Жил-был один человек, и случилось ему быть в дороге. Ехал он, ехал и под вечер завидел большую богатую усадьбу; дом был, что твой дворец. «Тут славно будет отдохнуть с дороги» — подумал он, когда вошел за ограду. У самого забора какой-то седой старик колол дрова.
— Здравствуй, дедушка! — сказал путник. — А что, нельзя ли мне будет переночевать?
— Я не хозяин, — ответил старик. — Ступай в кухню, спроси у батюшки.
Путник зашел в кухню и нашел там старика, еще старше. Он стоял на коленях перед очагом и раздувал огонь.
— Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне у вас переночевать? — сказал путник.
— Я не хозяин, — сказал старик. — Ступай в горницу, поговори с батюшкой моим. Он там у стола сидит.
Путник вошел в горницу. Там у стола сидел старик, еще древнее первых, трясся так, что зуб на зуб у него не попадал, и читал по складам большую книгу, словно малый ребенок.
Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне у вас переночевать?
— Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне тут переночевать? — спросил путник.
— Я не хозяин, спроси у батюшки моего; вон на скамейке сидит! — прошамкал старик, стуча зубами и трясясь.
Путник подошел к тому старику, что сидел на скамейке и возился с трубкой; он хотел набить ее табачком, но его всего так согнуло от старости в три погибели, и руки у него так тряслись, что трубка чуть не падала у него из рук.
— Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне тут переночевать? — спросил его путник.
— Я не хозяин, — ответил сгорбленный старик, — поговори с моим батюшкой, он в постели лежит.
Путник подошел к постели. Там лежал древний-древний старик; душа у него, кажется, только в одних глазах и держалась.
— Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне здесь переночевать? — спросил путник.
— Я не хозяин; поговори с моим батюшкой, он в люльке лежит, — сказал глазастый старик.
Подошел путник к люльке. В ней лежал старик, такой древний, что весь съежился и был с новорожденного ребенка, не больше. В горле у него изредка похрипывало; по этому только и можно было догадаться, что он жив еще.
— Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне тут переночевать? — спросил путник.
Долго ему пришлось ждать ответа, а еще дольше тянулся самый ответ. И этот старик, как другие, сказал, что не он хозяин в доме, и направил путника к своему батюшке, что «на стене в рожке висит».
Оглядел путник стены и наконец увидел рог. Заглянул туда — чернеет что-то вроде кучки золы; чуть похоже на лицо человеческое. Испугался он, да как крикнет с испуга:
— Здравствуй, дедушка! Нельзя ли мне тут переночевать?
Из рога послышался слабый писк, и путник скорее догадался, чем услыхал: «Да, сынок!».
Тут явился стол со всякими кушаньями, с пивом и водкой. А когда путник напился, наелся, явилась и постель, покрытая оленьими шкурами. И рад же был путник, что добрался-таки до настоящего хозяина в доме.