Невыносимое счастье опера Волкова

Глава 46

Глава 46

Два дня спустя…

Нина

– Что ж, Антонина и Виктор… – тянет Ольга Вячеславовна Косова и… замолкает.

Я напрягаюсь. Что за пауза?

Мой врач-гинеколог отрывает взгляд от бумаг, что держит в своих руках, – а точнее, справок и заключений от врачей, по кабинетам которых я, как бешеный кенгуру, скакала последние сутки – и смотрит на меня, поверх стильных брендовых очков. Проницательно. Разглядывает, как препарированную лягушку под микроскопом.

Я подбираюсь и выпрямляю спину. Стул под моей пятой точкой жалобно скрипит. Или это мои зубы? Не хочу показывать своего волнения, но против воли мои пальцы сильнее сжимают пальцы Волкова. А голос немного сипит, когда я спрашиваю:

– Что-то не так с малышом, Ольга Вячеславовна? Говорите, как есть.

Вик напряжен не меньше моего. Я уговаривала его не тащиться со мной в женскую консультацию. Уговаривала хотя бы подождать в коридоре. Но куда там! Даже несмотря на аврал в отделе, переубедить Волкова не удалось.

Крайние два дня у него на работе выдались… сложные. Мягко говоря. Последние сутки и подавно на ногах без сна. И все равно, этот самоотверженный герой потащился со мной через все пробки в клинику на другом конце столицы. А еще пообещал поддерживать и волноваться за нас двоих.

Ой, уже фактически за троих!

Так что да, Вик на пределе собственных сил и терпения. Поэтому, когда я решаюсь спросить еще разок:

– Так, ч-что там?

И мы слышим:

– А что там? Там все просто замечательно! – а лицо Ольги Вячеславовны озаряет улыбка – только глухой в этой клинике не услышал нашего синхронного вздоха облегчения. Мне кажется, даже стены от нашей радости пошатнулись!

– Ну, Ольга Вячеславовна, нельзя же так пугать! У меня чуть сердце не остановилось! – смотрю на своего врача укоризненно, а уголки губ нет-нет, но подрагивают в улыбке.

– Просто хотела проверить твою реакцию, а то уж больно пару дней назад ты была категорично настроена, Нин.

Вик обнимает меня и целует в висок. Я обмахиваю раскрасневшееся от счастья лицо вспотевшими ладошками, чувствуя, что вот-вот могу начать рыдать.

– Фу-ух…

Не скрою, я сильно боялась, что события двухдневной давности как-то скажутся на ребенке. Фактически не спала ночами.

Да, конечно, после всего случившегося я была у врача в Сочи. Беглый осмотр и все дела. Там меня заверили, что с малышом все в порядке. Но окончательно я успокоила свои нервы только сейчас: получив заключение от человека, которому запросто могла бы доверить собственную жизнь.

– Ой, ладно тебе так вздыхать, девочка моя, – отмахивается Ольга Вячеславовна. – По анализам все хорошо. И даже очень. Есть некоторые мелочи и нюансы, но они незначительны. Выпишу тебе витаминки, а дальше посмотрим. Дам еще пару-тройку направлений к специалистам, чтобы убедиться окончательно, что беременность протекает хорошо, и отпущу тебя с миром в твой Сочи до следующего приема. Идет?

– Да. Конечно, идет.

Ольга Вячеславовна кивает и хитро стреляет глазами в Волкова, интересуясь:

– Направление к врачам на вас двоих выписывать?

– А?

– Что? – переглядываемся мы с Виком. Косова стягивает с носа очки, тихонько посмеиваясь:

– Знаете, это всегда очень мило и забавно, – помахивает окулярами женщина, – наблюдать вот такие трогательно-отрешенные лица мужчин, которые приходят на консультацию со своими беременными женщинами. Хотя это и редкость большая. Один из десяти только решается, явно ощущая себя не в своей тарелке, поддержать свою вторую половинку.

Я улыбаюсь довольно, сияя, как солнышко. Волков, кажется, слегка краснеет. Иначе не могу объяснить легкий румянец, появившийся на его гладковыбритых скулах. Смущенный Виктор – самое ми-ми-мишное, что я видела в этой жизни!

– Разве это плохо? – спрашивает спокойно, без лишнего пафоса Вик. – Сознательные отцы не хотят пропустить ничего, что связано с появлением на свет их ребенка. По мне, так это здорово. Беременность – не такое уж и частое “явление” на протяжении нашей жизни.

Я прикусываю губу. Это так мило, что я, не удержавшись, клюю Вика в щеку. В молчаливой поддержке сжимаю ладошкой его коленку. Мой большой и добрый великан!

Разумеется, похищение для нас обоих не прошло бесследно, и Волков теперь любого постороннего шороха, случившегося рядом со мной, боится. Тем более, что Ольгу до сих пор не нашли. Это тоже одна из причин, почему он здесь. Но об этой его слабости знаю я и только я. Другим не обязательно.

– По крайней мере, я тут в том числе именно поэтому, – договаривает мой мужчина немного погодя. – Да и почему женщины должны проходить все это в одиночку? Разве ответственность не должна лежать на двоих?

– Должна. И я не говорю, что это плохо, – улыбается Ольга, – наоборот, намекаю Антонине, как страшно ей с вами повезло! А то вдруг она этого еще не поняла, – подмигивает мне Косова. – Кстати, а ребенок у вас первый, Виктор?

– У меня? Разумеется, – переспросил Волков, удивившись, будто иного и быть в этой жизни не могло. Хотя, если подумать, чисто теоретически, за десять лет у него уже мог бы быть целый маленький детский сад.

– Первенец. Что ж, даже завидно, сколько нового вас обоих ждет! Вы будете потрясающими родителями. Уж поверьте моему опыту!

Косова улыбается. Она редко так открыто и по-доброму кому-то улыбается. И я даже догадываюсь, почему.

Волков. Он ее явно впечатлил.

Еще бы! Мало того, что говорит такие серьезные вещи, от которых по коже мурашки и которых от мужиков за всю жизнь не дождешься, так еще и выглядит, как сошедшее с небес божество! Даже я до сих пор готова пускать слюни и падать в обморок, когда вижу своего опера в брюках и рубашке.

Уж не знаю, почему именно сегодня Виктор решил приодеться, как на праздник, сшибая своим разворотом плеч впечатлительных медсестричек, но противиться не стала. Я эгоистично любовалась им всю дорогу, успокаивая пошаливающие нервишки. Ничего так не вселяет в женщину уверенность, как ее неотразимый мужчина в костюме!

Из клиники мы выходим спустя час и с кучей справок на руках. На мое счастье, у Ольги Вячеславовны оказалась подруга, живущая в Сочи, и тоже, как заверяет Косова, хороший врач. Кстати, работает она в клинике, где заведующая – сестра Германа. Так что, если понадобится что-то срочное, я вполне могу обратиться к ней. За вопросом, советом или просто консультацией.

В целом же я планирую наблюдаться у Ольги Вячеславовны, прилетая на плановые осмотры. Медицинских противопоказаний нет, а мне так спокойней. Все-таки по части детей и беременности я полный профан, и хочется, чтобы в такой важный и ответственный период рядом был тот специалист, который знает каждого твоего таракана вдоль и поперек. И да, в ближайшее время я всерьез планирую заняться “просвещением”. Книжки там умные почитать. Курсы для мамочек посетить… В общем, дел невпроворот.

В город тихими шагами крадется жаркое и удушливое лето. На градуснике уже почти плюс тридцать, а многие жительницы столицы уже вовсю щеголяют в легких нарядах. Вокруг пахнет счастьем, солнцем и самым моим любимым временем года.

Выплывая на крыльцо, я притормаживаю на верхней ступеньке. Оглядываю плотный автотрафик на дороге, и в коем-то веке меня совершенно не пугает перспектива застрять в многокилометровой пробке. У меня сегодня такое хорошее настроение, что кажется, ничто не может его испортить.

Я беременна. Я скоро стану мамой. Внутри меня растет маленький человечек. Абсолютно здоровый, с крохотными ручками, ножками и бьющимся сердечком. С ума сойти!

Еще пару дней назад эти мысли вызывали во мне смутные чувства. Неприятные. А сейчас… нет, мне по-прежнему страшно. Я по-прежнему в состоянии легкой паники и продолжаю бороться с полчищами собственных демонов. Вот только сейчас ко всему прочему добавились легкий трепет и нежное волнение, щекочущее предвкушение и… любовь. Да, я начинаю потихоньку учиться любить нашего с Виком маленького человечка. Меня ждет новая глава в жизни. Нет, не меня – нас! Прекрасная, светлая, длинная глава. Да, это страшно. Но еще это страшно прекрасно!

Я запрокидываю лицо, подставляя щеки под жаркие солнечные лучи и улыбаюсь, вдыхая полной грудью, прижимая к себе папку с медицинскими бумагами.

– Что, надоел запах моря, конфетка? Соскучилась по загазованности? – слышу смешок на ушко.

– Очень смешно, – хохочу я. – Просто лето рядом, чувствуешь? Люблю его. Небо голубое, трава зеленая, солнце жаркое, дни длинные, ночи яркие… – прикусываю язычок, задумчиво протянув, – знаешь, я раньше этого не замечала. В постоянной беготне по работе только и видела лето в окно. Просто ритм жизни в Москве такой. Авральный. Не до сантиментов было, – тараторю, словно оправдываясь. – А после всего… в общем, я тут подумала...

– Так?

– Хочу максимально разгрузить свой график и насладиться этим летом. Отдохну, как следует, сил наберусь, на море наконец-то поглазею. Знаешь, как давно я мечтаю засесть на берегу с книжкой? По-моему, я готова воплотить эту мечту.

– Правильное решение, конфетка.

Волков обнимает меня за талию, прижимая спиной к себе. Сдвигает пальцем лямку сарафана и целует в голое плечо. Всего легкий “чмок”, а у меня уже мурашки хороводы водят.

– Вик, – оборачиваюсь, – слушай, вся наша ситуация с беременностью и мое ужасное поведение в ту ночь… – пробегаю пальчиками по его виску, глажу щеку, спускаясь к губам, – я хотела сказать, что ты будешь потрясающим отцом. Самым лучшим! Та истерика, она… не вздумай примерять ее на свой счет, Волков.

– Тони…

– Я серьезно! Это я такая истеричка ненормальная! Ты тут совершенно не при чем. Ты самый лучший, самый идеальный, самый потрясающий мужчина! Честный, ответственный, иногда, конечно, вредный, но я тоже не подарок, – продолжаю, чувствуя, как слезы подступаю. – Я очень счастлива, правда! Может, до сих пор по мне не скажешь, но я счастлива, что у нас с тобой будет мелкий. Что это твой ребеночек, Вик, безумно счастлива! Это было неожиданно, да. Но… в общем… уф! Помоги мне, а то я сейчас разрыдаюсь! – морщу нос, шмыгая.

Волков улыбается. Уставший такой, выжатый событиями последних дней, но улыбается.

– Конфетка.

– М-м?

– Замолчи.

– Что? – офигев, таращу глаза. – Я тебе тут в любви признаюсь, в комплиментах рассыпаюсь, а ты меня затыкаешь? Э-эй! Я ведь могу все слова взять обратно!

– Прямо все?

– Ну, не прямо, но могу, – дую губы.

– М-м. Ну, если вспомнишь, что болтала, – подается вперед Волков, в миллиметрах от моих губ замирая, – после поцелуя, то хоть все забирай! Я и так все это знаю, конфетка, – улыбается этот самоуверенный мужчина, – и я тоже тебя люблю! – и, не дав мне возможности опротестовать, целует. Буквально захватывает мои губы в плен своих губ. Сначала нежно и мягко, а потом смакуя жадно и со вкусом. До подгибающихся коленей и свиста ветра в голове. Тут крышу срывает так, что и правда немудрено забыть все и даже собственное имя.

Мы целуемся, стоя прямо на крыльце клиники. Долго. Сладко. У всех на виду. Вообще-то я не любитель обжиманий и тисканий на публике, но… мне плевать! Пусть завидуют. Мы заслужили. А когда Вик наконец-то отпускает мои губы и берет за руку, ведя к машине, я не могу сдержать довольного:

– Один-один!

– А по-моему, там счет уже за сотню перевалил. В мою пользу, разумеется.

– По-моему у тебя плохо с математикой, родной.

Волков хмыкает.

– Едем домой, Вик? Тебе надо отдохнуть и хорошенько выспаться.

– А то что?

– А то рухнут все мои грандиозные планы на тебя и на эту ночь.

– Соблазнительно звучит, конфетка. Домой. Только сначала заскочим в одно место.

– Куда и зачем?

– Кафе “Круассан”, знаешь такое? Там Ларин нас ждет. Поговорить залетному приспичило. Вернувшись на свою землю, он что-то стал слишком общительным.

– А ты и не смог отказать? – хмыкаю, – знаю я, где это кафе. В пятнадцати минутах езды, – кажется, после задержания Шляпина мой опер с москвичом неплохо сдружились. Хотя сам Волков в жизни это не признает.

– Вот такой я. Безотказный.

Преодолев забитую машинами парковку, Вик разблокирует двери моей темно-синей BMW. Как истинный джентльмен, открывает и придерживает переднюю пассажирскую. Вот только:

– Не-а.

– Что “не-а”?

– Не прокатит, – тяну раскрытую ладонь. – Я за рулем. Давай ключи. Тем более я знаю, куда ехать, а ты нет.

– Не-а, – обезьянничает Вик. – Усаживай свою симпатичную задницу и поехали. Тебе нельзя перенапрягаться. Будешь показывать мне дорогу.

– Так я и не собираюсь педали крутить, чай, не на велосипеде.

– Мхм, на пассажирское, давай-давай.

– Имей совесть! Я ужасно соскучилась по рулю! Свой танк ты мне доверяешь редко, дай хоть тут душу отведу, пока не продала!

– Я не люблю ездить пассажиром.

– Тогда ты вполне можешь, м-м… пойти пешком, – складываю руки на груди. – Тут до "Круассана" недалеко.

– Ага, щас! – прячет ключи в карман брюк Волков.

– Вик, я не шучу.

– Да я тоже вроде серьезен.

Ну, капец!

Стоим посреди парковки, упрямо схлестнувшись взглядами. Нет, все-таки с нашими характерами нас ожидает потрясающе яркая совместная жизнь! Главное, в процессе не убить друг друга, а то Вик умеет метко стрелять, а я неплохо обращаюсь с металлическими дубинками…