожу, будучи намеренно слишком туго затянутыми. Беспомощность скрутила меня изнутри. Неудача с грохотом обрушилась на меня, но я сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями и разобраться с человеком напротив меня.

За все в моей жизни всегда приходится платить. Я знал это с детства. Теперь я просто ждал, чтобы увидеть, сколько я должен по сравнению с долгом, который мой отец выставил против меня и заставил бы заплатить.

— У тебя есть выбор, — объявил Гектор.

Мое отражение сидело напротив меня, сложив руки на груди, со спокойным выражением лица.

— Это твоя жена, — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

Он слегка наклонил голову.

— Так оно и есть.

— Почему? — спросил я, не ожидая ответа.

— Никто никогда не бывает невиновен. Разве я тебя этому не учил?

Я пропустил штангу сквозь зубы, прежде чем ответить:

— Мама невиновна.

На его лице промелькнула усмешка, и он приподнял губы. В комнату вошел его адвокат, достал из портфеля документы и передал их Гектору. Затем он отошел в угол комнаты, безмолвный зритель.

Мой разум проработал все планы, которые я вынашивал. Внутри меня возникло чувство спокойствия. Когда что-то шло не по вашему точному плану, вы не сворачивали с пути. Нет, вы должны были принять это с горечью и поверить в перенаправление.

Я всегда знал, что каким-то образом окажусь где-нибудь вроде этого места.

— Вот условия, на которые ты согласишься ради освобождения, — заявил Гектор, пододвигая ко мне документы.

Я просмотрел трехстраничный документ, мое сердце бешено колотилось в груди, но ответил холодным тоном:

— Я не готов пойти тебе навстречу.

— Время переговоров прошло. Несколько месяцев назад я был бы открыт для этой идеи, но ты вынудил меня.

Он пожал плечами.

Мои губы сжались.

— Я не могу просто передать тебе пристань.

— Нет, но ты можешь передать мне, к кому люди обращаются за инструкциями. Должен сказать, на меня произвело впечатление, что ты защитила Пуэрто Банус. Я горжусь.

Гордость была чемфто таким, чего я никогда не хотел, чтобы Гектор испытывал ко мне. Просмотрев текст, стало очевидно, что он понятия не имел о других портах, за которые я отвечал, и я был рад, что так и осталось.

— И я не передам тебе никаких престижных предприятий, — заявил я, заметив, как у него дернулась челюсть.

Я ни на секунду не стал бы облегчать ему задачу, особенно когда он выходил с выигрышной комбинацией.

— Видишь ли, папа, у меня и моих друзей есть жесткий юридический контракт, в котором говорится, что если по какой-либо причине я уступлю свою долю собственности кому-либо, она снова перейдет к долям других владельцев. Итак, ты выигрываешь, а я проигрываю, в результате чего проигрываем мы оба.

— Твоя собственность и яхта, — заявил он.

— Все на мое имя, но, опять же, они у меня в доверительном управлении, так что моим друзьям принадлежит контрольный процент, и они могли бы продавать все у меня из-под ног, если бы захотели, — я ухмыльнулся.

Меры предосторожности, которые я предпринял, максимально защитили мои инвестиции. Я также хорошо скрыл законность того, кто какой организацией владеет, сделав эту информацию практически невозможной для любого чужого.

— Апперкот? — сердито спросил он.

— Возвращается к руководителям, — я пожал плечами. — Я полностью исключен, пока не наступит время, когда мое видение снова будет соответствовать видению компании. Это включает отсутствие дохода.

Гектор на мгновение отвел взгляд и снова посмотрел мне в глаза, лишенные раздражения, которое было в них секунду назад.

— Твои способности будут полезны в моей организации, но из-за твой незрелости в этой ситуации ты начнешь с низов, а не с самого верха.

Я стиснул зубы.

— А Матео не может этого сделать?

— По предварительной договоренности он был принят в ряды Ортиса для создания совместной фракции между Мадридом и Коста-дель-Соль. Твой брат подчиняется Алехандро и мне, но ты будешь подчиняться непосредственно мне.

— Я в порядке, спасибо, — я одарил его улыбкой.

Звук появился мгновением позже, когда он достал свой телефон, и я наблюдал, как двое гангстеров Ортиса набросились на нокаутированного Габриэля и замахнулись на него кулаками. Габриэль даже не вздрогнул, не подозревая о боли, с которой проснется.

— Хватит! — крикнул я, вскакивая на ноги и пытаясь вырвать руки из наручников.

Мой взгляд скользнул по всем камерам, проверяя остальные и отмечая, что с ними все в порядке… на данный момент.

— Сядь, — потребовал Гектор, отзывая мужчин от Габриэля и убирая свой телефон в карман. Он наклонился над столом, между нами, с леденящей душу улыбкой на лице. — Твой абуэло умер не от невыявленного заболевания сердца. Я заплатил за подделку записей. Никто в этом не сомневался.

Страдальческий звук вырвался из моего горла, когда все вокруг, казалось, исчезло. Смерть абуэло и время, окружавшее ее, слились в одно большое горе. К сожалению, мой отец никогда не лгал, просто обходил правду стороной.

Посмотри, Нико. Посмотри, как ты на него похож. Я отогнал свои бесполезные мысли прочь.

— Ты сделал все это для Наварро Индастриз, не так ли?

— Да, и по другим причинам. Компания, которой ты теперь владеешь на сто процентов, — спасибо тебе за то, что разобрался с этим, — потому что теперь она полностью в моих руках, как и должно быть.

— Нет, — возразил я.

Он скрестил руки на груди.

— Выбери человека на камеру, потому что именно он, по сути, платит за твое непослушание. Несколько ударов — это абсолютный минимум, который я готов нанести тебе, чтобы ты подписал контракт. Ты забываешь, сын, что у меня нет совести, а физический вред — это только один из способов.

— Что произошло между тобой и твоими родителями, что привело к такому серьезному перелому в ваших отношениях? — я перевел разговор в другое русло, не желая думать о том, что он подразумевал.

— Ситуации, которые никогда не должны были произойти, — ответил он. В его тоне слышалось предупреждение не спрашивать и вернуться к текущей теме.

Я снова перечитал условия. Внутри меня закипала ярость, но мне нужно было обуздать ее, чтобы вынести то, что должно было произойти. Протянув мне руку, юрист подошел и вложил в нее ручку.

Я подписал несколько листов. Часть меня увяла и умерла.

Я всегда был активным и делал все, чтобы обезопасить тех, кого я любил, зная, что брошусь на их защиту, позволив себе заплатить за это цену.

— Я слышал, что тебя можно поздравить, я с нетерпением жду встречи со своим внуком, — похвастался Гектор, взглянув на мою подпись рядом с подписью его адвоката и объявив ее юридически обязательной.

Комок застрял у меня в горле, и я кашлянул, чтобы прочистить его.

— Когда я смогу отсюда уехать?

У меня не было впечатления, что это произойдет немедленно.

— Как я упоминал ранее, тебе нужна некоторая коррекционная работа, чтобы снова расставить приоритеты.

— Однажды, Гектор, то, что ты сделал со мной, покажется детской забавой по сравнению с тем, как я тебе отомщу. Просто подожди, — мой голос сочился ядом.

— Ты не единственный, кто принимает меры предосторожности, — зловеще ответил он, выходя из комнаты.

Я отдал свою душу дьяволу, но у меня было влияние и в подземном мире.