Ника, Эрн и осколки кружев (СИ)

Глава 23

Сталь в руках Моники звенела, сталкиваясь с оружием безмолвных исполнителей. Рядом с девушкой сражались мужчины и женщины, защищая то, во что верят, то, ради чего можно пожертвовать жизнью. Ника ещё никогда не ощущала такого единения с клинком, как сегодня, она буквально срослась со шпагой, стала единым целым с оружием, словно шпага была продолжением руки девушки.

Боковым зрением Моника следила за женихом и братьями, до сих пор не пришедшими в себя. Это странное замешательство Динстона и Тарита не вязалось с их привычным поведением, а уж абсолютная неподвижность мужчин и вовсе пугала. Припомнив, как замер перевёртыш в том переулке, после того как Кайдо накинул на него свою особую сеть, Моника ещё больше уверилась в том, что у Лиги и ордена Безмолвных общие инструменты для сдерживания магов. А это могло значить только одно — и те, и другие умеют убивать как бизаров, так и перевертышей без особых усилий.

Ника отразила очередной удар, сталь жалобно зазвенев рассыпала искры, а затем распалась на части, оставив девушку без оружия. Такого предательство от крепкой на вид шпаги Моника никак не ожидала, поэтому пошатнувшись отступила и чуть не пропустила укол в плечо. Вовремя увернувшись, девушка резко присела, выхватила один из кинжалов, которые так удачно припрятал по карманам предусмотрительный Кайдо, и попыталась защититься коротким стилетом.

К сожалению Ники, управляться с коротким клинком она не умела, а выставлять кинжал против шпаги в ближнем бою оказалось очень плохой идеей. Очередной удар безмолвного исполнителя пришелся на правую руку и перечеркнул метку Лиги изломанной линией. Моника сцепила зубы, чтобы не закричать в голос от боли, прошипела ругательства и склонилась к жениху.

— Ты нужен мне, Арнан, — взмолилась она, не зная, слышит ли мужчина её призыв. — Мне не справиться одной, слышишь⁈

— Не стоило ввязываться в бой, будучи не уверенной в победе, — раздался позади Ники голос Инес.

Моника обернулась к наёмнице и увидела, как та одной рукой держит Эрнарда, а в другой сжимает окровавленный кинжал. Только сейчас Ника поняла, что забыла про бывшего босса, который должен был находиться рядом с Арнаном, а вместо этого отправился гулять по коридорам дворца. И вообще, встреча с женихом должна была состояться у моста, а не в дворце, ведь Динстон на глазах Моники слевитировал из тюрьмы в королевский сад. Зачем же они вернулись?

— Эрнард, почему вы здесь? — обратилась Ника к бывшему боссу, которого, кажется, совершенно не волновало, что его брат лежит без сознания посреди полуразрушенного коридора. — Почему не отправились к мосту, как я просила?

— Динстон хотел найти Эссуа Маранте, — пожал плечами Эрнард, оттолкнул от себя руку Инес, пригнулся и на полусогнутых ногах шагнул к Монике, успевшей увернуться от удара кинжалом и откатившейся в сторону. — Верховный безмолвный судья исчез — или его похитили, или сбежал.

— Если бы ты знал моего отца, ты бы понял, что он никогда не сбежит от своих бумажек, — недовольно проговорила Инес. — А уж о том, чтобы позволить похитить себя и речи не может быть.

— Он оставил записку, — коротко бросила Ника, прикрывая собой Арнана и уводя напавшего в сторону от жениха. Раненая рука болела, но девушка не думала о себе, она защищала любимого мужчину. — Распоряжение для исполнителей.

— Вот и ответ — этот старый интриган опять что-то задумал, а своих холуев отправил на смерть, — подтвердила Инес вероятность того, что записку действительно написал верховный судья. — Отец любит разгребать последствия своих решений чужими руками.

— А ты где была? — спросила у неё Моника, неловко отбивая левой рукой шпагу и отступая назад — этак она будет пятиться до перехода в тюрьму и вернётся к тому, с чего начала. Если бы не безмолвные, исполняющие приказ верховного судьи и сражающиеся сейчас на стороне Ники, она бы давно проиграла эту битву.

— Нужно было разобраться кое с кем, — хмыкнула наёмница, одним точным ударом пронзила лёгкое напавшего на неё мужчины, а затем встала рядом с Моникой. — Тот стражник на мосту слишком уж нагло вертел свой револьвер.

— Безмолвные рассыпали здесь какую-то пыль, стеклянную что ли, — Ника попыталась оправдать состояние жениха, по которому Инес прошлась презрительным взглядом. — Арнан и Динстон уже полчаса так валяются, как и Тарит.

— А как ты хотела при минусовом резерве? Выживут, если повезёт, а сейчас не до них, — наёмница ткнула в бок Эрнарда и подтолкнула его вперёд. — Так, ты! Давай, швырни этих недоумков посильнее или о стену их приложи. Не боись, не оплавится твоя тонкая цыплячья шея — ошейник допускает использование магии до третьего ранга.

Эрнард посмотрел на Инес, смерил её взглядом с головы до ног, прищурился и вместо того, чтобы сделать, как она приказала, создал воздушную волну, которой попытался сдуть с брата и Динстона стеклянную пыль. Эта пыль, видимо, въелась в складки на одежде, так что Эрн добавил к воздушной волне водяную завесу, закружил водяной смерч, омывая Арнана со всех сторон. Моника поняла, что Эрн не столько беспокоился за брата, сколько не хотел подчиняться Инес и решил сделать то, что посчитал нужным, из чувства противоречия. Теперь Эрнард вовсе не походил на изнеженного мальчика, беспокоившегося за внешний вид и производимое впечатление. Впервые Ника смогла увидеть в бывшем боссе мужчину, боевого мага с дипломом академии, а не столичного франта с идеальным маникюром и уложенными кудрями.

Оказалось, что заклятья третьего ранга в тренированных руках гораздо действеннее, чем неумелые попытки Моники швыряться сырой магией вплоть до двенадцатого ранга. Эрнард повторил омовение посыпанных стеклянной пылью Арнана, Динстона и Тарита, а затем той же воздушной волной отбросил в сторону напавшего на него безмолвного исполнителя. На лице Эрна застыло безмятежное выражение, будто всё, что он делает — обыденность, не стоящая напряжения или каких-либо усилий. С таким же выражением мужчина обычно подписывал контракты и обедал в кафе неподалёку от офиса.

— Эй, а ты не так плох, как казалось поначалу, — хмыкнула Инес, воткнула кинжал в шею противника и снова атаковала. — Слушай, а ты можешь вынести как-то своих друзей на улицу? Узкий коридор — не самое подходящее место для сражения.

Эрнард даже не повернул головы на голос наёмницы, лишь кивнул Монике, отступившей от жениха, и единым движением пальцев уложил Динстона, Тарита и Арнана аккуратным рядком, после чего слевитировал их над головами безмолвных исполнителей и стражников до разбитого окна. Теперь Нике и Инес не нужно было защищать лежащих без сознания мужчин, и это развязывало им руки, добавляло маневренности и скорости. Инес сразу же бросилась вперёд, орудуя двумя кинжалами, словно кружащийся смертоносный вихрь. Моника поспешила за ней, подрезая кинжалом сухожилия у отброшенных наёмницей мужчин, а затем и сама принялась не глядя колоть коротким стилетом куда придётся, стараясь не думать об этом, как об убийстве — она просто защищала свою жизнь, и только.

— Инес, а уловители магии в столице вообще работают? — спросила она у наёмницы, когда до разбитого окна и подвешенных под потолком Арнана, Динстона и Тарита оставалось не более пяти шагов. — Мой брат чуть не половину дворца разрушил.

— А ты думаешь, что в королевском дворце магов нет? — рявкнула Инес, отправляя очередного противника на тот свет. — Да тут каждый второй перевёртыш, каждый третий — бизар, а уж сколько подневольных магов в ошейниках!

— Получается, во дворце можно безнаказанно магией швыряться? — уточнила Моника, ощущая, как подступает очередной отголосок выброса сырой магии.

— Почему же? Превысишь магический фон, и сюда явится Департамент контроля над магами, — наёмница расчищала путь к окну, не церемонясь и не считаясь с жизнями. Для неё это всё было просто работой, как и для безмолвных исполнителей, образовавших своеобразный клин, впереди которого оказалась Инес. Как бы она ни стремилась избежать службы в Храме Правосудия — она всё равно делала то же самое.

— Департамент, говоришь, явится? — Ника полной грудью вдохнула воздух, напитанный сырой магией, покачнулась от нахлынувшей мощи и блаженно улыбнулась. — Они-то мне и нужны.

Моника впитала отголоски выброса, закружилась от удовольствия и резко взмахнула рукой: магия снова слушалась девушку, она будто только этого и ждала — разметала оставшихся в живых безмолвных и стражников, оплела защитным коконом дорогих сердцу мужчин. Это чувство ни с чем ни сравнить. Мощь, сила, ярость. Ника почти мурлыкала от осознания своего могущества. Она отбросила в сторону уже не нужный кинжал, облизнулась и прорычала сквозь зубы что-то невразумительное. Теперь ей никто не страшен, никто не сможет причинить боль.

— Знаешь, а ведь именно вот таких вот обезумевших перевёртышей и бизаров мы устраняем без промедления, — бросила ей в спину Инес, ухватила Монику за руку и развернула к себе. — Ну-ка быстро успокоилась! Ты, конечно, можешь любого смести со своего пути сейчас, но не забывай про откат. Твоя сила временна, как только выброс закончится, ты упадёшь без сознания рядом со своим ненаглядным женишком и самодовольным братцем.

— Но до этого ещё есть время поквитаться, — жёстко ответила Ника, отступила от наёмницы и безмолвных исполнителей, защищающих её по распоряжению верховного судьи. — Ты родилась с магией в крови, всегда знала, что сумеешь постоять за себя. Ты ведь даже не представляешь, каково это, чувствовать себя слабой, неполноценной. Я росла рядом с теми, для кого магия и дыхание — одно и то же. Каждый день мне указывали на то, что я дефектная, ущербная, ни на что не годная…

— И ты решила доказать кому-то, что это не так? Глупая маленькая девочка. Тебе давно пора повзрослеть! — Инес наступала на Монику, в её руках блеснул кинжал, не обычный, из стали, а точь-в-точь такой же, каким Кайдо убил перевёртыша в ту ночь, когда они ушли из дома Ании Понцелер. — Ты бизар, умеющий впитывать и перерабатывать сырую магию. Да это не просто мощь, это нечто большее! Но ты даже не знаешь, как использовать этот дар, похожий на проклятье, ты хочешь мстить, бросать пыль в глаза и видеть восхищение и ужас, — Ника видела, как стеклянное лезвие приближается к ней, но она не боялась — сырая магия защитит её. — На тебе метка мастера Лиги Трилистника, а это уже что-то значит. В Рилантии ты не ущербная, не дефектная, ты абсолютно такая же, как большинство рилантийцев.

— Я чужая здесь, чужая в Кадарии… мне нигде нет места, — прошептала Моника, окружила себя магическим вихрем, таким же, как в тюрьме Храма Правосудия. — Так почему бы не воспользоваться своим даром?

— Я убью тебя, Моника Гордиан, — спокойно сказала Инес, убрала кинжал в потайной карман и вынула сеть с мелкими стеклянными бусинами. — Убью немедля, как только ты совершишь преступление против моей страны, против людей, живущих здесь.

— И это говоришь мне ты? Дочь сбежавшего верховного судьи, который допустил переворот в твоей стране, посадил на трон марионетку и поставил рядом с ним преступника? — Ника рассмеялась в голос и усилила магический вихрь, вновь оказавшись внутри воронки. — Да твоя страна уже захлёбывается от преступлений тех, кто клялся её защищать. Так что не надо строить из себя справедливого судью и палача. Ты ничем не лучше своего отца.

— Так, девочки, пошумели и хватит, — раздался за спиной Моники голос Динстона Гордиана. — Мелкая, не буянь, угомони этот смерч и помоги Арнану — он ведь не полноценный бизар, а так, аномалия что ли… как бы не помер тут с отрицательным-то резервом.

Ника обернулась к брату, который продолжал висеть под потолком, но его это, кажется, ничуть не смущало. Кокон Эрнарда оказался вполне крепким, так что удерживал трёх мужчин без особых проблем. Вот только Тарит и Динстон уже пришли в себя, а Арнан находился в беспамятстве. Или его артефакты резко разрядились от этой стеклянной пыли, или он просто был не в состоянии впитать витающие в воздухе потоки магии. Бросившись к жениху, Ника чуть не пропустила летящую у неё сеть, но вовремя увернулась и посмотрела на Инес с удивлением — разве наёмница не видит, что Моника уже успокоилась и ей нет дела до мести, когда любимый человек может в который раз умереть на её глазах?

— Инес, зачем? — спросила Ника, отразила брошенный в неё кинжал и окончательно разозлилась, а потом вдруг догадалась. — Так тебя Кайдо поэтому со мной послал? Не для того, чтобы предателей убить, а чтобы меня контролировать и в случае чего устранить?

— Девочки, а вам обязательно прямо сейчас отношения выяснять и дела Лиги обсуждать? — спросил от потолка Динстон, сложил пальцы в боевую фигуру и припечатал к стене одного из стражников. — У нас тут незаконченные дела остались, потом поболтаете.

Моника поняла, что брат прав, смерила Инес прищуренным взглядом и поспешила к жениху — надо вывести Арнана на улицу, там и воздух свежий, и магии хватит, чтобы он пришёл в себя. Тарит улыбнулся сестре, развеял кокон, удерживающий мужчин, и помог переместить Арнана. Динстон прикрывал тылы, поэтому Ника даже не стала оглядываться и проверять местонахождение Инес — брат не позволит ей напасть или как-то навредить Монике, а время и вправду ограничено. В любой момент могут явиться сотрудники Департамента контроля над магами, Витторио Гвери тоже не станет дожидаться, пока Ника придёт его убить. Наверняка военный советник короля Рилантии уже подготовился и принял все меры, чтобы защитить свою жизнь.

— Стойте! Подождите! — Хелика бросилась вслед за Никой, оттолкнула от себя Кимо, пытавшегося задержать её. — Ты, Моника! Да подождите же!

— Что такое, безмолвная? — пренебрежительно фыркнула Инес где-то рядом с плечом Ники. — Боишься потерять из виду нашего «уникума»? Или так страшно потерять доверие верховного судьи, не выполнив его распоряжение?

— Думай что хочешь, — бросила на бегу Хелика и нагнала Монику. — За тобой придёт военный советник, я хочу быть рядом. Ты не представляешь, как долго я ждала, когда представится такой момент.

Моника пожала плечами, поднялась в воздух и вылетела в разбитое окно. Королевский сад, украшенный лабиринтом из живой зелени, ещё вчера красивый и ухоженный, уже не походил на произведение искусства: прожжённые живым огнём кусты пожухли, стройные ряды сбились, обнажая центр лабиринта с покорёженной статуей, видимо, рилантийского короля. Ника присвистнула и посмотрела на Динстона, которой лишь поджал губы, подтверждая, что всё это безобразие — его рук дело. А неплохо братец тут порезвился, прежде чем отправиться крушить коридоры королевского дворца.

Вынув из кармана Арнана один из артефактов, Моника наполнила его сырой магией, приложила к груди жениха и принялась ждать — должен же он прийти в себя наконец! Повернувшись к Динстону, Ника вспомнила, что именно он в прошлый раз возвращал к жизни Арнана после магического истощения, чуть не приведшего к гибели мужчины. Просить брата о помощи? Всё в Монике противилось этому, но ведь на кону жизнь любимого… разве это не стоит того?

— Динстон, ты ведь знаешь, что нужно делать, — сказала она с упрёком, гневно сверкнув глазами. — Помоги ему! Это только твоя вина!

— Помогай сама, ты же у нас теперь взрослая самостоятельная женщина, которой не нужна помощь семьи, — отвернулся от неё брат, обшаривая взглядом окрестности.

— Динстон, прошу тебя, — взмолилась Моника, опуская глаза и сжимая кулаки. — Я не понимаю, что не так… я не знаю, как помочь Арнану.

— Поздно, мелкая, мы не успеем, — Динстон расправил плечи, покрутил головой, разминая шею и готовясь к бою. — Ты же хотела начистить хвост павлинам из Департамента? Вот он твой шанс, вперёд.

Ника посмотрела в ту сторону, куда указал брат, и взвыла в голос: к ним приближались несколько дюжин перевертышей, а за их спинами виднелись маги в ошейниках. Стражники с пороховым оружием, замыкающие это шествие, казались совсем не опасными по сравнению с перевёртышами, в руках которых искрилась магия. Да что же им неймётся? И вот на них тратить время, которое можно было использовать на спасение Арнана⁈ Моника раздула ноздри и поднялась с земли. Сырая магия откликнулась на призыв, ласково погладила Нику, будто щенок лизнул, а затем закружилась спиралью, выстрелила тонкими иглами и устремилась к врагам.

— Вот теперь мы посмотрим, кто кого, — прошипела Моника и потянула к себе отголоски выброса, а вместе с ним и всю магию столицы. — Контроля над магами захотели⁈ Так попробуйте контролировать вот это!