Нострадамус

ПАРАЛЛЕЛИ

За 600 лет до рождения Христа в Китае, а чуть позже — в Японии начался период расцвета мистики и философии, который очень напоминает греческий период Плотина, его взгляд на смысл жизни, а если добавить некоторые высказывания мудреца из Салона, то напрашивается вывод, что человеческая душа развивается по одинаковым законам, меняется только окружение, действительность, место или культура. Само собой разумеется, Нострадамус не мог никоим образом читать восточные трактаты, так же как Платон с Плотином распространяли свое учение, не пересекаясь с другими культурами.

Сердцевину восточной мысли, требовавшей обрести полноту своего бытия через самоустранение, воплощает даосизм. Важное место в нем занимает учение о космогенезе, творении всего сущего.

Даосы учат, что мир возник из первозданного Хаоса, который они называют также Единым дыханием, или Великой пустотой. Творение же мира есть результат самопроизвольного деления первичной целостности Хаоса. Сначала Хаос, или Единое дыхание, разделился на два полярных начала: мужское, светлое, активное начало Ян и женское, темное, пассивное начало Инь. Из «двух начал» выделились «четыре образа», соответствующие четырем сторонам света. «Четыре образа» породили «восемь пределов» мироздания. Эта схема записана в «Ицзин», содержащем общий свод графических символов мирового процесса Дао. Существовала и другая числовая схема космогенеза: одно рождает два (Инь и Ян), два рождает три (Небо, Земля, Человек), а три рождает тьму вещей (десять тысяч сущностей).

Даосизм — это путь цельного существования, в котором умозрение и действие, дух и материя, сознание и жизнь оказываются собранными в свободном, беспредельном, хаотическом единстве. Это сложно объяснить. В главном каноне даосизма «Дао де цзин» сказано: «Знающий не говорит, а говорящий не знает».

Даосские мудрецы ничего не доказывают и не проповедуют. Они не учат какому-то образу жизни. Их цель — дать верную ориентацию, указать путь к средоточию жизненного опыта — вечноотсутствующему и вездесущему.

«Когда низкий человек слышит о Дао, он смеется. Если бы он не смеялся, это не было бы Дао». Но при всем том какая же ясность сознания и сила воли нужны для того, чтобы воистину принять инстинкт, осветить его темные глубины светочем духа, ввести бессознательную данность жизни в одухотворенный ритм бытия.

Мир, но представлениям даосов, есть «превращенное Единое», плод метаморфозы Дао. В даосской традиции в этой связи говорится о превращении первочеловека, а им считался полулегендарный основоположник даосизма и верховное божество даосской религии Лао Цзы. Мир для даосов — «превращенное тело» Лао Цзы. А это значит, что между сердцем человека и телом предвечного Дао существует глубочайшая внутренняя связь. Человек и мир в даосизме нерасторжимы и взаимозаменяемы, как микрокосм и макрокосм.

Превращения… Ни форма, ни бесформенность не являются реальностью. Подлинная реальность — превращения. Истины, может быть, пет вообще. Все течет…

В двадцать пятом чжане «Дао де цзин» читаем:

Почти то же самое находим у Плотина. С одной стороны, Янь и Инь, с другой — Аристотель, Платон и Плотин, и становится ясно, что обе космологии похожи как две капли воды.

Катрены Нострадамуса, казалось бы, преследуют совсем иную цель. Но только на первый взгляд. Создается впечатление, что он предсказывает будущее, но ведь это только часть целого.

Что же говорит «Ицзин»? Теория гадания здесь построена на том, идет ли деятельность человека вразрез с ходом мирового свершения или она гармонически включается в мир, т. е. несет ли она счастье или несчастье (термины Книги Перемен).

Книга состоит из 64 символов, каждый из которых выражает ту или иную жизненную позицию во времени, с точки зрения ее постепенного развития. Символы состоят из шести черт каждый. Черты обозначают последовательные ступени развития данной ситуации и бывают двух родов: или цельные, или прерванные посередине. Первые символизируют активное состояние, свет, напряжение. Вторые — пассивное состояние, тьму, податливость.

В качестве примера рассмотрим гексаграмму № 24 Фу. Возврат.

В тексте «Книги» сказано:

Уже в самом начертании данной гексаграммы символически выражено се основное значение. Движение отдельных черт гексаграммы считается снизу вверх. Когда гексаграмма № 23 Исполнение, состоящая только из теневых черт, кончает свое действие, то ее замена происходит оттого, что к ней «приходит» одна Световая черта. Вновь полученная гексаграмма символизирует то время, когда после темного времени, после времени, предшествующего зимнему солнцевороту, свет вновь начинает прибывать и наступает возврат к светлой половине года. Вначале это возвращение едва заметно, и в графике единственная световая черта находится в самом низу, она покрыта всеми силами тьмы. Но именно ей суждено дальнейшее развитие. При этом ее развитие настолько неизбежно, что силы тьмы не могут ей препятствовать. Наоборот, они лишь всемерно способствуют развитию света. Все его действия протекают в дальнейшем без малейшей торопливости, ибо торопливость была бы только признаком неестественности развития. Все силы, как друзья, приходят здесь на помощь свету, который возвращается на свой собственный путь развития. Рано или поздно (хотя бы через семь дней, что на языке «Книги перемен» означает «не сразу») свет возвращается к своему действию, прерванному на время действием тьмы, и перед началом его развития все благоприятствует его выступлению. Концепция, лежащая в основе данной гексаграммы, да и в основе того, что она помещена сразу после гексаграммы «Разрушение», утверждает, что всякая ситуация, в том числе и Разрушение, — процесс, протекающий во времени, рано или поздно приходящий к концу. Пожалуй, в момент, когда Разрушение кончается, ничто не может стоять к нему в более тесной связи, чем Возврат. Ибо если бы даже вслед за Разрушением допустить любой иной процесс, то все же его исходной точкой будет прекращение разрушения и возврат к неразрушению, к созидательной деятельности.

Когда дело еще незначительно испорчено, то и возвращение на верный путь не требует больших усилий. Для него может и не потребоваться особого и нового акта познания. Достаточно и прежде накопленного опыта, ибо ошибки не зашли настолько далеко, чтобы их нельзя было исправить. Несмотря на столь малую затрату сил для возвращения на верный путь на данном этапе, это возвращение все же совершенно полноценно и может до конца искупить совершенную прежде ошибку.

Но если заблуждение было и более глубокое, все же и от него возможно вернуться на правильный путь. Однако для этого уже необходимо нечто большее. Гармоническое единство разума, приобретенного в прошлом, и нового акта познания может здесь привести к прекрасному возвращению (термин «Книги перемен»).

Эта гексаграмма считается благоприятной. Кризис здесь протекает благополучно. Но кризис есть кризис. Действие как бы замедляется. Могут возникнуть колебания, положение становится «опасным и ужасным». И все же в силу благоприятности данной ситуации в целом дурного исхода ожидать не следует.

После того как достигнута степень полноценного возвращения, никакое иное возвращение уже невозможно, ибо оно превращается в мертвую и механическую реставрацию. Она же безжизненна с самого начала и может привести лишь к бедствию. При этом такое бедствие, вызванное не естественным ходом развития мира, а собственной деятельностью реставратора, влечет и бедствия стихийного порядка, по мнению древнекитайских авторов данного текста. Представление о воздействии моральных качеств на процессы природы — исконное для Китая представление. Именно моральные качества государя отображаются в метеорологических явлениях. Но не только в них, в политической жизни реставраторство не может вызвать ничего, кроме поражения, которого не восстановить на протяжении долгих лет: