Новый передел

ГЛАВА 12

Зашипел селектор, и раздался голос секретарши:

— Владимир Сергеевич, к вам начальник охраны. Пустить?

Сидевший за столом человек раздраженно ответил:

— Хорошо, пусть войдет.

Владимир Сергеевич Бойко, владелец крупной торгово-закупочной фирмы, откинулся на спинку кресла. Ничего хорошего от этого визита он не ожидал. Неужели опять наезд, как в девяностые годы? Да нет, нынешняя ситуация, пожалуй, покруче будет.

Тогда приходили братаны и настойчиво предлагали встать под их крышу. Милое дело: отстегивай двадцать процентов от всех доходов и горя не знай! Они и от наездов избавят, и с ментами дела уладят, и конкурентов приструнят. А сейчас?

Теперь эти ребята требуют продать им весь бизнес! И к тому же почти даром. Впервые услышав предлагаемую сумму, Владимир Сергеевич решил, что ослы-шалея. Оказывается, нет. Никого не опасаясь, они внаглую светили свои стволы. Кто такие? Откуда взялись? А они опять о своем: продавай, пока хоть какие-то деньги дают, а то так заберем…

Этот цирк беспредельный начался еще осенью две тысячи четвертого года. Думали поначалу, что виной всему — агонизировавший режим прежнего президента Украины. Но оказалось, что наезды поощряет один из его возможных преемников. Постепенно подбирает все под себя. Ведь не на одного Бойко наехали, на многих. И все По одной и той же схеме. Продай бизнес за бесценок — или замочим. Вот так: никаких попыток договориться, как-то сгладить ситуацию…

Подвергшиеся этим наездам были твердо уверены, что с избранием на пост президента Украины альтернативного кандидата все встанет на свои места. Не жалея финансов и пуская в ход свои связи, они поддерживали его, надеясь, что скоро этот кошмар кончится. Никому не хотелось воевать с беспредельщиками, с оружием в руках отстаивать свое кровное, — все надеялись на торжество закона.

Бойко с горечью вспомнил, как он ликовал, узнав, что его враг повержен. Он перезванивался с бывшими собратьями по несчастью, с некоторыми встречался лично. Они поздравляли друг друга с победой, радуясь, что больше никогда не увидят на порогах своих офисов рэкетиров.

Коммерсанты ошибались. Наезды не только возобновились, но и приняли новый размах. Владельцу довольно крупного завода по производству кетчупов Брагинскому проломили голову рукояткой пистолета прямо в его собственном кабинете, предварительно разоружив охрану. Директора сельскохозяйственного рынка Бахирова застрелили на ступеньках супермаркета, после того как он решился на отпор вымогателям.

Кое-кто дрогнул и начал спешно договариваться о продаже бизнеса, желая хотя бы немного поднять цену. Тогда вместо отмороженных братков к ним приходили подкованные в юриспруденции вежливые и улыбчивые молодые люди в добротных костюмах. Начинался неспешный торг.

На коммерсантов, которые стояли на своем, продолжали давить. Вот и сейчас Бойко, ожидавшего начальника службы безопасности, терзали мрачные предчувствия.

Открылась дверь, и в кабинет вошел средних лет мужчина с зачесанными набок черными волосами с проседью. На начальнике охраны Николае Петровиче Зимовецком был специально сшитый пиджак, который полностью скрывал кобуру, расположенную под мышкой. Опережая вопрос хозяина, Зимовецкий доложил с порога:

— Наши старые знакомые сейчас у Выдая. Я приказал ребятам быть в полной боевой готовности.

Бойко вполголоса выругался и, нервно скомкав какую-то лежавшую на столе исписанную бумажку, в ярости бросил ее в угол, где стояла корзина для мусора. Не попал.

Обычно маршрут вымогателей не отличался оригинальностью. Они по очереди посещали бизнесменов, не отклоняясь от однажды выбранного пути. Было уже подмечено: сначала следовал наезд на владельца сети продовольственных магазинов Выдая, потом, через час-полтора, вламывались в офис Бойко. Так происходило уже несколько раз.

— Что думаете делать? — сухо спросил у шефа Зимовецкий.

Бойко оглядел свой кабинет, как будто надеясь на его стенах прочесть ответ на этот непростой вопрос, и махнул рукой, указывая на кресло. Николай Петрович опустился на краешек мягкого, обтянутого велюром сиденья.

— По крайней мере, ничего продавать я не намерен, — глухо и твердо ответил Бойко, — даже и думать об этом не собираюсь.

Зимовецкий одобрительно кивнул. Ему самому уже до чертиков надоели братки, хотелось дать им настоящий бой. Начальник службы безопасности был далеко не робкого десятка, прежде работал в уголовном розыске, потом, после неоправданного применения оружия, был уволен из органов и поступил в охрану Бойко. Он быстро поднялся по служебной лестнице и вот уже без малого восемь лет возглавлял службу безопасности, прекрасно справляясь со своими обязанностями. Кандидатов на работу всегда отбирал лично.

— Ребята внизу уже ждут их, — спокойно сообщил Зимовецкий. — Я думаю, нужно вызвать остальных. Тех, которые сейчас отдыхают по домам. Тогда мы сможем утроить свои силы…

Бойко закусил губу. Он лихорадочно соображал. Ох как не хотелось коммерсанту вступать в открытое противостояние с бандитами! За годы безбедной жизни Владимир Сергеевич привык к безопасности и покою. Снова, как на заре своей предпринимательской деятельности, погрязнуть в кровавых разборках? Ежедневно рисковать жизнью? Носить тяжелый бронежилет и вздрагивать от каждого шороха? Избави бог! Но и уступать свой прибыльный бизнес какому-то криминальному отребью было нельзя. Где же выход?

— Так что, звать ребят? — Зимовецкий потянулся к поясу, где был прикреплен сотовый телефон. — Через полчаса два десятка подъедут. Всех вооружим и эту шваль даже на порог не пустим. Не станут же они в центре города штурм устраивать!

Бойко поморщился и сказал уныло:

— Но это же война. Не хотелось бы…

— Конечно война! Пусть знают, что мы можем постоять за себя.

Бойко желчно заметил:

— Бахиров тоже небось думал, что он круче вареного яйца. Решил действовать именно так, как сейчас предлагаешь ты. И где он теперь? То-то же… Нет, никого вызывать не надо. Война мне не нужна. Попробуем договориться с ними. Сколько у тебя здесь ребят?

— Двое внизу, возле дверей. Один отдыхает. Плюс я. Итого четверо. Маловато. Уверен, что они будут настроены серьезно. Я настаиваю на вызове подкрепления. Эти люди абсолютно непредсказуемы…

— Нет, — перебил подчиненного Бойко, — будет так, как я сказал. Я не собираюсь устраивать здесь Курскую дугу.

Глаза Зимовецкого сверкнули. Он видел, что шеф здорово перетрусил. Сдержав приступ гнева и стараясь говорить как можно более спокойно, предложил:

— Давайте хотя бы милицию вызовем. Все как-то спокойнее будет.

— Ну да, спокойнее! — сварливо отозвался коммерсант. — Толку от твоих ментов никакого! К тому же братва это может расценить как беспредел. Тогда уж мы точно не отвертимся. Кстати, еще никто не приходил. Может, никакого наезда и не будет.

— Позвоните Выдаю, — холодно ответил Зимовецкий. — Я уверен, что они сейчас у него.

— А что? Хорошая мысль. — Бизнесмен взял со стола сотовый.

Через минуту дрогнувшим голосом сообщил:

— Абонент недоступен. Странно… Не занят, а именно недоступен. Вряд ли у Выдая сел аккумулятор. Он себе такого не позволит. Есть у него такой пунктик — всегда быть на связи.

— Позвоните на стационарный. Хотя мне уже и так все понятно.

Бойко опять стал нажимать на кнопки. Бесполезно. Он пробубнил:

— Даже секретарша не отвечает…

Начальник охраны встал и быстро подошел к окну. Приподняв жалюзи, внимательно оглядел улицу. В это время из-за поворота показался громадный черный джип — настоящее клыкастое чудовище. Вслед за ним — зеленый «БМВ» с тонированными стеклами. Обе машины замедлили ход и припарковались напротив входа в офис.

— К нам гости, Владимир Сергеевич, — со вздохом доложил Зимовецкий.

Бойко вскочил так, что едва не опрокинул стул. Подбежав к окну, пробормотал:

— Как, уже?

Из подъехавших иномарок стали выходить люди. Набралось не менее десятка коротко стриженных молодых мужчин с уверенными лицами. Одеты они были по-разному, двое, несмотря на жару, оказались даже в расстегнутых легких плащах. Увидев это, начальник охраны доложил скороговоркой:

— Плохо дело, Владимир Сергеевич, они упакованы стволами под самую завязку. Под плащами обрезы или даже автоматы.

— Что же теперь делать? — Несмотря на исправно работавший кондиционер, коммерсант покрылся потом.

— Теперь уже ничего, — грустно ответил Зимовецкий и раздраженно добавил: — Раньше надо было думать, когда я вам предлагал милицию вызвать. Тогда мы могли бы их опередить. Впрочем, можно это сделать прямо сейчас. Лучше поздно, чем никогда. Решайтесь! Звонить?

Бойко тут же представил себе дальнейшее развитие событий. В его офис вслед за бандитами врываются здоровенные менты в масках и с автоматами наперевес и укладывают всех, включая работников, на пол. Шмон, крики, потасовка… Братки, распластанные на ковре, бросают в его сторону многообещающие зловещие взгляды… Кого-то из них, скорее всего лишь пехоту, может, и «закроют», но остальные вернутся.

Он покачал головой:

— Нет. Будем разговаривать с ними. Попытаемся договориться о процентах с оборота…

— Вы совершаете роковую ошибку, Владимир Сергеевич! — в последний раз попытался предостеречь шефа Зимовецкий.

— Молчать! — сорвавшись на визг, крикнул Бойко. — Не смей мне указывать! Живо вниз и проследи, чтобы не было никаких осложнений! Пропускать их беспрепятственно. Вернее, только главных, «быки» пусть подождут в холле.

Николай Петрович удалился с каменным лицом. Спускаясь на первый этаж, он про себя на все корки костил перепуганного хозяина. Увидев шедшую навстречу секретаршу с кипой бумаг в руках, хмуро посоветовал:

— Мила, будет лучше, если ты исчезнешь на время.

Красивая молодая блондинка округлила глаза:

— Куда, Николай Петрович? Что-то я не…

— Не знаю. Хотя бы в туалет. Послушайся меня. Через минуту у нас в офисе появятся очень неприятные и беспокойные гости. Понятно?

Девушка нахмурилась. В глазах ее мелькнул страх. Она знала, что начальник службы безопасности никогда и ничего не говорит напрасно.

— Но… А как же работа? Вдруг Владимиру Сергеевичу что-нибудь понадобится?

— Делай, как я сказал. А в приемной на твоем месте я сам посижу. Уж кофе-то в случае надобности заварить сумею, — напоследок пошутил он и скупо улыбнулся.

Он спустился в тот момент, когда братва уже подходила к дверям. Двое охранников всем своим видом демонстрировали решимость до конца исполнить свой долг и, похоже, отступать не собирались, но все же, когда показался Зимовецкий, облегченно вздохнули. Своего начальника они уважали и чувствовали себя с ним как за каменной стеной.

Проходя мимо запертого железного шкафа с помповыми ружьями, Зимовецкий с трудом удержал себя, чтобы не повернуть в ту сторону. Приказ струсившего хозяина полностью связал ему руки. Ожесточенно сплюнув прямо на пол, чего раньше никогда себе не позволял, он коротко и зло бросил своим подчиненным:

— Отворяйте!

В это время высокий широкоплечий парень в черной майке ударил растопыренной ладонью по стеклянной двери, преграждавшей вход, и крикнул:

— Позасыпали там, чи шо?!

Зимовецкий кивнул своим подчиненным:

— Отворяйте, а то дверь разобьют. И ведите себя спокойно. На подначки не отвечать. Шеф хочет с ними разговаривать.

Один из охранников завозился с замком. Когда дверь отворилась, в холл стали один за другим заходить братки. Первыми прошли трое крепких мускулистых парней. Они настороженно огляделись по сторонам и расступились.

Вперед выступил человек лет сорока пяти. Похоже, он здесь был главным. Единственный из всей компании он не был острижен наголо. Его жесткие как пакля волосы торчали во все стороны, угловатое лицо дочерна загорело, живые карие глаза смотрели насмешливо.

Этого человека Зимовецкий видел впервые. Кое-кого из сопровождавших его он узнал, например мрачного типа в кожаном жилете, надетом прямо на голое тело. Запомнил его по причудливой татуировке, переходившей с груди и плеча на шею и даже чуть-чуть на щеку. Он уже приходил раньше.

Главарь остановился напротив Зимовецкого и, оглядев его с ног до головы сказал с одесским акцентом:

— Я — Зяма. Желаю говорить с твоим хозяином. Проводи.

Зимовецкий слегка наклонил голову:

— Пожалуйста. Как вас доложить?

Бандит обнажил в кривой ухмылке желтые зубы:

— Ты что, любезный, на уши балуешься? Я же тебе русским языком сказал. Зяма говорить желает.

Незваные гости заржали. Они уже рассредоточились по холлу, чувствуя себя здесь настоящими хозяевами. Зимовецкий, покраснев как рак, стерпел оскорбление и, повернувшись, махнул рукой:

— Следуйте за мной. — Он оглянулся и, увидев, что вслед за старшим потянулись и все остальные, остановился. — Ваши люди должны остаться здесь…

Зяма, на ходу вставляя в изящный резной мундштук сигарету, вытащенную из золотого портсигара, небрежно обронил:

— Не понтуйся, уважаемый. Мои хлопцы пойдут со мной.

Подскочивший здоровенный браток, тот самый, что едва не высадил дверь на входе, толкнул начальника охраны в плечо и гаркнул:

— Давай, давай! Рухай копитамы!

На второй этаж гости поднялись в полном составе. Зимовецкий украдкой пересчитал их. Восемь человек, не считая черноволосого. Эх, если бы шеф послушался его и вызвал если и не ментов, то хотя бы своих ребят, две смены пацанов, отдыхавших сейчас после дежурства! Раздать всем помповики и упереть стволы в рожи этим обезьянам! Кривлявшийся Зяма больше всех вызывал в нем гнев и отвращение. Такие люди обычно бывают очень подлы и жестоки…

Николай Петрович с удовлетворением отметил, что секретарша благоразумно вняла его совету и скрылась.

Откуда взялись эти беспредельщики? Братва уже давно остепенилась, повыводили наколки и перестала даже в разговорах между собой использовать феню. А эти отморозки как будто специально играют роли кровожадных злодеев. И надо признаться, это им здорово удается…

Зимовецкий ускорил шаг перед кабинетом шефа и распахнул дверь. Хотел, чтобы хозяин сначала увидел его. Нужно создать впечатление, что охрана хоть как-то контролирует ситуацию. Впрочем, не успел он открыть рот, чтобы доложить о визите, как его грубо втолкнули в кабинет, причем сделали это с такой силой, что Николай Петрович едва не упал.

Сзади раздался грубый хохот, и кабинет наполнился людьми. Бойко изо всех сил пытался сохранить достоинство, но из этого мало что вышло. Зяма без приглашения уселся в кресло и, разглядывая свои ногти, громко распорядился:

— Пусть он уйдет!

Поняв, что это относится к побагровевшему от едва сдерживаемой ярости Зимовецкому, Бойко торопливо махнул ему рукой:

— Выйди, Коля. Ну, чего ты встал? У нас важный разговор.

Начальник охраны немного помедлил и предупредил шефа:

— Я буду за дверью.

Зяма, все также не поднимая головы, скомандовал своим подручным:

— Бурый, Тоха! Побудьте с мусором.

Двое двинулись вслед за Зимовецким. Оказавшись за дверью, Николай Петрович присел в пустовавшее кресло секретарши. Сопровождавшие его «быки» устроились напротив — на стульях для ожидавших приема посетителей и, ухмыляясь, смотрели на начальника охраны. Похоже, они его ничуть не опасались.

Стараясь не встречаться с ними взглядом, Зимовецкий в сердцах размышлял: «Лишь бы все это поскорее закончилось! Никогда еще столько оскорблений не терпел! И от кого? От каких-то выродков, которых раньше в «уголовке» давил, как вонючих клопов. Нет, все, с меня хватит! Сегодня — о последний день на этой работе. Как только эти скоты уберутся, сразу же напишу заявление об увольнении! По собственному», не «по собственному» — наплевать. Хоть и «за несоответствие». Лишь бы не видеть эти рожи! Ну, разве что в перекрестье прицела…»

Сидевшие напротив лениво перебрасывались ничего не значащими фразами. Зимовецкий не выдержал и исподтишка стал разглядывать их.

Тот, что расположился справа, лицом и телосложением походил на откормленного и предназначенного на убой хряка. Лет ему было едва ли многим более двадцати. Несмотря на молодость, он уже отрастил приличный живот, который заметно колыхался от хохота. Выступавшие из рукавов футболки бицепсы поражали своей мощью.

Второй выглядел лет на десять старше. Он был выше, стройнее, тоже мускулист, но несколько по-другому: жилистый, сухой и очень рельефный. Он что-то объяснял своему молодому другу, оживленно жестикулируя при этом. Под загорелой кожей переливались тугие, очень подвижные клубки мышц.

Минут через пять в кабинете заговорили на повышенных тонах. Отчетливо слышался блатной говорок Зямы.

«Начинается…» — с тоской подумал Николай Петрович. Раздался крик и сразу же вслед за ним — грохот. Зимовецкий, проклиная своего шефа, вскочил. На него тут же обрушились братки.

— Сидить! — свирепо закричал жилистый.

Зимовецкий, не обращая на него внимания, шагнул к двери и прислушался.

— Тоха, а ну-ка посадить мента на мисце, — велел жилистый Бурый своему товарищу.

Николай Петрович боковым зрением видел, как на него надвигается массивный Тоха. За дверью в это время раздался душераздирающий вопль. Кричал, без сомнения, Бойко. Похоже, коммерсанта пытали.

Зимовецкий понял, что обязан вмешаться. Полностью расслабившись, он повернулся к Тохе. Тот уже стоял рядом и протягивал к его плечу мощную руку:

— Сядь, тоби говорят. Старши без тебе разберутся.

Ответом ему стал сокрушительный удар подъемом стопы в пах. Толкнув согнувшегося и захрипевшего от боли Тоху прямо на вскочившего Бурого, Зимовецкий сунул руку под мышку. Через секунду рукоятка пистолета легла в его ладонь.

Увидев оружие, Бурый сжался. Он запустил руку в карман брюк и взвизгнул:

— Ты чо, сука?! На кого…

Договорить он не успел. Зимовецкий преодолел искушение засадить рэкетиру пулю в живот, чтобы не поднять шума раньше времени, и, коротко размахнувшись, обрушил килограммовый кольт на его переносицу. Разбросав свои мускулистые руки в стороны и разбрызгивая кровь, обильно хлынувшую из сломанного носа, Бурый повалился на стулья, опрокидывая их. Зимовецкий шагнул к пытавшемуся встать Тохе и изо всех сил ударил его рукояткой пистолета по голове.

Оглядев поверженных противников, Николай Петрович решил, что в таком состоянии оставлять их у себя в тылу неопасно. На секунду возникла мысль сбежать вниз, открыть сейф, вооружить ребят ружьями и разговаривать с бандитами уже с позиции силы. Да, пожалуй, он так и поступит. Но тут из кабинета донесся истошный крик: «Убивают! Помогите!»

Ни секунды не колеблясь, Зимовецкий шагнул к двери. Распахнув ее с такой силой, что она с треском стукнулась о стену, он ворвался в кабинет.

— Ложись! — громко крикнул он.

Бойко держали за плечи двое дюжих братанов, а тщедушный Зяма стоял перед ним с ножом в руке. Дорогой пиджак коммерсанте валялся на полу, его белая рубашка была разорвана и пропиталась кровью. На груди зиял длинный порез. Владимир Сергеевич был готов вот-вот лишиться чувств.

Зяма оторвался от своего занятия, махнул в сторону ворвавшегося начальника охраны окровавленной выкидухой и надтреснутым голосом крикнул:

— Мочите эту тварь!

Два одетых не по погоде боевика почти одновременно отбросили в стороны левые полы своих плащей. У обоих под мышками на специальных ремнях крепились короткоствольные автоматы Калашникова. Николай Петрович, увидев оружие, сразу же нажал на спусковой крючок. Оглушительно грохнул выстрел, и один из автоматчиков, едва успевший передернуть затвор своего АКСУ, завалился на спину с дыркой во лбу.

Прозвучала ответная очередь. Зимовецкий почувствовал сильные толчки в грудь, и свет перед его глазами начат меркнуть. Потом пришла невыносимая боль, но он, уже лежа на полу, попытался сделать еще один выстрел. Однако слабевшие пальцы не слушались, и тугой курок не желал поддаваться. Он уже не слышал ни криков, ни ругательств людей, бежавших к нему со всех сторон, только успел подумать: «Спуск у этого кольта слишком тугой. Был бы «Макаров» — успел бы и второго уложить напоследок…»

Автоматчик подскочил к уже бесчувственному телу и дал короткую очередь, стараясь попасть в голову.

— Хорош палить! — заорал Зяма. — Не видишь разве, что он уже сдох?

Главарь повернулся к застывшему от ужаса коммерсанту и глухо процедил:

— Ну, козел, за твоего пса я тебя, падаль, сейчас на куски буду резать. Не торопясь, с перекурами…

— Нет! — простонал Бойко. — Я не хотел этого! Он сам ворвался. Прошу вас, поверьте мне… Не убивайте!

— Ладно. За моего убитого человека штраф на тебя, гнида коммерсантская, накладываю. Сто тысяч баксов. Усек?

Бойко с готовностью закивал. В этот момент он думал лишь о том, чтобы остаться в живых.

— Вот и хорошо. — Зяма брезгливо вытер окровавленное лезвие ножа о брюки бизнесмена и, щелкнув предохранителем, сложил свой «кнопарь». — Приберешь тут все. Перед ментами сам отмазывайся как хочешь. Завтра к тебе подойдут серьезные люди. Разговор пойдет об оформлении сделки. И не вздумай «заднюю» включать! Понял меня, крысеныш? Все, братва, уходим!

— Это беспредел! У меня просто нет слов. Пришли, отобрали все нажитое за многие годы и ушли! Что делать, Давид?

Пьяный Бойко сидел в ресторане за накрытым столом. Напротив него ожесточенно курил седой, очень представительный господин лет шестидесяти. Бутылки с водкой за этим столом опустошались одна за другой, а вот икра, красная рыба и креветочный салат не пользовались спросом. Похоже, что эти двое просто хотели напиться. Особенно усердствовал Бойко.

— Не у тебя одного эти проблемы, Володя, — с едва уловимым кавказским акцентом отозвался Давид Вахтангович Зигурия — хозяин сети закусочных и шашлычных на южном побережье Крыма.

— Да это не просто проблемы, Давид! — в отчаянии взвизгнул Бойко. — Это же полный крах! Я сегодня за смешную сумму продал свой бизнес! Ты понимаешь? Меня же полностью растоптали! И кто?! Бычье голимое!

— На меня тоже наезжают, — вздохнул грузин, — предлагают уступить им «Жемчужину». А это — самый прибыльный ресторан. Настоящей цены мне за нее конечно же не дают. Так, копейки…

— Ты посмотри, что эти твари со мной сделали! — Тяжело качнувшись на стуле и едва не свалившись с него, Бойко рванул на себе рубашку. Полетели на пол вырванные с мясом пуговицы.

Грудь Владимира Сергеевича была обмотана тугой повязкой, наложенной сутками ранее в больнице. От госпитализации бизнесмен отказался. Не до того было.

— Шестнадцать швов, — продолжал причитать Бойко, — моего начальника охраны пристрелили, как собаку… А Выдаю переломали все ребра. Избили его секретаршу… Он тоже продает свое дело.

Зигурия снова тяжело вздохнул. Затушил окурок и тут же потянулся за лежавшей на столе пачкой. Тихо проговорил:

— Похоже, эти бандиты никого и ничего не боятся. Ты знаешь, Владимир, что за меня есть кому заступиться. Я попросил помощи у Гиви Стреляного. Ну, он очень авторитетный человек. Мы с ним оба из Кутаиси. Земляки. Так вот, он ничем не смог мне помочь. Эти отморозки в очень грубой форме посоветовали ему не совать нос в их дела.

Бойко поднял на собеседника мутные глаза. Ему хотелось напиться до чертиков. Все же последние слова грузина заинтриговали его.

— Кто же стоит за всем этим? — уже с трудом ворочая языком, спросил бизнесмен.

— Люди, делающие свой бизнес почти во всех горячих точках. Они попросту заколачивают бабки, Володя. Политика для них — лишь средство обогащения.

— А мы-тο тут при чем? — Бойко налил себе очередную порцию водки. — К чему все эти наезды?

— А нас, Володя, просто отдали на растерзание определенной части криминалитета. Самым отмороженным и беспредельным бандитам. В обмен на их поддержку. Теперь они требуют расчета, свою долю от пирога. И этот пирог — мы. Нами пожертвовали, чтобы накормить этих голодных волков.

Ошарашенный этими откровениями, Бойко даже слегка протрезвел. Он поставил опорожненную бутылку «Абсолюта» на стол и уныло сказал:

— Теперь понятно, почему эти твари ничего не боятся. Их поддерживает власть, будь она проклята!

— Именно, Володя. Здесь нам ловить нечего. Лично я перебираюсь в Россию. Продаю свое дело и уезжаю. Там еще можно вести более или менее нормальный бизнес. Хотя…

Грузин многозначительно помолчал, глядя на то, как, давясь рвотными спазмами, вливает в себя спиртное Бойко.

— Хотя не удивлюсь, если и в России в самое ближайшее время произойдет то же самое. Ведь основные деньги — в Москве. В России…