Невероятные приключения циников в Скайриме

Глава 13. В одном черном-черном коллекторе сидит рыжий-рыжий вор

— Ну и чего ты добился, пернатый недоумок?

— Еще одно слово…

— И что? Насрешь мне в еду? Что непонятного было в словах «в обмен на помощь, мне нужна Пит», м?

— Ты еще не выполнил свою часть сделки, чтобы распускать руки.

— Так вот в чем дело, курица, завидуешь? Она — девочка горячая и сиськи что надо, но куда тебе-то с куриными яйцами…

— Анна Абрамовна — научный сотрудник, служащий в военном ведомстве, и находится в моем непосредственном подчинении. Я отвечаю за нее.

— Это «подчинение», не сказав тебе и пары слов, прямо сейчас вступает в гильдию воров и только что обчистила торговца. И кто кому подчиняется?

Странная компания спорила на мостке, ведущем на нижний ярус Рифтена. Этот портовый город находился на берегу крупного озера Хонрик. На верхнем уровне (где не так воняло протухшей рыбой и сыростью) располагались все главные здания, дома побогаче и торговые лавки с храмом Мары, а на нижнем ярусе, куда вели несколько лестниц, ютились трущобы. Бедняки, нищие и другое отребье, привычное к грязи и сырости, бродили по деревянным мосткам, служившими здесь улицами. Прямо под вечно скрипящими досками начиналась мутная вода, от которой всегда несло водорослями и нечистотами. И в этом «фешенебельном» районе находился вход в канализацию города, откуда можно было добраться до логова гильдии воров.

На верхних мостках стояли волк, хмурый лучник и рябая несушка. Двое последних переругивались между собой и не сводили глаз с лавки алхимика, которая жалась ближе к воде, плесени и другим естественным ингредиентам для зелий.

— Никак не пойму, непись: у тебя проблемы с женщинами что ли?

— У меня проблемы только с одной болтливой птицей, — проворчал рейнджер, сняв лук со спины.

— Так чего ты привязался к Анне? Сходи к этой… как ее… Хельге. Выпусти пар и оставь девчонку в покое.

— Пытаешься отговорить меня?

— Пытаюсь снизить вероятный ущерб. Она — хорошая девчонка, рейнджер, много натерпелась и без тебя.

— Ты, видимо, плохо меня знаешь, курица, — усмехнулся Бишоп. — Мне плевать на жалость, дошло? Ладно, хватит болтать — она вышла.

Бишоп скрылся в тени переулка, наблюдая за Пит. Девица вышла из лавки алхимика, закинула несколько полных склянок в мешок и, оглядевшись по сторонам, сняла с налучья новенький, недавно купленный лук. К слову сказать, Бишоп был удивлен ее выбором: темное гибкое дерево, тетива из жил саблезуба, даже по росту подходил ей. Похоже, девчонка не зря отиралась возле рейнджера, когда тот разговаривал с оружейниками. Училась. Умная бестия.

Бишоп одернул себя — слишком много чести одной женщине. Сегодня он и так позволил себе лишнего: растекся ночью возле нее, почувствовал себя в безопасности. Проклятье, он давно так хорошо не высыпался, пока дрянная курица не испортила все утро… Да еще и эта выходка Пит! Что это значит «сделке конец»? Куда она собралась одна? Без Бишопа? Да ее повяжет первый же головорез, вроде приятелей из банды Торна. Возможно, она убьет первого своим Криком. Возможно, сможет отбиться еще от одного по чистой случайности. А потом получит древком по голове — Бишоп не сомневался, что сразу убивать ее не станут, а сначала просто оглушат. Потом разденут и изнасилуют. Потом еще и еще. Пустят по кругу, пока не сломают, превратив в испуганное затравленное животное…

— Эй, — окликнул рейнджера Кречет, — лук сломаешь. Что у тебя на уме?

Бишоп моргнул, опустил взгляд на собственные руки, что сжимали древко до побелевших костяшек. Рейнджер медленно ослабил хватку — на полированном дереве остались неглубокие следы от пальцев.

— Не знаю, что тебя так разозлило, непись, но Анна Абрамовна уже зашла в катакомбы под городом. Пойдем возвращать ей память, — курица, суматошно маша крыльями, взлетела на плечо рейнджера и устроилась, крепко вцепившись когтями в кожу брони. Рейнджер сжал челюсти так, что заходили желваки под кожей, мотнул головой, прогоняя недавние мысли. Отчего-то пугающие и злящие одновременно. Стремясь поскорее сбежать от собственного… беспокойства (Бишоп решил для себя, что это из-за страха провалить сделку с даэдрой), перепрыгнул через перила мостков и толкнул дверь, ведущую в катакомбы под городом.

Рейнджер шел неслышно, ориентируясь на звук шагов Пит — девица по-прежнему топала, как кабан. Хоть что-то не менялось. Однажды щелкнула тетива, и он вскинул лук, но за поворотом попались только трупы двух злокрысов. Стрел в них не было — Пит забрала с собой. «Расчетливая малышка» — Бишоп невольно ускорил шаг. Он на ходу приготовил зелье паралича, смазал им наконечник одной стрелы, и за следующим поворотом увидел Пит, стоящую перед тупиком. Дальше дорога кончалась, и надо было сворачивать в боковой проем. Подходящее время и место… Рейнджер наложил стрелу на лук, но тут девица напряглась и присела на полусогнутых ногах. Она обернулась и едва не заметила рейнджера — Бишоп успел убраться в темноту. А когда выглянул снова, то ее уже не было.

Рейнджер выругался сквозь зубы, бросился в погоню. Курица болталась на спине, нелепо взмахивая крыльями на поворотах, но делая это молча. Когда очередной темный коридор вывел в узкий зал, Бишоп перешагнул через труп какого-то вооруженного бродяги — Пит уже прошла здесь. Они с Кречетом миновали зал, свернули в коридор и наконец заметили темный доспех довы, мелькнувший за поворотом. Бишоп вскинул оружие, осторожно выглянул из-за угла: девица отыскала в темноте чей-то сундук и уже ковырялась с отмычками, не обращая внимания на все вокруг.

— Только не калечь, — прошептал Кречет.

Бишоп неслышно натянул тетиву… Пальцы сами собой огладили оперение, и раздался привычный щелчок. Короткий и удивленный вскрик подсказал, что рейнджер попал.

— Туши свет, — все так же шепотом подсказал Кречет.

— Будешь и дальше отдавать приказы, я тебе шею сверну, — огрызнулся Бишоп.

Он вытащил ближайший факел, так чтобы Пит не заметила их, и затоптал его. Потом еще один. И последний. В кромешной тишине раздался слабый стон…

***

Сначала, что-то ужалило в икру — не успела даже понять, что это было. Ловушка? Насекомое? Один за одним начали гаснуть факелы. Я сосредоточилась на курсоре, проверяя свою невидимость: перекрестье перед глазами мигнуло и превратилось в открытый глаз. «Вас заметили». Святые нейроны, кто-то был рядом. Не нравится мне это. Черт, а с ногой-то что? В месте раны мышцы начали неметь, и я схватилась за разорванную штанину. Нащупала глубокую царапину, ещё пульсирующую болью. Через мгновение она стала стихать, а вместе с ней пропала всякая чувствительность. Я уцепилась за стенки сундука, но нога превратилась в бесполезный кусок мяса, и я завалилась набок.

— Что… за…

Онемение начало подниматься все выше, и пальцы беспомощно разжались, выпустив отмычки. Остальные факелы погасли. Я пыталась успокоить бешено стучащее сердце, иначе яд из ноги начнёт распространяться еще быстрее. Проклятье! Что же делать? Что делать?! Надо выбираться отсюда… Пока тварь, отравившая меня, не появилась. Руки ещё слушаются. Но как же здесь темно? Почему тут так темно, святые нейроны?! Я ничего не вижу. Воздух… Мне не хватает воздуха, мне нужно дышать.

Я пыталась ползти, но паралич уже добрался до правой руки — та подломилась, и я упала лицом в земляной пол. Нос забило запахами влажной земли и плесени. Не могу дышать! Черная пелена перед глазами начала засасывать, потянулась ко мне, как сраный туман из ужастиков… Твою же! Не могу пошевелиться… Я ничего не могу сделать. Не хватает воздуха — такое чувство, что грудь сейчас разорвет изнутри. Помогите! Кто-нибудь! Я ничего не вижу и не слышу, не могу пошевелиться, Боже… Что со мной будет…

Глаза отчаянно шарили в темноте, искали, чтобы зацепиться взглядом хоть за что-то, но все было тщетно. Я едва могла дышать, как дышала Лайма — моя овчарка: часто-часто и очень мелко. Она всегда чувствовала, когда приближался новый приступ, звала на помощь. Мне нужна помощь! Мне нужна Лайма… Святые нейроны, мне конец. Вот и всё… Вспышка пронзила мозг. Могла бы я кричать, орала бы благим матом. Адская головная боль разрывала череп; кажется, я заревела — не моргающие и почти высохшие глаза увлажнились. Воспоминание ударило, как психиатр-живодер при лоботомии — точно и глубоко: я лежала на кушетке, а надо мной склонились люди в белых халатах. Седой мужчина еще что-то говорил, но я уже ничего не слышала, только смотрела на его рот, пока не затуманилось зрение. Склифосовский. Я вспомнила! Это был Склифосовский. Он предупреждал, что будет страшно. Плевать! Плевать на страх, я это уже проходила. Проходила?!

Вторая вспышка догнала, когда первая еще не отпустила. Я лежала одна на полу, и у меня не получалось пошевелиться. Тот, другой, паралич из второго воспоминания был настоящим. Не от яда, не от препаратов для погружения в виртуал, от дефекта… Во мне был дефект, не дающий двигаться и позвать на помощь. Лаймы не было рядом. Она была уже старая и накануне ее увезли к ветеринару. Лаймы не было, рядом никого не было… Была только беспомощность, неподвижность и эта ублюдочная темнота. Я, темнота и болезнь, пожирающая мои нейроны, будь они прокляты…

— … как последний заказ, Нируин? — рядом послышались шаги и знакомый голос.

Кто-то был совсем недалеко! Один голос незнакомый, а второй был похож на голос Бриньольфа — вора-вербовщика, с которым разговаривала еще утром. Фух, слава еще работающим нейронам, есть шанс, что меня не прикончат сразу, а может даже оттащат в гильдию для допроса. Я попыталась выдавить хоть звук, хоть как-то привлечь внимание, но тщетно.

— … полная лажа, Бриньольф. Делвин сказал, что мы должны взять на границе с Сиродилом достойный груз — повозку с мехами, но будь я проклят, если он имел в виду кузнечные меха. Целая телега никчемных кожухов! Они не стоят и сотни септимов.

— Векс будет недовольна, — мрачно заметил Бриньольф, и я едва не взмолилась всем богам, в которых не верю, чтобы воры вышли на меня.

Послышался скрип кожи и тихие шаги:

— Погоди, — раздался тихий голос Бриньольфа, — тут что-то не так…

Наверное я вся взмокла в безмолвной мольбе, чтобы рыжий вор забрел в этот угол. Где-то послышалось чирканье огнива, но перед глазами по-прежнему стояла темнота — я лежала лицом в грязь. До меня донеслись тихие шаги и приствистывание:

— Гляди-ка, Брин, что у нас тут…

Кто-то, по всей видимости, потолкал меня сапогом, потому как, я еще глубже зарылась лицом в грязь. Прикосновений по-прежнему не чувствовала.

— Погоди, знакомый доспех…

Надо ухом раздалось дыхание, и меня наконец перевернули.

Свят… Святые нейроны… Мысли о болезни стегнули кнутом, но радость от того, что я не умру от голода и жажды в этом забытом разработчиками месте, помогла прийти в себя. Буду решать проблемы по мере их значимости, и главное сейчас выбраться из этого дерьма и вернуть себе подвижность.

Перед глазами появилось перевернутое изображение знакомого вора. Тот стоял, возвышаясь надо мной башней и упирая руки в бока.

— Так-так-так… Да это же детка, которая неплохо проявила себя на рынке. Ну и в какое дерьмо ты вляпалась, малышка?

Он перешагнул через меня и скрылся из обзора. Ку… Куда он пошел?! Он же не оставит меня здесь?! А-а, святые нейроны! Я отчаянно задергалась. Точнее мне так казалось, ведь все равно лежала все тем же неподвижным бревном с задранным к потолку лицом.

— Похоже, кто-то постарался, чтобы вырубить ее. Стрела… С ядом паралича.

В поле зрения появился второй вор — эльф с удлиненным лицом и раскосыми глазами. Нируин, кажется. В руках у него была стрела с красным оперением… Красным. Оперением. Я убью этого сраного рейнджера! Отрежу ему яйца, сварю вместе с… Ну, конечно! Яйца. Кречет. Прямо чую запашок пернатого манипулятора. Если бы рейнджер хотел просто развлечься в свойственной ему манере, то уже давно обчистил бы мой мешок, забрал бы все ценное и сбежал, но вырубить меня и оставить одну в темноте? Тут пахнет расчетом. Бишоп — импульсивный засранец. Кречет — засранец расчетливый. Небось захотел вернуть мне память такими садисткими методами. Ну, погодите, недоумки… Я вам в ночных кошмарах приходить буду.

— Что будем с ней делать? Или с ее вещами? — Нируин легко пнул мой мешок, что валялся в стороне.

Бриньольф молчал, обдумывая слова эльфа. Посмотрел по сторонам, задержал взгляд на сундуке, который я почти открыла, и на горсти отмычек рядом.

— Возьмем с собой. Если это тот яд, о котором я думаю, то паралич пройдет через час, и можно будет расспросить, кто же так постарался ее подставить. — Бриньольф наклонился к моему лицу, — тебе повезло, детка, что я такой любопытный. Будем считать, что ты вступила в гильдию…

— Брин? — неверяще переспросил Нируин, — она даже до Фляги не добралась.

— Что-то мне подсказывает, что у нее есть потенциал, — рыжий вор дернул меня за руку, рывком поднял и, хэкнув, взвалил на плечо, — а я привык доверять своему чутью. К тому же у нас давно не было рекрутов. Хоть каких-нибудь…

Я пыталась выдавить из себя, чтобы не забыли про мои вещи, но это было и не нужно: уж что-то, а чужое добро у воров ценилось больше жизни одной неизвестной девицы. Многострадальный сундук, который не успела вскрыть, Нируин распечатал в два счета и выгреб добычу. Похоже, внутри была чья-то нычка: несколько слитков хорошего металла, пара кинжалов и мешок монет. Эльф закинул все в мой мешок и взвалил его на спину. Как-то фамильярно он обращается с моими вещами. Хотя может статься, что эти вещи уже и не мои вовсе…

Меня несли на плече, периодически поправляя и, возможно мне показалось, но иногда словно случайно ощупывая мою задницу. Воры шли обратно молча, видимо, не желая раскрывать секреты гильдии перед незнакомой бабой. От одного толчка моя голова чуть развернулась, и я смогла наконец разглядеть хоть что-то, кроме темного доспеха Бриньольфа. Надо запомнить дорогу, которой меня несут. Правда тут одни только чертовы камни и мох на стенах. Хоть хлебные крошки кидай, чтобы потом найти путь обратно. Но, что за!.. Погоди… Если бы могла, я бы вздрогнула или воскликнула от удивления, но вышло только молча пялиться на курсор. Тот задрожал, мигнул, и привычное перекрестье расширилось, заслонив весь обзор одной гигантской картой. Вверху значилась местность «Крысиная нора». Так. От первого шока появился курсор, теперь карта… Божечки-кошечки! Святые нейроны! Правая ягодица Шора!.. А нет, это я уже от Бишопа нахваталась… Карта, мять ее за алгоритмы! А как переключиться обратно? Стоило моим мыслям утечь в сторону, как план подземелья свернулся, и зрение вернулось. Нет-нет-нет, погодите. Давайте снова. Карта! Обзор изменился. По серым коридорам медленно двигалась стрелка, причем острие показывало в обратном направлении. Все верно. Меня несут задом вперед.

Я принялась экспериментировать. Меняла масштаб, увеличила до максимума и выбралась на глобальную карту всего Скайрима. А дальше смогу? Я тужилась, пыжилась, но кроме Скайрима, карта не подгружалась. Ну и ладно, видимо, код был внедрен только на эту область. Меня вдруг подбросило на плече и ударило затылком о перекладину, а промозглые темные коридоры катакомб сменились теплом очага. Кажется, мы куда-то пришли. Отовсюду доносились голоса, кто-то смеялся, кто-то удивленно присвистнул, а женский высокий голос с раздражением прозвенел:

— Что, Бриньольф, решил завести себе домашнюю зверушку? Это кто?

— Спокойно, Векс. Разберись лучше с недавним заказом с мехами…

Рядом послышался тяжелый вздох Нируина, сбрякали вещи в моем мешке, и меня кулем свалили на стул возле стойки трактирщика. Я начала неловко заваливаться набок, грозясь сверзиться со стула, но меня и тут подхватили и усадили прямо. Перед глазами появилась целая толпа. На меня с любопытством глазели высокая блондинка, лысый мужик в годах, негритянка и усатый трактирщик с метлой.

— Фу, ну она и страшная… — заметила блондинка, — вы ей хоть слюни вытрите…

— Она парализована, — рядом появился уже знакомый вор. Бриньольф — рыжий ловелас с зелеными глазами и сексуальным голосом заправил прядь волос за ухо и нагнулся ближе, с любопытством ловя мой неподвижный взгляд. — Утром она помогла мне провернуть одно дельце на рынке: выкрала кольцо у Мадези и подложила его Бранд-Шею. Даже комар носа не подточил бы. Я предложил ей добраться сюда, но что-то случилось по дороге, верно, детка? — последняя фраза предназначалась мне.

— И ты решил подобрать ее и приволочь во «Флягу»? — блондинка вскинула бровь, — мало нам неприятностей в гильдии, Брин, так еще и эту обузу приволок? А если ее прислала стража?

— Ты накручиваешь, Векс, — вставил пожилой вор. Это Делвин? — Ее могли найти местные бродяги, и она даже не успела бы добраться до стражи. Кто-то подставил девочку. А что, Брин, она и вправду не безнадежна?

— Да говорю же, Бранд-Шей уже греет нары в Рифтенской тюрьме. Она чисто сработала.

— Я ей не верю, — заключила Векс и отошла в сторону.

Дайте мне сказать! Я хочу сказа-ать! Да когда же пройдет этот клятый паралич: нет ничего, чем хуже заткнуть женщине рот, когда она хочет говорить. Убью рейнджера. Я попыталась пошевелить хоть чем-то, и — аллилуйа! — кончики пальцев на ногах послушались. Жалко, что не на руках, тогда бы хоть азбукой Морзе настучала сообщения. Сидела на стуле и усилиями воли пыталась вернуть себе чувствительность в конечностях. Давай, Аня. Я, конечно, не Черная Мамба, но желание порубить кого-нибудь в капусту у меня тоже есть. Шевельни большим пальцем…

От сосредоточения не осталось и следа, когда мне на лицо шлепнули мокрую тряпку и без лишних церемоний повозили ей.

— Гляди-ка, а она милашка, Бриньольф…

Где-то фыркнула Векс, а у меня получилось моргнуть и скосить глаза. Ура! Паралич начал проходить на мелких мышцах, но порадоваться как следует не дали: в лицо плеснули водой и снова протерли лицо тряпкой. Я сглотнула. Ну, теперь хоть слюни мимо рта не убегут…

— Говорить можешь? — Бриньольф с любопытством склонился надо мной.

— Э-э… — удалось выдавить из себя.

— Понятно. Сиди тут и не пытайся встать — ловить никто не будет. — Он ушел, швырнув тряпку трактирщику, а я наконец огляделась.

Так вот, значит, ты какая, «Буйная Фляга». Единственная таверна, расположенная под городом, где собираются воры, бродяги и другое отребье со всего Скайрима. Гигантский зал под Рифтеном с бассейном в центре и деревянными помостами со столами и лавками. Сейчас в таверне почти никого не было, за исключением воров из гильдии, которых я помнила еще по игре. Векс — вечно недовольная деловая блондинка, Делвин — пожилой мужик с хитрым прищуром, Векел — усатый трактирщик и Тонилла — негритянка-скупщица краденного. Фляга на поверку оказалась в гораздо более плачевном состоянии, чем я могла себе представить. В воде бассейна заметила плавающий труп злокрыса, по углам висели космы паутины, а единственное освещенное место было возле очага трактирщика и немногочисленных столов. Заходить в темные углы этой «таверны» я бы не рискнула. Мало ли что там может водиться…

Время за разглядыванием подземного притона текло неторопливо, но его было достаточно, чтобы вернуть себе частичный контроль над конечностями. Вставать я еще не пыталась, а занималась тем, что с трудом закинув руку на стол, пыталась сжать и разжать кулак. Вся радость от спасения улетучилась, когда воспоминания о моей болезни нахлынули на меня лавиной. Однако, эксперимент Кречета принес свои плоды: я действительно много вспомнила. Например то, как уже сидела в подобном положении и пыталась разрабатывать руку. В кабинете физиотерапии. Медсестра зевала и смотрела на часы — ее рабочий день подходил к концу, сменщица где-то задерживалась, а больная с БАС[1] никуда сама не денется. Даже если захочет. Да, больная БАС — это я. Я в реале. Память услужливо подсказала, что мне чуть больше двадцати пяти, а склероз уже разыгрался, как теннисист во втором сете. Не хотела бы я повторить судьбу Хокинга — да и не повторю, если уж на то пошло. Я гораздо глупее его, беднее и моложе, и так долго, как великий физик, не протяну. Нейроны даже сейчас в реальном мире постепенно отмирают, а я все больше теряю контроль над собственным телом. Скверная штука… Кха-ах! Какая же скверная штука!.. Я сглотнула возникший ком в горле. Из-за болезни хотела стать великим нейробиологом и найти лекарство, а когда не срослось переключилась на психиатрию, чтобы хоть как-то принять собственное безвыходное положение. Но и тут провалилась, когда сбежала в виртуал при первой же возможности. Не похоже, что я приняла ситуацию, правда? Но здесь я хотя бы могу ходить, там — уже нет.

Рядом скрипнули ножки стула, отвлекая от гнетущих мыслей, и с другой стороны стола уселись Делвин и Бриньольф, с интересом разглядывая «находку».

— Говорить теперь можешь?

Я поводила челюстью, шмыгнула носом и кое-как прошепелявила:

— В…вуоде…

— И кто тебя так? Кому перешла дорогу? — вкрадчивым голосом поинтересовался Делвин.

— Быв…быв. ые подейники…

— Бывшие подельники? — перевел Бриньольф.

Я кивнула.

— Чем ты им так насолила?

Из груди вырвался усталый вздох. Я откинулась на спинку стула, непослушными ладонями растерла лицо, скрывая боль от нахлынувших воспоминаний:

— До…л… Дол-гая история… Расскажу, когда язык пере…станет запьетаться…

Воры переглянулись, Векс фыркнула и прислонилась к стене за ними, не сводя с меня пристального взгляда:

— Я же говорила, Бриньольф, от нее будут одни проблемы.

Я замотала головой и глухо произнесла из-под пальцев:

— Вообще-то я ваш бийет в счастъивую жизнь, — убрала руки от лица. Прикусила язык и, почувствовав, что онемение почти прошло, хрустнула затекшей шеей. — Меня зовут Питикака — да будет прокьят тот день, когда я выбирауа себе этот уо… логин. О чем это я… Я — Пит, и, так получилось, что мне известно всё о вашей гильдии. О ваших проблемах, виноватых и путях решения; о том, как выбраться из нищеты и вернуть воровской авторитет. Сечёте, кореша?

На меня уставились три пары немигающих глаз.

— Взамен мне будет нужна ваша помощь, — продолжила я, глазами поискав свой мешок — тот исчез в неизвестном направлении. Тяжело вздохнув, задрала ногу. Воры отшатнулись, а мне в лицо уткнулись несколько клинков. Ничего себе, как они синхронно сработали — все обитатели Фляги, включая трактирщика держали меня на лезвии кинжалов и мечей. Справа послышался звук натягиваемой тетивы — Нируин «взвел курок». Я выставила руки в примирительном жесте:

— Спокойно ребята, я просто хотела купить немного выпивки. Видит Хокинг, светлая ему память, мне сейчас это нужно…

Стараясь не порезаться о чужое оружие, я аккуратно стащила сапог с ноги и вытряхнула оттуда туго перевязанный кошель с деньгами. Делвин с Бриньольфом переглянулись, и рыжий вор первый убрал в ножны кинжал. Делвин усмехнулся:

— Теперь я вижу, что в ней действительно может быть толк.

Я кинула кошель на стойку трактирщику:

— Векел, там ровно пятьдесят септимов. Давай на все: налей мне и… этим славным ребятам, — я обвела рукой зал и натянула сапог обратно. — Вы как хотите, а я собираюсь как следует надраться… Эй, а у вас тут лютни есть? Я вспомнила, как играть. Щас выпью и спою. Обязательно спою.

***

— Я же говорил «следить за ее безопасностью»? Говорил? Ничего нельзя доверить неписи!

— А еще ты говорил «не высовываться», — огрызнулся Бишоп и огляделся по сторонам, — проклятая крысиная нора, один камень — никаких зацепок.

— Тоже мне «следопыт». Мы заблудились, — ворчал Кречет, изображая пиратского попугая на плече у Бишопа.

— Тут нет направлений, следы не остаются на камне, а все запахи забиваются твоей вонью, курица. Мы обследовали уже каждый угол этих проклятых катакомб. Даже Карнвир сбит с толку.

Волк кругами бегал вокруг рейнджера, показывая то на один коридор, то на другой.

— Оправдывайся дальше, непись. Если Анна Абрамовна пострадает или погибнет, а я тут застряну, то обещаю испортить тебе жизнь. Из-под земли достану и…

— Нам туда… — Бишоп перебил Кречета и свернул в один из ничем не примечательных коридоров.

— Озарение нашло?

— Просто там еще нет твоего дерьма, курица. Завязывал бы ты с хлебными крошками. Не знаю, червей клюй?

Кречет нахохлился, но умолк: в последние часы он уже три раза спрыгивал с рейнджера и бегал за угол.

Троица углубилась в проход. По пути попались какие-то вооруженные бродяги, и Бишоп даже не стал тратить стрел: Карнвир опередил и прикончил обоих. Троица продолжила бродить по подземельям, наконец вышла к низкому залу, путь из которого перегородила дверь. Бишоп приложил палец к губам, давая знак всем молчать. Прокрался к двери и прислушался. За ней явно слышался голос Пит — девица протяжно выла. Было похоже, что ее действительно пытали, чего так боялся Кречет. Бишоп хрустнул шеей, готовясь к драке, повел плечами, поправляя лямки рюкзака, и вскинул лук. Вперед.

Дверь рейнджер снёс с одного удара, Карнвир прыгнул вперед, готовый рвать врагов, а Кречет яростно крыл матом, выступая на бэк вокале. Но на их эффектное появление никто не обратил внимания — Бишоп замер на месте, а Кречет умолк сам по себе.

На столе в центре гигантского зала стояла Пит и самозабвенно била по струнам лютни:

— «…Сейчас со всей мочи завою с тоски…”- Бам-бам-бам-бам! — «Никто не услы-ыши-ит! Ой-ё-о, ой-ё-о»…

Нестройный хор пьяных голосов начал старательно подпевать ей. Кто-то подливал еще пойла в кружки; два мужика в одинаковой броне обнялись и, прислонившись друг к другу лбами, клялись в вечной дружбе; пожилой бритый мужик смахнул выступившие слезы и захлопал:

— Хорошая песня… Будто про меня, да что там — про нас всех! Слышишь, Брин, хороша говорю!

— Не то слово-о… — за столом Пит сидел рыжий вор и осоловелым взглядом пялился снизу вверх на певицу, та как раз стояла к нему спиной. Бишоп мог поклясться, что два вора говорили о разных вещах.

Рыжего Бишоп узнал сразу и злобно сплюнул. Заместитель главы гильдии воров был одного с рейнджером роста, телосложения, и уступал лишь во владении луком, но, надо признать, был неплохим мечником. И это неимоверно бесило рейнджера: в последнюю их встречу, Бишопу так и не удалось поставить этого говнюка на место.

Рейнджер вернул лук на спину, а Карнвир вопросительно уставился на хозяина: грызть — не грызть? Бишоп раздраженно махнул рукой и направился в гущу гулянки. Его заметили: кто-то попытался вытащить оружие, кто-то просто проводил ленивым взглядом, Бриньольф удивленно вскинул брови и дал знак, не трогать пришельца.

— Бишоп? Бишоп из банды Торна? Во имя какого даэдра тебе тут надо?

Рейнджер бросил короткий взгляд на Пит, закончившую петь, и уже протянул руку, чтобы сдернуть девчонку со стола, но тут чье-то оружие защекотало шею, а в нос ударил крепкий алкогольный дух:

— Полегче, чужак. Руки прочь от нашего барда. Эй, Пит, ты его знаешь?

Рейнджер с нетерпением посмотрел на девицу.

— Погодите, мне отсюда не видно… — явно нарочно действуя на нервы, притворно вздохнула та.

Пит передала кому-то лютню, попыталась слезть со стола, но покачнулась на нетрезвых ногах и едва не свалилась. Бишоп дернулся на помощь, но эту пьянь уже подхватил рыжий вор, за что получил благодарный поцелуй в щеку. Рейнджер тихо закипал, стоя с чужим лезвием у собственной шеи: «Что. Эта. Дова. Себе позволяет, м?» Девица слезла с рук Бриньольфа, подошла к рейнджеру, пристально вглядываясь в его лицо. Даже встала на цыпочки.

— Что скажешь? — спросил кто-то из гильдии.

— Впервые вижу, — пожала плечами девица.

— Анна Абрамовна, немедленно прекратить. Это прик…

Бишоп молчал, прожигая взглядом наглую пигалицу.

— Курицу тоже не знаю, — отрезала Пит.

— Анна Абрамовна, — Кречет перешел на свистяще-шипящий шепот, — это неподчинение. И оно будет караться…

— Брин, что с ними делать-то? Курица говорящая оказалась… Прирезать обоих? Могильщик избавится от мужика, птицу — на вертел…

— Погодите, сдается мне это и есть те подельники, которые тебя вырубили, да, детка? — рыжий вор с прищуром взглянул на Пит, и девица неопределенно пожала плечами. — Как же тебя угораздило связаться с правой рукой такой мрази, как Торн?

— Не знаю никакого Торна, — Пит с остервенением почесала в затылке, — знаю только этого де… ик! дегенерата с луком и второго в перьях. Проклятье! От одного их вида нервный зуд начинается… — Она расплела привычную косу, запустила пальцы и хорошенько растрепала длинную шевелюру. — Или не нервный — помыться бы…

Бишоп пялился на девицу исподлобья, сдерживая проклятья: до жжения в руках захотелось надавать ей подзатыльников, запустить пальцы в волосы, намотать на кулак и вытащить отсюда. Какого даэдра она тут развела? На один вечер нельзя оставить?! Как умудрилась заболтать воровскую гильдию, так что они ей в рот смотрят? А рыжий едва слюни не пускает.

— Не знаю, что тебе тут понадобилось, Бишоп, и что у вас за дела с Пит, но при нашей последней встрече ты ясно дал понять, что никаких дел с гильдией вести не будешь.

— Ты пытался меня убить.

— А ты ограбить наш обоз. Подстрелил одного из наших…

— Это был не ваш обоз, а сиродильский караван, а вы зашли на нашу территорию.

Рыжий вор подошел в Бишопу. Минуту они сверлили друг друга взглядами, пока Пит ужом не вклинилась между соперниками.

— Это, кажется, твое, — она протянула Бишопу стрелу с красным оперением, — осторожно, там на острие парализующий яд. А ты даже не вздумай открыть клюв, Кречет, я знаю, чья это была идея… Бриньольф? — Она повернулась к вору, — ты не покажешь, где я могу прилечь?

Бишоп заметил, как изменился взгляд вора. Рейнджер готов был отдать правую руку, чтобы стереть наглую ухмылку с рожи этого норда.

— Конечно, детка, — Бриньольф приобнял ее за плечи и мягко направил к запасному ходу, ведущему из Фляги. На пороге обернулся, — сегодня, Бишоп, можешь оставаться здесь. Ребята, налейте ему, чтобы не скучал, а меня еще ждут дела… — и он увел Пит за дверь.

Кинжал убрали, кто-то хлопнул рейнджера по спине, а в руки сунули кружку с медом. Бишоп медленно повернулся в курице:

— Я вас обоих ненавижу, — процедил он и залпом выхлебал предложенное пойло.

Кречет решил не уточнять, кого именно.

_______

[1] БАС — Боковой амиотрофический склероз. Неизлечимая болезнь, при которой происходит постепенное отмирание двигательных нейронов, что приводит к параличу и мышечной атрофии. Смерть наступает от отказа легких или инфекций дыхательных путей.

В настоящее время самый известный человек, болевший БАС — это Стивен Хокинг, физик-теоретик, скончавшийся 14 марта 2018 г. На правах автора, а также как человек, глубоко уважающий этого сильного и деятельного человека, очень рекомендую книгу Хокинга «Краткая история времени. От Большого взрыва до черных дыр». Астрономия, квантовая физика для обывателей, рассказанные понятным языком.