О чем молчат рубины. Книга 2

Глава 22 Карты брошены!

Если, играя в покер, ты не можешь понять,

кто из четверых игроков простофиля, значит, это ты сам.

Пол Ньюмен.

Всю ночь мы так просидели, тесно прижавшись друг к другу, на ворохе соломы. Девушка устало склонила голову на моё плечо, но она не спала. Я бы почувствовал. Мы оба, просто экономили силы, в ожидании того, что предстояло нам завтра. Ну, то есть, уже сегодня. Высоко над головами, в крохотных окошках, забрезжил свет тусклого, зимнего рассвета. Мы не шевельнулись. Вместе и теплее, и как-то… надёжнее.

Возле моего уха послышался шёпот. Катерина, закрыв глаза, молилась. Она молилась, так и не расцепив своих рук, крепко обвившихся вокруг меня, и не попытавшись высвободиться из моих объятий. Не знаю, считается ли это правильным в католичестве, но будь я на месте Бога, я бы эту молитву принял! Ибо, от чистого сердца. Минут десять слышался горячий шёпот. Я не вслушивался. Непроизвольно, ухо ловило отдельные слова: «о спасении…», «об умиротворении злых сердец…», «о прощении грехов, винных и невинных…»… Можно было бы и вообще не слушать. И так понятно, о чём будет молиться девушка.

Я не молился. Я напряжённо размышлял. Я вспоминал старика Решехерпеса и его слова, про мою ответственность не перед отдельным человеком, даже не перед нашими жрецами, но перед всем человечеством! От жаркой Индии до ледяной Гипербореи. От желтолицых китайцев до одноногих чёрных карликов, живущих в африканских саванах. От королей, раджей и падишахов, до последнего подёнщика и даже раба. От меня одного зависит счастье и процветание всего этого огромного человечества. От меня одного! И ради этой, громадной, великой цели, я должен был быть готов пожертвовать и одним человеком, и десятком и тысячью тысяч! Потому что человечество гораздо больше тысячи тысяч!..

Где-то я слышал высказывание, что если из-за тебя ребёнок уронил всего одну слезинку, то ты уже совершил преступление. Здесь же меня убеждали, что цель настолько велика, что я должен пожертвовать не слезинкой — жизнями тысяч детей! Если, конечно, это нужно для достижения моей цели.

И вот, я отчаянно пытался сам себя убедить, что если будет нужно, то я должен предать Катерину… Должен! Ради блага будущих поколений! Если Александра поставит передо мной выбор: выжить самому, но для этого я должен своими руками убить Катерину… то я должен согласиться! Обязан! Вот только получалось не очень… Со страхом в душе я понимал, что согласиться-то я, может, и соглашусь, а вот выполнить… не поднимутся у меня руки! Мои же руки откажутся подчиняться моей же голове! Эх!.. Не того жреца отправили в будущее! А ведь, как клялся! Как утверждал, что никакие, дескать, преграды… любые трудности… А оно вон как…

Шаги послышались часа через два после рассвета. Быстро, однако! Я ожидал, что нас навестят не раньше, чем после полудня. Не сговариваясь, мы отпрянули друг от друга, словно совершили что-то предосудительное. Даже странно! Что такого противоестественного, если два узника прильнули друг к другу, пытаясь согреться?

Щёлкнул замок на дубовой двери в коридоре — её всё же не забыли закрыть! — дверь распахнулась и в нашу сторону направилась вчерашняя процессия: Александра, Жерар и четверо стражников. И я наконец-то вспомнил, что преследуя наше посольство, Жерар был не один! У него как раз было четверо подручных! Не эти ли?..

— Аки голубки! Аки голубки! — сделала вид, что умилилась Александра, всматриваясь сквозь прутья решётки.

Мы с Катериной промолчали.

Сегодня стражники были нагружены больше, чем вчера. Помимо факелов, они несли довольно удобный стул с подлокотниками и жаровню с углями. Даже отсюда, из камеры, я почувствовал тепло от жаровни! Стул поставили перед нашей камерой, Александра удобно устроилась на нём, перед её ногами установили жаровню, и принялись менять прогоревшие факелы в креплениях стены. Видно было, как рада и довольна рыжая кузина! Она просто светилась радостью и ослепительно сверкала улыбкой, даже в свете факелов.

Жерар, между тем, подошёл к решётке и принялся рассматривать нас. Я попытался взглянуть на него так, как учил брат Гюнтер: твёрдо, уверено, с угрозой. От подобных взглядов отшатывались случайные прохожие. Но здесь я наткнулся на не менее твёрдый и уверенный взгляд. А уж угрозы было вдесятеро больше!

— Я предлагаю начать с девушки! — оскалился Жерар, — На глазах этого… «ангела»! И, гладишь, кто-то из них запоёт! Нет, девушка запоёт однозначно, ха-ха-ха!!! Но нам нужно, чтобы они запели правильные песни! А кто запоёт правильно, мы и посмотрим! Ха-ха-ха!

Мне показалось, что Александра слегка кивнула одному из стражников. Тот кивнул в ответ и сделал шаг к решётке. Я думал, что он достанет ключ и примется отпирать замок, вон и в руках у него что-то блеснуло… Но вместо этого стражник молча вонзил кинжал в спину Жерара. Тот выгнулся, захрипел, и упал на пол.

— Спасибо, Этьенн, — мило улыбнулась Александра, — Оставьте мне ключи и можете уносить тело. Я сама побеседую с нашими пленниками.

— Мы будем ждать снаружи, — поклонился Этьенн, и стражники торопливо уволокли труп своего товарища.

— Он стал слишком наглым, — весело подмигнула нам Александра, — Представляете, он вздумал, что имеет надо мной какую-то власть! Он посмел со мной спорить! Ну, не глупец ли?.. А кроме того, он слишком много знает. И он был хитёр… А это чревато! Вон, Этьенн! Глуп и предан! Чем не идеальный слуга? Сегодня он прирежет и троих своих товарищей. А завтра умрёт сам. И никто ничего не будет знать! Как говорится, и концы в воду! Ну, а нам с вами, мои дорогие пташки, предстоит очень серьёзный разговор! Поговорим?

Мы с Катериной молчали.

— Поговорим! — уверенно ответила за нас Александра, — Ещё как поговорим!

Александра положила на колени небольшой ларец — а я и не заметил, что у неё есть что-то в руках! — и нервно потёрла ладошку о ладошку. Снова ухватила ларец в руки и подняла на меня взгляд:

— Вот скажи мне Андрэ, почему мир так несправедлив? Жили-были два брата рыцаря. Оба бароны, оба отважны, оба удалы… Призвал их, как водится, герцог на войну. Ну, это дело такое, немного рискованное, но в целом даже приятное и выгодное! И пограбить врага можно, в пользу своего баронства, разумеется, и выслужиться… И вот, один из братьев постоянно возле герцога крутится: как бы такую услугу оказать, чтобы из общей массы выделиться⁈ От стрелы, либо от копья, своим телом закрыть, или проход в гуще врагов прорубить? Или ещё чего, героического? Но вот, как-то не выходит… Не нужно герцога от копья защищать! Ещё далеко на подходе к герцогской хоругви всех врагов рубят! А второй брат болтается где-то, Бог знает где! И не слышно про него и не видно его… И вдруг — раз! — и оказывается, что именно он совершил подвиг! Со своим малым отрядом вырвался в бок подлым вражинам, опрокинул ближайших противников, да так, что они в бок своим же поскакали, а там уже и паника, а там уже неразбериха, а там уже целыми хоругвями враги убегают… И в результате — победа в решающем сражении! Кто герой? Кто так сумел ход битвы переломить⁈ А вот он, второй брат! И уже с герцогом за одним столом сидит, и уже герцог ему земли и поместья дарит… А уже через год — всего то! — тот же герцог добился, чтобы второго брата возвели в графское достоинство! Где справедливость, Андрэ⁈ Первый брат перед герцогом шею гнул, на колено припадал, из кувшина ему по утрам воду лил, полотенце подносил, а титул графа получил второй! Так ведь, и этого мало! Этот второй брат умудрился договориться со своим боевым другом, что выдаст за него единственную дочь, едва ей шестнадцать лет исполнится! А земель у того друга… ох! Ещё на графство хватит!

Казалось бы, живи и радуйся! Пока молодой графской дочери шестнадцать исполнилось, тот друг уже постареть успел. Выходи замуж, и пусть ты из графини станешь баронессой. Это временно! А там, много чего можно сделать! Даже не своими руками! Выбери себе молодого, беспринципного и честолюбивого любовника, приблизь к своему телу, пообещай ему золотые горы, да научи, как правильно поступить! Ну, там, подпругу хозяину подрезать, чтобы грохнулся с коня невзначай! В таком-то возрасте! Или подмешать в питьё какой отравы. Старику и нужно-то чуть-чуть! Даже врач не заметит, подумает, что тот от старости окочурился. Всё! Ты полновластная хозяйка земель! Тут же любовника в темницу и придушить втихую. И сразу возвращайся к отцу под крылышко с новыми землями! И ты опять графская дочь! А ведь, у отца сыновей нет! Когда тот Богу душу отдаст, любой, за кого ты вторично замуж выйдешь, автоматически станет графом! А ты — графиней. А? И что же ты думаешь, Андрэ? Эта дура, графская дочка, носом вертит, не хочу за старика! И пошла, дура, в монастырь! Пропадай, дескать, графство!

Как ты думаешь, Андрэ, что станет с графством, когда бездетный граф умрёт? Правильно, оно вернётся во владения герцога и тот может пользоваться этими землями или раздробить их и раздарить своим соратникам… Нет уж!

Мои отец и мать к тому времени умерли. Я стала баронессой… почти! Потому что нельзя быть баронессой без барона. Но, зачем мне барон⁈ Не нужен мне барон! Мне нужен граф! Я приехала в гости к графу Леону де Мино. Я часто гостила у дядюшки Леона. Но в этот раз я начала плакаться, что на меня свалилось управление землями, а я такая хрупкая, такая беспомощная… И потихоньку внушила ему мысль, чтобы он взял управление моим баронством на себя. И даже, присоединил его к своему графству. Тот подумал-подумал и согласился! Поехал к герцогу, и тот, по старой памяти, утвердил решение и подписал нужные бумаги! Ага! И тут я такая: подождите! Баронство стало не моим, а графским, а я тогда кто?.. Я же племянница? А почему не наследница? Если родная дочь от наследства отказалась, если в монастырь ушла, родительское слово не послушала… И глупый граф подписал завещание!

Полгода! Полгода у меня руки чесались прибить дуралея-графа! А вдруг он перепишет завещание⁈ Но понимала, что это будет слишком подозрительно! И, от греха подальше, ездила, вроде как по монастырям и святым местам, а на самом деле, кутила напропалую! Кто сказал, что девушка должна своё девичество беречь? Ха-ха, ещё ха-ха, и ещё раз ха-ха! Если ты графиня, тебя с радостным визгом замуж возьмут не только, если ты не девушка, а вообще, и рябую, и косую, и стерву по характеру!

Кстати сказать, оказалось, что мужиками крутить — проще простого! Улыбнись ласково, сострой глазки, поведи плечиком, оглянись через плечо, со значением в глазах… не то, что простые монахи — кардиналы в моей постели лежали! Да и вообще, много кто в моей постели лежал. В том числе этот наглец — Жерар. Но с двумя кардиналами вышла интересная история… Один из них от избытка чувств, написал мне аж три любовных письма! Весьма откровенного содержания. И про то, как он вспоминает наши любовные приключения, и как мечтает о новых безумных ночах… И всё это щедро сдобрено стихами, но разве это главное? Главное — он сам, своими руками, дал мне на него компромат! А второй вздумал заявиться ко мне в гости, но это уже, когда я графа убила.

— Ты⁈ — не выдержала Катерина, — Ты убила… отца⁈

— Конечно, — даже удивилась Александра, — Неужели ждать, когда это сделает за меня Провидение? Нет, опять же, не своими руками! Тот самый Жерар, безземельный барон, бывший наёмник и большой мерзавец, которого я специально вызвала письмом, с моей помощью втёрся к твоему отцу в доверие. Настолько, что твой отец пригласил его на охоту. Чем не шанс? Жерар сунул за пазуху кусок лосиного рога и поехал! А там, на охоте, увлёк твоего отца в погоню за лосем, мол, вперёд, пока егеря отстали! Пусть нам будет честь, а им потом будет стыдно, когда убитого лося увидят. Ну, а как лося завалили, Жерар куском лосиного рога твоего отца прямо в брюхо и пырнул! Он знал, куда пырнуть! Он не сразу насмерть графа убил! Дождался, когда егеря прискакали, а граф был ещё жив. Разве что, сказать ничего не мог, только рот разевал, да рукой возле себя тыкал. Мы потом с Жераром долго смеялись, когда он мне этот эпизод рассказывал!

Ну, вот, убитому лосю он успел отцовской кровью один рог испачкать, рана в животе была явно от лосиного рога, а не от ножа… уж, охотники в этом деле толк понимают! И все решили, что это несчастный случай на охоте! И я графиня — трам-пам-пам! Завещание-то графское — вот оно!

Ах, да! Про второго кардинала! Я как раз делала вид, что я в трауре, а тут этот кардинал, пылая страстью… А у меня все ночи Жерар в постели проводил! А он ревнивый — жуть! Что делать? Ну, я тихонько шепчу на ушко кардиналу, мол, нельзя мне, у меня такие дни… о-ля-ля… Но разве я могу допустить, чтобы из-за меня мужчина страдал⁈ Вот тебе замена! И подсунула ему девку! Хороша была, чертовка! Я даже немного завидовала. Думала, придраться к чему-нибудь, да смазливую рожу ей попортить, чтобы не слишком о себе думала! Но тут такой шанс! И, главное, девка была в нужном периоде, и кардинал аж причмокивал, когда её видел… Ну, и забрюхатела! А я, не будь дура, подсунула ей бумажку, мол она признаётся, что ни с кем, кроме кардинала — ни-ни! Перед Богом готова поклясться! Ну, девка крестик на бумажке поставила, а я кардиналу отписала, как и что. Второй кардинал на крючке!

Вы представляете, господа, что может сделать умная и ловкая графиня, имея такие бумажки⁈ Когда у неё есть ручной пёс по имени Жерар, который готов выполнить всё, что угодно, не заморачиваясь такими вещами как мораль и нравственность? О, господа! Это великие возможности! И я пожертвовала всем, ради вас! Запомните это моё, немного затянутое, предисловие! Дальше пойдёт более конкретный разговор. О том, почему я, собственно, всем пожертвовала, ради вас. Ради вашей беседы с папой в Перпиньяне.

Кувыркались мы как-то в постели с тем, первым из кардиналов, который любовные письма писал. Ох, вообще говоря, где мы только с ним не кувыркались! И в стоге сена, и в лесу на полянке, и в придорожном трактире… забавный он человек! Но я не об этом! В этот раз мы были не где-нибудь, а в его собственной келье в монастыре, где он временно посилился, проездом… не помню, куда! Во как! И тут стук в дверь! Скандал? Конфуз? Ну, я быстренько соскользнула на пол, с другой стороны кровати, туда же мой любовник швырнул мои платья, а сам, как был в нижней рубашке, открыл дверь. Ему с порога кланяется монашек. И так, любопытным взглядом, в келью — зырк! А кардинал ему сурово, с достоинством, отчего, дескать, помешал мне молитвы Господу возносить? Я, дескать, уже возрыдал от переполнявших меня молитвенных чувств! Возрыдал он, как же… Это я стонала… Но монашек опять кланяется и протягивает ему шкатулку. Вот, наподобие вот этой. И говорит, что продали, дескать, один из домов, когда-то принадлежавших тамплиерам. На кирпич продали, потому что строение обветшало. А как стали разбирать камни, то и обнаружилась эта шкатулка. Строители её даже открывать не стали! Страшно! Шутка сказать, шкатулка безбожных тамплиеров! Принесли шкатулку местному священнику. Тот тоже испугался. И направил её ему, кардиналу, для решения, что с ней, собственно, делать? Тут мой кардинал, вроде как, призадумался, приобнял за плечо монаха, и потихоньку, потихоньку, вывел его из кельи, что-то говоря успокаивающе. Мол, конечно, тамплиеры — безбожники, но не все вещи, которые им принадлежали суть еретические… бла-бла-бла… короче, можно обойтись без покаяния! И всё это он ему рассказывает, а сам, на всякий случай, его подальше от кельи отводит. Чтоб не углядел чего ненароком! Ну, а я сразу к шкатулке — шмыг! Что там такое⁈ А в шкатулке… о, Господи! Перстни, ожерелья, браслеты, серьги… и все с драгоценными камнями! Аж радуга над шкатулкой засияла, настолько самоцветы горят! И ещё какие-то бумаги. Ну, я сразу платье на себя! И в лиф, под платьем, по большой такой, горсти самоцветов! И бумаги туда же!

— О, Господи! — прошептала Катерина.

— Осуждаешь? — вскинулась Александра, — Зря! Этот кардинал… этот жмот… он же мне ни одного подарка не сделал! Только вшивые стишки почитывал! И то, не свои, а какого-то Петрарки, прости Господи! Так что, можно сказать, я сама себя от его имени вознаградила. Вот, кстати, браслетик на мне, это оттуда, из той шкатулки. Разве плох? Отличный браслетик!

Ну вот, возвращается кардинал, а я ему, мол, какие могут быть романтические чувства, после такого грубого вторжения? Ах, нет-нет, сегодня я уже не могу! Проводите меня отсюда немедленно! Пришлось ему надевать сутану и провожать меня, вроде как, одну из просительниц, которые хотели словечко замолвить за супруга, чтобы над ним Церковь смилостивилась. Или что-то подобное…

Приезжаю в трактир — я тогда в трактире жила — приезжаю в трактир, достаю драгоценности, и ахаю! Восторг просто захлёстывает! Все мои старания окупились! За одно ожерелье можно табун лошадей купить! Да… сижу, любуюсь… И тут вспоминаю, что ещё какие-то бумаги были! Может, чьи-то долговые расписки? А что? Тамплиеры очень активно в долг деньги давали! С процентами! Орден был окончательно уничтожен сто лет назад… Представляете, какие проценты могут по долгам набежать⁈ Достаю бумаги… нет, не расписки. Не векселя, не коносаменты, не закладные… Но когда я прочитала!.. Кстати, Андрэ, попробуй прочитать!

Александра быстро вскочила, сделала шаг к решётке и развернула один из листов. Это была египетская письменность!

— Да пребудет над тобой, дочь моя, вечная милость великого Осириса… — автоматически прочитал я.

— Верно! — нервно захихикала Александра, — Вот ты себя и выдал! Раз так хорошо по-египетски знаешь!

Она вернулась обратно и уселась на кресло, явно пытаясь успокоиться. И, кажется, это у неё получилось. Во всяком случае, дальше она продолжала уже более твёрдым голосом:

— Один папирусный лист был изрисован вот такими закорючками, где половина рисунков, а половина непонятных знаков. Но зато рядом был ещё один лист, с переводом этого текста. Где же он… вот! «Великому магистру… так… от рыцаря Роже де Сардан… кстати, получается, родом он недалеко от нас… во имя Господне… угу… а! вот! Славный рыцарь Зигфрид фон Макфурт передал мне сей папирус на сохранение, утверждая, что писано там важное известие, но волею Божией так случилось, что пал доблестный рыцарь Зигфрид в недавнем бою. Посему не могу сказать, какими путями попал сей папирус ему в руки. Я же, недостойный, посчитал необходимым сделать перевод этого документа, но опасаясь за сохранность тайны, призвал шестерых переводчиков, и давал им перевести только по одной строчке, одному за другим, так, чтобы не знали они, что было переведено другими. Я же записывал за каждым перевод их и получил полный текст. Считаю текст настолько важным…». Ну, вы поняли? Один рыцарь каким-то образом получил этот папирус и ему сказали, что там что-то важное. Этот рыцарь погиб и теперь мы не узнаем, как документ попал ему в руки. Впрочем, я догадываюсь, что это семейная реликвия одной семьи и она переходила из рук в руки по женской линии. Почему по женской? Потом объясню! Когда крестоносцы грабили дома, один наткнулся на эту запись. Спросил, что это такое. Его умоляли взять деньги, но оставить папирус. И он подумал, что папирус тоже имеет цену! Вот только, он не знал, какую именно цену! Так и погиб, не узнав правды. Зато второй, более хитрый, умудрился перевести документ, да так, что полную картину узнал только он один. И это показалось ему настолько важным, что он отправил и документ, и перевод, своему великому магистру, не погнушавшись положить это в шкатулку с сокровищами! Посланец, который вёз шкатулку, ещё не знал, что над Орденом тамплиеров уже разверзлась кара небесная! Он просто приехал переночевать в один из домов, принадлежащих Ордену. Но здесь ему всё рассказали! Не решаясь продолжать путь, зная, что великий магистр Ордена арестован, он прячет шкатулку в потайное место в доме. Да так ловко, что её не могли найти целых сто лет! Её и дольше не нашли бы, если бы дом не решили разобрать на кирпичи. Что же было в той бумаге, которую хранили вместе с драгоценными камнями? Ладно, не буду вас томить…

И Александра развернула ещё одну бумагу.

— Да пребудет над тобой, дочь моя… а, впрочем, к чёрту! — Александра снова свернула бумагу в трубочку, — Я и так, чуть не дословно, помню этот текст! Я вам его своими словами перескажу, и очень кратко.

Женщина пишет своей дочери свою историю. Она была рабыней и прислуживала в жреческом храме, который был в городе Саис…

— Саис⁈ — похолодел я.

— Саис, — подтвердила Александра, внимательно посмотрев на меня, — Хм! Да, так она была там рабыней и видела, как жрецы творят самое настоящее волшебство. Чудеса. Среди раскалённых солнцем песков за один день расцветают тенистые сады, реки текут вспять, люди летают, словно птицы и всё такое… Да! И они безмерно богаты! Богаче фараона! Они могут получать золото даже из песка! Представляете? Были песчаные барханы, а стали горами золота!

— Это она сильно преувеличивает! — проворчал я, — Откуда рабыне знать, как жрецы делают чудеса? И, главное, из чего?

— Я вижу, вы очень близко к сердцу стали принимать мои слова, милый Андрэ? — улыбнулась мне Александра, — Это звоночек! Но я продолжу. В этом храме жрецов завёлся предатель. Она называет его, но это какое-то сложное для произнесения имя…

Я едва сдержался, чтобы не назвать его вслух — Нишвахтус!

— Рабыня не совсем поняла, что сделал этот предатель, но вся магия каким-то образом сосредоточилась у него в руках, — между тем, продолжала рыжая кузина, — Хм! Если бы так можно было, я бы тоже пошла в предатели! А что? Кто против меня, если я сильнее всех? Казалось бы, наши жрецы бессильны и беспомощны. Но всё же, они собрали остатки волшебства и отправили одного из своих жрецов в будущее! Магией! Они говорили, что попав в это самое будущее, тот жрец вновь обретёт былое могущество и должен возродить жреческую касту. Не знаю, почему это должно произойти, в письме об этом говорится невнятно. Я думаю, когда тот, предатель, умрёт, то магия опять расплескается во все стороны, не так ли? Но, что-то пошло не так! И жрец был отправлен в очень далёкое будущее. Рабыня пишет об этом, применяя свой календарь, но добрый переводчик Роже де Сардан, любезно приводит хронологические выкладки, по которым получается, что жреца забросили в наш, тысяча четыреста десятый год! Дальше не очень интересно. Рабыня поняла, что жрецы окончательно потеряли свою силу и решила сообщить об этом фараону. Всю ночь бежала… Потом пишет, какими ухищрениями добилась, чтобы её фараон принял. И рассказала всё! Она пишет, что своими глазами видела, как фараон отправил отряд воинов и те притащили уже никому не нужных, никчёмных жрецов. Фараон приказал им совершить хотя бы маленькое чудо, но у жрецов ничего не получилось. И всех казнили. Зачем фараону бесполезные жрецы?

Я закрыл глаза. Бедный Фарн! Бедные жрецы! Они отдали всё, ради спасения человечества, и вот, благодарность! Как сквозь вату, доносился дальнейший рассказ Александры:

— А рабыню фараон, наоборот, сделал свободной и её даже выдали замуж за одного купца. Она пишет, что купец оказался добрым, внимательным, никогда не попрекал её прошлым, и даже выучил её письму и счёту. От этого купца и родилась девочка, которой она и передала свои записи. Она предупреждает дочь, чтобы та передала письмо своей дочери, та — следующей и так далее. Зачем? А чтобы найти в своё время этого жреца, когда тот только появится! И втеревшись к нему в доверие, прислуживая ему, чем только можно, выведать тайну магии! И тогда можно стать хозяином мира! Хотя, конечно, нужно немного почистить себе дорогу. Быть может, при этом будут кровавые брызги…

Вы знаете, птенчики мои, я когда прочитала эту бумажку, сперва фыркнула — сказки! Арабские россказни, вроде Синдбада-морехода! И даже хотела бросить бумагу в печь. Но потом я задумалась: а почему этот документ хранился вместе с драгоценностями? Почему его переводчик, славный рыцарь Роже де Сардан, так верил этому документу? И я поняла! Помимо текста документа, были ещё устные рассказы тех хранителей письма! Быть может, рассказанные под пыткой. И они-то, эти устные предания, настолько убедили тамплиеров, что те, не задумавшись, потратили силы и время на перевод, причём так, чтобы перевод вышел тайным! И положили документ не куда-нибудь, а к настоящим сокровищам!

Признаться, я и после таких рассуждений, всё ещё не слишком доверяла глупой бумажке. У меня были другие проблемы. И первая из них — уничтожить тебя, моя милая кузина! Что ты на меня так смотришь? Думаешь, если ты пошла в монастырь, то всё? Нет, дорогуша! Я знаю, что монашка может и отречься от сана! Или совершить нечто такое, за что её этого сана лишат! И что? Я управляю графством, а вот она, ты на пороге? Да ещё с претензиями, потому что твоё родство с покойным графом более близкое? Фигу!

К тому времени, признаться, и Жерар мне надоел. Он сделал своё дело и нечего ему возлегать на моей кровати! Я пообещала ему, что выйду за него замуж, если он выполнит в точности мои приказы. И отправила его в Пруссию, на разведку. Чтобы он, пока суть да дело, втёрся в доверие к матушке-настоятельнице, и был готов уничтожить одну полоумную особу… Ах, да! По пути он должен был ещё прирезать бедного, ни в чём не повинного Филиппе! Я же и в самом деле вынуждена была отправить тебе письмо с милым мальчиком! Вот только я очень надеялась, что письмо до тебя не дойдёт! Оно и не дошло…

Я получила письмо от Жерара! Но, когда я его прочла… о, Господи! Война! Ты в Ордене, под защитой крестоносцев! А ещё в Ордене появился неведомо откуда взявшийся человек, которого некоторые называют ангелом… который всем рассказывает, что он уже умирал, но воскрес… и этот человек из Египта! Конечно, я сложила два и два. И получила четыре! Вот только дальше Жерар писал, что известная мне особа — Катерина, ты догадываешься, кто эта особа? — что она покидает Орден в составе посольства и в том же посольстве едет «ангел». И он будет пытаться уничтожить известную мне особу по дороге.

— Как⁈ — даже подпрыгнула Катерина, — Так это не на Андреаса Жерар охотился⁈

— Конечно, нет! — улыбнулась ей Александра, — В тот же день я написала ответное письмо и отправила гонца. Я пообещала, что не буду сердится, если этот гонец до смерти загонит десять… даже двадцать лошадей! И дала ему денег. Но я сказала, что очень рассержусь, если через неделю моё письмо не будет в руках Жерара! Я так рассержусь… бедный гонец побледнел! И — не поверите! — он свалился от усталости с коня… кажется, это был шестой конь… но передал моё письмо к исходу седьмых суток! Я писала Жерару, что особу, конечно, можно убить, если случай подвернётся. Но это не срочно! Гораздо срочнее пленить «ангела»! И привезти пленника в наш замок.

— Вот оно что! — дошло до меня, — Так, получается, тот фальшивый барон Гастон фон Вюрцбург хотел не убить меня, а только пленить? И потом, в замке барона Гельмута, когда меня вызвал на бой рыцарь Танкред, который снизошёл до поединка с оруженосцем… он же явно действовал по указке Жерара! Он тоже хотел меня пленить⁈

— Барон Гастон не фальшивый барон! — покачала головой Александра, — Это настоящий барон, только не из Вюрцбурга, а из Пуазёль-ла-Гранжа. Но, да, эти люди собирались тебя пленить.

— А потом?

— И потом тоже. Катерину убить, тебя пленить. Но так получилось, что вы были неразлучны и никак не выходило, чтобы уничтожить одну, не подвергнув риску другого! Мне об этом Жерар уже из Италии написал. И я ему в Италию тоже ответ написала. Что можно плюнуть на покушения. Пока. Гораздо важнее, чтобы ты попал в Мино. Любым способом. И чтобы на обратном пути в Орден тебя попытались похитить! И тут… приятная неожиданность! Вы не поехали в Орден! Вы поехали прямо ко мне в лапы, в Мино! Признаться, ваш путь морем было тяжело отследить бедному Жерару! Но он предполагал ваш конечный путь, а значит, возможный маршрут. Он следил за вашей габарой с соседнего корабля. Он опередил вас всего на пару часов, успев предупредить меня о «нежданном» визите. И опять, я еле удержалась, чтобы не бросить вас в темницу сразу же! Но решилась всё же сперва послушать Жерара. И правильно поступила! От него я узнала, что вы ездили к папе римскому, но вернулся ты, Андрэ, весьма расстроенным. Ты чего-то хотел, но не получил желаемого. И вы отстали от посольства! И вы поехали в Мино! Ясно было, что вы собираетесь к другому папе! И вы сами мне об этом рассказали! Только объяснение дали дурацкое. Но ведь, дураку понятно, что у одного из пап есть некая вещь, которая вам нужна. И я решилась! Помните, я рассказывала вначале, какая сила у меня была в руках, в лице двух кардиналов? Я всё бросила ради тебя Андрэ! Я отдала свои козыри тебе! Но, конечно, я сперва убедилась, что ты тот, кто мне нужен!

— И… как же?

— Пф-ф! Ты и сам не заметил, как совершал здесь чудеса. Мелкие, но чудеса! Скажу по секрету, и никто бы не заметил, но я специально присматривалась! Помнишь, когда у тебя зажглись свечи в подсвечнике? Ты сказал, что раздул уголёк. Не было горячих угольков в жаровне! И я не слышала звуков огнива, чтобы кресалом били по кремню. Но свечи загорелись! А помнишь, как исчезло вино из твоего кубка? Не перебивай! Я видела, что ты едва отхлебнул, но кубок внезапно опустел! А как исчезли «нарисованные» шрамы? Да так, что на платке, которым тебя вытирали, не осталось следов краски? Платок остался чистым, а шрамы исчезли! А ещё я специально подстроила, чтобы за одним из ужинов тебя как следует напоили. И я лично видела, как неохотно, но ты выпил изрядное количество вина. Но наутро ты был свеж и здоров! Не может человек после таких возлияний быть свеж и здоров, уж поверь моему опыту! Значит… значит, ты лечишься магией? И я провела ещё один опыт! Да-да, та самая девушка Диана, которая «случайно» тебя ранила. Мы всё утро тренировались, чтобы было похоже на случайность! А уже через пару часов я взяла тебя за раненую руку а ты и не почувствовал! Нет, милый Андрэ, можешь придумывать любые отговорки, но ты и есть тот жрец, про которого говорится в этом письме! И я сделала на тебя ставку! Не вздумай меня разочаровать, Андрэ! Это чревато.

Между прочим, от каждого из двоих кардиналов из Перпиньяна приходил посыльный с письмом. Оба пишут, что устроили вашу встречу с папой. После этого вы моментально исчезли. Это значит, что вы получили то, что хотели. Не крути головой, Андрэ, я не поверю, если ты скажешь, что это не так! Знаешь, когда посланцы принесли письма, а вас всё ещё не было, я так испугалась! Я подумала, что вы исчезли навсегда! Вместе с моим роскошным будущим! Но, нет… Птички вернулись, и попали в клетку!

Александра перевела дыхание.

— Теперь о том, что мне от тебя нужно, Андрэ. Золота, конечно. Много золота. Власти. Мне нужно, чтобы окружающие люди мне подчинялись. Может это сделать твоя магия? Думаю, может! Я хочу, чтобы каждый человек, услышавший мой приказ, воспринимал его, как своё собственное, самое сокровенное желание и готов был выполнить его, даже ценой жизни. Я хочу…

И тут в дверь постучали.

— Кто посмел⁈ — гневно развернулась всем телом к дверям Александра.

Дверь робко приоткрылась, в щель проскользнул один из стражников, чуть не на цыпочках подкрался ближе к рыжей кузине и принялся что-то нашёптывать ей на ухо.

— Ещё один монах? — округлила она глаза, — Хм… ну, ладно… иди! Я сейчас.

Стражник выскользнул за дверь, а Александра долгим и пристальным взглядом смерила нас обоих.

— Я вынуждена прерваться, — холодно заметила она, — но наш разговор не закончен. Милый Андрэ! Если ты откажешь, мне придётся прибегнуть к весьма суровым мерам. Я буду по кусочкам резать… твою подружку! Да-да, не дёргайся так. Мне Катерина ни к чему, а тебе будет неприятно видеть, как её режут и пилят на твоих глазах… Ах, Андрэ! Ну, почему бы тебе не сменить её на меня⁈ Мы же с ней так похожи! Я буду мила и весела, а в постели доставлю тебе целое море наслаждений! В отличие от Катерины, я это умею! И зажили бы мы счастливо! А?.. Ой, не гляди на меня так… Ну, нет, так нет… Я же не настаиваю! Но помни, милый Андрэ, что жизнь твоей подружки зависит от того, насколько ты будешь со мной покладист! Впрочем, мы ещё побеседуем об этом, когда я вернусь!

Александра порывисто встала и нервно зашагала прочь по коридору. Громыхнула дверью. Противно заскрипел закрываемый снаружи замок. И нас накрыла оглушительная тишина. Как-то опять, самым естественным образом, мы обнялись с Катериной. Молча. Говорить было не о чем.