Новый передел

ГЛАВА 7

— Тебе действительно необходимо уехать? — В голосе девушки слышалась неподдельная грусть.

Варяг вздохнул:

— Да, Маша, обстоятельства требуют. Но это всего на пару дней. Я вернусь.

— Обещаешь? — Девушка повернулась к нему и требовательно посмотрела прямо в глаза.

— Конечно. Ведь у меня еще целый отпуск впереди.

Они сидели на берегу моря, на том же самом месте, где познакомились несколько дней назад. Точно так же садилось солнце, шумел прибой и в предчувствии скорого заката пронзительно кричали носившиеся над водой беспокойные чайки.

— Когда ты уезжаешь?

— Утром.

— Почему так рано?

— Чтобы поскорее вернуться, — засмеялся Владислав, вспомнив поговорку о том, что раньше сядешь — раньше выйдешь.

Он был тронут тем, что девушка так огорчена его неожиданным отъездом. Варягу показалось, что, когда он сообщил ей об этом, в глазах Марии даже блеснули слезы. Чтобы сменить тему разговора, Владислав стал расспрашивать девушку о ее работе.

Слушая Марию, Варяг поймал себя на ощущении, что еще никогда ему не было так легко, свободно и радостно. Неужели и у него может быть такая же жизнь, как у миллионов простых людей? Всего этого он был лишен многие годы. Его жизнью были тюрьмы, этапы, кровавые разборки…

— Что с тобой? — ласково спросила Мария. — У тебя такое выражение лица…

Варяг пожал плечами и слегка поморщился — порез на боку все еще давал о себе знать. Заметив это, девушка сказала:

— Тебе необходимо сделать перевязку перед дорогой. Пошли! — Тон Марии был уверенным, но смотрела она почему-то в сторону.

— Что, прямо сейчас?

— Конечно, ведь рано утром ты уезжаешь. Времени больше не будет.

Они медленно пошли в сторону дома, где жила Мария. По пути она взяла Варяга под руку, и это получилось у нее как-то совершенно непринужденно и естественно. Всю дорогу они молчали, думая каждый о своем.

В доме у девушки все оставалось по-прежнему, кругом царили чистота, порядок и уют. Пока Мария доставала бинты, Варяг разделся до пояса, аккуратно повесив пиджак и рубашку на спинку стула.

Она осторожно сняла старую повязку. Оглядев затянувшийся порез, с искренним облегчением сказала:

— Слава богу! Все в порядке. Ни покраснения, ни нагноения нет. Через неделю забудешь о ране. Только шрам останется.

Владислав слышал ее голос, но не понимал, о чем она говорит. Присев рядом с девушкой на корточки, он сжал ее в объятиях. Их губы слились в долгом поцелуе. Руки Владислава уже гладили ее тело, пальцы торопливо расстегивали пуговицы на блузке.

Мария помогла Варягу снять с себя одежду, и это еще больше возбудило его. Полностью обнаженная девушка отступила на шаг и присела на кровать. Глаза ее были закрыты, влажные, слегка припухшие после жарких поцелуев губы что-то нежно шептали ему. Варяг снова впился в них, и девушка ответила на это так же страстно и неистово…

…Утомленная продолжавшимися почти всю ночь любовными ласками, Мария задремала лишь под утро, доверчиво положив голову на грудь Владиславу. Он слушал ее тихое дыхание и легонько, чтобы не потревожить любимую женщину, перебирал пряди ее волос. Несмотря на усталость, Владислав был счастлив.

Когда за окном забрезжил рассвет, Варяг привстал, чтобы посмотреть на часы. Девушка тут же проснулась.

— Ты куда? — спросила она.

Он поцеловал ее и сказал:

— Мне пора, дорогая. Уже утро…

Мария тяжело вздохнула и уронила голову на подушку. Владислав снова поцеловал ее:

— Я ненадолго. Всего лишь на пару дней. Ты мне веришь?

Мария, не отвечая, лишь крепче прижалась к нему. Варяг погладил ее по спине и встал. Поглядев в окно, стал одеваться. Мария, закутавшись в простыню, села на кровати и стала наблюдать за ним.

Когда он собрался, девушка встала и, не обращая внимания на соскользнувшую на пол простыню, подошла к Варягу. Тот прижал ее к груди и прошептал на ухо:

— Это была чудесная ночь. Лучшая в моей жизни.

— Я буду ждать тебя, — дрогнувшим голосом ответила Мария, — возвращайся, пожалуйста, поскорее!

Девушка оделась и проводила его до калитки. Владислав нахмурился и попросил:

— Возвращайся в дом, пожалуйста. Не люблю, когда смотрят мне вслед…

Варяг бодро шагал по тихим утренним улицам города. В душе его царил такой радостный сумбур, что он ничего не замечал вокруг и едва не попал под струю неожиданно выехавшей из-за угла поливальной машины. До санатория он добрался за десять минут и, миновав мирно спящего вахтера, поднялся на свой этаж.

Достав ключ и вставив его в замок, Варяг вдруг остановился и огляделся по сторонам. Он почувствовал опасность. Интуиция никогда еще не подводила его и не раз спасала от казалось бы, неминуемой смерти.

Он вытащил ключ и, присев на корточки, приложил глаз к замочной скважине. Промелькнул какой-то силуэт, и вслед за этим сразу же раздался хлопок, как будто откупорили бутылку шампанского. Дверь содрогнулась от удара, и на Варяга посыпались щепки. Он метнулся в сторону, успев заметить, что в двери, чуть ниже таблички с номером комнаты, появилась дырка с безобразно торчавшими неровными краями, Если бы Владислав стоял перед дверью как обычно, пуля попала бы ему точно в грудь.

За дверью послышался топот и скрежет открываемого изнутри замка. Поняв, что люди, поджидавшие в номере, собираются добить его, Варяг бросился назад по коридору. Сзади с грохотом распахнулась дверь. Раздался хлопок. Угол стены, за который успел забежать Владислав, взорвался фонтаном штукатурки.

Варяг добежал до первого этажа, перепрыгивая через несколько ступеней. За ним гнались. Преследователей было несколько, и грохот их башмаков разбудил дежурного вахтера.

— Прячься! — успел крикнуть ему Варяг, прекрасно понимая, какая опасность грозит этому ни в чем не повинному человеку.

Чтобы добраться до выхода, ему нужно было пересечь холл. Времени не оставалось, поэтому Варяг вместо того, чтобы сломя голову нестись к выходу, метнулся вправо, где в темном закутке располагался пожарный щит.

Владислав на ощупь схватил первое, что попалось ему под руку, — небольшую, но крепкую кирку, выкрашенную в красный цвет. Деревянная рукоятка удобно легла в ладонь.

…Их было двое. Варяг прекрасно видел, как вооруженные пистолетами с навинченными глушителями люди вбежали в холл. Так и не внявший совету Варяга перепуганный вахтер по-прежнему нелепо торчал за стойкой.

Один из мужиков прорычал, направив на него ствол:

— Где он? Завалю, сука! Убежал? Куда?!

Вахтер указал пальцем в сторону пожарного щита. Человек с пистолетом сразу же смекнул, в чем дело. Не переставая целиться, он вытащил левой рукой из бокового кармана пиджака стальной кастет и, коротко размахнувшись, обрушил его на переносицу вахтера. Тот упал навзничь.

Вооруженные преследователи уже ринулись к Варягу. Он отчетливо услышал, как один из них на ходу возбужденно сказал другому:

— Там черный ход!

— Далеко не уйдет! — заверил приятеля второй, но сам благоразумно посторонился. Проход к пожарному щиту был узким, двоим в нем было не разминуться.

Владислав прижался спиной к холодной стене. Выступавший пожарный щит почти полностью скрывал его, поэтому тот, кто шел первым, приблизился к нему вплотную, ничего не заметив. Владиславу же на фоне освещенного выхода в вестибюль контур человеческой фигуры был хорошо виден.

Поняв, что сейчас его обнаружат, Варяг выскочил из своего укрытия и первым нанес удар, не дав противнику опомниться… Острый край пожарной кирки с размаху врезался точно в нижнюю челюсть. Послышался хруст выбиваемых зубов и сразу же вслед за ним какой-то захлебывающийся, леденящий душу вой. Раненый выронил пистолет и, прижав руки клипу, грохнулся на пол.

Его напарник среагировал мгновенно и выстрелил, почти не целясь. Пуля просвистела у Варяга над ухом. Владислав ринулся вперед. Взмах кирки — и пистолет отлетел в сторону. Второй удар, несомненно, раздробил бы врагу череп, но тот успел поднырнуть под замах и перехватил запястье Варяга. Противники застыли, стараясь пересилить друг друга.

Соперник был моложе Владислава лет на двадцать и чрезвычайно силен. Варяг узнал в нем одного из вчерашних «гостей», пытавшихся вместе с начальником охраны обыскать его номер.

Владислав резко ослабил хватку и одновременно отпрыгнул в сторону. Кирка с глухим стуком упала на паркет.

Не давая противнику опомниться, Варяг изо всех сил ударил его кулаком в висок. Громила отлетел в сторону, но на ногах устоял. Он задрал правую штанину и вцепился в наборную рукоятку ножа, прикрепленного специальными ремнями к лодыжке. Через секунду в его руке оказался широкий тесак, одним ударом которого можно было снести голову. По тому, как ловко этот человек держал перо, Варяг понял, что предстоит серьезная схватка.

Владислав отступил на шаг и наткнулся на что-то ногой. Взглянув вниз, он увидел пистолет, выбитый им из рук первого громилы. Быстро нагнувшись, Варяг схватил оружие. Удар киркой пришелся по глушителю, искорежив его. Однако механизм пистолета, кажется, не пострадал.

Варяг начал поспешно выкручивать изуродованный глушитель. Противник, осознав грозившую ему опасность, устремился вперед, держа в руке нож. Когда клинок находился на расстоянии удара, Варяг наконец-то отбросил бесполезный глушитель и вскинул пистолет. Курок «Макарова» был уже взведен после предыдущего выстрела, и Владиславу оставалось лишь нажать на спусковой крючок. Свинец, попавший здоровяку в ногу, остановил его натиск. Он завалился на пол, поскуливая от боли.

Едкий пороховой дым витал в воздухе. Варяг огляделся. Противник зажимал кровоточившую рану, а его напарник слабо стонал и пытался ползти. Поставив пистолет на предохранитель и засунув его за пояс брюк, Владислав подошел к входной двери и, распахнув ее, спустился по ступенькам крыльца. Где-то хлопнуло окно, послышались встревоженные голоса.

Борясь с искушением перейти на бег, Владислав быстрым шагом пересек двор санатория и направился к морю. Кто подослал к нему убийц? Эти двое были, без всякого сомнения, опытными бойцами. Люди Мосла? Скорее всего. Ведь вчера именно эта компания разыскивала Родиона, а в его смерти заинтересован Мосол.

Нужно как можно быстрее исчезнуть. Он подумал было о тихом домике Марии, но тут же отбросил эту мысль. Нельзя вмешивать девушку в разборку, тем более что люди, охотившиеся за ним, не остановятся ни перед чем. Выбираться необходимо самому. Лучше всего — уехать из города, и сделать это немедленно.

На автобусной станции и в морском порту его будут ждать в первую очередь. Может быть, взять такси? Нет, это тоже не годится. Водителей наверняка будут опрашивать, возможно, даже с пристрастием. К чему оставлять след? Да и использовать втемную ничего не подозревающего человека было не в правилах Варяга.

Размышляя таким образом, он дошел почти до окраины. Здесь на заасфальтированном пятачке разворачивались большегрузные машины, а их водители могли перед длинной дорогой подкрепиться в закусочной. Отсюда до милицейского поста, контролировавшего въезд в город, было не более километра. Варяг подошел к стоявшему возле кабины крытого тентом грузовика веснушчатому парню. Тот докуривал сигарету и, по-видимому, собирался отправиться в путь.

— Слушай, братан, — обратился к нему Варяг, — ты скоро поедешь?

В предвкушении шабашки водила поглядел на хорошо одетого, похожего на коммерсанта мужчину:

— Да. А в чем дело?

— Да, понимаешь, тут пару ящиков с оборудованием подбросить нужно. Не поможешь?

Водитель, набивая себе цену, немного помолчал, потом кивнул:

— Тебе куда надо?

Варяг ответил вопросом на вопрос:

— А ты куда едешь?

— На Краснодар. У меня в кузове коробки, но место найдется.

Варяг огорченно махнул рукой:

— Э, брат, не по пути! Мне в другую сторону нужно. Извини…

Шофер расстроенно буркнул:

— Бывай. — И полез в кабину.

Варяг обошел машину и перемахнул через борт кузова. Он с трудом протиснулся между перетянутыми жестяными полосами картонными коробками и опустился на пол. Грузовик тронулся с места и, лавируя между фурами, медленно двинулся в сторону шоссе.

Пост ГАИ миновали без проблем. Когда грузовик слегка замедлил ход, рука Варяга сама потянулась к рукоятке пистолета. Но все обошлось, и машина, не останавливаясь, стала снова набирать обороты. Варяг облегченно вздохнул и расслабился. Потом пробрался к борту кузова, чтобы иметь возможность выскочить при первом же удобном случае. Его не прельщала перспектива трястись до Краснодара на жестком полу среди ящиков. К тому же не было никакой гарантии, что следующий пост милиции окажется столь же нелюбопытным, как предыдущий.