Новый передел

ГЛАВА 11

Кнут проснулся, когда еще было темно. Выскользнув из-под одеяла, он, зевая во весь рот, подошел к тумбочке и, протирая глаза, вгляделся в стоявший на ней будильник. Двадцать минут шестого.

Решив дать младшему брату поспать еще минут пятнадцать, он пошел умываться, включил свет в коридоре и увидел храпевшего на полу отца. Кнут, пнув по пути валявшуюся тут же пустую бутылку, зашел в ванную. Быстро простирав свою замоченную еще с вечера одежду, развесил ее на батарее. Кровь отстиралась — остались лишь еле заметные пятна. Потом он принял душ и почистил зубы. Растерев докрасна тело жестким полотенцем, вернулся в комнату.

— Подъем! — громко скомандовал он, стягивая с брата одеяло. Тот свернулся калачиком, что-то бормоча, и попытался зарыться носом в подушку. Кнут все-таки растормошил его, и Леха с трудом поднялся. Иван сразу же погнал его в ванную:

— Дуй под холодную воду! Весь сон как рукой снимет. Шевелись, Леха! Толик с минуты на минуту заедет. Ты что, хочешь, чтобы он нас ждал?

Это напоминание подействовало, и парень, ежась и тяжело вздыхая, вышел из комнаты. Кнут оделся в старенький спортивный костюм и достал из шкафа кроссовки. Интересно, о каких соревнованиях говорил вчера Толик? Было бы здорово, если бы по стрельбе. Особенно Ивану хотелось пострелять из пистолета. Почувствовать себя крутым рейнджером. Или гангстером. Какая разница кем, лишь бы стрелять!

За окном в утренней тишине послышался рокот подъезжающей машины. Кнут подскочил к подоконнику. Так и есть, во дворе прямо напротив их подъезда стоял громадный и черный как уголь джип «чероки». Неужели они опоздали? Кнут схватил будильник. Нет, еще целых семь минут. Просто Толик подъехал чуть раньше. Иван выскочил в коридор, распахнул дверь в ванную и заорал:

— Давай быстрее! Он уже здесь! Чтобы через тридцать секунд как штык возле двери стоял!

…Через пять минут братья уже выходили из подъезда. Кнут в душе посетовал, что еще слишком рано и никто, кроме дворника, не увидит, как они садятся в такую навороченную машину.

Толик-инструктор — высокий, подтянутый, коротко стриженный блондин лет тридцати пяти — был одет в черную футболку и светлые холщовые брюки. Едва братья сели в машину, его лицо расплылось в радушной улыбке:

— Молодцы! Ровно в шесть, как и договаривались.

— Здравствуй, Толик. — Кнут всегда испытывал неловкость, называя взрослого инструктора на «ты» и по имени. — А я смотрю, машина стоит, а на часах еще без десяти шесть…

— Без семи, — поправил его пунктуальный Толик, — всегда нужно иметь несколько минут в запасе. Ну что, рванули?

Джип сделал круг почета по двору и выехал на улицу. Толик вел машину очень аккуратно, всякий раз останавливаясь на красный свет, даже в отсутствие пешеходов или ментов. Кнут спросил:

— А что за соревнования будут?

— Должны подъехать люди, которые нас спонсируют. Ну, деньги дают. Хотят посмотреть своими глазами, на что вы способны. Так что нужно будет постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. Не подведете?

— Постараемся. А это… стрелять мы будем?

Толик покосился на парня и усмехнулся:

— Хочешь пострелять?. Ну-ну, не смущайся. Ты уже взрослый мужчина, и это вполне естественное желание. Все мужчины делятся на две категории…

— Какие? — встрял сидевший на заднем сиденье еще не до конца проснувшийся Леха.

— На тех, кто имеет оружие, и на тех, кто хочет его заиметь. Остальные мужчинами не являются. Так, быдло бессловесное. Об этом еще древние мудрецы знали. Запоминайте и вы.

Пораженный этой простой мыслью, Кнут задумался. А ведь верно! Да, у Толика было чему поучиться.

Вскоре они выехали за город и понеслись по шоссе, а через полчаса свернули на проселочную дорогу и углубились в лес.

Школа подготовки располагалась на месте заброшенного пионерского лагеря. Без труда получив разрешение здесь обосноваться, Райский за несколько недель привел запущенные корпуса и спортплощадку в пригодное для проживания и тренировок состояние. Одновременно на базе могли разместиться до сотни человек, и надо заметить, что все места были заняты. В желающих стать курсантами недостатка не было, проводился даже конкурсный отбор.

— Пацаны здесь уже со вчерашнего утра, — пояснил Толик, заезжая на плац. — Ну что, будем трубить подъем!

Он нажал на клаксон и долго не отпускал его. Стали открываться двери, в окнах корпусов начали появляться заспанные физиономии. Толик бодро выскочил из машины и зычно скомандовал:

— Десять минут на сборы! Опоздавшие будут наказаны! Время пошло!

В лагере поднялась настоящая суматоха. Полусонные курсанты выбегали к находившемуся на улице умывальнику и, торопливо ополоснувшись, неслись одеваться, чтобы побыстрее встать в строй. Возраст курсантов колебался от пятнадцати до двадцати с лишним лет. Толик прогуливался по плацу, покрикивал И подбадривал юношей. С удовольствием заметил, что почти все уложились в отпущенное время.

Через десять минут одетые в камуфляжные брюки и майки ребята построились в две шеренги и, вполголоса переговариваясь между собой, с осуждением посматривали на опоздавших. Таких набралось около десятка. Они пытались встать в строй, но инструктор не позволил им сделать это.

— Все, время вышло! — Толик, нахмурившись, повернулся к нерасторопным курсантам. — Принять упор лежа! На кулаки! Ниже, ниже! Так стоять!

Потом он повернулся к строю и стал неторопливо прохаживаться вдоль него. Громко, отрывисто обратился к парням:

— Бойцы! Сегодня очень важный день. Вы должны показать, чему научились в нашей школе. Грядут великие времена! Скоро настанут перемены! И только от вас, защитников обновленной России, будет зависеть, станет ли жизнь в нашей многострадальной стране хуже или лучше. До прихода сюда вас зомбировали власть имущие, убеждая, что вы — дерьмо, родились в дерьме и дальше у вас в жизни будет лишь одно дерьмо. Вы согласны с этим утверждением? А? Не слышу! Согласны?!

Кто-то из строя выкрикнул «нет», но это прозвучало как-то неуверенно. Толик повторил:

— Я не слышу! Вы согласны с тем, что вы дерьмо?! А?!

На этот раз возглас «нет» звучал уже дружнее. Но инструктору и этого показалось мало. Он рявкнул уже во все горло:

— Отвечайте, как положено бойцам! Докажите, что вы мужчины! Вы согласны, что вы дерьмо?!

— Нет!!!

— Громче! Пусть эти сволочи в погрязшей в роскоши Москве услышат ваш ответ! Вы дерьмо?!

— Нет!!! Нет!!! Нет!!!

Парни постепенно входили в раж. Лица их исказились, на них появилась ненависть. Кнут, стоявший в первой шеренге, чувствовал, как его тело наливается необузданной силой, а в душе нарождается желание крушить все вокруг. Руки его сами собой сжимались в кулаки. Ему нужен был враг!

— Вот! — орал Толик. — Вот теперь я слышу настоящих мужиков! Направо! Бегом марш! Становись в строй!

Последняя фраза относилась к опоздавшим, которые продолжали все это время выполнять упор лежа.

С трудом поднимаясь и отряхивая онемевшие от напряжения руки, они влились в строй бежавших курсантов.

После получасового бега Толик заставил своих воспитанников отжиматься на счет. Потом повел на спортплощадку, распределив по группам: кого — на брусья, кого — на турник, кого — на полосу препятствий.

— Давай, давай! — подбадривал он. — У мужика должны быть железные мускулы! Только так! Рома, еще раз! Сделай это! Умри, но сделай!

Висевший на турнике долговязый парень лет семнадцати старался изо всех сил.

— Давай! — Толик подскочил к нему и заорал в самое ухо: — Ты воин, Рома, настоящий воин! Или хочешь остаться слабаком?!

…После силовой подготовки Толик стал учить курсантов рукопашному бою. Отобрав парней постарше и выстроив их в шеренгу, напутствовал:

— Запомните, ребята. Вы должны забыть, что такое бой по правилам. Главное в драке — как можно быстрее вывести противника из строя. Для этого существуют эффективные приемы воздействия на болевые точки человека. Филипп, иди-ка сюда!

Из шеренги вышел высокий накачанный парень и встал возле инструктора. Толик развернул его лицом к себе.

— Смотрите. Надежно поразить противника можно лишь двумя способами. Это удар в горло…

Вытянутые и сложенные копьем пальцы инструктора мгновенно взвились и остановились лишь в нескольких сантиметрах от кадыка Филиппа. Тот не успел и глазом моргнуть, тем более защититься.

— …И в пах, — Толик обозначил молниеносный удар подъемом столы в промежность здоровяка.

— …Только так. Есть еще глаза, но попасть в них трудно, поэтому сконцентрируйте все внимание на этих двух болевых точках. В горло можно бить кулаком, ребром ладони, локтем, пальцами, в общем, чем угодно, в том числе и любыми подручными предметами. Встала задача — перебить трахею. Смотрите…

Толик опять выбросил правую руку, но на этот раз ударил ребром ладони. Филипп согнулся и с хрипом упал на бок. Парня душил кашель, казалось, что его легкие вот-вот разорвутся.

Толик как ни в чем не бывало обошел поверженного и продолжал:

— Видите, даже слабый удар в область горла вызывает удушье и потерю возможности сопротивляться. А если я ударю вот так…

Не переставая говорить, Толик отскочил в сторону и ударил по висевшему на перекладине боксерскому мешку.

— Я сломаю гортань подонку, осмелившемуся оказаться у меня на пути. Пусть сдохнет… Никакой жалости в бою быть не должно.

Веревка, которой мешок крепился к турнику, лопнула. Мешок отлетел далеко в сторону и упал на траву.

Толик помог Филиппу подняться. Глаза парня застилали слезы, он все. еще держался за горло и не мог говорить.

Толик с улыбкой положил ему руку на плечо:

— Ну что, брат, теперь ты знаешь, куда нужно бить? Держи, это тебе поможет.

Он вытащил из кармана брюк пластмассовый цилиндрик и, открутив крышечку, высыпал на ладонь несколько красно-желтых капсул. Протянул одну из них Филиппу.

— Дуй к умывальнику и запей. Потом снова в строй.

Парень взял капсулу и, пошатываясь, как пьяный, потрусил к умывальнику. Толик уже вызвал из строя другого курсанта. Им оказался Кнут.

— Следующий убойный прием. Смотрите… Слегка ударяем противника тыльной стороной ладони по щеке… Потом изо все силы бьем ногой в пах.

От невыносимой боли парень осел на колени. Иван как сквозь вату слышал долетавшие откуда-то издалека слова инструктора:

— Бить надо сильно, стараясь вложить в удар весь вес своего тела. Тогда пострадают внутренние органы противника. Стремитесь ударом поднять его в воздух, пробить насквозь. Так, разбиться по парам! Женя и Юрик, поднимите мешок и закрепите его…

Отдав указания, Толик подошел к все еще стоявшему на коленях Ивану. Наклонился и спросил:

— Больно? Терпи, брат, только так можно научиться драться по-настоящему. Удары нужно отрабатывать на тренировках в полную силу и хоть раз почувствовать их на себе. Держи.

Кнут получил точно такую же капсулу, что и Филипп.

— Что это? — выдавил парень. Боль все еще не отпускала его.

— Хорошая штука. Амфетамин. Не бойся, глотай. Посмотри на Филиппа. Похоже, таблетка пошла ему на пользу.

Действительно, Филипп, еще недавно с трудом волочивший ноги, теперь азартно лупил по прогибавшемуся под его мощными ударами боксерскому мешку. Глаза парня налились кровью, из перекошенного рта вырывалось яростное рычание.

Больше не колеблясь, Кнут закинул в рот таблетку. Толик не отходил, стоял рядом и смотрел на него с каким-то хитроватым прищуром.

— Вот и молодец! — похвалил он. — Сейчас почувствуешь себя совершенно другим человеком. Настоящим викингом!

После отработки ударов Толик начал показывать приемы освобождения от захватов:

— Вот мент пытается затащить вас в воронок. Андрей, иди сюда. Хватай меня и пытайся закрутить руку за спину. Что, не знаешь, как менты руки выкручивают? Ни разу не попадал? Ага, вот так. Смотрите, я немного отхожу в сторону. Нужно даже слегка нагнуться и сделать вид, что вы не помышляете больше ни о каком сопротивлении. Как только противник уверует в то, что вы сломались, резко развернувшись, бейте ему большим пальцем в глаз. Согнутый сустав указательного пальца как бы скользит по виску, обеспечивая точность попадания. Вот так!

Взвизгнув от резкой боли, Андрей отпрыгнул — оттопыренный большой палец Толика уткнулся ему в глазное яблоко.

— Итак, противник ослеплен. Теперь вы можете сделать с ним все, что захотите. В этой ситуации лучше всего сбить его с ног подсечкой…

Нога инструктора, описав полукруг, врезалась в голень на время ослепшего курсанта с такой силой, что тот тут же опрокинулся на землю.

— А для того, чтобы полностью продемонстрировать свою власть и подавить врага окончательно, нужно наступить ему ногой на горло…

Тяжелый башмак крепко прижал шею лежавшего на земле парня. Андрей хрипел и пытался вырваться'. Не меняя позы и не обращая внимания на извивавшегося ужом под его ногой человека, Толик воскликнул:

— Смотрите! Он полностью в моей власти! Кем вы хотите стать? Жертвой или воином? Воин не знает сомнений и жалости, а жертве достается лишь горечь поражения. Подумайте над этим. Разбиться по парам! Удары лишь намечать, особенно в глаза. В полную силу работать только на мешке.

Кнут уже абсолютно не чувствовал боли. Тело его стало невесомым, резкие, стремительные движения доставляли какую-то особую радость. Отрабатывая приемы в паре, он не стал сдерживаться и просто обозначать удар, как велел инструктор, а бил в полную силу. Вид корчившегося на земле напарника доставлял ему невероятное удовольствие. Власть! Вот она!..

После обеда, состоявшего из мясных консервов и воды из ближайшего ручья, Толик позволил курсантам отдохнуть. Возбужденно переговариваясь, они разошлись по корпусам. Инструктор посмотрел на часы. Гости должны были подъехать с минуты на минуту. Встреча эта обещала стать чрезвычайно приятной и полезной. Сегодня был «день получки», а деньги Анатолий Райский ценил больше всего на свете.

Когда на поляну возле плаца очень медленно, как бы крадучись, подъехала белая «Нива», Толик пошел ей навстречу. Дверцы открылись, и из машины вышли двое. Полноватый, одетый как для пикника на природе лысеющий человек, высокомерно и даже немного брезгливо поджав губы, оглядывался вокруг. Его спутник, аккуратно подстриженный крепкий парень лет' тридцати в хорошем спортивном костюме, держал в руках зеленую брезентовую сумку. Глаза Толика блеснули: деньги!

— Здравствуйте, — радушно улыбаясь, поприветствовал он гостей. — Все в порядке? Как договаривались? — спросил он у старшего гостя, быстро взглянув в его цепкие серые глаза.

— Разумеется. Вы же прекрасно знаете, что имеете дело с серьезными людьми.

— Ну что же, тогда пройдемте ко мне, там нам будет гораздо удобнее.

— А где же ваши… э-э… воспитанники? — Лысый продолжал озираться по сторонам.

— Отдыхают. Я их с утра погонял как следует.

— Как материал? — Лысый двинулся за Толиком. Парень с сумкой не отставал от них.

— Есть очень перспективные ребята. Человек пятьдесят можно бросать в бой прямо сейчас.

— Не маловато? — проворчал лысый. Они уже подошли к самому большому корпусу, стоявшему в центре лагеря, — в нем размещалась администрация.

Пригласив гостей в просторную, обставленную по-спартански комнату, в которой были лишь кровать, обшарпанный стол и несколько стульев, Толик предложил им присесть и сразу же перешел к делу:

— Товар у меня. Рассчитаться за него нужно не позже сегодняшней ночи.

Лысый хмыкнул:

— Они вам настолько доверяют, что оставили оружие даже без предоплаты?

— Конечно. Мы не в первый раз имеем дело друг с другом. Наше сотрудничество основано на безусловном взаимном доверии.

— Чеченцы или вояки? Впрочем, меня это мало интересует. Я хотел бы взглянуть…

— Пожалуйста. — Толик встал и, откинув матрас на койке, указал на лежавшие под ним шесть автоматов.

— Антон, посмотри! — Лысоватый кивнул своему спутнику. — Я никогда не разбирался во всех этих железках.

Парень в спортивном костюме, не выпуская из рук сумки, приблизился к койке. Внимательно оглядев автоматы, проговорил:

— АК-74. Без рожков, в исправном состоянии.

— Магазины здесь, — Толик нагнулся и вытащил из-под койки довольно увесистый холщовый мешок, — вместе с пистолетами.

— Сколько все это стоит?

— Автоматы — по тысяче за штуку. Пистолеты «Макаров», двенадцать единиц. По пятьсот долларов, считайте сами.

Лысый кивнул головой:

— Когда поступит следующая партия? Этого мало, насколько я понимаю.

— Как только продавцы получат деньги за эту. — Толик покосился на брезентовую сумку. — Надеюсь, что в ближайшее время. Оружия понадобится много, тут вы правы. Это же не единственная наша школа…

— Зато самая важная, — назидательно изрек гость, — ведь ваши пацаны смогут добраться до центра Москвы за час, а основные дела будут разворачиваться именно в столице.

— Не сомневаюсь. Мои ребята не подведут. Все упирается в финансирование. Энтузиазм, конечно, дело похвальное, но… Будет гораздо надежнее, если бойцы сразу же получат твердый оклад.

— А это действительно необходимо? — поморщился, как от зубной боли, лысый. — Вы же утверждали, что они патриоты. Наши финансовые возможности не безграничны…

Толик криво усмехнулся. В денежных вопросах он уже давно не позволял никому обвести себя вокруг пальца. Тут он был непреклонен.

— Если хотите, чтобы к часу «икс» в вашем распоряжении оказались эффективные, то есть сильные, хорошо обученные и вооруженные до зубов, боевики, то советую не скупиться. В конце концов, им не так много нужно. От силы по двести — триста долларов на человека в месяц. Это избавит пацанов от необходимости зарабатывать на хлеб насущный на стороне, и они смогут все время находиться здесь, оттачивая свое мастерство, и превратятся со временем в настоящих профессионалов.

Лысый вздохнул и проворчал:

— Ладно. Считайте, что убедили. По сто долларов, думаю, можно будет выделить вашим архаровцам. Но не больше. И так слишком много денег уходит на оружие…

— А как же финансовые поставки из-за границы? — невинно спросил Толик. — Обещали же миллионы долларов! Какой смысл затевать все это без денег?

— Деньги будут. Это уже точно. И даже больше, чем мы думали. Сами понимаете, сумма очень крупная, а наши спонсоры — люди осторожные и далеко не альтруисты. Им нужна отдача. Они еще раз хотят убедиться в том, что капиталы, вложенные в Россию, не пропадут даром. Ну ладно, давайте посчитаем ваши расходы…

Начался торг. Толик, как мог, старался завысить требуемую сумму, азартно доказывая свою правоту, а хитрый и прожженный в финансовых делах гость пытался сэкономить. Наконец, минут через десять, они все-таки договорились, и лысый скомандовал охраннику:

— Давай, отсчитывай…

Райский лгал. Оружие оставалось у него еще с тех времен, когда он руководил группой киллеров и выполнял заказы на ликвидации. Им он тогда запасся основательно, и большинство стволов до сих пор хранились в надежном тайнике. Так что все деньги, которые якобы нужно было отдать мифическим продавцам, перекочевали в его карманы.

Не собирался Толик платить и своим «волчатам». Разве что самую малость, для отвода глаз. Проще и надежнее было посадить пацанов на наркоту. Это даст над ними полную власть. Сам же Райский к своему здоровью относился трепетно: совершенно не пил и даже не курил.

Заветной его мечтой было оказаться в составе какого-нибудь могущественного клана, допущенного к кормушке. Всю свою жизнь Анатолий Райский пытался разбогатеть, но, осознав, что добиться этого законными методами чрезвычайно сложно, окунулся в сомнительные, а иногда и откровенно криминальные дела.

В конце восьмидесятых, едва отслужив в армии, этот физически развитый парень примкнул к банде рэкетиров, терроризировавших коммерсантов в родном Воронеже. Его беспредельная жестокость при выбивании денег скоро стала легендой. Предприниматели дрожали при одном упоминании имени этого всегда улыбавшегося и подшучивавшего человека. От него невозможно было утаить не то что рубль — копейку.

Когда его бригаде пришлось вступить в кровопролитную войну с соперничавшими группировками, То-лик задумался. Трусом он не был, но и умирать из-за денег не собирался. Себя он оценивал гораздо выше, поэтому и покинул своих погрязших в бесконечных разборках соратников, не попрощавшись.

Настоящие деньги всегда крутились лишь в столице, и Райский отправился туда. Там он и сошелся с неким Беденкиным. Они великолепно поняли друг друга и вместе занялись квалифицированными вымогательствами. Беденкин водил дружбу с довольно высокопоставленными чиновниками, что помогало ему на первых порах заниматься рэкетом. Толик активно помогал своему шефу, ведал вопросами безопасности, возглавляя в их организации некое подобие контрразведки. Постепенно и сам обзаводился нужными связями.

Деньги текли рекой, но Беденкину хотелось большего, и, когда он установил прослушку в квартире одного известного политика, их доходному бизнесу пришел конец. Зарвавшимся вымогателям доходчиво объяснили, на кого можно наезжать, а на кого не стоит. Вся компания очутилась за решеткой.

Толику в тюрьме не понравилось. Осознав, что отсюда надо выбираться любыми средствами, он без зазрения совести пошел на сотрудничество со следствием, сдав своих подельников с потрохами. Этим предательством он заслужил свободу. На суде Беденкин при всем честном народе поклялся замочить стукача. Шантажисты получили различные срока заключения, Толик же отделался условным наказанием.

Некоторое время Райский провел почти в подполье. Все еше располагавший значительными средствами, Беденкин из зоны заказал его целой группе наемных убийц. За Толиком началась охота. Поняв, что теперь от него так просто не отвяжутся, он решил опередить киллеров. Здесь в полной мере проявились его способности по организации провокаций, диверсий и засад.

Разыграв всю партию как по нотам, он заманил трех убийц, шедших по его следу, в заброшенный, ожидавший сноса дом. Заставив противников обнаружить себя, Толик перестрелял их из автомата. Перед смертью один из убийц, которому Райский лишь перебил очередью ноги, дал полный расклад о том, кто именно его заказал и почему. Беспощадный Толик добил вымаливавшего жизнь боевика и задумался.

Его ошарашила сумма, которую посулил наемникам пылавший жаждой мести Беденкин. Причем половина гонорара была им выплачена вперед, так сказать, авансом. Оказывается, так просто заработать очень большие деньги! Нужно лишь вовремя нажать на курок…

Решив попробовать себя в этом виде криминального бизнеса, Толик первым делом сколотил небольшую, но хорошо вооруженную и мобильную бригаду. Никаких бандюков и вообще ранее судимых он не брал, справедливо полагая, что вся эта публика давно числится в ментовских картотеках. Предпочтение Райский отдавал бывшим военным, тем более что в отмороженных на чеченской войне солдатах и офицерах недостатка не было. Используя свои прошлые связи среди бизнесменов и политиков, Толик всегда выступал лишь в качестве диспетчера наемных убийц, никому и словом не обмолвившись, что является главарем банды.

Заказы пошли один за другим. Райский не брезговал ничем, устраняя не только коммерсантов, но и криминальных авторитетов. Три четверти получаемых за каждое убийство денег он оставлял себе, остальное шло на гонорары рядовым исполнителям и техническое снаряжение. Сам Райский за оружие не брался, а лишь принимал заказы и планировал их выполнение.

Все шло прекрасно, пока, позарившись на неслыханную сумму, Толик не взял заказ одного крупного предпринимателя на устранение известного во всей стране и даже далеко за ее пределами вора в законе. Старый грузин, мешавший заказчику, почти не опасался за свою жизнь, уверенный в том, что его статус законного вора стоит целой роты автоматчиков. Он ошибался. Как-то поздним вечером при выходе из лифта вор получил от крепкого молодого человека в спортивном костюме точный удар ножом в сердце. Это была чистая работа. Клиент мертв, свидетелей нет…

Райский приказал своим боевикам работать под блатных, поэтому и было выбрано традиционное воровское оружие — перо. Но, узнав, какая буря поднялась в криминальном мире после смерти законника, Толик сообразил, что его убийцы тоже проживут недолго. Он решил свернуть свою деятельность. Заметая следы, посадил всех своих бойцов в микроавтобус, якобы для поездки на пикник, и, выехав в лес, отлучился под благовидным предлогом.

— Ждите меня здесь, ребята! — приказал он напоследок. — Сейчас будет сюрприз!

Отойдя от обреченного автобуса на необходимое расстояние, Толик зашел за бугор и нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Пять килограммов тротила сделали свое дело, и после мощного взрыва от «Газели» осталась лишь груда пылавших обломков. Все восемь пассажиров погибли, никого добивать не пришлось…

— Ну вроде все. — Лысый смахнул со лба крупные капли пота.

Толик тщательно пересчитал деньги. Душа его пела, сердце от радости готово было выскочить из груди.

— Да, кстати, — небрежно, как бы вспомнив о каком-то пустяке, сказал он, — мне еще будут нужны стимуляторы. Лучше всего амфетамин. Пойдет и экстази. Или что-нибудь покрепче…

— Это еще зачем? — Толстяк с удивлением уставился на него.

— Понимаете, тренировки моих ребят частенько бывают сопряжены с запредельными физическими нагрузками, — Райский улыбнулся, — и их еще не окрепшие организмы нуждаются в фармакологической поддержке. Насколько мне известно, у вас есть возможность снабдить наши школы всем необходимым. Не помешает и кокаин… Для особых случаев.

— Ясно, — кивнул головой лысый, — думаю, что эту проблему мы уладим. Итак…

Он поднялся. Толик, тоже вставая, спросил:

— Вы будете смотреть на мальчишек? Мне сообщили, что хозяева хотят знать об уровне их подготовки.

Лысый пожал плечами:

— К сожалению, сейчас я очень спешу. В следующий раз посмотрю обязательно. Вы нас проводите?

Кнут медленно поднимал руку с зажатым в ней пистолетом. Тяжесть «Макарова» была ему приятна. Прикрепленная к дереву бумажная мишень находилась всего в десяти метрах от него. Объясняя выбор дистанции, Толик сказал:

— Пистолет — оружие ближнего боя. Он предназначен для схватки, когда нужно поразить врага, находящегося от вас не более чем в пятнадцати — двадцати шагах. Дальше стрелять из пистолета бессмысленно, только зря потратите патроны. Если нужна дальнобойность — воспользуйтесь автоматом или снайперской винтовкой.

Двенадцать лучших курсантов стояли шеренгой на расстоянии трех метров друг от друга. Все они были вооружены «Макаровыми».

— Не цельтесь подолгу. На это уйдет драгоценное время. Пускать в ход оружие вам придется не на соревнованиях, а в уличной перестрелке. Едва перед вами возникнет враг, нужно немедленно направить ствол в его сторону и как можно быстрее и чаще нажимать на курок. Старайтесь, чтобы пули ложились на уровне середины контура фигуры, ориентируйтесь на пояс и низ живота. Меньше шансов промазать. Едва поняли, что поразили цель, немедленно переносите огонь на других. При этом сами не стойте на месте, а все время передвигайтесь. Приготовились? Огонь!

Справа и слева загрохотали выстрелы. Почти оглохший Кнут, поймав в прорезь прицела мишень, ожесточенно раз за разом давил на спусковой крючок. Пистолет все время подбрасывало вверх, отдачей рвало кисть, поэтому прицельным получился лишь первый выстрел.

Обойма опустела за несколько секунд. Затвор пистолета заклинило, и Кнут, вглядываясь в свою мишень, опустил его. Уши заложило так, что голос Толика был еле слышен:

— Та-ак, посмотрим, что у нас получилось. Молоко. Плохо! Тоже молоко! Хреново! А вот тут молодец поработал! Кто это у нас? Ваня? Отличная работа, Ваня. Считай, что ты уже убил своего первого врага. Прострелил башку мерзавцу…

Кнут почувствовал, как гордость переполняет его: похвала инструктора звучала сладостной музыкой! Уже не так болели уши, и пороховая гарь, которой был насыщен воздух, казалась приятной. Появись сейчас перед ним враг, неважно кто — мент, ниггер, кавказец, да просто любой, посмевший встать на пути, — он не задумываясь застрелил бы его. Война — это класс! Смерть врага — радость для воина! Эх, жаль только, что обойма так быстро закончилась…

Толик прошелся перед строем:

— Не расстраивайтесь. Всему нужно учиться. Филипп, открой-ка вон тот рюкзак. Тяжелый? Еще бы, там патроны. Заряжай!