Ника, Эрн и осколки кружев (СИ)

Глава 27

Моника безучастно смотрела под ноги, не различая путь: иди она по горячим углям или битому стеклу — всё едино. Кевана увели безмолвные исполнители, Динстон не захотел помочь, а Тарит не имел таких полномочий. Рана почти не беспокоила Нику, даже шагающий рядом Арнан не вызывал никаких эмоций — всё поглотило отчаяние. Моника любила Динстона и любила Кевана, они были для неё одинаково дороги, но сейчас один брат позволил увести другого на казнь. Никакие мольбы не подействовали, слёзы, истерика и даже полуобморочное состояние Моники — Динстон остался равнодушным.

— Не переживай так, я уверен — всё будет хорошо, — сказал Арнан, поддерживая Нику под локоть и открывая дверь в одну из комнат дворца.

— Сегодня вечером казнь моего брата, — угрюмо ответила Моника и огляделась. Эссуа Маранте расщедрился и позволил Гордианам привести себя в порядок и отдохнуть перед казнью. — Что может быть хорошо?

— Хотя бы то, что выброс сырой магии закончился и у нас есть время всё обдумать и найти укрытие, — подбодрил её Арнан и погладил магический узор под обручальным браслетом на руке девушки.

— Я знаю только одно место, куда не проникнет магия, но я не вправе никого туда привести… даже тебя, — Ника понуро опустила голову и замолчала.

— Ты про тайное логово Лиги? — невесело усмехнулся мужчина, приложил своё запястье к рисунку на руке Моники и всмотрелся в узор.

— Ты знаешь о нём? — вскинула она голову и проследила за взглядом жениха: узоры на их запястьях и вправду были идентичными — завиток к завитку, линия к линии.

— Если уж в Мисолье оказалась конспиративная квартира, то в столице точно должна быть такая же, а то и не одна, — Арнан устало потёр переносицу и помог Нике лечь на диванчик, обитый красным шёлком.

— Я готова на всё, чтобы спасти брата, — прошептала Ника со слезами на глазах. — Мы ведь можем похитить Кевана, использовать одноразовый портал до Венитара. У тебя наверняка есть друзья в столице, да и Михар с Райаном не откажут помочь.

— Динстон с тебя глаз не спустит, — Арнан покачал головой и потянулся к колокольчику, чтобы позвать служанок.

— Зато до тебя ему особо нет дела, — чуть помедлив сказала Моника, перехватив руку жениха. — Ты можешь вывезти Кевана в Лоналию или Форандию…

— Если что-то пойдёт не так, меня казнят заодно с Кеваном как пособника, — ответил Арнан, нахмурившись и с силой сжав переносицу. — Ты же понимаешь это?

— Но я не могу стоять и смотреть, как казнят моего брата, — голос Ники дрожал, ресницы слиплись от непролитых слёз, а дыхание вырывалось из груди девушки судорожными всхлипами. — Как я буду жить, зная, что даже не попыталась? Как я вообще смогу смотреть в глаза братьям и родителям после этого?

— Я попробую что-нибудь сделать, — поникшим голосом проговорил Арнан, притянул Монику к груди и сжал её в объятии. — Девочка моя, что бы ни случилось, помни — я люблю тебя. Ты — моя жизнь, моё дыхание и сердцебиение.

— Мне страшно, — прошептала Моника, осознав, насколько опасна её просьба. И всё же Арнан согласился.

— Не бойся, — он улыбнулся и поцеловал её в лоб. — Ты сильнее, чем думаешь. Я знаю это, и я верю в тебя.

— Спасибо, Арнан, — Ника обняла жениха, прижалась к нему вдыхая ставший родным запах и зажмурилась. — Ты не представляешь, как для меня важна твоя поддержка.

— Ты должна оказаться в конспиративной квартире Лиги до очередного выброса сырой магии, — напомнил он и отстранился. Магический колокольчик в его руках поменял цвет, указывая на то, что артефакт ещё работает.

— Знаю… кинжала во мне больше нет, а фибулу я потеряла, — кивнула Моника и прикусила губу.

Меньше всего ей хотелось видеть сейчас перепуганных служанок. Ради неё Арнан готов снова рисковать собой, но в этот раз у Ники не было сил останавливать его, ведь на кону жизнь Кевана. Каждый раз, как как только Нике начинает казаться, что счастье возможно, что оно уже близко, происходит что-то ужасное. И в очередной раз виной всему — родная кровь… неужели придётся отречься от семьи, чтобы быть с любимым? Придётся навсегда забыть о родственных чувствах, чтобы стать счастливой? Разве это правильно? Моника любила своих братьев, приняла и простила мать, уважала отца… и всё это нужно будет перечеркнуть, оставить в прошлом?

— Все служанки разбежались, можете не трезвонить, — проворчала Татия, распахивая дверь и врываясь в комнату. — Так, женишок, ты иди найди себе целую одежду и прими душ, а я помогу этой болезной хотя бы кровь обтереть.

— Я не хочу, чтобы Арнан уходил, — возразила Моника, не желая оставаться наедине с Татией — она до сих пор не доверяла бывшей подруге и соседке.

— Тогда пусть он тебя и моет, — скривилась Татия и закатила глаза. — Или ты уже поправилась и можешь встать, не скрючившись от боли? То-то же, — кивнула сама себе Татия и замахала руками на Арнана. — Иди-иди, не съем же я её.

— Татия, почему ты мне помогаешь? — спросила Ника, когда Арнан вышел. Татия же принялась сноровисто снимать с Моники одежду.

— Потому что пока ты раздета ни один мужчина сюда не сунется, — Татия обернулась к двери, стянула с Ники дублет и задрала рубашку, проверяя рану. — Динстон уж точно не решится, — она помогла Монике встать и подставила плечо, чтобы довести её до ванной комнаты. — Пошепчемся о том, о сём, между нами, девочками.

— Ты меня пугаешь, — сказала Ника, сжав зубы от боли. Если бы не поддержка Татии, она бы не смогла даже перешагнуть бортик ванны.

— Слушай сюда: твой ненормальный братец решил посадить на трон Тарита, — начала говорить Татия, включая душ и поливая Монику из лейки. — Он договорился с Эссуа Маранте о помолвке Тарита и единственной дочери умершего короля, они даже подписали магический договор, — Татия направила струю на голову Ники и принялась мыть ей волосы. — Поэтому Динстон и отдал ему Кевана.

— Ей же лет пятнадцать… — удивилась Моника и резко втянула воздух — от воды и шампуня рану на животе не просто щипало, кожа будто огнём горела.

— Почти семнадцать, но возраст помолвке не помеха, — хмыкнула Татия и взялась за губку. — Главное другое — я слышала речи Инес о том, как она верна своей стране и как она возмущена поведением Витторио Гвери. В общем, эта наёмница явно будет против того, что во главе Рилантии встанет один из Гордианов. Тебя она уже пыталась убить, Кевана сегодня казнит её отец…

— Думаешь, Инес захочет убить Тарита? — Моника отодвинула от себя лейку и внимательно посмотрела на Татию. Неужели она всерьёз беспокоится за Тарита? — А тебе какое дело до нашей семьи?

— Тебя дуру жалко, привязалась я, — раздражённо ответила Татия и направила струю холодной воды в лицо Монике. — Позови сюда эту Инес, поговори о делах Лиги, какие-то же законы и правила у неё имеются. Как бы не вышло так, что против Гордианов вся эта Лига восстанет.

Татия вытерла Монику насухо, помогла одеться в гостевой халат и промокнула волосы пушистым полотенцем, после чего ушла, не сказав больше ни слова. Или она опасалась, что их могут подслушать, или сказала всё, что хотела. Ника размышляла над словами бывшей подруги какое-то время, а затем решила всё же поговорить с Инес — от простого разговора хуже не станет. Моника вышла из комнаты, но вдруг поняла, что даже не представляет, где искать наёмницу.

— Потерялась? — спросила у неё Хелика. Оказывается, Эссуа приставил к каждой гостевой комнате безмолвных исполнителей.

— Я хотела с Инес поговорить, — ответила Моника, смутившись и запахнув поглубже халат.

— Они с судьёй сейчас немного заняты — швыряются обвинениями и, кажется, решают судьбу Рилантии, — отстранённо проговорила Хелика, но глаза её сверкали от негодования.

— Я заметила у тебя на запястье магический узор, он у многих появился, после того как сырая магия хлынула из разлома, — попыталась перевести тему Ника.

— Это сейчас наименьшая проблема, — с нажимом сказала Хелика и понизила голос. — Я видела договор… о назначении регента и по совместительству жениха нашей принцессы.

— О… это… я не знала, честное слово, — начала оправдываться Моника, не зная, как безмолвная отреагирует на такое назначение.

— Мне нравится Тарит, честно, — продолжила Хелика, надвигаясь на Нику и почти вжимая её в дверь. — Но каким он будет правителем? На благо какой страны будет действовать?

— Тарит? Можешь не сомневаться, он будет заботиться обо всех людях, — пролепетала Моника, не на шутку испугавшись. — Он ответственный, справедливый и очень хороший…

— Как и Кеван, верно? — подмигнула ей Хелика и подняла брови. — Ты хорошо своих братьев знаешь?

— Кеван оступился, ты же слышала его слова, — рассердилась Ника, не желая слушать о предательстве Кевана. Он ведь и вправду невиновен. — Витторио использовал его влюблённость и юность!

— Не надо меня ни в чём убеждать. Казнь состоится в любом случае, а я всего лишь безмолвный исполнитель, который ничего не решает, — Хелика отшагнула и снова нацепила на лицо бесстрастное выражение. — Возвращайся в комнату. Я позову Инес, но не обещаю, что она явится.

Моника кивнула и захлопнула дверь за спиной Хелики. Подумать было о чём. Ника не знала, как отреагируют безмолвные на решение своего судьи и как примут будущего короля. Ещё Монике наконец открылись планы Динстона: он с самого начала планировал посадить Тарита на рилантийский престол. Поэтому-то он и отправил младшего из братьев Гордиан в Рилантию, причём не куда-то, а прямиком в королевский дворец, дав какое-то нелепое задание. Наверняка Тарит даже не в курсе, что ему предстоит женитьба на рилантийской принцессе.

Ника мерила шагами комнату, периодически замирая, когда ей казалось, что за дверью слышны разговоры или шаги. Она уже придумала в голове разговоры с Инес, Динстоном и Таритом, но всё это казалось сейчас неважным, пустым. Нужно спасать Кевана, делать что-то, а не ходить из угла в угол.

— Соскучилась? — громко окликнула Нику Инес от двери.

— Инес! — Моника схватилась за грудь и шумно выдохнула. — Ты меня напугала!

— А тебя наставник не учил держать ушки на макушке? — хмыкнула наёмница, наморщив нос. — Я ведь даже на теневой шаг не переходила.

— Инес, я спросить хотела: разве Лига не должна бороться за справедливость и прочее? — перешла сразу к делу Ника, не желая тратить время на пустую болтовню.

— Должна, — кивнула Инес и склонила голову к плечу. — По справедливости — надо бы всю вашу семейку рядом с Кеваном на плаху отправить.

— Но? — сжав губы спросила Моника.

— Но есть такое выражение: «враг моего врага — мой друг», — пожала плечами наёмница.

— И кто же твой враг? — уточнила Ника, понимая, что Инес не стала бы долго ждать — прирезала бы сначала её, а затем и братьев.

— Я хочу расквитаться с отцом, наказать его так, чтобы он до конца жизни локти кусал, — почти с наслаждением протянула Инес. — Он решил посадить на рилантийский престол чужака. Не просто чужака, а человека из страны, с которой мы почти начали войну. Я не допущу этого, — наёмница тряхнула головой и приблизилась к Монике. — Но пришла я к тебе не за этим.

— Так ведь это я попросила тебя зайти, — растерянно напомнила ей Ника.

— Да-да, и я всё бросила и поспешила по твоему зову, — Инес вцепилась в плечо Моники и подтянула к себе. — Скажи-ка мне, кто подтверждал твоё клеймо?

— Что? О чём ты? — Ника потёрла плечо и поморщилась — у Инес оказались сильные пальцы — наверняка останутся синяки.

— Выше мастеров в Лиге только старейшины — они подтверждают клеймо и созывают совет Лиги, — наёмница замолчала на мгновение, будто размышляя, стоит ли продолжать. — В лицо их мало кто видел, обычно они в тени, наблюдают, действуют через других и в целом делают вид, что в их руках нет никакой власти, но это не так.

— Ну да, Иге с виду казалась обычной старушкой, — пробормотала Моника, вспомнив первое впечатление при встрече с Иге.

— Твоё клеймо подтверждала сама Иге⁈ Это дорогого стоит! Она же легенда! — Инес широко улыбнулась и даже как-то посветлела лицом. — Значит, Иге в Рилантии…

— А почему ты спросила? — Ника окончательно запуталась, она не понимала, что задумала Инес, и это её обеспокоило.

— Так, пришла мне в голову одна мыслишка, — беспечно пожала плечами наёмница.

— Ты хочешь сделать Тарита своим учеником? — решила уточнить Моника, но наткнулась на непонимающий взгляд.

— На что он мне⁈ Я хочу сорвать публичную казнь и очернить Верховного безмолвного судью перед всей столицей, — расслабленность Инес исчезла, наёмница стала напряженной и жёсткой, как лезвие шпаги. — Пусть люди знают, кто стоит за назначением Витторио Гвери советником короля. Этот человек чуть не разрушил мою страну, так пусть вместо почестей его проклянут.

— Разве метка мастера выше закона? — усомнилась Ника. — Лига не настолько могущественна, чтобы спорить с высшим органом власти.

— Ха! Публичное признание отца отменит приговор, скорее уж он сам отправится на плаху, — мрачная улыбка на красивом лице наёмницы предвещала чью-то смерть, и Моника порадовалась, что сейчас они на одной стороне.

— Ты знаешь, как вызвать старейшину для подтверждения клейма? — спросила Ника, раз уж Инес вдруг стала разговорчивой и не уклоняется от ответов. — Или хотя бы как вызвать Кайдо?

— А клеймо у тебя для красоты что ли? — фыркнула она и провела пальцами по рисунку трилистника на руке. — Нажала на нужную точку, мысленно призвала кого надо и всё.

— Совсем как Кровный Зов… — прошептала Моника, прижимая палец к листку с зазубринами на одной стороне.

— Да, только кровь лить не обязательно, — бросила Инес от дверей и взялась за ручку. — Всё, я ушла!

Моника дождалась, когда стихнет гул от громко хлопнутой двери и мысленно позвала Кайдо. Она не верила, что наставник тут же явится, но надеялась — он хотя бы услышит и поймёт, что его подопечной очень нужна помощь. Вряд ли Инес сумеет убедить отца признаться, что и он приложил руку к перевороту — Эссуа Маранте ни за что не признается в заключении сделки с Динстоном Гордианом. Рассчитывать можно только на себя и Арнана. Ни Инес, ни кто-то другой не спасут Кевана хотя бы потому, что им нет дела до него — только личные счёты и амбиции.

— Ника, — голос Кайдо прозвучал совсем рядом, будто он стоял в комнате долгое время и ждал, когда на него обратят внимание.

— Кайдо⁈ — испуганно обернулась Моника и всмотрелась в лицо мастера. — Ты пришёл… где ты был?

— Искал своего бывшего ученика, искал предателя в Лиге, — хмуро ответил наёмник и провёл пальцами по шраму на щеке.

— Нашёл? — Ника смотрела на Кайдо и понимала — что-то изменилось, наставник изменился, стал мрачнее и угрюмее, насколько это вообще возможно.

— И да, и нет, — Кайдо сверлил взглядом Нику, которая не знала, куда спрятаться от пронизывающего холода в глазах наставника. — Предатель пока нужен мне живым, а ученик… уверен, что он явится на казнь Кевана Гордиана.

— Зачем? — просипела Моника, откашлялась и ещё сильнее запахнула халат.

— Затем, что моим учеником был Михар Гордиан, и это он оставил мне на память шрам с особыми свойствами, — припечатал Кайдо, почесал ногтем шрам, словно проверяя, на месте ли он. — Видишь ли, кинжал Михара был в его крови, мы ведь не в игры играли. Магическое закрепление, слышала о таком? Чем ближе ко мне кровь Михара, тем незаметнее шрам. При очень уж тесном контакте шрам и вовсе исчезает.

— Кевана казнят… Тарита скорее всего устранят безмолвные, — упавшим голосом проговорила Ника, глядя в жестокие глаза наёмника, в которых не осталось ни тепла, ни жалости. — А теперь ты говоришь, что убьёшь Михара.

— Не сразу, — впервые за этот недолгий разговор Кайдо улыбнулся, но его улыбка казалась оскалом, уродливой гримасой убийцы. — Уж поверь, я спрошу с него за всё — в пытках мне нет равных.

— Как ты узнал, что это Михар? — отрешённо спросила Моника, не сводя взгляда с лица наёмника.

— Больше некому: Кеван, Тарит и Динстон здесь, — мастер сделал шаг вперёд и оказался так близко к Нике, что она чувствовала на своей макушке его дыхание. — С Райаном я вчера встретился.

— Кайдо, ты взял меня в ученики, чтобы добраться до предателя, но… Михар не предатель, он… понимаешь, Михар — весельчак и балагур, — Моника и сама не знала, зачем пытается оправдать брата. Она уже поняла, что решение принято, что Кайдо не пожалеет Михара и что в ближайшее время Ника может лишиться не одного брата, а двух, а то и трёх разом. — Да, он с удовольствием ввязывается в авантюры, но только те, после которых можно посмеяться, ничего серьёзного.

— И всё же он стал моим учеником, втёрся в доверие, а когда я поймал его на горячем, попытался убить меня. Уж прости, ученица, но твою семейку придётся хорошенько проредить, — подтвердил опасения Моники Кайдо. Он ухватил её за подбородок, всмотрелся в лицо и нахмурился. — Если Михар не явится на казнь брата, мне придётся выманивать его другим способом.

— Хочешь убить меня? — Ника с самого начала знала, что Кайдо взял её в ученики не просто так — у него была своя цель. И теперь, когда эта цель почти достигнута, ему нет нужды играть роль наставника и уж тем более оставлять Монику в живых.

— Если бы хотел — уже убил бы, — наёмник отпустил Нику и усмехнулся своей жуткой усмешкой. — Нет, я заберу Кевана и спрячу его так, что Михару придётся выползти из своего укрытия. Ты — всего лишь дополнительная страховка.