Обещание

Глава 7 Планы меняются

И снова знакомая дорога. На сборы ушло немного — около суток, которые я провёл уже в другом постоялом дворе. Деньги я ялу вернул с процентами, и он удивлённо на меня посмотрел.

— Не думай, что я совсем беспомощный.

Он только взглядом повёл, поняв, наверное, что это благодарность от Видима.

Отыскать трофейный меч по дороге обратно мне не составило труда, хотя, учитывая его вес и вес моего булатного, я не отказался бы от палки, но куда она угодила от моего броска — хороший вопрос. Ял снабдил нас провиантом на долгий путь, от чего мне пришлось расстаться с частью своих вещей из сумки, но я не сильно переживал от того, что утратил своё пальто. Оно в наступивший тёплый период будет только мешать. Заместо него Роулл дал мне довольно тонкий махровый кремово-жёлтый плед, почти невесомый и не занимающий место. Сказал, что это довольно тёплая штука.

Вскоре мы с ялом отдалились от Норгдуса по побережью на несколько километров, и теперь от туда, где мы шли, виднелись лишь очертания стены большого морского города, постепенно скрывающимися за краем холма.

Здесь дороги не наблюдалось, но идти по полированным ветром и морским воздухом каменным породам оказалось не так, чтобы тяжело. Утренний воздух быстро нагрелся под яркими лучами светила, но вскоре погода почему-то начала портиться. С моря подул сильный и влажный ветер, неся к нам фронт тёмных туч. Солнце ещё не скрылось — оно находилось на другой стороне, но я почему-то был уверен, что скоро и его закроют тучи. Чего-чего, а ливня нам тут точно не хватало.

Чтобы скрасить ожидание и путь, я решил хоть немного узнать о том, почему же королевство всё-таки бывшее. За время путешествия в Норгдус как-то не представилось; то с Видимом шутил, то спорил с ялом, то дулся на него, но теперь, раз уж мы союзники, решил, что лучше случая не представится.

— Давным-давно Давурион был процветающим ялийским королевством… — Это я уже слышал, но перебивать яла не стал.

Так вот, последний правитель — ял правил аж три человеческие жизни. Имени Роулл не назвал, сказав, что оно затерялось в истории. Несмотря на это, ялы запомнили его, как одного из величайших королей, которых Давурион только знавал. Но нашлись и недовольные. Восстание марнов и, цитирую, «вас — людей» свергло правителя, вырезав всю его семью. Даже сомнительных полукровок.

— Ты меня давай не приписывай!

— Я забываю, что ты Гнису, — ответил он, но как-то без раскаяния. — Продолжу…

Началась гражданская война. Пока люди осваивались в освобождённых от дани деревнях, марны вытеснили ялов в леса, где сами раньше и выживали. Там, решив, что этого достаточно, они построили каменную стену — прародительницу нынешней Живой Стены.

— А что было дальше? — спросил я, заметив паузу в его рассказе.

— Приятно, что тебе интересна наша история, но пока я остановлюсь.

— Хорошо. Но ты бы хоть даты назвал.

— А какой смысл? Ты эти цифры запомнишь?

И снова ял оказался прав. Чёрт. Действительно, зачем мне это? Выдохнув носом, я сказал:

— Может, ты и прав. Сейчас бы о будущем волноваться.

Ял ничего не ответил, но на его лице появилось странное выражение, будто он празднует победу. Он очень старался не показывать этого, но я заметил еле видную ухмылку. Впрочем, какая-то часть меня хотела думать, что это лишь радость учителя, который вскоре получит любознательного ученика.

Кстати, об этом:

— Роулл, а теперь серьёзно, — сказал я так, что он обернулся. — Ты же понимаешь, что мне не хочется снова оказаться в вашей темнице?

— Если ты не дашь поводов снова помещать тебя туда, этого не произойдёт, — ловко парировал он и снова отвернулся. Но мне показалось, что он оставил мне место для манёвра.

— Тогда, может, заключим сделку? Цену ялийского слова я знаю.

— Но я не знаю цену твоего.

— Смотри, обо мне знаете только вы и лорд Вандолий. Случайных людей пока исключим. От вас и от них я сбежал, признаю, «но», — Для придания важности этого предлога я даже палец вверх поднял, пусть и впустую, — от марнов я сбежал со шпионом. Каковы шансы, что они на меня не обозлились?

— Хочешь, чтобы я доверился тебе только на основе этого?

— Хех, в целом, да. Если честно, я боюсь встречи с ними.

— Этого недостаточно, — отрезал он. — И прости, но я сам знаю тебя слишком мало, чтобы что-то обещать.

— То есть, ты всё-таки ведёшь меня в темницу, — почти утвердительно сказал я, остановившись.

— Чýса! — бросил он, хлопнув ладонью по лбу, но потом успокоился и договорил: — Добро, обещаю, я тебя в темницу не поведу. — Похоже, моя не самая изящная провокация неожиданно сработала. Его взгляд подсказал мне, что он ждёт ответной любезности.

Теперь самое сложное.

— Именем Гнису, я освобождаю тебя от данного слова. — Его огромные глаза сказали больше всяких слов. — Прости, Роулл, мне нужно было понять, можно ли тебе доверять.

Ночной ветер в сторону моря затих, и пока его не было, на землю спустился жиденький туман, от которого становилось зябко. Боясь простыть, я завернулся в плед прямо так. Посмотрев на меня, брат ял сделал точно так же. После вчерашнего разговора его фразы сводились к простым ответам вроде «да» или «нет». Однако, я не мог понять, что он думает. Возможно, я вчера всё-таки перегнул палку, а может, ял изначально всё просчитал, и когда удостоверился в своих догадках, разочаровался во мне. Но лезть ему в душу я не хотел так же, как лезть в голову.

Солнце вскоре вновь воцарилось наверху и уже подпекало завёрнутого меня. Похоже, «Там» не могли определиться с погодой, вот и чередовали лепоту со скверью.

Роулл вдруг снова подал голос, спросив, на сколько я хорошо обращаюсь с оружием. Ответил ему общим «да так», после чего он неожиданно развернулся, вынул из ножен меч и громко заявил:

— Вызываю на поединок!

— Принимаю! — ответил я и только через секунду понял, что ответил.

Ял увидел моё смятение, но не остановился, и мне, шагая назад, пришлось доставать своё оружие. Слишком медленно, как оказалось, потому что плед не сильно помогал. Сбросив его на траву, я обнаружил, что ял уже успел нанести мне два условных удара и ловко отпрыгнул он замаха свободной рукой.

Мне, наконец, удалось успешно блокировать его очередную быструю атаку, после чего он отпрыгнул уже от удара клинком. Как-то замедлять его я не видел смысла, так как был уверен, что у яла получится уклониться или блокировать даже самую быструю мою атаку. Однако, нарастающий азарт внутри не давал мне и сдаться.

В следующую секунду в атаку пошёл я и начал давить яла своими приёмами, а затем, когда приготовился нанести колющий, произошло то, чего от яла я точно не ожидал. Роулл почти без разбега прыгнул прямо надо мной, повернулся в воздухе и оказался за спиной. Знать бы, какой чуйкой, но я почувствовал, что сзади нужно ставить блок, потому что разворачиваться времени нет. Через мгновение мой меч за спиной сотрясло от несильного удара. Конечно, он бил не в полную силу и не остриём, так что если бы я не успел среагировать, меня бы только обидно хлестнуло, но никак не убило. Но всё равно стало как-то не по себе.

— Не честно! — возмутился я. — Убить вздумал? — После этих слов я оттолкнул меч яла вверх и развернулся к нему лицом.

Тут же пришлось пригнуться, потому что меч противника прошёлся прямо там, где только что была моя макушка, и снова плашмя. В таком пригнутом состоянии я неловко кувыркнулся влево, быстро встал на ноги и плашмя приставил лезвие меча к шее яла, а чтобы тот не шелохнулся после этого, отбивая атаку, вдобавок ещё и провёл клинком назад, не навредив.

— Мёртв, — сказал я, тяжело отдыхиваясь. На этот раз противник замер и опустил оружие к земле.

Посмотрев на клинок, я с удовлетворением не заметил ни одной зазубрины, в то же время ял, кажется, хмурился, осматривая своё оружие.

— Мог бы просто попросить показать, что умею.

И снова молчание.

Мы шли дальше, оба запыхавшиеся, и ял снова остановился. Как-то я даже не сразу сообразил и прошёл по инерции ещё несколько шагов вперёд, едва не врезавшись ему в спину.

— Что такое?

Роулл пристально смотрел куда-то в сторону, и выражение на его лице быстро менялось с праздного на хмурое и подозрительное. Поведя взглядом в ту же сторону, что и он, я разочаровался, так как увидел лишь кусты черники. Они мне, кстати, тоже запомнились, потому что я хотел их обобрать, когда мы ещё в Норгдус шли. Ягод, к сожалению, там не оказалось, и я вспомнил, что это довольно поздняя ягода.

Впрочем, я положил руку на рукоять меча, потому что пока причин не доверять зрению яла и его поведению у меня не имелось. Возможно, мне бы хотелось, чтобы это была какая-нибудь очередная шутка от яла, но вдруг нам снова попались разбойники? От города-то чуть больше дня пешего пути.

Ял быстро, но беззвучно достал меч из ножен и направился вперёд. Его взгляд и хватка оружия подсказали мне, что он готов к настоящему бою, поэтому все прочие мысли пришлось выгнать из головы. Мне осталось последовать за ним, и оказалось, зрение его вовсе не подвело. Впрочем, тот, кого мы увидели, не был врагом, а, скорее, наоборот.

На редкой траве кверху спиной мирно лежал марн. В глаза сразу же бросилась его изорванная в клочья одежда, и выглядела она довольно дорогой, если сравнивать с тем, что я видел на горожанах Плаишкора. Да и общее телосложение его казалось более, не знаю, здоровым.

— На лицо хорошая драка, — сказал я, принюхиваясь. — Хотя перегаром не пахнет.

— Тут что-то другое. Да и зачем бы марну быть здесь? Их дороги идут дальше к правому краю. Смотри. — Он присел и сорвал один из листочков с куста черники и протянул мне. На нём я увидел тёмное пятно. — Видишь, чернилица примята.

— Кусты-то? — уточнил я, и он кивнул. — Хочешь сказать, он полз?

— Да.

Подойдя к лежащему лицом в земле марну, ял аккуратно взялся за плечо и перевернул его.

— Твою мать!!! — громко вырвалось у меня. Удивление и ужас смешались во что-то неописуемое.

Тело марна оказалось изранено множеством рваных и резанных ран. А потом я услышал хрип из горла и подошёл ближе, чтобы ощупать пульс на шее.

— Он ещё жив? — удивился ял, верно растолковав тревогу на моём лице.

Шок шоком, но мысли быстро пришли в порядок и перестали гоняться по черепной коробке, словно тараканы от света лампы на кухне.

— Доставай тряпки, его ещё можно спасти! — уверенно сказал я, видя, как у потревоженного марна открылась одна из ран. От туда медленно потекла кровь. — Ну же!

Ял не сказал ни слова, но убрал клинок в ножны и быстро полез в свою сумку. От туда он достал своё одеяло и протянул мне. Ничуть не жалея мягкий тягучий материал, я кинжалом отрезал от него длинную полосу, которую сложил вдвое, после чего отыскав небольшую палку, начал крутить жгут чуть выше раны, пока кровь не остановилась.

— Ну что, самое время использовать твои магические штучки, — сказал я, вытирая кровь с ладоней об траву.

— Моих сил не хватит на лечение, — с грустью сказал Роулл. — Ты же дружишь с огнём, попробуй прижечь.

— Точно! — выпалил я и, очистив рану водой из бурдюка, который мне ещё в городе дал Роулл, подал немного магии. Марн сразу же задёргался, закашлял и даже открыл непострадавший глаз, но тогда Роулл произнёс какое-то слово, и пациент снова обмяк. — Надо было что-то крепкое взять, сейчас бы и обеззаразили.

— Не думаю, что это поможет. До Коношена дня три. Не уверен, что он доживёт.

— Давай хотя бы попытаемся, — возразил я, высматривая хвощ или подорожник. На глаза попалось второе. — Сходи за подорожником.

— Что это?

— Вон те круглые листья, — пояснил я.

— Это круглист, — поправил ял, но пошёл и сорвал пару листков.

Освободив от одежды все самые тяжёлые, на мой взгляд, раны, я завернул листья в тоненькую ткань и помял их, чтобы выделился сок. Дальше снова промыл раны водой, обжёг их и приложил приготовленные примочки. Не бог весть, что, но лучше, чем ничего. Поди, до города дотянет.

Роулл всё это время сидел на траве, наблюдая за моими действиями и ничего не предпринимал. О чём он думал, я не стал спрашивать, но что-то мне подсказывало, что он всё равно не верит в исцеление. Впрочем, когда я со всем закончил, ял подошёл, сел на корточки, поднял над марном руку и произнёс какое-то слово. На мгновение появился слабый свет, а после ял, кажется, постаревший, чуть не упал на спину. К счастью, я успел поймать его за руку и удержать.

— Всё-всё, я понял, только не падай.

— Как насчёт привала? — спросил он, придя в себя.

— Хорошая идея. Только чур ночь на тебе.

Вскоре наступил вечер. Ял, укутавшись в мой плед, мирно спал на мху в корнях дерева, а я рассматривал марна и ждал. Очевидно, мы его стабилизировали, но я не мог узнать ничего о его внутренних повреждениях, хотя, ощупав рёбра, не почувствовал каких-то больших проблем, да и вывернутых под неестественным углом конечностей не увидел. Одни лишь линии, как от когтей, да дырки от них же на руках.

Разумеется, в душе поселилась тревога. Кто мог нанести такие раны? Может, эта тварь где-то поблизости? Сидит и ждёт, когда я совсем потеряю бдительность. Но тогда почему она не растерзала марна? Не хотелось бы иметь дело с разумным существом, способным на такие издевательства.

Почти закрыв глаза, я услышал шорох и вздрогнул. К счастью, это не оказался тот зверь. Звук шёл от марна, который задвигался и застонал.

— Тише, не шебурши, — сказал я, положив ему на голову руку. — Раны ещё не затянулись

Вместо ответа он зашёлся кашлем, который, впрочем, не сильно задержался.

— Пить, — сипло сказал он.

— На, — протянул я ему бурдюк. — Кто тебя так?

— Я… меня несли… по воздуху, — Он сделал ещё глоток и вернул мне бурдюк. Говорил марн всё так же через силу, делая паузы, наверное, чтобы снова не закашляться. — Потом бросили.

— Ладно, поспи ещё.

— Нет, я…

— Somnum, — сказал я, напрягшись, и неожиданно меня покинуло немного сил. Марн же выдохнул и закрыл глаза.

М-да, похоже, в первый раз нам по пути очень повезло встретить только лишь разбойников.

— Что он сказал? — спросил Роулл, который, видимо, только что проснулся. Мысли прервались, и я благополучно забыл, о чём думал секунду назад.

— Ничего определённого, — ответил я рассеянно, отпив из бурдюка и закрыв его пробкой. — Заступай, Роулл, а я на боковую.

— Ты — ял⁈ — спросил марн куда более живым и громким голосом, от чего я проснулся.

Как оказалось, я проспал всю ночь, и очень хорошо выспался. Снова менять постель на мох и открытый воздух хотелось не очень, но я с удовольствием обнаружил, что это не сильно мешает мне спать. Даже тревога, которую под вечер вызвали мои мысли, куда-то испарилась.

— Чё шумим? — спросил я, продрав глаза и выглянув из-за высокого корня, через который ночной ветер не смог меня побеспокоить. Глянув налево, я увидел стоящего на ногах марна. — А, тебе уже лучше?

— Да, — неуверенно ответил он, пристально косясь на Роулла. — Вас двое?

Чуть размявшись, я проснулся окончательно и начал складывать плед, под которым спал.

Как оказалось, марна зовут Крула, и родом он из Коношена. Он не отводил взгляда от Роулла, и мне пришлось уверить его, что он в безопасности. Возможно, это не сильно помогло, но я хоть попытался.

— Как ты оказался в такой ситуации? — спросил я, присаживаясь у тлеющего костра.

— Торговал в Плаишкоре. — Он присел напротив и сорвал травинку. — Дёрнул же Воргхал туды отправиться!

— Далеко, — присвистнул я. — Это кто же тебя так забросил?

— Драконы, — дрожащим голосом ответил он, замерев. — Напали неожиданно, изожгли город. Никого не оставили.

— Подожди, я же недавно был там, — остановил я его, откупоривая бурдюк, протянутый мне ялом. — Всё было в порядке.

— Прошло больше децины, я не считал, но до полудня явились те твари. А до этого по городу прошёл слух, что к нам пришёл Гнису.

Зря я в этот момент решил попить воду. Подавился и закашлялся, и Роулл пристально на меня посмотрел.

«Неужели, тот взрыв… — вспомнил я. — Чёрт».

— Знавал там кого-то? — спросил марн, видя мой взгляд.

— Да, — выдавил я и глубоко вздохнул. — Господи.

В этот момент я не мог понять своих эмоций. С одной стороны, я, похоже, избежал верной гибели и должен бы радоваться, но с другой — из-за одного только слуха обо мне был уничтожен целый город.

— История повторяется, — невольно сказал я, но мою фразу, похоже, услышал только Роулл. — Надеюсь, ты не думаешь…

— Нет, — отрезал он, и я понял, что Роулл вовремя остановил меня.

— Что такое? — спросил марн, кусая травинку.

— Ничего, — вздохнул я. Злобу в голосе не услышал бы только глухой. — Извини.

После неловкой паузы Роулл сказал, что можно проводить Крулу в Норгдус. Мы прошли относительно немного и потеряем не слишком много времени, но марн неожиданно отказался идти туда и сказал, что лучше нам идти в Коношен. Он уверил нас, что три дня на ногах продержится и даже не замедлит нас, да и возницу можно кого уговорить пустить нас в повозку — их нынче достаточно ходит. Решение пришлось принимать мне, и я сказал лишь одно слово:

— Коношен. — Ял после этого немного поморщился, но ни слова не сказал.

Мы втроём поели, затушили огонь и отправились в сторону, от куда появляется солнце — на восток, пока не наткнулись на грунтовую дорогу.

Нам троим и впрямь повезло. В Коношен шла одна повозка, в которую запрягли двойку коней. Долго переговаривать с ним нам не пришлось. Несмотря на яла, марн, хозяин этой повозки, разрешил нам запрыгнуть на краешек, смотрящий в сторону Норгдуса, а Крулу пустил на своё сидение, потеснившись. Наверное, его убедило наличие у нас оружия, которое мы не очень-то и скрывали. У яла даже два экземпляра — его меч и лук со стрелами.

Внутри повозки под плотной грубой тканью на кочках что-то брякало. Видимо, возница после продажи товаров идёт теперь обратно, закупившийся всем необходимым. Спрашивать его я не стал, с того места, где я сел, это не имело бы смысла, зато по обрывкам фраз, долетающим до ушей, понял: Крула рассказал ему о том, что мы его спасли.

А пока я размышлял, как буду бороться с отбитой задницей, ял залез под тент повозки и постелил под себя плед, сложив его один раз. Вот шустрый! А мне где лечь? Впрочем, сидеть тоже оказалось не так плохо. Уперевшись одной ногой в стойку тента, а другую согнув в колене, я из своего укорочённого пледа сделал небольшую, но невероятно мягкую сидушку. Только после этого я смог расслабиться, смотря назад, на уходящую вдаль ухабистую пыльную дорогу.

За какие-то два с половиной дня мы добрались до окраин города и высадились на подступах, поблагодарив возницу. Почти всё световое время, пока мы качались в повозке по дороге, марны не умолкали, и только вечерами, когда чуть замедлялись, чтобы найти подходящее место для остановки, мои уши могли отдохнуть. Роулл же, будто и вовсе всю дорогу проспал. Возница почти не удивился, обнаружив его, развалившимся на своих пожитках. Отдыхали мы немного — хватало лишь на то, чтобы днём не свалиться с ног, но зато возница со сложным именем, которое мой речевой аппарат ни в какую не желал выговаривать, даже предложил нам часть своего пайка. Ял отказался, указав на свои сумки и сам предложил сдобрить его сушёное мясо своим хлебом и сушёными фруктами. Мне же досталось и то и другое.

— Ты прости, Роулл, — начал я на одном из таких привалов, — но на одних сухофруктах и хлебе я у вас долго не протяну.

— Повторяешься, — не остался он в долгу.

— Как вариант, меня можно и рыбой кормить.

— Я подумаю, кормить тебя вообще или нет.

Марны от чего-то захохотали, и даже ял усмехнулся. Мне же шутка не понравилась. Она как бы намекала на то, что появился ещё один аргумент против того, чтобы я шёл к ялам. А если и впрямь загнусь там от нехватки белка? Человек — такая тварь, что ей надо как зелень, так и животные продукты.

Но вернусь в настоящее. Мы стояли на дороге, а повозка удалялась в сторону города. Ял почти в самом начале сказал, что ему ходу в этот город нет, а я как-то незаметно подговорил Крулу, чтобы он подыграл мне, дескать стало хуже, и без помощи он ну никак до туда не доберётся. Все складывалось, как нельзя, лучше.

Спектакль начался как раз в тот момент, когда мы якобы прощались. С озабоченным состоянием марна лицом, я прыгнул к нему и справился о состоянии. Тот, разумеется, закашлялся ещё сильнее, и я, долго не раздумывая, решил сбросить с себя всё лишнее — сумку, меч и даже кинжал.

— Если скоро не вернусь, — сказал я, от чего ял напрягся, — подожди ещё немного.

Роулл, к счастью, повёлся, да и ситуация не выглядела особо странно. У марна и впрямь могли открыться недавние раны.

Крулу я с помощью яла посадил себе на спину и быстро пошёл по дороге в город. Только потом вспомнил, что коробок с деньгами я благополучно оставил в сумке. Проклятие! Если вздумаю вернуться за ним, это будет не просто странно, а невероятно глупо — Роулл сразу поймёт, что я задумал. Чёрт! С другой стороны, три больших аргена всё ещё оставались при мне, и это, не говоря о другой мелочи. Какое-то время проживу, а там что-нибудь придумаю.

Пришлось идти и тихо ворчать про себя, а марн, похоже, не разбирая моих выражений, решил не спрашивать, что случилось.

Вскоре, когда моя спина затекла, а ноги от большого веса загудели, передо мной появились высокие деревянные ворота, за которыми виднелась лишь одна серая улица. Возможно, и хорошо, что стражи на входе не было, иначе к нам тут же появились бы вопросы. Хотя, они, конечно появились уже внутри. Марн притворился спящим и только слюни не пускал, а я шёл вперёд — Крула ещё за городом подсказал мне, в какую сторону идти.

— Чё уставились? Да, я проиграл спор. — От собравшихся вокруг послышались смешки. Даже марн на спине затрясся. — Чтоб я ещё хоть раз забился с вами выпивать — хрен!

Моя игра на публику сыграла, как нельзя кстати. Все вокруг расхохотались, но начали медленно расходиться.

— Говорил же, сработает.

— Да, только почему я чувствую себя идиотом? — вздохнул я. — Всё, спускайся, надоело!

Марна я вернул на землю, и мы с ним пошли по улице нормально. Теперь хоть стало можно взгляд поднять, и я увидел улицу во всей красе. Камень, камень и ещё немного камня. Вокруг ни одного зелёного уголка, вся земля скрылась под толстым слоем брусчатки, каменной плитки и бордюрами. Причём, цвет камня не казался однородным. Где обычный серый, где чуть белее, а где и гранитно-красный. Но кроме камня в пейзаже присутствовал и металл. Потемневший от времени, он составлял светильники, погашенные на день, опорные конструкции, на которых держались пристройки над улицей, невысокие заборчики, оконные рамы и даже крыши. Совсем малую часть составляли деревянные двери, щедро окованные в металл и стёкла в окнах.

Здания вокруг не сильно отличались архитектурой друг от друга, но и однообразия не чувствовалось. То там кладка составляла картину, словно мозаика, то тут интересный барельеф, высеченный в камне. За некоторыми заборами я даже видел статуи марнов в нелепо пафосных позах.

— Ну, рассказывай, — сказал я, пожирая пространство вокруг глазами. — Здесь я ещё не был.

— Всё, что в Давурионе осталось великого — это Коношен. Город стоит здесь уже два века, и наши корабли добились полной безопасности далеко на побережье королевства. Мы торгуем с Норгдусом и Крислемом, а здесь живут самые большие головы, и от сюда идут лучшие изобретения. Смотри, вон, — он показал на дымящую чёрным трубу, гордо высунувшуюся между крыш в паре кварталов от нас. — Там соединили огонь, воду и сталь, заставив их двигаться без капли магии.

— Не может быть! — восхищённо ответил я. — Паровой двигатель?

— Представляешь, сколько кузнецы работали над единственной круглой балкой, чтобы она крутилась?

— А что, токарного станка не придумали? — Похоже мой вопрос, заданный недоуменным тоном, обескуражил марна.

— … Какого станка?

— А, забудь, — махнул рукой, понимая, что не зря я сошёл с дороги. Если всё сложится правильно, чёрт, я даже не представляю, какие чудеса можно совершить, соединив магию и технологию.

Марн отвёл меня к своему дому — невысокому двухэтажному зданию. Впрочем, несмотря на низкий дверной проём, внутри я смог выпрямиться и поприветствовал невероятно испуганную внешним видом мужа мáрнушку. Она тут же послала одного из сыновей за неким живителем и сразу же накинулась на раненного с вопросами. Пока он рассказывал ей, что случилось, я осмотрелся в доме. В отличие от улицы, внутри дом почти полностью был обит деревом и деревянными же украшениями. Полы, потолок и даже стены — всё покрыто одинаковыми шлифованными досками, а освещено всё несколькими стеклянными светильниками почти на уровне моих глаз. Правда, один из них не работал.

Меня после осмотра марна и долечивания пригласили за стол в зале сразу за прихожей, и я не стал отказываться.

— А если так посмотреть, зелени катастрофически не хватает, — сказал я, когда наша беседа приняла расслабленный характер. — Хоть бы деревце какое посадили вместо той же статуи.

Марн, умывшийся и приведший себя в порядок, ответил:

— Растения нам не нужны. Всё, без чего не может выжить любой марн — это наковальня и хороший долбяк.

— И кислород, — буркнул я почти про себя, отправляя в рот ещё один кусочек пирога. — Чёрт, пойти что ли напиться? Плохо это для здоровья, но Плаишкор-то жалко. И тех, кто там остался, эх, жалко.

— За этим иди в «Хвост Яла». Закажи там «Молот» — не пожалеешь.

«Какое остроумное название», — подумал я, усмехнувшись. Мы продолжили болтать, и неожиданно хозяйственная жена марна обратилась ко мне:

— Андей, помоги, сил этого бездельника просить больше нет!

— Что такое? — спросил я, заметив испепеляющий взгляд Крулы на марнушку.

— Да фонарь вон тот в прихожей, — Она указала на потухший. — Уже сколько не горит.

Взяв салфетку, я вытер рот, встал, едва не задев медную потемневшую люстру головой. Оказалось, проблема простая. Фитиль, который превратился в иссохший огарок, не горел, потому что засорилось отверстие. Впрочем, снять лампу я не смог — её соединили с какой-то трубой, уходящей прямо в стену.

— А от куда масло идёт?

— На крыше бочка стоит, — выкрикнул марн, так и не выйдя из-за стола.

— Этот забился. Есть что-нибудь тонкое? Игла, спица?

Марнушка, стоявшая позади, сообразила и мигом убежала в одну из дверей в зале. Вернулась она через минуту, неся целый ящик колющего инструмента.

— Такому набору иная армия позавидует, — усмехнулся я, выбрав подходящую иглу.

— А ты как думаешь, почему я её боюсь? — снова вставил Крула.

Вскоре, когда на столе остались лишь тарелки, приборы, да кости, я решительно встал и, попросив пощады, повернулся к выходу. Марнушка, вся светлая от того, что хоть кто-то прочистил этот проклятый светильник, уже давно покинула нас и скрылась в той же комнате, от куда принесла свой устрашающий набор, а её муж, быстро сбегав в ту же комнату, проводил меня к выходу.

— Ты всё равно заходь в Хвост. Тáм не поешь, так хоть спать ляжешь.

— Да какой там? Мне бы денег где заработать. Ну, номинов. Переждать, пока ял не уйдёт.

— Понимаю. Я тебе вот что дам, хватит пожить. У себя постелить не могу, прости, семья не маленькая.

— Да что ты! — возмутился я.

— Бери! — рявкнул он. — И запомни, здесь тебе рады.

Поблагодарив марна и попросив поблагодарить его жену за восхитительные яства, я вышел на улицу и вдохнул воздух, подозрительно похожий на тот, что я чувствовал, когда ещё на Земле в городе работал. В помещении, конечно, бензином и соляркой не пахло, но и воздух казался стоячим, практически мёртвым. И почему я только сейчас это заметил?

Местные новшества интересовали мою уставшую за сегодня голову меньше всего. Хотелось отдохнуть. Тот час же я отправился в «Хвост». К тому же и время уже подходило вечернее.

Улицы Коношена изрядно искривлялись, и два километра по прямой запросто превращались в три. Зато я, похоже попал на местный базар, где от начала до конца улицы распростёрлись лавки с самыми разными товарами. От мечей до доспехов, от каких-то засушенных трав до растений в горшках. Лукавил, видать, Крула, что марнам нужны только долбяк, да наковальня для жизни — вона сколько садового и комнатного. Иные лавки трещали от изобилия инструмента для всё тех же кузнечных мастеров и для чего-то ещё. Меня даже не удивило множество всяких криво выдутых стекляшек, наполненных разными жидкостями; котлов, больших и маленьких; одежды и самой элементарной мебели. В общем, здесь я мог найти всё, что нужно и обычному горожанину, и ведьме с болота, и воину, и ремесленнику. К слову, в Норгдусе я химии как-то не замечил даже на «Межней».

За всем этим изобилием я едва не провтыкал большую деревянную вывеску, на которой карикатурно вырезали и выделили черным сгорбленного яла с длиннющими ушами, глупой ломанной улыбкой психопата и хвостом, как у чёртика со стрелой на кончике. Это меня очень позабавило, и с такой же глупой улыбкой, как у портрета, на лице, я вошёл в заведение. Вопреки тому мнению, которое сложилось с улицы, постоялый двор внутри выглядел довольно прилично. Внутри даже не пахло перегаром, за столами сидели разные личности и мирно разговаривали, создавая гул, к которому можно привыкнуть.

«Эх, бедные мои ломанные ноги — нагулялись? Ну так, вот, отдохните», — подумал я и подошёл к наливающему с намереньем заказать себе комнату.

«Где были эти мысли, когда ты сбегал?» — строго и громко прозвучало в моей голове знакомым голосом. От этого я вздрогнул и остановился на полпути. Никто из присутствующих не заметил моего движения.

— Кто это? — Тревога внутри меня нарастала, но как бы я ни старался, вспомнить, кому принадлежит этот голос, не мог.

— Я здесь, — ответил один из посетителей, махнув мне рукой. Он даже не обернулся, и я не смог увидеть его лицо, но, наконец, вспомнил, кто это. — Подходи.

«Вы живы? — подумал я, медленно подходя к нему. — Что там произошло?» — мне не терпелось узнать всё в подробностях, и я подсел за свободный стул.

«Плаишкор уничтожен», — грустно ответил марн, и, кажется, я даже увидел, как он тяжело вздохнул.

«Мне рассказывали про драконов. Как вождь? Кто-нибудь ещё выжил?»

«Странно, что ты спрашиваешь. После взрыва тот коридор начал рушиться. Мы выбежали наружу, и в тот самый момент с неба появились крылатые твари. Мы скрылись в замке, а когда попытались выйти на разведку, случился новый обвал. Когда мы выкопали Вандолия, он уже не дышал. Все кости переломаны, а лицо…» — Вадис тяжело дышал, а его взгляд, уперевшись в пол, остекленел.

Тяжело вздохнув, я опустил голову и медленно помотал ею, ни о чём не думая. Мы какое-то время так и сидели в мысленной тишине. Марн ковырял двухпалой вилкой кусочек какой-то приправы и размазывал соус.

«История повторяется, только с тем отличием, что пострадали не ялы, а мар…» — продолжил я, не обращая внимания на его фразу.

— Это не твоя вина! — вслух рявкнул марн, от чего на нас обернулись другие посетители. — прости. — По его лицу я видел, что он скорбит.

Вскоре любопытные глаза отвернулись, а в воздухе снова повисла пауза, но продлилась она совсем чуть-чуть.

— Мож, опрокинем по одной? — спросил я тоже вслух, чтобы разбавить наш диалог чем-нибудь другим, более приятным для обсуждения. Меня уже не пугала перспектива принимать вторую.

— Хуже точно не станет, — неожиданно смягчился марн и, отодвинувшись, пошёл к наливающему.

Мы долго сидели и делились тем, что с нами произошло за эти несколько дней уже после катастрофы. Вадис увёз всех выживших марнов, которых осталось меньше десятка, в Коношен, и они с его небольшой поддержкой уже обустроились здесь. Он сам — не последний марн как в павшем уже Плаишкоре, так и в этом городе, поэтому смог без проблем расположить всех пострадавших. Мне же оставалось только рассказать ему про спасённого мной Крулу, про яла, который прицепился ко мне с просьбой отправиться в его город и, что важно, про чудесное от него избавление.

— Между прочим, никогда не забивайся с марном на крепкое — проиграешь.

— Это была шутка. Отделаться от зевак.

— Вот и хорошо.

Так я узнал, почему марн сидел и ждал меня здесь, а он именно, что сидел и ждал меня. В остальном, посидели мы хорошо, и я успешно забылся. Уж как марну это удалось, я спрашивать не стал — через пьяный взгляд всё равно мелькало что-то похожее на печаль.

Кажется, настал момент, когда я рассказал даже больше, чем могу, да и у Вадиса между репликами стали появляться довольно длительные паузы. Когда они затянулись, я уже, было, направился к барной стойке, чтобы комнату заказать.

— Ты куда это? — спросил Вадис, схватив меня за руку и грубо усадив обратно. — Кружки ещё не пусты!

— Мне надо где-то жить. Не на улице же! — ответил я и только после этого понял, что моя фраза прозвучала как-то слишком заискивающе.

— Остановись. Мой дом открыт для тебя. — Язык у марна заплетался, а вот я чувствовал себя, как стёклышко. В смысле — остекленевшим. Несмотря на это, к его словам я прислушался, правда, не ко всем. — Давай ещё зальём, — предложил он напоследок.

«Ну что ж, теперь моя очередь…» — подумал я и вслух сказал:

— Остановись. — Наверное, про стёклышко я слукавил, так как сам уже боялся подняться на ноги. — От «ещё одной» у нас с тобой завтра головы треснут. После ялийских эксрепи… экспренем… да чтоб тебя, опытов мой мозг новых ударов не выдержит.

После моей отповеди Вадис прибег к умелой манипуляции — посмотрел на меня на вид абсолютно трезвыми глазами, но и это меня не убедило, хотя я оказался на грани согласия. Помотав головой, я ухмыльнулся. Марн понял, что не добьётся продолжения, и, кивнув, выпил остатки из кружки. На самом деле, та была не так уж и полна. После этого он без признаков даже лёгкого опьянения встал из-за стола и подошёл. Мы, заплатив за всё, вышли из заведения, и Вадис повёл меня по ночным улицам Коношена. Темноте я почти не удивился. Учитывая, сколько мы разговаривали с Крулой и Вадисом, я бы даже не удивился рассвету.

Мы в тишине, под ярко светящими огоньками в масляных лампах, часто расставленных по улице, дошли до дома Вадиса — такого же каменного, но с красивыми угловатыми барельефами на камнях, образующих дверной и оконные проёмы. Он отворил тяжёлую низенькую дверь и пропустил меня вперёд, а затем вошёл сам, тихо посмеиваясь над тем, как я снова долбанулся головой.

Внутри меня встретил фееричный беспорядок, из-за которого мне пришлось лавировать меж всякой мебели, вешалками. Но, как и в той скороговорке, я не вылавировал, вызвав грохот от упавшего металлического канделябра, угодившего на пол с одного из открытых шифанеров. К счастью, обошлось без жертв, марн даже извинился за беспорядок и оправдался, что сам здесь до, ну, Плаишкора почти не жил.

По велению марна по относительно свободным ступенькам винтовой лестницы я благополучно поднялся на второй этаж, где прямо под круглым окном стояла с виду удобная кровать. Здесь вещей валялось заметно меньше. Просто, небо и земля, если сравнивать этажи. На убранство я уже не стал смотреть, а лениво полез в заправленную постель, стягивая с себя одежду и пояс с оружием.

Сон забрал меня быстрее, чем я понял, что хочу спать, и, кажется, ничего в нём не было.

Ранним утром солнце снова проникло своими лучами в комнату, попав мне прямо в закрытые глаза. Пришлось закрываться одеялом, но вскоре я понял, что больше этим утром не засну. На мгновение я даже подумал, что поселиться в какой-нибудь пещере под толщей камня, через который не проникнет ни одного жалкого фотона видимого света, который заставит прямо с утра мои глаза гореть — не такая уж и плохая мысль.

Встав с кровати я лениво провёл взглядом по комнате и обнаружил, что просыпаться в новых местах для меня становится привычкой. Хорошо это или плохо, я пока не понял. А разглядел я просторную коморку с большим круглым окошком, которого с лихвой хватало, чтобы освещать всё пространство. У косой стены стоял большой письменный стол, на котором стопка чистой бумаги, рядом толстые свечи и закрытый бутылёк с чернилами.

Кроме стола в комнате стояло несколько больших красивых шкафов, в одном из которых находились какие-то аккуратно расставленные стеклянные принадлежности. Видимо, предназначались они для химии. В другом лежало какое-то бельё, а третье прогибалось под весом множества книг внутри. А вот это уже интересно. Раз тут говорят на привычном мне языке, может, есть что-то и почитать?

Впрочем, вынимаемые по одной книжки радовать меня не спешили. Переплёты мне попадались самые разные: бурые, жёлтые, бугристые, гладкие, потёртые, и даже с барельефом на коже — листиками на веточках. В одной из книг я неожиданно открыл для себя секрет — внутри вместо страниц стоял какой-то вытянутый бутылёчек с прозрачным содержимым. Будь это даже спирт, трогать его я не стал бы.

К сожалению, как бы я ни искал, написанное в книгах, для меня являлось просто ничем. Одни и те же неизвестные мне символы на жёлтых плотных страницах, нанесённые прописью или матричной печатью не значили для меня ровным счётом ничего. И будто бы мало этого, я даже не знал, от куда и в какую сторону начинать читать — строками, столбиками или же по диагонали. Может, тут, как в Японии, страницы имеют счёт вообще справа налево?

Вернув бумажные склады букв и цифр в шкаф так, как они лежали до этого, я спустился по винтовой лестнице вниз и чуть не упал. Сейчас там царил такой же порядок, какой преобладал и наверху. Ещё я заметил сидящего за столом марна, который что-то чертил на дереве столешницы. Когда это он успел прибрать «такой» бедлам?

— Лёгкого утра, — Вадис даже не стал отрываться от своего занятия и не посмотрел в мою сторону. — Извини, я давно здесь не прибрался. Как ночь?

— Спал, аки убитый! — бодро ответил я, садясь за пустой стол. — А Вы? Голова не болит после вчерашнего? — спросил я немного ехидно.

— Таким количеством марна не свалить, — парировал Вадис, явно недовольный вчерашней недопопойкой.

— Зато человека — запросто.

Про уборную я вчера, к счастью узнал, и сразу же побежал туда.

— Добро сказать, дрянная выпивка в «Хвосте»! — продолжил наш разговор Вадис. — То ли дело — мои запасы.

— Палёнка? Боже упаси! — ретировался я, следуя взглядом за марном, который пошёл к печке. — Сегодня я на подвиги над Змием ни за что не подпишусь.

— Не бойся, я тоже не в настроении, — ответил он весело и кресалом разжёг печку под небольшим медным чайником. Чуть напрягшись, я подал силу прямо на металл, чтобы вода закипела быстрее, а в качестве проказы нагрел ещё и ручку. — Между прочим, — заметил он, — Ты чему-то научился?

— Мелочи, — махнул я рукой и хохотнул, когда марн, обжёгшись, ойкнул и затряс рукой. — А вообще, знаю я ещё катастрофически мало.

— К сожалению, у нашей расы проявление магии — очень редкий дар, — марн насыпал в две небольшие металлические кружки каких-то сушёных трав и залил их кипятком, взявшись за ручку через полотенце. — Маги состоят и обучаются только при лорде, которому в конце обучения присягают.

— Издеваешься? — Разочарование в голосе я скрыть не смог. — Есть ли в Давурионе место, где не потребуется отдавать свою… свободу в чужие руки?

— Конечно, такое место есть. — Он с удовольствием посмотрел на то, как я внимательно раскрыл глаза. — У ялов в Илибезе. — От того, как громко я хрюкнул, он понял, что этот вариант исключён. — Есть ещё маг Адал. Он может согласится работать с тобой. Но тебе всё равно понадобится какая-то основа.

— Так, чего мы ждём? Доставай карты, я хоть сейчас!

— Не терпится вернуться? — снисходительным тоном спросил Вадис, отпив из кружки ароматный чай.

— Не знаю, — погрустнел я, тоже сделав глоток. — Кажется, будто я тут только начал жить, но опасности, страхи, ялы, в конце концов — всё это висит прямо над головой и, кажется, вот-вот свалится.

— Снова ялы? Они от тебя не отстали?

— Не совсем. Ты поверишь, если я скажу, что пару дней назад был согласен идти к ним?

— У этих языки длинные, уговорят кого угодно. А может, ты зря ищешь? Может, ответ прямо перед носом? — Спросил он.

— Настолько очевиден, что я его не вижу? — спросил я иронично. — У меня минус полтора, но я ещё не на столько слеп.

В конце концов мы с Вадисом договорились, что он отдаст меня тому магу Адалу на обучение, а до этого пару-тройку дней сам будет учить меня основам.

Вадис коротко рассказал мне обо всех основных элементах и решил дать мне ещё один шанс применить их на практике. Что ж, в отличие от Плаишкора, в этот раз мне удалось повторить больше, пусть и не всё. Впрочем, даже такой прогресс мотивировал меня не бросать. Как пример, теперь я мог отправлять слабый ветерок в том направлении, куда нужно, даже на себя. В жаркий день — самое оно. Хотел вложить побольше сил, но Вадис успел отговорить меня от таких опытов в его доме. Разнести — не разнесу, но прибираться придётся, и, отнюдь не ему. Второе, что у меня получалось с переменным успехом — это превращение воды в лёд, а что меня удивило в этом приёме — так то, что силы при этом не уходят, а медленно текут в мою сторону. Ещё Вадис обучил меня чему-то вроде телекинеза. У меня он работал только с лёгкими предметами, но даже так приходилось прилагать ровно такое количество усилий, чтобы предмет не выстрелил в потолок, как пуля, или не лежал просто так от недостатка энергии. Попытавшись сдвинуть и тяжёлые предметы, я быстро бросил сие занятие, так как от этого силы покидали меня слишком быстро. Вообще, это самое бесполезное проявление, но оно хорошо учило контролю затрат магии на мелкие нужды вроде поджигания свечи или её задувания. У новичков, да что уж там, и у меня на эти действия уходило много. Задувая свечу, я сносил несколько листков рядом, а поджигая с расстояния, плавил её за доли секунды.

Но у марна нашлась и другая форма магии. Куда более конкретная и простая. Мне приходилось чётко говорить, что я хочу получить, и тут — кривляйся или нет, силы шли без проблем. Не то, что в первые разы. Впрочем, и тут я нашёл проблему. Язык, использующийся для «языковой» магии ни разу не походил на привычный мне Великий и Могучий. Заклинания или, правильнее, условия произносились на чём-то вроде латыни, хотя я не был уверен в этом на все сто процентов, да и Вадис назвал этот язык староялийским.

Многие слова, произносимые мной в точности, как мгновение назад сказал марн, не получались. Даже силы не утекали, будто я произношу какой-то пустой набор звуков. Вадис не мог этого объяснить и сам хмыкал задумчиво.

Вскоре наступил обед, и марн припахал меня поработать над кушаньями.

А к вечеру — на десерт — опасная и разрушительная стихия, от которой пали Троя и Помпеи. Огонь, пламя или, даже, элементарный нагрев. Вот тут-то я оторвался по полной! К счастью, всё это контролировал Вадис, и когда я начинал забываться, он останавливал меня.

Разумеется, наставник понимал, что может произойти с его домом, и всем этим мы занимались на улице, в просторном внутреннем дворе, где, как оказалось, трава и деревья всё-таки росли, пусть и очень ограниченно.

У меня получалось многое запомнить, например, огненную бомбу, которая выглядит как шарик, а в контакте с целью взрывается, как граната. Она потребляла силы только на создание, а далее, куда руку направишь, туда и полетит, а махнёшь — направится вперёд. Так у меня получилось уничтожить подопытный стул, который марн вчера так и не придумал, куда приладить. Ещё, если вернуться к мысленным трюкам, я смог из руки пускать мощную огненную струю длиной в три метра, которая, впрочем, черпала из меня очень щедро. На опыты, чтобы, как дракон, изо рта, я уже не осмелился, хотя думал, что и это у меня рано или поздно получится.

Хорошо, что Вадис решил рассказать про это под конец дня, потому что после кружки тёплого чая я едва запомнил, как поднялся наверх и уснул.

Следующим днём мы взялись за смешанную магию. Результатом союза, например, воды и воздуха послужил слабый электрический разряд — молния. Слово «электричество» в обиходе не ходило, да и кроме как магическое, его не приручили. Вообще, как сказал Вадис, его магическое воплощение открыли довольно давно, но научились воспроизводить лишь сотню с небольшим оборотов назад, но и то, не очень активно. Никто просто не знал, где применить его. В бою это слишком медленно, а в быту — огнеопасно.

— Не знаю насчёт «медленно», — сказал я, сверкая маленькими молниями внутри руки.

— Тебе хорошо даётся магия, связанная с энергией, — отметил марн. — Тебя точно не учили?

— До вас — никто.

— Может, в тебя вселился демон? — задумчиво спросил он, а когда увидел моё хмурое лицо, хохотнул и сказал: — Я шучу.

Ещё одним результатом слияния являлся свет, который здесь научились создавать одним лишь словом «Lumen», а слово «Vita» олицетворяло то, что получается от слияния воды и земли. Им, как сказал Вадис, можно даже лечить несерьёзные раны, хотя для этого есть и другое условие. Его я, к сожалению, не запомнил.

Результатом всех тренировок, к вечеру четвёртого дня, стало полное нежелание заниматься чем-либо ещё. Но кроме этого, я пополнил свой запас знаний и умений на множество пунктов. Прямо, чувствовал, как шкала опыта поднимается, а вместе с ней и уровни. Игры, чтоб их. Впрочем, сравнение и впрямь подходящее.

Силы к вечеру покинули меня полностью, и я развалился в удобном кресле, потягивая превосходный чай, заваренный Вадисом. Он же рассказывал мне общую теорию. Мне только тетрадки с ручкой не хватало, чтобы конспектировать.

Вадис поведал мне ещё множество слов, подозрительно похожих на что-то из языков моего родного мира, объяснил их смысл и сказал, что их можно комбинировать. Рассказывать ему о странных совпадениях я не стал, но взял это на заметку, хотя уже был уверен в своих догадках. В школе с иностранными я не очень дружил, но сейчас, когда это стало не просто интересно, но и необходимо, я запоминал многое просто на лету. А что до грамматики, тут уж да, не попишешь, да и отличалась она, наверное, от того, что на Земле. Не даром же, наверное, тысячи лет миры развивались отдельно друг от друга? Хотя, если взять тот же общепринятый — рутену, она будто бы была насажена искусственно и относительно недавно, так как я отлично понимал всё, что мне говорят, да и местные отлично понимали меня. Вадис на моё замечание ответил, что ещё во времена неких Похитителей и правда были существа, способные переписать память и заставить свято поверить в то, что ты всегда знал этот язык. Хотя, он не думал, что кто-то из них дожил до сих пор. Да, они были могущественными, но вовсе не бессмертными.

— Так, мы отвлеклись, — прервался он от размышлений. — Результат смешения разных условий может быть самым неожиданным, поэтому не вкладывай в них сразу много силы, — предостерёг марн.

— Уху, — послушно согласился я, понимая, что больше отступлений от темы Вадис не допустит.

— А ещё не вздумай направлять огонь на энергонасыщенные материалы.

— А что тогда произойдёт? — спросил я.

— Дерево инертно, оно просто выгорело, хоть и быстро, но уголь или даже порох могут повести себя гораздо опаснее. Не знаю, почему так, но раз ты так легко управляешься с энергией, я бы на твоём месте поостерёгся от опытов.

— То есть, теоретически, если я найду залежи нефти, этому континенту придёт конец?

— Надеюсь, что нет, — усмехнулся он.

Мы разговаривали до глубокого вечера, и вскоре Вадис отпустил меня. Поставив пустую чашку на стол, я поднялся к себе и, вспоминая наш разговор и одну мыслишку, отыскал в карманах сложенный конвертик с кусочками угля. По правде говоря, я долго думал, выкинуть его и забыть или оставить на всякий случай. В итоге изначально теоретически безопасные письменные принадлежности превратились в оружие последнего шанса. Ох, надеюсь, оно мне не понадобится, а если и понадобится, то заденет не так сильно, как страшит Вадис.

Следующим утром Вадис, как и обещал, принёс небольшую карту, в сложенном виде размером с А-четвёртый лист. Он уже ждал меня снизу. Развернув её, я глянул на содержимое. Если я правильно повернул карту к себе, мы находились в восточной части на материке с несколькими точками, некоторые из которых зачёркнуты. В самой северной точке материка расположились горы, чуть ниже леса двух разных окрасов, а прямо под ними жирная чёрная полоса. Далее, уже ближе к середине карты клочками расставленные деревья, речки между ними и поля, а на самом юге полностью закрашенные чёрным земли. Восточнее же предполагаемого населённого Давуриона шла территория, отсечённая пунктирной линией, где тоже стояло множество разных перечёркнутых точек.

К сожалению, мои лучшие ожидания бессовестно разбились о местную письменность. Снова!

— Чёрт! — Марн, конечно же уловил всю тяжесть моего разочарования. — Вот он ваш язык, — ткнул я в письмена.

— Так ты подпиши на своём, — предложил он.

— Ну, конечно! — кивнул я, хлопнув ладонью по лбу. В голос даже смех прокрался.

Маршрут на карте, по которому уже протопал, я представил без особых затруднений. Леса, гористые местности, виденные мной ранее, вспомнились без труда, хотя там я не придавал им значения. Сейчас я же мог прикинуть даже то место, где появился.

— Если это Давурион, то… — неуверенно я ткнул в нарисованные и закрашенные тёмно-зелёным цветом деревья. Среди них маленькой точкой, ограждённой квадратом, предположительно располагался пункт прибытия. От него в разные стороны шли две дороги. — Кажется, я появился здесь.

— Марнское кладбище.

— Кладбище, значит? Буду знать, — взяв перо и обмокнув его в чернила какого-то тёмно-серого цвета, стоявшие на столе, я нацарапал вокруг места два слова «Марн. кладб.»

— Ничего странного не заметил? — спросил он, тыкая в ялийский город рядом.

— Нет, мне уже рассказывали о вашем восстании.

— И только об этом? А как же Красный Век, Исход, Возвращение?

— Давай позже, — отмахнулся я и приготовился дальше писать.

Вадис показал и назвал мне на карте все остальные города и деревни. Криво, местами неразборчиво, но довольно успешно я подписал их. Как-то пером ещё не научился нормально вести по бумаге, а ручки или хотя бы карандаша поблизости не оказалось.

Недовольно посмотрев на результат своей работы, я отложил письменные принадлежности в сторону. Вадис тоже глянул на новые строки и хмыкнул.

— Странное у тебя письмо. Буквы сливаются.

— М-нэ, — махнул я рукой. — Самому не нравится. Ну так, где же здесь живёт маг Адал?

Марн ткнул на выноску, на которой изобразили маленький остров, окружённый другим побольше, называемым «Пламенные Горы». Честно говоря, я даже не представлял, сколько до них от сюда, но даже с учётом пройденного, это было достаточно далеко.

— Это Пурпурное Крыло. Тебе там понравится, — почти утвердительно ответил марн. — А он живёт на Пламенных Горах.

— А что там такого?

— Увидишь, — протянул Вадис, явно готовя грандиозный сюрприз, который очень сильно меня удивит. — Могу только сказать, что там ты сможешь научиться магии лучше, чем у меня.