Новый передел

ГЛАВА 23

Любарский искоса поглядывал на сидевшего перед ним человека. Этот бойкий сочинский бизнесмен на вид был слишком молод, но уже полностью доказал свою деловую состоятельность, когда провернул сделку с оружием. Все прошло как нельзя лучше, весь груз благополучно дошел до места назначения. Да, связи у людей, стоявших за этим человеком, действительно были. Все остались довольны, все получили свою долю.

Шаевич, сидевший здесь же, за столом в этом тихом лондонском ресторанчике на пруду, вел себя по отношению к Полтиннику уже совсем по-другому. Теперь он видел в молодом человеке достойного партнера. Американец Майкл Поллард, как всегда, белозубо улыбался. Для беседы с Серебряковым ему требовался переводчик, и он попеременно обращался за помощью то к Любарскому, то к Шаевичу. Когда речь зашла о главном, слово взял Любарский:

— Мы довольны вашей деятельностью. Первый экзамен вы выдержали успешно. Как насчет ваших комиссионных? Не обидели?

— Все в порядке, — заверил его Родион, — как договорились. Ни у меня, ни у моих партнеров никаких претензий нет.

— Вот и отлично. Как видите, мы люди честные и. с нами вполне можно иметь дело. Насколько я знаю, вы уже разговаривали с нашими украинскими коллегами. — Любарский кивнул в сторону Шаевича.

— Да, конечно. Но, как мы понимаем, решающее слово остается за вами.

— Вы правы… Ну что же, я и мои друзья все больше склоняемся к мысли о целесообразности вашего участия в предстоящем деле. Однако…

Тут Любарский сделал длинную паузу. Хотел дать понять Родиону важность последующих слов. За столом все притихли. Даже неугомонный Майкл перестал вертеться на стуле.

— Вы, наверное, слышали о незавидной участи одного известного господина из Брюсселя? Этот человек по стечению обстоятельств погиб буквально в нескольких кварталах от места, где сейчас находимся мы с вами. Ходили слухи, что он хотел присоединиться к нашему обществу. Увы, он оказался некомпетентен. Поначалу все шло хорошо, но потом…

Опять повисла долгая пауза. Полтинник понимал, что его предупреждают. В том, что нового партнера уберут в случае малейшего сомнения, он нисколько не сомневался. Тот господин из Брюсселя действительно был очень влиятельным человеком, и тем не менее…

— Я все понял. — Родион посмотрел Любарскому прямо в глаза. — И должен вам сказать, что мы тоже люди серьезные и привыкли отвечать за свои слова. А тем более выполнять взятые на себя обязательства…

— Вот и славно! Мне очень приятно, что в России, которую я продолжаю считать своей родиной и искренне люблю, у нас есть единомышленники, способные контролировать сложившуюся там непростую ситуацию. Думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что мы готовы иметь с вами дело.

Последняя фраза была произнесена Любарским с особенной значительностью, можно сказать — даже немного торжественно. Серебряков сделал вид, что ликует. Любарский понимающе переглянулся с Шаевичем и по-английски сказал Полларду о принятом решении. Американец хлопнул нового члена клана по плечу. Стал что-то говорить ему по-английски, нисколько не смущаясь тем, что собеседник не понимает его.

— Ну что же, я думаю, нам следует выпить, — Любарский потянулся у бутылке, — и обсудить наши дела более детально. Насколько я понимаю, вас в России больше всего интересует финансовая поддержка, которую мы будем в состоянии оказать для свержения режима.

— Именно. И, конечно же, сроки…

— Понятно. — Любарский поднял свой бокал. — Господа, я надеюсь, вы простите мне мой эгоизм. Поверьте, он обусловлен лишь любовью к России. Итак, я предлагаю выпить за мое скорейшее возвращение на родину!

Владислав уже во весь голос кричал в трубку:

— Маша! Что у тебя происходит?!

Был слышен лишь треск, сквозь который пробивалось лишь чье-то невнятное бормотание. Ну да, она же сказала, что зашел клиент. Но что значило ее восклицание? У нее был испуганный голос. Маша!

Владислав наконец-то осознал, что лишь зря теряет время. Не переставая держать включенный телефон возле уха, он рванулся на улицу. Сердце вора разрывалось от отчаяния, он понял, что с Марией случилось что-то ужасное. Там же Юра! Неужели… Нет! Гвоздь — лучший его боец, а не телок какой-нибудь.

Варяг заскочил в «мерседес» и повернул ключ зажигания. В это время в трубке послышалась возня, потом женский визг. Негромкий, но отчетливый хлопок. Владислав похолодел. Так стреляет оружие, снабженное глушителем.

До офиса Марии он гнал так, что несколько раз едва не попал в аварию. Вслед ему возмущенно сигналили, подрезанные шофера матерились. Один раз, чтобы обогнуть пробку, он вынужден был проехать по тротуару, и за ним погнались гаишники. Варяг, не обращая на это никакого внимания, продолжал выжимать из своей машины все возможное, лишь стараясь ненароком не сбить зазевавшегося пешехода.

Когда он подъехал к зданию, в котором располагался офис, возле входа уже стояли милицейские машины и карета «скорой помощи». Владислав выскочил из «мерседеса» и побежал внутрь. Путь ему преградил мент, но он, как щенка, отшвырнул щуплого сержанта в сторону. На ходу прорычал:

— Я депутат Госдумы! С дороги!

На одном дыхании он залетел на нужный этаж. Здесь тоже были менты и люди в белых халатах.

— Сюда нельзя, — преградил Владиславу путь невзрачный мужчина в штатском. — Совершено преступление. Работает следственная группа…

— Я депутат Госдумы. — Варяг показал свое удостоверение.

— Понимаю, но, видите ли…

— Здесь работает моя жена. Я должен немедленно пройти внутрь.

Оперативник потупился, Владислав вошел в приемную и сразу же увидел труп Юры. Возле тела на потемневшем от крови полу валялся пистолет. Это был любимый «люгер» Гвоздя.

— Где женщина? — страшным голосом прохрипел Варяг.

Вероятно, его приняли за какую-нибудь ментовскую или прокурорскую шишку, поэтому расступились. Кто-то ответил:

— В кабинете.

На негнущихся ногах Варяг переступил порог. Тело застреленной Ирины в этот момент фотографировали. Чей-то бесцветный голос равнодушно вещал:

— Женщина, на вид около двадцати пяти лет. Огнестрельное ранение в левую часть грудной клетки. Судя по всему, смерть наступила мгновенно…

— Где Мария? — Варяг подскочил к менту, на плечах которого были капитанские погоны.

— Мария? А вы, собственно, кто такой? — капитан подозрительно оглядел представительного мужчину: головы до ног.

— Я — муж хозяйки этой фирмы. Где она?

Мент пожал плечами:

— Разве убитая не она?

— Нет, это Ирина, ее секретарша.

Капитан покачал головой:

— Больше здесь никого не было. Разрешите взглянуть на ваши документы…

Варяг показал свое удостоверение и, не считая нужным стоять перед ментом навытяжку, развернулся и вышел из кабинета. Он уже немного успокоился, вернее, стал вести себя более рассудительно. Если Марии здесь нет, значит, ее похитили. Если бы хотели бить — убили бы на месте, как Юру и бедную Ирину. А по всему, Мария им нужна в качестве заложницы. Зачем? Чтобы надавить на него, Варяг не сомнется в этом. Кто мог отважиться на такое? Орудовала настоящие звери: хладнокровно, убили двух человек. Ну, с Юрой-то все понятно — не иначе, парень за пушку схватился. А секретарша? Зачем убивать ни в чем не повинную девушку? Скорее всего, просто не хотели оставлять свидетелей.

Владислав был уверен, что похитители Марии или свяжутся с ним в самое ближайшее время, или же, наоборот, начнут оттягивать переговоры, чтобы заставить его потерять душевное равновесие. С чем все это связано?

Выйдя на улицу, Варяг стал набирать номер Павла Константиновича. Гудки… Сбросил вызов и снова набрал. Опять гудки. Владислав сел в машину. Взревел мотор. Выруливая со двора, продолжал звонить чиновнику. Куда же Павел Константинович запропастился? Владиславу сейчас, как никогда, нужны были связи этого влиятельного политика. Кто лучше его сможет поставить всю Москву на уши, чтобы выйти на след похитителей Марии?

Варяг попеременно звонил то на работу, то на сотовый, то на домашний номер. Длинные гудки.

— Да возьми же ты наконец трубку!

— Совсем охренели! — водитель был возмущен до предела.

— Что там, Сережа? — спросил, отвлекаясь от своих мыслей, сидевший на заднем сиденье Павел Константинович.

— Да менты нас тормозят! Вообще нюх потеряли! Номер не узнали, что ли? Что делать? Тормозить?

Этим утром Павел Константинович ехал, как обычно, из своего загородного дома в Москву. Никому и в голову не приходило останавливать государственного чиновника для проверки документов или досмотра машины. Сейчас же могучий старшина, выйдя почти на середину дороги, махал жезлом, приказывая автомобилю прижаться к обочине.

— Останови, Сережа. Мало ли что… Судя по всему — очередной виток борьбы с чиновничьими привилегиями, — заметил Павел Константинович.

— Новенький, наверное, — проворчал водитель, сбрасывая ход.

Гаишников было трое — старший лейтенант, сержант и тот самый старшина, который и тормозил их машину. Сергей опустил стекло и принялся ждать.

«Штангист, наверное, — подумал он, разглядывая старшину. — На нем пахать надо, а он палочкой, как дирижер, машет. Нет, все-таки менты вконец оборзели! Может, действительно приказ какой-нибудь вышел? Об охоте на «оборотней в гражданском»?»

— В чем дело? — не считая нужным скрывать свое раздражение, громко спросил Сергей, едва мент наклонился к нему. — На номера посмотри повнимательнее! Или в глазах рябит?

— Проверка документов, — процедил старшина, — прошу вас выйти из салона.

— Ты хоть знаешь, кого я везу? — Тон водителя стал откровенно насмешливым. — Погоны потерять не боишься?

— Прошу выйти из машины, — невозмутимо поссорил старшина.

Шофер продолжал ерничать:

— А что, по новому закону представляться уже не надо? Или на вас это не распространяется? Я вообще не обязан покидать салон машины. Документы нужны? Представься сам сначала!

Тут вмешался Павел Константинович. Он досадливо воскликнул:

— Да покажи ты ему документы, пусть отстанет!

Сережа нарочито медленно полез в бардачок. Когда старшина понял, что водитель выходить не собирайся, он взглянул на своего начальника. Высокий щуплый старлей еле заметно кивнул. Здоровяк опусти руку в карман…

— Держи, — презрительно фыркнул Сергей, протягивая документы через окно. — Надеюсь, у тебя есть еще какая-нибудь специальность…

Договорить он не успел. Старшина, рука которого была уже вооружена стальным шипованным кастетом, рванулся вперед и изо всех сил ударил водителя по голове. Услышав звук удара, Павел Константинович поднял глаза.

Сначала он ничего не понял. Сергея видно не было. Гаишник запустил свою могучую ручищу в окно. Судя по всему, хотел открыть дверцу изнутри.

— В чем дело? — вскрикнул чиновник.

Наконец дверь водителя распахнулась. Старшина уже был в машине.

— Сиди и не дергайся! — прохрипел мент. Он снял с правой руки кастет и теперь возился с кобурой.

— Вы хоть знаете, кто я? — Павел Константинович назвал свою должность.

Старшина уже целился в него из револьвера. Длинноствольный наган казался в его пудовом кулаке игрушечным. Павел Константинович попытался открыть свою дверцу. Через стекло он видел, как высокий офицер страховал своего напарника снаружи, держа в опущенной руке пистолет-пулемет, похожий на «узи».

Черный зрачок ствола уставился чиновнику прямо в лицо… Разрядив в распластанное на сиденье тело весь барабан, убийца небрежно бросил на труп опустошенный наган и выбрался из салона.

— Ну как? — спросил его «старший лейтенант».

— Готов, — равнодушно ответил «старшина». — Как с ментами поступим?

Ряженый пожал плечами:

— Они нас видели. Из-за этой шишки спецслужбы всю Москву прошмонают. Валить их надо.

— Понял. — «Старшина» махнул рукой стоявшему поодаль и следившему за дорогой «сержанту».

Мимо то и дело проносились машины. Никому из ехавших в это утро водителей и в голову не могло прийти, что на их глазах совершается целая серия убийств. Все видели одно и то же: гаишники трясли дорогую иномарку. Что ж, это — каждодневная рутина. Ментам ведь тоже есть хочется…

«Сержант» зашел за придорожные кусты и передернул затвор висевшего на его груди короткоствольного автомата. На него с немым ужасом уставились трое скованных наручниками и лежавших на земле людей з милицейской форме. Выпустив в голову каждого по короткой очереди, киллер швырнул на окровавленные тела АКСУ и вернулся к своим подельникам. Расправа не отняла у него много времени.

Вскоре все трое уже направлялись к своей машине, надежно спрятанной в густом кустарнике.

«Что же он до сих пор молчит?» — уже в который таз задавал себе один и тот же вопрос Владислав. Он звонил Павлу Константиновичу на протяжении последнего часа. Тогда Варяг связался с Закиром Большим и поведал ему о своей беде.

Выслушав его, «законник» выругался:

— Это Мосол, не иначе. Узнаю его шакальи повадки! Этот сутенер никогда в открытую не воюет, всегда, гаденыш, пытается по «сонникам» бить! Я немедленно подниму и подключу к этому делу всех своих людей.

— Благодарю тебя, Закир. Поверь, это очень важно для меня.

— Я все понимаю, Владислав. Можешь на меня рассчитывать…

Едва Варяг отключил телефон, как мобильник ожил вновь. Владислав взглянул на дисплей — номер был ему неизвестен. Возможно, это звонят похитители. Вышли все-таки на связь, гады… Так, спокойно!

Сейчас все зависит от его хладнокровия. Никаких угроз, только деловые переговоры. Главное — вызволить Марию. Крошить их на куски он будет потом.

— Слушаю, — сказал Варяг.

— Владислав Геннадьевич, это вы? — Голос показался ему очень знакомым.

— Да!

— Это Родион. Вы не узнали меня?

— А… — разочарованно протянул Варяг. — Это ты…

— Меня только что хотели убить. Двое в подъезде…

Владислав понял, что враги взялись за него всерьез. Похищение Марии, странное молчание могущественного союзника, теперь покушение на Полтинника… Похоже, его пытаются обложить со всех сторон, загнать в угол.

— Где ты находишься?

— Во дворе какой-то школы. Одолжил мобильник у случайно подвернувшегося мальчишки. Мой разбит.

— За тобой следят?

— Вроде бы нет. Только я ранен. И одежда в крови…

— Идти можешь?

— Чепуха, царапина! К тому же кровь на одежде — не моя. Пришлось убрать обоих киллеров. Но домой мне сейчас нельзя…

— Значит, так, слушай меня внимательно. Говори, где ты находишься. Я за тобой заеду. Постарайся до этого не попасться на глаза ментам.

Услышав, где находится школа, во дворе которой Полтинник нашел убежище, Варяг тут же сорвался с места. Это оказалось не так далеко от дома, в котором Серебряков жил в последнее время. Он домчался туда за пятнадцать минут. Когда парень в окровавленной рубашке вышел из кустов и направился к машине, Варяг, не жалея ухоженного газона, поехал к нему навстречу, чтобы раненый мог побыстрее сесть.

Щека Родиона была порезана. Наметанный глаз Варяга сразу определил: метили по горлу, как раз по сонной артерии. Промахнулись на каких-то пару сантиметров.

Полтинник принялся сбивчиво объяснять, что с ним приключилось. Варяг стал выруливать на дорогу, ведущую за город. Он решил отвезти парня на свою дачу. Перебил его:

— Подожди, давай сначала о главном. У тебя есть еще какие-нибудь ранения кроме этого пореза?

— Вроде бы нет. Хотя, может быть, сломана ключица. Но вроде бы рукой двигать могу.

— Кто это был?

— Наемные киллеры. В этом я нисколько не сомневаюсь.

— Нож, арматура… — засомневался Варяг. — Может быть, просто дворовая шпана? Гопники, решившие тебя ограбить? Наркоманы в период ломки?

— Я тоже сначала так думал. Но потом…

Прежде чем выйти на ежедневную прогулку, Полтинник в нерешительности застыл перед секретером. Выдвинул ящик и достал лежавший под старыми журналами револьвер. Обычно он не брал с собой оружие. Зачем лишний раз рисковать? Ведь случайная ментовская проверка грозила обернуться тюремным сроком. Но сейчас какое-то шестое чувство заставило его задуматься. Может быть, все же стоит прихватить его с собой?

Новенький испанский револьвер был хоть и тяжелым, но довольно компактным и почти полностью умещался на ладони. Родион откинул в сторону барабан и провел пальцем по латунным гильзам.

Пожав плечами, Серебряков положил револьвер в барсетку. Повесив сумочку на кисть руки, затянул ремешок вокруг запястья и вышел из квартиры. Закрывая замок, он услышал звуки возни и обернулся на шум. Какой-то неряшливо одетый человек в мятой, натянутой на глаза кепке, покачиваясь, стоял возле лифта. Странно, где же он был, когда Родион выходил из квартиры? Наверное, за поворотом, который вел в тупиковую нишу, где располагался мусоропровод.

Закрыв дверь, Полтинник остановился. Мужчина, не глядя на него, жал на кнопку вызова, вернее, пытался сделать это, поскольку был смертельно пьян. Родиону вовсе не хотелось ехать в кабинке с таким попутчиком, поэтому он направился к лестничной площадке, собираясь спуститься пешком. В этот момент его хрипло окликнули:

— Слышь, мужик, помоги… Что-то я это…

Серебряков невольно замедлил шаг. Пьяного штормило, и для того чтобы устоять на ногах, ему приходилось держаться за стену. Вдруг парень повернулся к нему лицом. Что-то в его облике показалось Полтиннику странным. Он успел отступить на шаг…

Стоявший перед ним человек сразу же преобразился. Его движения приобрели вдруг уверенность и четкость. Прыгнув вперед, он резко взмахнул рукой. В последний момент Родион пригнул голову. По щеке полоснуло что-то острое. Он поскользнулся и опрокинулся на спину.

Боль обожгла лицо, по шее и груди потекла кровь. Нож! Он посверкивал в полутора метрах от него. Широкое лезвие с глубоким кровостоком и загнутым вверх острием…

Опершись на руки, Полтинник выбросил правую ногу навстречу нападавшему. Тот как раз кинулся на него, намереваясь довершить начатое, и носок ботинка пришелся ему в живот. Он согнулся. Раздался громкий топот — из-за угла уже выбегал другой. Единственное, что Серебряков успел разглядеть, — в руке парень держал короткую толстую дубинку.

В мгновение Родион вскочил на ноги: мощнейший выброс адреналина в кровь заглушил растерянность и боль.

Несшийся на него человек был высок и крепок. Тут же последовал короткий замах — и вслед за ним прицельный удар в голову. Бил он так, чтобы наверняка проломить череп. Родион лишь успел чуть податься в сторону. Казалось, на его ключицу обрушилась бетонная балка. От боли засверкало в глазах. Не дожидаясь следующей атаки, Полтинник кулаком ударил противника в горло. Тот крякнул и, задохнувшись, отшатнулся. Зато поднялся первый, с ножом.

Родион рванул молнию на барсетке и нащупал заветную рукоятку. Он вытащил револьвер и снял его. предохранителя. Большим пальцем взвел курок.

Заметив в руке Серебрякова оружие, парень с ножом кинулся вперед, вероятно, надеясь зарезать противника прежде, чем тот сможет воспользоваться револьвером.

Прицелиться Полтинник уже не успевал, поэтому выстрелил прямо от бедра, куда-то в ноги. Уши заложило, барабанные перепонки едва выдержали грохот. Закричав что-то, противник навалился на него. Родион левой рукой перехватил занесенный над ним нож и, приставив ствол револьвера к подбородку нападавшего нажал на курок.

Серебряков зажмурился, так как кровавые брызги полетели во все стороны. Обмякнув, противник тяжело рухнул на пол.

Полтинник перешагнул через труп и прицелился о второго. От удара кулаком в кадык тот все еще не мог отдышаться, судорожно пытался сглотнуть и, вытаращив глаза, что-то шипел. На губах его пузырилась пена.

Больше Родиону стрелять не хотелось.

— Стой! — крикнул он. — Опусти руки! Опусти, или я стреляю! Я не хочу убивать тебя!

Тот лишь глухо зарычал и выхватил снабженную глушителем «беретту». Полтинник, оскалившись, нажал на спуск, опередив врага лишь на секунду. Пуля попала тому в грудь, и он завалился навзничь. И тут же с пола раздался негромкий хлопок.

Свинец взвизгнул у Родиона над ухом. Он матюгнулся, присел и выстрелил в ответ. Пуля угодила лежавшему в бок, но и на этот раз не вывела его из строя. Приподнявшись на локте, он пытался прицелиться. Серебряков догадался, что его противник — в бронежилете, и послал следующую пулю ему в лицо.

В ушах звенело, пороховой дым противно щекотал ноздри.

Где-то за дверьми послышалось:

— Милицию вызывайте! В подъезде бандиты!

Полтинник рванулся к лифту, но потом, передумав, побежал по лестнице. Перепрыгивая через две-три ступеньки, стал спускаться. Щека пульсировала, но кровь вроде остановилась.

На втором этаже он избавился от спасшего ему жизнь револьвера. Тщательно обтер рукоятку, чтобы уничтожить отпечатки пальцев, и швырнул оружие в мусоропровод. Возможно, менты и найдут волыну, но на это наплевать. Главное, чтобы его не прихватили со стволом в руке сейчас. Тогда уж точно не отмазаться.

Выбежав на улицу, Родион пересек двор и шмыгнул в какой-то переулок.

Укрывшись в кустах, он в изнеможении опустился на землю. Первым делом решил связаться с Варягом. Достал свой мобильник и выругался — дисплей был разбит во время драки. Тут его внимание привлек куривший неподалеку подросток. Мальчишка явно прогуливал уроки и поглядывал на невесть откуда взявшегося мужчину с подозрением.

Полтинник поманил пацана пальцем:

— Иди сюда. У тебя сотовый телефон есть?

— Ну. Только…

— Плачу пятьсот рублей за звонок. Вот деньги, смотри!

Когда Родион закончил рассказывать, они уже зыехали за город и неслись по шоссе, удаляясь от Москвы.

— Как ты себя чувствуешь? — оторвавшись от дороги, посмотрел на молодого человека Варяг.

— Нормально, — с деланой бодростью ответил Полтинник, — знобит только немного…

Варяг заметил, что парень действительно лязгает зубами.

— Может, все же сначала в больницу?

Серебряков понимал, что визит к врачу нежелателен и Варяг предлагает ему это, искренне опасаясь за его здоровье. Он покачал головой:

— Обойдусь. Порез пустяковый. Просто перетрухнул сильно. Не ожидал, честное слово, расслабился. Ведь все шло так хорошо! И с украинцами дела провернули, и с Любарским связались. Все как задумали…

— То-то и оно, — вздохнул Варяг, — кому-то это очень не понравилось. Увидели в нас конкурентов. Похитили Машу…

— Да вы что? — Родион подскочил на сиденье. — Не может быть!

— Может. Убит мой человек и еще одна девушка.

— Вам еще не звонили? Раз похитили, значит, будут выдвигать условия.

— Нет, не звонили… Ты устал? Потерпи, немного осталось.

— Куда мы едем?

— Ко мне на дачу. Она в лесу. Там тихо, можно спокойно отлежаться. Есть аптечка, я обработаю твою рану.

Вскоре они подъехали к находившемуся в глубине леса дому. Варяг посещал его редко, так как дела требовали его постоянного присутствия в Москве.

Ворота открывались автоматически, и Варяг заехал во двор, не выходя из машины. Он помог Серебрякову выбраться из салона и проводил в дом. Первым же делом промыл его рану и обработал ее.

— Действительно ничего серьезного, — заметил он. — Хотя, если бы он ударил на сантиметр пониже, мог бы зацепить артерию. Ты говоришь, у одного из них был пистолет с глушителем?

— Да, — Родион расслабленно откинулся на мягкую спинку дивана, — причем не фуфло какое-нибудь, а «беретта». Это профессионалы, Владислав Геннадьевич. Просто сначала хотели работать по-тихому. Решили закосить под обычный гоп-стоп, перешедший в мокруху. Ножом по горлу — и «мама, не горюй»… Вывернули бы карманы, и все — очередной висяк для оперов. Уверен, что тот, кого я убрал первым, тоже с пушкой был. Просто достать не успел. Думал ножом управиться, а потом уже времени не было.

— Ты убил обоих? — спросил Варяг, выдавливая из упаковки противовоспалительные таблетки.

— Да, наглухо. По пуле в голову каждому. На одном был бронежилет.

— На, выпей. Тут все, что нужно…

— Мне бы водочки, — неуверенно попросил Полтинник, — нервы успокоить. А то внутри все дрожит.

— Сначала прими лекарство. Потом, через пару часов, и водки выпьешь. Лучше будет, если ты попробуешь сейчас уснуть.

Родион проглотил целую горсть таблеток. Чувствовал он себя прескверно, сказывалось эмоциональное и физическое перенапряжение. Попытавшись расслабиться, прикрыл глаза. Из соседней комнаты доносился голос Варяга. Он разговаривал по телефону.

Минуту назад ему позвонил Закир Большой. Новости были плохими:

— Слушай, Владик, дело стремное вышло. Моих пацанов менты одного за другим похватали и на кичу определили. Внаглую, без доказательств. Кому коробок анаши подкинули, кому патрон от мелкашки. Человек двадцать повязали. Пытаюсь вытащить, но пока не получается… Да, ты про нашего друга уже слышал?

— Про кого?

— Ну, этот, шишка важная… Он еще в Кремль вхож был…

Варяг понял, что Закир имел в виду Павла Константиновича.

— Да, я понял тебя, брат. Целый день пытаюсь ему дозвониться…

— Можешь забыть его телефон.

Варяг похолодел и сжал трубку так, что пластмассовый корпус едва не треснул.

— Сегодня утром его расстреляли прямо на шоссе. Там такое месилово было! Кроме неге еще шофера убрали, и ментовский пост прицепом вырезали Сейчас вся мусорня на ушах стоит. Я, грешным делом подумал, что это из-за бойни на шоссе моих ребят напрягают. Но недавно мне позвонили. Телефон непонятный какой-то, но потом узнал, что из ФСБ. Представляешь, мне предложили как можно быстрее смотаться из Москвы. В противном случае пообещали большие проблемы. Пообещали выпустить моих пацанов, как только я свалю. Если же нет — то и мне кранты, и ребят моих на киче запрессуют. Беспредел голимый, короче…

— Что делать думаешь? — осторожно спросил Варяг. Ответ Закира Большого был очень важен. Начинается крутая война, и лишиться такого союзника, как этот влиятельный вор, не хотелось.

— То, что и должен. Не годится мне, честному жулику, подчиняться ментовским приказам. Не дождутся…

Варяг повеселел:

— Ну что же, тогда, Закир, придется тряхнуть стариной. Как ты считаешь? Пора порядок навести. Нашими старыми методами…