Неоспоримый

Глава 39

Ческа

Мне очень хотелось уйти, и я споткнулась, спустившись на несколько ступенек, но быстро выпрямилась, осознав, что на меня смотрят камеры, установленные по всему помещению. Я ненавидела это. Еще один прямой взгляд на мое разбитое сердце и окончательное унижение.

Нико участвовал в этом не ради меня, а ради того, что он мог получить, узнав меня.

Достигнув уровня земли, мое внимание привлекли пятеро мужчин. Пятеро мужчин, которые сидели и наблюдали за всем, что произошло за последние месяцы между мной и их другом. Я провела рукой по волосам, глядя на них так, словно они были незнакомцами, а не людьми, которые пришли мне на помощь и были моими друзьями. Еще одна ложь.

— Меня от вас всех тошнит, — заявил я,

— Ческа, тебе нужно уйти, — объявил Хавьер.

— Поверь мне, я ухожу, — ответила я дрожащим голосом.

Я повернулся к ним спиной, но быстро развернулся обратно.

— Знаете что? Мне жаль любого, кто приближается к вам, если вы так с ними обращаетесь. Я разочарована, но знаете что? Почему-то я не удивлена, — я шмыгнула носом. — Я рад, что мне никогда больше не придется видеть ваши лица.

С этими словами я в последний раз повернулась к ним спиной и направилась к входным дверям. Не обернулась, когда услышала звук бьющегося стекла, достаточный, чтобы вздрогнуть, не тогда, когда мужчины, стоявшие в дверях, посмотрели на меня с жалостью, сменившейся напряженным выражением на их лицах, когда их глаза скользнули поверх моей головы. Я не хотела знать, это была не моя проблема. Больше нет.

Я склонила голову, желая исчезнуть, и быстрыми шагами переступила порог, почти убегая от этого места. Метнувшись налево, я вернулась к машине. Меня охватила настоятельная необходимость бежать. Я сглотнула, чувствуя, что все, кто проходил мимо, смотрели на меня, видя, насколько я сломлена.

Пряди волос прилипли к мокрому лицу от слез, которые не переставали капать. Мое бешеное сердце, казалось, вот-вот выскочит из меня. Приступ тревоги затянулся на грани срыва. Не сейчас. Я пыталась контролировать свое дыхание, не останавливать его — потому что оно приближалось, хотела я того или нет, — а задерживать его.

Добравшись до своей машины, я ворвалась внутрь и прижала руку к груди. Крик вырвался из моего горла, я почувствовала, что прохожие поворачиваются в мою сторону. Я ударила по рулю тыльной стороной ладони, едва замечая боль. Все слилось в одно.

Дрожащими руками я позвонила одному из немногих людей, которым доверяла, надеясь, что ее голос донесется до меня и успокоит. Я должна была попытаться. Потому что мне нужно было уехать.

Мысленные образы проносились в моей голове, когда я прокручивала в голове конфронтацию с Нико. И его невестой. Какой-то звук прервал путь, по которому шел мой разум.

— Привет, красотка! Как дела? Недавно скучала по тебе…

— Эби, — выдохнула я, и мой тон мгновенно остановил ее болтовню.

— Скажи мне, что тебе нужно, — заявила она, в ее голосе сквозило беспокойство.

Сколько раз она просто была на другом конце провода, когда у меня случался внезапный приступ, и точно знала, что сказать…

— Говори… пожалуйста, — умоляла я, задыхаясь.

Не сбиваясь с ритма, она перешла к обыденным, повседневным вещам, которые успокаивали мою душу. Время от времени я издавала звук подтверждения.

Я взглянула на приборную панель в поисках времени — семь минут. Я зажмурилась, расстроенная тем, что не смогла увеличить расстояние между собой и клубом Нико до того, как мое беспокойство проявилось впечатляюще.

Я смахнула слезы с лица, звуки моих рыданий немного стихли. Наконец обретя хоть каплю устойчивости, я выдохнула:

— Закажи мне билет. Я возвращаюсь домой.

На последнем слове у меня перехватило дыхание, потому что с Нико я обрела дом здесь, с ним, и все это было ложью.

Эби колебалась, очевидно, желая задать вопросы, но, как лучшая подруга, которой она была, она только сказала:

— Подожди, дай мне найти несколько рейсов.

Я промолчала. Постукивание по ее клавиатуре дало мне повод зацепиться.

— Есть свободный рейс в четыре или семь. Выбирай.

— Семь, — ответила я. Сначала мне нужно было разобраться с делами.

— Мне нужны твои паспортные данные и количество сумок.

Вдохнув через нос, я отняла телефон от уха и дал ей то, что ей было нужно.

— Все готово. Я приеду за тобой. Хорошо? — спросила Эби.

Мои плечи втянулись внутрь.

— Спасибо.

— Не будь глупой, для этого и существуют лучшие друзья.

У меня перехватило горло.

— Он сломал меня, Эби. Наши отношения были для него ничем.

За моим заявлением последовали образные ругательства, отчего мои губы растянулись в улыбке. Я позволяю ей продолжать, эгоистично наслаждаясь комфортом и позволяя своему приступу тревоги утихнуть, как будто этого никогда и не было.

— Мне нужно собрать вещи и…

Я не закончила эту мысль вслух.

— Путешествуй спокойно, увидимся вечером. Люблю тебя, Ческа, — сказала она и повесила трубку.

Как и ожидалось, через несколько минут зазвонил мой телефон. Я отменила все звонки от Джоша и вместо этого отправила ему сообщение. Скоро я вернусь домой, где мое место с самого начала, чтобы рассказать обо всем, что произошло.

Я оставила ключи в машине с открытой дверцей и багажником, готовая уехать, вошла в дом Нико и взбежала по лестнице. Схватив свой чемодан из шкафа, я замерла, оглядываясь на места, которые он освободил для меня, и на то, что это означало для нас в будущем.

Ложь. Ложь. Ложь.

Между нами, никогда не будет никакого будущего, и он знал это с самого начала. У него был шанс и выбор уйти, и он предпочел этого не делать. Нико поставил нас на этот путь ради своих эгоистичных нужд. Потому что он не хотел говорить себе "нет".

Вспыхнуло возмущение, и мое тело напряглось. Как смеет он, как блядь, он смеет?

Я была во власти непредсказуемых эмоций, и все, что я знала, это то, что мне нужен был выход для них. Я побросала одежду, туалетные принадлежности и другие свои вещи в чемодан, не забыв прихватить паспорт. Быстро переходя из комнаты в комнату, я собрала осколки, которые были разбросаны по всему дому, напоминая мне, что я привыкла считать это место домом.

Через несколько минут я загрузила свои вещи в машину и вернулась на виллу, чтобы в последний раз осмотреться. Ничто не выделялось, и в этот момент меня мало заботило, оставила ли я что-нибудь. Он, вероятно, все равно выбросил бы это в мусорное ведро.

Я прошла мимо прачечной и остановилась. Присев на корточки, я открыла шкафчики под раковиной, в которых хранились чистящие средства. Мои глаза расширились, и я схватила то, что мне было нужно.

Это не ты. Голос шептал мне, но я оттолкнула его.

Распахнув балконные двери, я сглотнула, окинула взглядом идиллический вид и молча попрощалась, зная, что вижу это в последний раз. Еще одна часть меня оторвалась и увяла. Вода в бассейне покрылась рябью от ветерка, и мне захотелось нырнуть под нее и закричать так, чтобы никто не услышал.

Отбросив мысли в сторону, я собрала дорогую одежду Нико и выбросила ее на балкон. Я ходила взад-вперед по гардеробной, разбрасывая его вещи по всей кровати, и на полу балкона.

Мое дыхание было затрудненным, а мышцы ныли от напряжения. Я провела тыльной стороной ладони по лбу, отдыхая секунду, прежде чем схватила три бутылки отбеливателя и разбрызгала жидкость по стопкам, не останавливаясь, пока не израсходовала все до последней капли.

Я выудила зажигалки zippo из кармана, маленькая часть говорила мне не… не уходить.

Он уничтожил тебя, уничтожил что-то свое.

У меня перехватило горло. Эмоции Нико не подлежали уничтожению, его собственность должна была пострадать.

Бессердечный ублюдок. Как я вообще могла не замечать очевидного? Змей, он открыто демонстрировал, кем он был, но я повелась на полуправду и перенаправление разговоров. Глупая, Ческа.

С этой мыслью я направилась к балкону и бросила первую "зиппо". Быстро отступив назад, когда она загорелась, я бросила вторую на кровать.

С пристальным интересом я стояла и наблюдала, как все материалы медленно разгораются. Мой взгляд был прикован к часам с осознанием того, что я пробыла здесь слишком долго, а огонь так и не разгорелся.

Я выбежала из комнаты, мои ноги сами спотыкались на лестнице, на кухню — в кладовку со спиртным. Моя рука коснулась вина, которое стало моим любимым, и с тяжестью в груди я отодвинула его в сторону и взяла виски Нико. Его любимое виски. С бутылкой в каждой руке и под мышками я осторожно вернулась наверх.

Поставив их рядом, я забралась на кровать, а затем, балансируя на комоде, сняла корпус пожарной сигнализации и вынула батарейки.

Я спрыгнула вниз, открыла каждую бутылку и, взяв по бутылке в каждую руку, вылила жидкость на маленькие щепки для растопки. Пламя тревожно вспыхнуло. Я сглотнула, облизнув пересохшие губы, и продолжила опустошать все до единой бутылки.

Отступив назад, я попыталась выдавить улыбку из-за того ущерба, который это уже причинило, но мне нечего было ответить. Занавеска загорелась и запылала, я почувствовала, как жар коснулся моей кожи. Не оглядываясь, я побежала к своей машине, бросив ключ от дома на подъездной дорожке.

Мое сердце бешено заколотилось, и я провела рукой по лицу. Рыдание застряло у меня в горле, когда я сжала руль, сосредоточившись на одном — аэропорту. На главном… Я собиралась домой.

Нико оставил мне нечто большее, чем душевную боль. Его вопиющее неуважение и безразличие к тому, что у нас было общего, были мучительной пощечиной. Больше всего на свете мне хотелось собрать осколки, которые он мне оставил, и вложить их обратно в его руки.

Я протащила свой багаж через терминал, сдвинув фуражку набекрень. Не то чтобы это мешало кому-либо смотреть на мои непрерывные слезы или на мое красное, покрытое пятнами лицо в течение всего полета.

Пожилая женщина, сидевшая рядом со мной в самолете, похлопала меня по руке, передала мне водку и велела допить. Я поддакнула ей, и когда тепло от алкоголя распространилось по моим ногам, я неуверенно улыбнулась ей.

Прохладный воздух коснулся моей кожи, когда я вышла из аэропорта, и я подняла глаза, заметив Джоша и Эби, выходящих из его машины.

Джош подбежал и заключил меня в свои мощные объятия. Его сила позволила мне полностью расслабиться, и громкие рыдания сотрясли мое тело. Мне было все равно, где я находилась, только не тогда, когда рядом был мой брат, который обнимал меня, пусть даже на мгновение.

— Я держу тебя, Ческа, я держу тебя, — сказал он.

Эби погладила меня вверх и вниз по спине. Я отстранилась от Джоша и оказалась в ее объятиях.

— Давай, отвезем тебя домой.

Она отстранилась и сняла с меня кепку, обхватив мое лицо руками.

— Дыши. Вот так.… вдох и выдох. Замедли это.

Я подражала ее дыханию и через несколько минут кивнула ей.

— Сосредоточься на дороге, Джош, — сказала Эби, подводя меня к своей машине и запихивая на заднее сиденье, следуя за мной. — Она у меня.

Сквозь безнадежность снова засияло что-то яркое и со щелчком вернулось на место. Комфорт, любовь, семья.

— Он женился на ней, — прошептала я. — После всего, Нико действительно связал свою жизнь с жизнью Елены.

Моя хватка на телефоне стала болезненной. Эби убрала мои пальцы один за другим и вырвала его из моих рук. Она забрала его и убрала с глаз долой.

В течение шести месяцев я отслеживала каждую новость на странице испанского высшего общества. Я видела множество фотографий Нико, Елены и ее растущей шишки. От ее вида захватывало дух, и большая часть меня позавидовала тому, что именно она получила опыт создания семьи вместе с ним. Как всегда, он казался собранным, иногда его даже не беспокоило происходящее вокруг.

Думал ли он обо мне вообще? Я сомневалась в этом. Неужели меня было так легко отпустить? Очевидно, да.

Мне нужно было подтверждение Нико, даже если это делало меня женоненавистницей. Мне нужны были конкретные доказательства, чтобы знать, что пути назад нет.

Я провела руками по волосам, тяжело дыша через нос. Волна горя скрутилась в моем животе, когда сон позвал меня, желая затащить меня в свои глубины, чтобы забыть, дать мне небольшую отсрочку.

Я поймала свое отражение в зеркале. Под моими безжизненными глазами залегли темные круги. Запачканные спортивные штаны после вчерашнего ужина насмехались надо мной. Мне было просто наплевать. Ни на мою личную гигиену, ни на клиентов, которые ждали моего возвращения для ухода за волосами. Ничто особо не имело значения.

— Я все еще люблю его, так сильно, что это причиняет боль. Я думаю о нем, мечтаю о нем. Это бесконечно, — призналась я, когда слезы потекли по моим щекам.

Эби заключила меня в объятия.

— Я знаю, но ты не можешь. Я беспокоюсь о тебе, мы все беспокоимся.

У меня вырвался всхлип.

— Может быть… это из-за меня. Я не заслуживаю…

— Нет, — перебила она. — Ты этого не заслуживаешь. Ты заслуживала лучшего, чем то, что он сделал. И ты не позволишь словам и действиям мужчины влиять на твою самооценку. Если бы ты только видела в себе то, что видят другие, тогда бы ты поняла.

Мир казался серым, унылым. Как будто солнце навсегда село.

— Твои бабушка и дедушка пытались приехать сюда раньше. Я их снова задержала… — она скрестила руки на груди. — Когда ты с ними поговоришь? Они всего лишь хотят объясниться и беспокоятся о тебе.

Я смотрела куда угодно, только не на нее. Джош столкнулся с ними, а затем рассказал нашим родителям, так что ситуация в нашей семье в настоящее время была непростой. Скоро наступит день, когда я выслушаю то, что скажут мои бабушка с дедушкой, и позволю им объяснить, но я еще не была готова. Все было слишком… сыро.

— Скоро, — ответила я, играя кончиками своих сальных волос. — Когда мне будет легче дышать.

Я должна была посмотреть правде в глаза. Все, что было у нас с Нико общего, было специально созданной иллюзией.