Невыносимое счастье опера Волкова

Глава 36

Глава 36

Нина

– Точно не останетесь, Нин? – с надеждой посмотрев в мои глаза, в умоляющем жесте сложила ладошки Синичкина. Немножко пьяненькая, но не от алкоголя, который ей нельзя, а от вечера в целом. Даже я, кажется, захмелела. Свадебная атмосфера нехило вскружила голову.

Время уже перевалило далеко за полночь. Гости потихоньку расходились по своим номерам. Только самые стойкие и крепкие все еще отбивали ноги на танцполе. Мы же с Волковым и рады бы остаться на ночь, но утром у нас обратный рейс до Сочи. Да и не только это, если быть уж совсем честными.

– Ладусь… – многозначительно поигрываю бровями.

Лада стреляет глазами в сторону Вика. Он ждет меня у машины такси, разговаривая с кем-то по телефону. Вздыхает и улыбается:

– Да я все понимаю. Как тут не понять? Кстати, Антонина, – понизив голос до шепота, – он такой хорошенький! – хихикает девушка. – Вы шикарно смотритесь вместе. Без преувеличения! Он такая скала, а ты такая девочка хрупкая рядом с ним – поразительно видеть тебя такой. Почему ты его так долго прятала?!

– Долго? Прятала?

– Тетушка Фло сказала, что вы знакомы еще с со старших классов школы. М, что ты мне на это скажешь?

– Детективное агентство ООО “Нагорные” в деле. Ох, Флоренция! Она расколет любого! Даже опытного опера умудрилась сломать!

– Хочешь что-то узнать – иди к Фло!

– О, да!

– Но, скажу в ее защиту, Виктор на этом празднике был самой загадочной личностью. Ты видела, как на него таращились женщины? А он полный игнор, только ты одна в центре этой Вселенной, – мечтательно закатила глаза Услада, – прям, как мой Ромка! Так что неудивительно, что он ее так заинтересовал. И вообще, не переводи тему, Антонина! Так это правда?

Ох, уж эти милые беременные барышни.

Стойте, что она спросила?

Ах, да, точно!

– Каюсь, правда. Мы даже встречались по молодости, но потом не срослось. Я тебе обязательно все расскажу, Лад. Только не сегодня, хорошо? Эта история далеко не на пять минут и не на трезвую голову.

– Обещаешь?

– Клянусь!

– Ла-а-адно, тогда езжайте. Да побыстрее! Ромка если увидит, что вы сбегаете, поймает и не отпустит. Они с Демьяном, кажется, хорошенько расслабились. Таким веселым и пьяненьким я своего мужа еще не видела.

– Это он от счастья пьян, Синичкина.

– Нисколько не сомневаюсь, – хохочет подруга, заливаясь густым румянцем. – Все, бегите! Позвони мне завтра, перед вылетом.

– Обязательно. Еще раз поздравляю! Люблю. Обними за меня Ромку.

Торопливо обнявшись и расцеловав друг дружку в щеки, мы расстались, и я поспешила к Волкову. Мой галантный опер открыл и придержал для меня дверь такси.

Мы еще разок переглянулись с Усладой. У нее глаза на мокром месте. Ох, уж эти гормоны! Пока и сама не расчувствовалась до крокодильих слез – с ума сойти, я только что выдала лучшую подругу замуж! – я запрыгнула в машину. А уже там утонула в крепких, теплых объятиях Волкова, который как стиснул меня на выезде с территории, так и не отпускал до самого элитного ЖК. Где нас ждала моя уютная квартирка с очешуенным видом на ночной город.

С усадьбы до моего дома по пустынным в ночи московским дорогам ехать чуть больше часа. Но это были самые долгие и самые тяжелые “чуть больше часа” в моей жизни. Знаете, почему?

Воздух в салоне искрил. Кожу покалывало. Волшебное чувство – предвкушение. Оно держало меня в напряжении весь вечер, с того самого момента, как я увидела Виктора, выходящего из машины такси. Стоило нам остаться наедине – ситуация усугубилась донельзя.

Я уже была заведена до предела. И руки Волкова совсем не спасали положение. Еще больше топили меня в моем же возбуждении. Ласки становились смелее. Движения откровеннее. Хорошо, из-за темноты в салоне не было видно моих пылающих щек.

– Хороший был вечер, правда? – говорю хоть что-то, дабы разрядить обстановку.

– Очень, конфетка.

Не помогает. Голос Волкова щекочет мои бедные нервные клетки своей хрипотцой. По телу дрожь. Он ведет носом по моей щеке. Дышит глубоко. Губами касается нежно. Я таю.

– Как тебе молодая семья Бурменцевых? М-м… скажи же, они классные…

– Выглядят очень даже… счастливыми.

– И влюбленными.

– Мхм.

Мой опер немногословен.

– А Нагорные? Старшие особенно?

– Намекаешь на Флоренцию?

– Признайся, она тебя пытала, да?! Мучила моего нежного мальчика?

Волков, тихо посмеиваясь, целует в плечо.

– Нежного мальчика, значит? – звучит с издевательским смешком. – Это я еще не начинал быть нежным.

Я вздрагиваю.

– Виктор! Что ты… делаешь? – сдавленно шепчу. – Ох, – прикусываю нижнюю губу и честно стараюсь дышать, когда ладонь мужчины укладывается на мою коленку и бесстыдно ползет выше.

– Ви-и-ик…

Ну, не здесь же! Он что, серьезно собрался залезть мне под юбку прямо на заднем сиденье такси? Похоже, что да. Взгляд глаза в глаза, дыхание губы в губы, между которыми миллиметры. Его проворные пальцы уже осторожно задирают подол, прокладывая себе путь дальше. Выше по бедру.

– Что я делаю, конфетка?

– Издеваешься…

– Ни грамма.

– Ты меня последние пару дней держал на жесткой “диете”. Нельзя так!

– Как?

– При свидетелях! – шиплю. – Представь, насколько я сейчас… м-м, готова для тебя.

Вик смеется. Низко, хрипло. Резко подается вперед и накрывает своими губами мои. Ловит и прикусывает нижнюю, посасывает. Смакует, засранец! Его ладонь оказывается у меня между ног. Я вздрагиваю.

Он касается меня там . Нервно ерзаю, инстинктивно чуть раздвинув ноги, дав своему соблазнительному тирану чуть больше пространства для маневра. Накидываю на свои колени волковский пиджак. Пряча творящееся почти что на глазах чужого человека непотребство!

– Далеко нам до дома, Тони?

Вырисовывает круги пальцами, водя по шелковой ткани моих трусиков Вик. Надавливает, я сжимаю губы, проглатывая стон. Голову откидываю на подголовник и крепко-крепко зажмуриваю глаза, сосредотачиваясь на ощущениях.

Виктор уголки моих губ зацеловывает. Медленно. Неторопливо. К себе прижимает. Я чувствую, как и он возбужден. Это невыносимо сладко, горячо и жутко пошло! Мне стыдно, но я хочу еще!

– Полчаса… Если ты не прекратишь, то мое сердце остановится гораздо раньше!

Снова хриплый, грудной смех разгоняет по коже мурашки:

– Побережем твое сердце, Кулагина. Оно нам еще пригодится, – заявляет Виктор неожиданно и совершенно кощунственным образом лишает меня горячих ласк, вытаскивая ладонь из-под подола моего платья. Еще и демонстративно одергивает, поправляя, говнюк!

– Настолько? Так я не согласна! Верни на место!

– Иди сюда, – укладывает мою голову себе на плечо Вик, посмеиваясь. – Побереги силы, у меня на эту ночь грандиозные планы, Кулагина. Я соскучился…

Звучит так нежно и так убедительно, что приходится подчиниться.

Оставшееся время мы едем молча. Ночная Москва за окнами завораживает.

У моего дома мы выходим ровно через тридцать минут. Вик рассчитывается с водителем и отпускает машину. Я ловлю его ладонь, сжимая в своей и увлекаю за собой. Волков улыбается. Хитро, соблазнительно, горячо. Вздергивает уголок губ, которые в моих мыслях уже исследуют поцелуями мое изголодавшееся по его ласкам тело.

Я улыбаюсь в ответ. Подмигиваю. Заигрываю. Отступаю спиной. Вик делает шаг и ловит меня в кольцо рук.

– Попалась…

– А я и не убегала.

Над головой раздается раскат грома. Громко. Звонко. Я вздрагиваю. Мы с Виком синхронно запрокидываем головы, бросая взгляд на ночное небо. Его разрезает яркий всполох. Молния!

Охнуть не успеваем, как на нас начинают падать крупные капли первой майской грозы, принося с собой бодрящую прохладу и запах озона.

Дождь? Я обожаю дождь!

Вдыхаю полной грудью – кайф! Подставляю лицо под капли. С глухим шелестом они падают и разбиваются о крыши машин, барабанят по асфальту, стучатся в окна. Дождь усиливается.

Я не замечаю, как стремительно намокает платье. Насквозь, до нижнего белья. Как ручьями с волос течет вода. Волков по-прежнему крепко прижимает к себе. Может быть, поэтому мне по до сих пор жарко, не знаю. Но, пока я любуюсь всполохами грозы у нас над головами, он целует легонько в подбородок, шею, прихватывает губами мочку уха. Я совершенно не чувствую холода. И не знаю, сколько проходит времени. Десять минут, двадцать или час. Опомнилась только, когда Вик потащил меня в сторону подъезда.

– Куда? Подожди! Давай еще чуть-чуть постоим, классно же!

– Ты вся промокла, Тони. Идем.

– Ерунда!

– Замерзнешь, простынешь. В твоем вероятном положении нельзя, конфетка, – оказался непреклонен мой мужчина. – Не будем рисковать.

– Моем положении? Каком таком положении? О чем ты?

Не отвечает. На руки подхватывает и затаскивает следом в подъезд. Под удивленный взгляд вахтерши заносит в раскрытые двери лифта. Опускает только у квартиры, куда я гостеприимно пропускаю его первым. Свет не включаю, меня вполне устраивает эротичный полумрак.

– Тебе надо в душ, – заходит, тут же снимает с моих плеч промокший пиджак.

– Мне? А тебе? – скидываю ткань на пол, слышится звонкий "чвяк". Крутанувшись, следом за пиджаком стягиваю мокрое платье. Шелк ползет вниз по бедрам и опадает к моим ногам. Упс…

Взгляд Волкова жадно ощупывает мое тело. Вмиг темнеет. Дыхание его учащается. По спине пробегает ток, пересчитывая позвонки. Бюстгальтера на мне нет, только стринги. И вполне очевидно, куда оказывается устремлено все внимание Волкова. Грудь тяжелеет, соски набухают. Мой крепкий опер тяжело сглатывает. Но все твердит, как попугай:

– Замерзла совсем.

– Согрей.

– Тони… я серьезно.

– А я, по-твоему, шучу?

Сбрасываю туфли и подхожу к Вику. Расстегиваю пуговки на его рубашке. Одна, вторая… Привстав на носочки, тянусь к его губам, язычком облизываю. Касаюсь ладонями его живота, опускаясь пальчиками ниже. Торможу у пояса брюк. Когда-то же у него должно закончиться терпение?

– Это месть? За такси?

– Нет. Это – я. Тебя. Хочу. А ты меня?

– Разумеется.

– Тогда за чем дело встало? Нельзя же быть таким железным, Волков!

– Я далеко не железный. Но, конфетка, нам надо поговорить. Серьезно о важном.

– Поговорим. Обязательно. И серьезно, и о важном, но не сейчас, хорошо? – тяну за руку в сторону ванной. – Давай, Вик. Идем со мной… – и пусть только попробует мне отказать. Я его утоплю! Хм… в слезах.

– Стой-стой-стой! – хохочу, отбиваясь от Волковских рук. – Вик! Ну, прекрати, я уже согрелась, Вик!

Душ у меня в квартире не то, чтобы большой, но отбежать на добрый метр, рванув в сторону дверей, успеваю. Прежде чем Волков меня ловит. Сжимает рукой за талию и по скользкому полу “катит” обратно. К себе.

– Стоять.

– Пусти-и-и…

– Ты сама меня в душ потащила. Терпи.

– Я тебя не для этого тащила. Имей совесть!

– Ты же просила согреть, – издевается Виктор.

– Но я же не знала, что ты под кипятком моешься! У-у-у, толстокожая зверюга! – толкаюсь, отбиваюсь, хохоча во весь голос, извиваясь, как уж, в руках Виктора. Абсолютно каждый раз позорно проигрывая в этой неравной схватке.

Пена от шампуня летит во все стороны. Мыльная кожа проскальзывает при соприкосновении с кожей. Битва получается недолгой. Я снова прижата спиной к холодному кафелю. А Вик вновь запускает пальцы мне в волосы, продолжая вспенивать шампунь. Мне остается только улыбаться и жмуриться, чтобы пена не попала в глаза, крепко цепляясь за его плечи в попытке не поскользнуться на мокрой плитке.

– Нет, ты мне скажи, ты вообще нормальный мужик, а?

– Не болтай, а то шампунь в рот попадет.

– Я тут задницей перед тобой кручу-верчу, а ты что?

– Я оценил.

– Да, я вижу, – стреляю глазами ниже пояса мужчины, довольно улыбаясь. Одного «захода» оказалось мало. Мне так точно! А Волков – терпеливая ледышка. У самого стоит, как флагшток, а он продолжает сопротивляться. Кому делает лучше, спрашивается?

Закрывает мои глаза мыльной ладонью, и командует:

– Стой смирно.

– Может, еще честь отдать?

Улыбается.

– Так уже. Еще давно.

Щиплю Волкова за бок. Получаю шлепок по заднице в ответ.

– Я уже чище и стерильней любой операционной, Волков. Может, еще антисептиком протрешь, обеззараживая?

– Конфетка, ты можешь не портить момент?

– Да какой тут момент?! Максимально не романтичный.

– Может, мне просто нравится?

– Что? Пытать меня?

– Лапать. Везде. Совершенно обоснованно и безнаказанно, кстати.

– Ах ты, хитрый засранец! – охаю, вздрагивая, когда мне снова прилетает по ягодице. Мой рот затыкают поцелуем, явно намекая, что я сильно много и не по делу болтаю. Руки Виктора ползут по мыльной коже, по плечам, талии, добираются до бедер и подхватывают под попу.

– Доигралась? – ухмыляется Волков, зажимая меня между собой и стеной. Неторопливо зацеловывая везде, куда добираются его губы. Шарит руками по разгоряченной коже, пощипывая, поглаживая, лаская. За мгновения зажигая огонечек и с одного толчка проникая в меня на всю длину. Я захожусь в истошном дыхании, не сдерживая своих стонов, когда Вик начинает двигаться…

В душе мы провозились час. Кажется. А может, и больше. Не знаю. Счастливые часов не наблюдают – истина, что стара, как мир.

– Все-все-все, я сбегаю из этой парилки! Жду тебя на кухне. Вина?

– Глоток. Пять минут, конфетка. И не вздумай уснуть. У нас еще есть разговор.

– Боже, ты невыносим! Помню я, помню. Важный!

Чмокаю Вика в губы и первая выныриваю из душной ванной. Намытая и отлюбленная настолько, что колени подгибаются.

Пара вокруг столько, что дверь нахожу едва ли не на ощупь. Кутаясь в полотенце, топаю мокрыми босыми ногами на кухню, оставляя за собой влажные следы на паркете. В теле легкость, на губах улыбка. Мне непозволительно хорошо! Нет, не так – я сияю, как светлячок в ночи!

Включаю небольшой светильник над барной стойкой и достаю из мини-бара бутылку красного вина. Хорошее, Французское. Мне его коллеги в прошлом году на день варенья подарили. До сих пор не находила повода, чтобы распить ее. Волкова ждала? Возможно.

Пошарившись по ящикам, нахожу штопор и, пританцовывая между кухонными шкафами, мастерски разбираюсь с пробкой, которая вылетает из горлышка со вкусным "плюмс". Клянусь, у меня аж рот слюной наполнился! Разливаю бордовую жидкость по бокалам и хватаюсь за свой, собираясь, честное слово, просто пригубить. Жадно облизываю губы и подношу к ним бокал, когда на ушко слышу:

– По-моему, тебе на сегодня хватит.

Я аж подавилась. Увы, не вином. Попробовать его я так не успела. Слюной и негодованием поперхнулась. Закашлялась, нахмурилась, крутанувшись, устремила грозный взгляд снизу-вверх на своего опера:

– В каком это смысле, хватит?

– Врачи рекомендуют пить не больше одного бокала, – хватает посудину за ножку Вик, потянув на себя. Фиг-то там! Я держу крепко и отпускать не намерена.

– Ч…чего? Волков, что происходит? Ты какой-то странный. То про "положение" твердишь, то в сексе осторожничаешь, то вот это вот. Что за фигня? Думаешь, я не замечаю?

Смотрит на меня, как на несмышленыша. Снисходительно. Взгляд такой серьезный, тяжелый, до самого нутра пробирает. Губы поджимает, мнется, будто не знает, с чего начать. В моей мнительной голове просыпается тревожность. Я не выдерживаю и выхватив бокал, делаю смачный глоток. Потом еще. Ну, и еще. Короче, залпом допиваю остатки вина и, хлопнув стекляшку на стойку, командую:

– Рассказывай.

– То есть ты реально не прикалываешься?

– Я не понимаю, Вик! Ни-че-го не понимаю! В чем я прикалываюсь?

Вик отступает. Упирает руки в бока и проходит вдоль окна. Напряжен, волнуется.

– Я сейчас начну рыдать! Кто-то умер? Умрет? Судя по тому, как ты со мной носишься – это я? – хохочу. – Кони двину?

– Дурочка. Что, блть, за шутки такие?!

– Тогда объясни по-человечески, а не мнись, как баба, Виктор!

– Я думал, что ты просто не знаешь, как мне сказать. Что молчишь и подбираешь момент. Но, походу, мы реально влипли, конфетка…

– Я тебя сейчас стукну! Обещаю, "приласкаю" по голове вот этой вот бутылкой, если ты не перестанешь говорить загадками! У меня с ними всегда было туго, если ты не в курсе.

Вик ерошит пятерней мокрые волосы. Такой растерянный и милый, еще и в одном полотенце, низко сидящем на бедрах – вот затискала бы! Да любопытство распирает. Что такого могло случиться, что Волков не может подобрать слов? На моей памяти такое было… нет, такого не было вообще.

– Где мой пиджак?

– Не поняла? Т-ты что, собрался уйти? Прости, я пошутила, не буду я тебя бить, честно-честно!

– Кулагина, – улыбается мой мужчина, подходит, плечи мои голые своими широкими ладонями растирает. – Залезь в нагрудный карман моего пиджака.

– З…

– Просто сделай, как я прошу и ничего не спрашивай. Сама все поймешь.

– Ладно. Хорошо, – растерянно таращусь на Волкова еще какое-то время, после чего, под его одобрительный взгляд, возвращаюсь в прихожую. В ворохе одежды, что мы скидывали на пути к ванной, нахожу его брюки и пиджак. Шарю по карманам и, нащупав бумажную коробку, достаю… тест. Погодите, тест?! На беременность?! Что за…херня?!

Сердце начинает грохотать, отдавая по вискам. Слышу за спиной шаги. Оборачиваюсь.

– Это шутка какая-то, Волков? У тебя что, – усмехаюсь, – любовница залетела? Это ты мне так сообщить решил, что ходил налево и у тебя скоро будет бебик?

– Думай, что несешь, Кулагина. Не у меня.

– А у кого? Белова и Багрянцев?

– Они-то тут причем?

– Тогда я вообще в замешательстве!

– Ты серьезно? Тони, очнись. Подумай хорошо, для кого я мог купить этот тест, ну? Я, вроде как регулярно сексом занимаюсь только с одной женщиной.

– А не регулярно?

– Кулагина!

– Ну, а для кого? Для… м…

– Нас. Походу, мы скоро станем родителями.

– Ч-чего?