Обещание

Глава 13 Второй шанс

Тепло. Темно. Тихо. Удобно? Не уверен, что именно такие слова приходят на ум, когда ты просыпаешься после чересчурных нагрузок на всё тело, да ещё и на земле. Однако…

Если меня не обманули мои собственные ощущения, я оказался на чём-то мягком и тёплом. Не скажу точно, но почему-то я верил, что перину подо мной взбили, как сливки. Подушка порадовала не меньше, а, завернувшись в одеяло, мне казалось, можно хоть космос покорять с его невероятно низкими температурами. В следующее мгновение я даже заметил, что моё лицо украшает спокойная улыбка. Никак, в рай попал? Хотя это вряд ли, учитывая мои недавние достижения.

После всего хотелось снова заснуть и лежать вот так хоть до скончания времён, но мои мечты разрушил немилосердный звон цепи. До боли знакомый, надо сказать, звук. С лица тут же исчезла улыбка, а в руку даже вернулась неприятная боль, пусть и не острая. Глубоко вздохнув и приготовившись ко всему, я открыл глаза. Зря. Худшие ожидания подтвердились. Три каменные стены, украшенные простенькими узорами веточек и листьев, в небольшой комнате, и четвёртая — бронзовая решётка, тоже украшенная листиками, но уже металлическими, выкованными не особенно хорошими мастерами. За металлом в том небольшом уголке, который открылся мне с этого положения, я увидел слабый мерцающий свет от факелов. Однако, самое худшее — это то, что я обнаружил себя в кровати, от чего невольно напрягся и выгнал остатки сна. Удивительно, но это расстроило меня гораздо сильнее, чем обездвиженная подвешенная на груди рука или же тот факт, что я раздет до трусов.

У кровати стояла небольшая задвинутая гардина, а на противоположном конце небольшой столик со стулом. Удивительно, но я не увидел в камере отхожего. Это говорило о том, что заключённых тут, как на корабле, куда-то водят.

Помогая себе одной свободной рукой, я еле поднялся на постели и смог принять сидячее, поставив ноги на пол. Напряжение со спины сразу как-то исчезло, и я смог вздохнуть свободнее. После этого я рывком встал и чудом удержался на босых ногах. Сложно сказать, чего мне не хватало для равновесия — второй руки или чего-то ещё, но, по крайней мере, я не чувствовал себя пьяным. Ноги вскоре немного отошли, и я смог ступать увереннее, да и голова начала соображать получше. Уперевшись на решётку, я просунул голову в одну из свободных от декораций ячеек и увидел снаружи двоих стражников за какой-то настольной игрой вроде карт.

«Через парадную сбежать не получится, — подумал я с грустью, — хотя сорвать решётку с петель ещё возможно».

Видимо, ялы не придали значения тому, как мне удалось открыть решётку и не приложили усилий, чтобы это исправить. Что ж, учту на будущее. А пока…

— Рота подъём! — Громко рявкнул я, и двое стражников, которые, видимо, не услышали моих босых шагов внутри темницы, подпрыгнули и недоумённо посмотрели на меня. С довольной мордой я уставился на них по очереди и спросил:

— Долго мне ещё тут сидеть?

— Иди доложи, — сказал один из ялов, и другой быстро зашагал к выходу. Дождавшись, когда массивная дверь в темницу закроется, я взялся за решётку и спросил вновь, отделяя каждое слово:

— Долго мне ещё здесь сидеть?

— Надеюсь, нет! — с толикой злобы ответил мне оставшийся стражник.

— Ты мне тоже не нравишься, — ответил я едко. — И всё-таки?

— Не мне решать, — так же недружелюбно ответил он.

«Зачем Диданий поместил его сюда? Оставил бы там, во второй темнице! — Подумал стражник возмущённо. — Демон, а он довольно тихий».

Оставив мысли яла без ответа, я протяжно зевнул и, почесав рядом с местом раны, попросился в отхожее. Ял повёл носом, но подошёл к решётке, открыл её и отвёл меня в точно такую же комнату, но без кроватей, стола, зато с одним единственным сидением с отверстием и бочкой, наполненной водой с большим ковшом на ней.

— Что естественно, то не безобразно, — сказал я ялу, когда снова увидел его недовольное лицо.

Вернувшись в свою камеру, я отправился обратно к кровати, на которую сразу же сел. Ожидание, к счастью, не затянулось, и со стороны входа послышался звук открываемой грузной двери. Неожиданно до моих ушей донёсся разговор пришельца, вернувшегося вместе со стражем. И голос первого я, к своему ужасу, узнал. В одно мгновение весь мой энтузиазм испарился, потому что услышал я Роулла. Он устало сказал:

— Я тель… ланни имени Тсу’Роулл. — Его оговорка заставила стражников усмехнуться. — По приказу акаста Халуна пленник переходит под мою ответственность. — Они отрапортовали, что приказ принят и готов к исполнению. К слову, сам визитёр так на меня и не взглянул.

Решётку открыли, и в меня тут же полетели мои аккуратно сложенные вещи, которые я каким-то чудом поймал единственной свободной рукой. Прямо так, не вставая с кровати, пришлось натягивать их на себя. К счастью, обувь с носками в меня не полетела — их положили на пол рядом с выходом из камеры. Единственное, чего я не досчитался — это шляпы, которая, между прочим, очень мне понравилась. Но спорить по этому поводу я не стал, а относительно быстро накинул одежду и подошёл к сапогам.

— Выходи уже, — сказал нетерпеливый стражник, когда я, уперевшись в решётку, неуверенно глянул за угол. Роулл, видимо, сидел прямо у стены, поэтому я его и не увидел.

— Не поминайте лихом, — наигранно горько сказал я, ковыляя прочь от темницы. На меня удивлённо уставился Роулл, но выражение его лица быстро сменилось хмурым. — Ну, привет.

Однако же, ял смог удивить и меня.

— Не может быть! — восторг и радость в его голосе смешались с удивлением и совершенно запутали меня. — Ты жив⁈

— Пока — да, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

Неожиданно, он подбежал и крепко обнял меня. Наверное, в этот момент мои глаза стали огромными, и от этого я не смог ни ответить, ни вырваться из его хватки. Единственное, что я сейчас мог, это говорить.

— Ай, руку больно! — воскликнул я, всё ещё не понимая, в чём дело.

Роулл сжалился и выпустил меня из своих объятий, но не успел я и слова выпустить, как он, посмотрев мне за спину, холодно сказал:

— Извини. Пойдём от сюда.

— Ладно, — ответил я неуверенно, потирая около раны. Боль вроде отпустила.

Мы с ялом покинули темницу, провожаемые изумлёнными взглядами стражников. Чуднóе это зрелище — падающие челюсти.

— Нескóль дней назад стало известно, что твой корабль так и не дошёл, — затараторил ял. — Я уж думал всё, нету тебя.

— Как сказать, — неопределённо ответил я. — Нас взяли пираты, сбежали только… эх, только я.

Как только я с Роуллом оказался в коморке стражников, он закрыл за нами дверь и снова посмотрел на меня.

— Да, сколе же тебе досталось, — тяжело сказал Роулл. — Как рука?

— Неважно, — честно ответил я, осматривая прикрытые ладонью плотные ткани. — Тут глубокое резанное с ожогами. Буду теперь калекой.

Роулл хмыкнул и повернулся. Ловко схватив мою левую, он отнял её от раны и прижал свою. Прежде, чем я успел одёрнуться, он прошёптал какие-то слова, и мне в мгновение стало легче. Боль, к которой я, казалось, уже привык, в мгновение исчезла, и я смог даже чуть-чуть согнуть её в локте.

— Не бойся, без руки не останешься, — сказал он, и, критически осмотрев мои неловко накинутые вещи, назал завязывать их. — Временно не напрягайся, есть маги и получше меня.

— Спасибо, — осторожно сказал я, а он едва заметно забегал глазами и, отвернувшись, пошёл к открытой двери.

— Не отставай.

— Слушай, Роулл, — сказал я, догнав его уже на улице и заметив движение ухом, — извини, что бросил тебя у Коношена. — Он неожиданно усмехнулся.

— Я догадывался, что ты хочешь сбежать, но недооценил твою смелость.

— Или глупость, — добавил я, и в тот же миг мне стало невероятно грустно. — У канохов я друга потерял.

— Мне жаль, — ответил он, и хотя искренности в его фразе я не заметил, на душе стало как-то теплее.

— Пообещай, что мне не придётся повторять глупостей.

— Как я могу? Это зависит от тебя.

— Тогда хоть не запирайте меня в темнице. — Он снова усмехнулся, очевидно, повторяя смысл прошлой своей фразы. — Кровати там хуже смерти.

На улице гулял приятный тёплый ветерок, и пели птички. Спрашивать, что Роулл делает в Илибезе, я так и не стал, поняв, что вопрос до крайности странный. А вот в мою сторону такой обязательно скоро прилетит. И что мне отвечать?

По общему обустройству, да и петляющим улицам я понял, что темница, в которую на этот раз попал почти добровольно, находится в совсем другом месте, в верхней части города. В этот раз, идя по новым для себя улицам, я увидел другие дома-деревья, да и вообще лучше понял, как устроен город. Безусловно, это могло стать ценной информацией для диверсионной группы канохов, но я никогда не был на их стороне. Даже не из-за пугающего внешнего вида или языка. Мне было почти физически больно находиться на их территории.

Оказалось, в Илибезе очень много ялов, все куда-то неторопливо шли, девушки — одна красивее другой — щебетали звонкими голосами, мужчины же по большей мере прогуливались молча, хотя от сбившихся в группы и доносились голоса. В общем, всё, как в любой деревне на Земле. Поразительно, что в тот раз всего этого я не замечал. Или же обстановка не очень позволяла? Кому знать?

Мы шли недолго, и я успел вкратце рассказать ялу только о том, что со мной случилось на соседнем континенте, и как пришлось хитрить. Даже поймал себя на мысли, что ему приходится вытягивать из меня рассказ.

Роулл, устав от усилий, поведал мне только о последних пяти днях своей жизни, пока он искал сведения о Видиме. Когда ял сообщил о провале, я лишь усмехнулся, так как кроме слухов, что этот человек — шпион, он ничего не нашёл.

На моё замечание, что ему заняться нечем, кроме как моих знакомых изучать, он отмахнулся. Сказал де, если я жив, то мог и к нему снова податься. Роулл почему-то не верил, что я смогу ужиться с марнами. Впрочем, он в какой-то мере был прав. Одной из самых значимых причин я в шутку назвал низкие потолки и дверные проёмы, от чего Роулл даже усмехнулся и ответил, что ему низкими даже наши, человеческие, проёмы кажутся.

— Так вот, почему Диданий живёт в шатре? — «догадался» я, когда мы приблизились, и на этот раз Роулл даже хохотнул.

Шатёр лорда стоял абсолютно такой же, как и раньше, но только сейчас я заметил на его верхушке гибкие тоненькие веточки с листьями, развевающимися на ветру. Уже и не вспомню, видел ли я то же самое в первый раз, но это показалось мне неплохой маленькой деталью

Мы остановились рядом.

— С Видимом ты общался больше, чем со мной. — Наклонив голову вбок, я пожал плечами, подтверждая его вывод. — Заходи первым, — сказал Роулл, указывая ладонью на вход в шатёр.

Выпрямившись и похрустев шеей, я быстрыми шагами направился вперёд. Стражники, стоявшие по сторонам от входа, даже не подумали остановить меня, а так и стояли, будто их поместили здесь для красоты.

Грубо толкнув ткань, закрывающую проход внутрь, я вошёл внутрь и увидел знакомое уже кресло, повёрнутое спинкой ко мне. Лорд же сидел на обновлённом троне — гораздо выше даже просто стоящего в полный рост меня, а вверх от него шёл тоненький ствол какого-то дерева, листву которого я наблюдал снаружи. Должно быть, теперь оно держало центральный шпиль шатра, и почему-то мне подумалось, что без магии тут не обошлось. Позади правителя стояло двое ялов, один из которых показался мне знакомым, но в темноте, в которой они скрылись, сложно было детально рассмотреть их лица. А ещё внутри шатра, в отличие от улицы, было жарко.

«Вот и ваше слабое место, Диданий», — подумал я, смотря на лорда снизу вверх и даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку на лице. Зря, наверное, я вообще-то недееспособный, а левой отбиваться даже от одного яла — плохая идея.

— Просыпаться в темнице — потрясающий опыт, — сказал я, потягиваясь здоровой левой. — Доброе утро, Диданий.

Лорд посмотрел на меня спокойно и, не обращая внимания на фразу, ответил:

— Ветаю, Гнису, присаживайтесь. И ты подойди, Тсу’Роулл. Рад видеть вас обоих. — В этот момент, смотря на сопроводителя, я заметил его недовольный мах ухом. Взгляд его даже с профиля казался мне арктически холодным. Точно такой же, наверное, был у меня, когда на меня на «тумбе» ротный орал. Чёрт уже вспомнит, за что.

— У Гнису имя есть! — сказал я, поморщившись. К сожалению, у меня таких же коммуникационных приспособлений, как у Роулла, не нашлось.

— Халивета, — скромно произнёс Роулл. — Тэ… Ланни имени Роулл.

Ял встал рядом со мной и коротко поклонился и, повернувшись к нему, я спросил:

— Друже, присесть не хошь?

Он растерялся, и глаза выдали яла. Довольно хмыкнув, я добавил:

— Расслабься, шучу. — Повернувшись же к лорду, я вздохнул и убрал улыбку. — А теперь серьёзно.

— Да, хорошая мысль, — согласился лорд. — Зачем ты привёл сюда канохов? — задал он вопрос, да таким ледяным тоном, что мне стало не по себе. Похоже, мою просьбу он воспринял слишком буквально.

— Да вот думал, вашему флоту не хватает интересных трофеев, — сказал я, но махнул рукой. — А насчёт канохов, это был единственный способ вернуться с вражеских земель. Вы уж полегче с ними, хорошо?

— Я не понимаю! — заявил он.

— Тогда позвольте рассказать подробнее… — начал я и не закрыл рот, пока не рассказал про то, как меня захватили в плен пираты, про своё спасение, про соседний континент и про их вождя Бора, который от чего-то точит зуб на ялов.

— Вот и вся история, — закончил я и смог, наконец, дышать свободнее.

— Бор? Никогда не слышал. Может, какая-то деревня? — тихо, будто самому себе, задал вопрос Диданий. — А что с твоей рукой? Мне доложили, что там глубокая обожжённая рана, — сменил он тему.

— Тут такое дело… — начал я, взглянув на бугорок рубахи, под которым спрятана конечность. — Когда среди канохов началась паника, они похватали мечи и начали размахивать ими. Один вот зацепил. Умирать не хотелось, вот и прижёг, как смог.

— Но чем ты это сделал? Ничего, что горело бы, при тебе не было, — всё не унимался Диданий. — Мне доложили всё в точности.

— Огнём, понятное дело, только своим собственным. — Лорд после моих слов аж побледнел. То же стало и с Роуллом, который, похоже, держался изо всех сил, чтобы выглядеть спокойно. — Зато кровью не истёк

После продолжительной паузы я даже спросил:

— С Вами всё в порядке? Может, окно открыть?

Глубоко вздохнув, лорд положил голову на руку и, посмотрев на Роулла, спросил:

— Ты можешь в это поверить?

— Да, милорд. Более того, я хочу поручиться за Гни… Андрея, так как видел не только его силу, но и милосердие, пусть и проявленное к марну.

— Ну вот, опять обсуждают в моём присутствии, — вздохнул я. — Роулл, это невежливо.

Диданий, подняв брови, махнул правой, и через пару мгновений ему принесли какие-то ножны с рукоятью, которую я тут же узнал. Он глубоко вздохнул и задумчиво покрутил мой Полосатик в руках. В этот момент я решил помолчать, понимая, что он что-то обдумывает.

— Андрей, ты согласишься стать защитником в грядущие тёмные времена? — Меч в ножнах оказался на пальцах обеих рук, и лорд протянул оружие мне.

О как? Вопрос сразу в лоб? Впервые моё мнение лорд воспримет всерьёз? Принять или отказаться? Так у меня появится шанс на относительно нормальную жизнь до означенных событий, о которых мне почему-то ни слова говорить не хотят. Сами, видать, не знают. Зато, гипотетически, я смогу найти способ вернуться домой до момента «π». Что? Спасать мир? Ну, это как получится! С другой стороны, вот бы мне все эти приключения в двадцать. В мои сорок три героем становиться, да ещё и спасать чужой мир от, чёрт знает чего, нет никакого желания. Героями должны становиться молодые, а мне и до седины не долго.

— Значит, такова моя роль? Геройски умереть? Отличный конец для Гнису. — Яд в моём голосе мог бы отравить весь Илибез. Подойдя ближе, я протянул руку к ножнам с Полосатиком, но в паре сантиметров остановился. — Однако, мне нужно слово, что я не буду никому принадлежать.

Лорд усмехнулся и ответил:

— Это возможно. Обещаю, что мои приказы не воспрепятствуют свободе твоих действий и тебя.

— В таком случае, — твёрдо схватив ножны, я прижал их к груди и выдохнул. Не важно, умею я им пользоваться или нет, с оружием мне стало спокойнее, хотя чего-то, какой-то мелочи, не хватало, — верните и мой кинжал.

— В обмен на рассказ от побега, — хитро сказал Диданий.

— Сплетник, — беззлобно ответил я одними лишь губами. — Что ж, извольте…

После того, как я в мелочах поведал всё, что со мной случилось за прошедший месяц, лорд и впрямь вернул мне кинжал, а затем долго общался с Роуллом, но я их не слушал, а рассматривал рисунок на мече и одновременно думал. Возможно, стоило выпросить куда более конкретные слова, потому что его обещание вышло довольно размытым и открытым для манёвра. Надо мне импульсивность из себя изживать, а то вот так попаду ещё в беду, и что делать? Кроме того, меня беспокоила моя дальнейшая судьба. Для начала хорошо бы просто научиться жить здесь, а то натворил уже дел. Как раз тогда, когда я дошёл до этой мысли, ко мне снова обратился лорд:

— Андрей, несмотря на всё, что с тобой случилось, — сказал он, — удача может отвернуться, и тогда тебе пригодятся навыки, которыми ты не владеешь.

— Вы прямо мысли читаете.

— Не читаю, — зачем-то ответил он серьёзным тоном. — Но это кажется мне логичным. Тебе нужно учиться, ты согласен?

— Полностью.

— А теперь ланни Тсу’Роулл. — Тот аж выпрямился, хотя до этого момента разговаривал с лордом относительно свободно. Видимо, звание перед именем обязывало. — С этого момента с тебя снимается наказание. Ты заслужил свой меч, и от своего имени я предлагаю тебе ярлык телли третьей ступени. — По мере того, как лорд говорил, Роулл сменил несколько эмоций. Таких как удивление, смятение и благодарность. Об этом мне подсказали лишь его глаза, а на лице ни один мускул не дрогнул.

— Благодарю, милорд, — сказал ял с искренностью в голосе и принял свой клинок от яла, который показался мне знакомым. Вот ещё бы имя его вспомнить. Чёрт.

— Лорд Диданий, — сказал я, когда возникла удобная пауза, — Здесь что-то душновато. Если ко мне нет вопросов, могу я покинуть шатёр?

Привыкнув, наверное, к моей манере говорить, он молча пожал плечами и чуть наклонил голову. Этот жест я воспринял, как разрешение, поэтому поднялся, скромно кивнул, развернулся и пошёл в сторону выхода. Роулл же остался стоять, но я не мог не заметить его просветлевшее лицо.

На улице меня обрадовало тёплым приятным ветерком, и я втянул его полной грудью. Стало даже как-то легко на душе. Возможно, было бы совсем хорошо, если бы я не отсидел себе всё ниже пояса, поэтому прямо перед стражниками я нацепил всё своё оружие и чуть размялся, растрещав, кажется, весь позвоночник.

К счастью, ждать Роулла долго не пришлось: он вышел через минуту, быстро нашёл меня взглядом и сразу же сказал:

— Идём.

Глядя на его счастливую морду, что я не удержался:

— Может, лорд Диданий и мне какой ярлык предложит? Ты чего такой довольный?

— Когда твой корабль пропал, меня лишили «моего» клинка и нескóлих ступеней. Перед самым повышением, представляешь? Считалось, что я не сохранил тебе жизнь.

— Однако ж вот он я, живой. Интересно, кто меня опознал?

— Кажется, догадываюсь, — ответил он, нахмурившись, но не от злости, а задумчиво. — Сначала мне показалось это насмешкой: приказ командира «привести очень важного пленника» на допрос. Я даже не знал, что это ты.

— Эх, мне доставало только довериться тебе. Вот если бы не тот марн.

— Благодаря ему у меня появился довод, чтобы поручиться за тебя.

— «Благодаря» ему умер Вадис, — ответил я хмуро. — Стоило оно того?

— Прости, — ответил он, вздохнув.

Мы поднялись на плато, на котором располагалась верхняя часть Илибеза. Дальше ял забирал правее. Роулл неожиданно пожурил меня за то, что я, видите ли, неправильно веду себя в присутствии лорда. Пришлось в деталях объяснять, что воспоминания ещё свежи, пусть даже я не имею ничего против лично правителя. Потом, я же не его подданный.

Разумеется, Роулл не успокоился. Напомнил, что меня здесь защитить от его гнева некому, а Роуллу он может лишь приказать, чтобы тот не встревал в экзекуцию. В итоге наш и без того шумный разговор перерос в настоящий спор, медленно привлекающий к себе внимание прохожих. Содержание не особенно изменяло свой смысл, но мы каким-то образом дошли аж до Видима с Вадисом, а после и вовсе перешли на наличие слабостей у лорда. Роуллу даже стало интересно, что я накопал на лорда за месяц, большую часть которого я провёл вообще не на континенте. Пришлось ему на пальцах объяснять, что я ещё недостаточно доверяю кому-либо, чтобы делиться такими секретами. Вдруг он — Роулл — разведчик каких-нибудь недоброжелателей? Его мои слова, впрочем, ничуть не задели. Наоборот, Роуллу даже стало смешно от моего предположения. Наконец, до меня дошло, что он от спора получает неимоверное удовольствие и махнул рукой, перекрывая словоизлияния.

Так мы в итоге дошли до самой границы Илибеза, примыкающей к лесу со светлыми лиственными деревьями. Чуть поодаль, как раз там, куда меня и вёл Роулл, находилась огороженная невысоким забором площадка. Ограждение, как и дома вокруг, вырастили, но тоненькие веточки находились так тесно друг к другу, что составляли непроницаемое даже для глаза препятствие. Из-за этого я смог рассмотреть лишь крыши невысоких живых зданий и верхушки каких-то металлических конструкций. Что это, я мог лишь гадать, хотя в качестве бреда даже предположил, что там могут быть пыточные на свежем воздухе.

— В каком-то смысле… — неопределённо ответил Роулл, и я напрягся ещё больше, но нашёл в себе силы пройти за ним через роскошные ворота, густо обвитые цветущей шипастой лозой.

Нас встретила довольно большая площадка, покрытая ровным слоем песка и всяческих снарядов. Да, прямо так, за металлическими конструкциями едва ли мог проникнуть солнечный свет, на столько их сделали много, пусть они и занимали лишь небольшую часть огороженной территории. Из более-менее знакомых я отыскал взглядом стенки, брусья, тросы, подвешенные над землёй в нескольких сантиметрах, тонкие брёвна, торчащие из земли на разную длину, кривые ветки в нескольких метрах над землёй. Остальные снаряды на что-то земное даже отдалённо не походили. На другой части площадки я увидел огороженные невысокими поребриками ячейки, достаточные для того, чтобы заниматься ли один на один. Видимо, там проходит фехтование, а прямо за ячейками шло пустое поле, занимающее, пожалуй, половину всей территории. Часть его скрывали снаряды, но я от чего-то был уверен, что там стоят мишени для стрельбы из лука. Картину завершала грунтовая дорожка по периметру площадки, рядом с которой мы и оказались.

Когда Роулл решил, что я уже насмотрелся, он окликнул меня, и мы пошли к одному из небольших живых домов, окно которого на втором этаже выходило прямо на площадку. Он постучался в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. Внутри нас ждал знакомый ял, которого я узнал по тёмным прямым волосам и шраму на шее с боку. Халун, вроде. Не зря его, видать, Роулл недавно вспоминал, да и у меня, что удивительно, его имя в памяти отложилось.

— Вот это встреча, — протянул я. — Сколько лет, сколько зим?

— Приветаю, акаст. Вы знакомы? — спросил Роулл без интереса.

— Ветаю. Я провожал его к лорду в первый раз, телли. Что? — спросил он, когда увидел удивление со стороны Роулла. Возможно, всё дело в ярлыке, но я даже не понимал, кто из ялов сейчас старше. — Я в этом не сомневался.

— И когда врезал мне, тоже не сомневался, — ответил я негромко, поморщившись.

— Ты выбрал себе мастера, Гнису? — спросил он, не обратив на фразу внимания.

— Что?

— Халун, — вклинился Роулл. — Я не успел рассказать. — Молчание того он воспринял, как разрешение и повернулся ко мне. — У тебя выбор — владение оружием или магическое образование. Первому обучу я, а магию преподаст акаст Халун.

— Вот как? А я могу, не знаю, подумать? Скажем, до завтра?

— Мудро, — с явным уважением ответил Роулл, а второй только кивнул, как бы соглашаясь с его вердиктом. — Тогда разрешите покинуть вас, — добавил он с плохо скрываемой улыбкой.

Халун, вздохнув, будто только что проиграл в споре крупную сумму денег, отпустил Роулла и немногословно пригласил меня следовать по площадке за ним. Он пригласил меня, как оказалось, на первый этаж небольшого командирского домика, показал, где здесь есть, мыть, ходить, и даже ткнул пальцем в направлении чёрного выхода, куда сам после невероятно краткого инструктажа и ускользнул.

Чуть позже пришёл какой-то незнакомый ял и принёс что-то вроде японского бенто, в котором я обнаружил какую-то кашу с кусочками сушённых фруктов, отдельно ягоды и пару куриных яиц. Вместе с ней он поставил на стол и кувшин с водой, после чего, пожелав мне светлого дня, удалился. Его одежда, к слову, выглядела так же, как у Халуна — такая типовая, как военным выдают, но его ярлык я прочитать не смог, да и не знал, куда смотреть.

Каша оказалась вкусной, и мне подумалось, что зря я загоняюсь. Может, тут кормят и не так, как в постоялых дворах Норгдуса или Коношена, но такими кушаньями, если они ещё и будут сменяться, я протяну достаточно долго. После еды я прошёлся по площадке в размышлениях и посмотрел всякое. Вскоре на улицу спустились сумерки, и я решил вернуться в домик с кроватью, небольшим письменным столом, большим мягким креслом и другой мебелью.

М-да, ночка не задалась с самого начала. Лёжа в кровати, я наблюдал за луной и размытыми точками маленьких звёздочек в небе. И не понятно, в чём дело. То ли мне мешал спать сам факт, что я лёг на кровать, то ли мысли, не покидающие голову. Всё что-то вошкался, вертелся, тёр глаза. И ко всему прочему, я не мог сосредоточиться на главном: кто из ялов станет моим мастером?

Если к Роуллу я хоть сколько-то проникся доверием, то Халуна я знал меньше, чем нисколько, да и он, похоже, не сильно-то мне и рад. Разумеется, меня сейчас не волновало, что между нами было в прошлом, но Роулл будто бы больше симпатизирует мне. Однако, что касается оружия, что-то я и так умею, а наука Халуна может пододвинуть моё возвращение немного ближе в будущем. Впрочем, и тут всё неопределённо. Как я понял, перемещение между мирами здесь — далеко не обыденность. Один случай на сотни и сотни лет. И каким бы я прилежным учеником ни был, магия, как ресурс, может иссякнуть. Тут уже понадобятся стрелы, если у меня будет лук и умение с ним управляться…

В общем, мысли спутались, и я, плюнув на попытки заснуть, встал. Рука, которую перед сном я аккуратно освободил, ощутимо ныла, и её пришлось снова подвесить. Впрочем, зла на каноха я не держал. Более того, считал, что отплатил им этой раной сполна. Пусть, они мне, в отличие от ялов, вовсе не нравятся, чувство справедливости тоже сложно подавить. Возможно, я даже когда-нибудь захочу извиниться перед ними, но уже другим способом?

Надев лишь штаны, едва подсохшие после стирки, и канохские сапоги без носков, которые тоже подверглись водным процедурам, я вышел на улицу. Там тихо лежала темнота, а на небе сверкали чуть размытые пятнышки, составляющие неизвестные мне созвездия. Прохладный лёгкий ветер изредка спускался вниз, и пролетал по улочкам, колыша траву и листву живых домой и возвращался на свою высоту. Каждый звук слышался иначе, чем днём, чётчё, что ли. Где-то громко стрекотали сверчки или саранча, но никому это спать, видимо, не мешало.

Заметив на улице поблизости скамеечку, я присел на неё и уперся взглядом вверх.

Неожиданно слева послышался посторонний шелест, заставивший меня дёрнуться, а сердце забиться быстрее. Кто-то крался в траве, и, судя по всему, очень плохо скрывал своё присутствие. В шутку я подумал, как это на Руси Матушке делается, позвать его, дескать, выходи, кто бы ты ни был, будешь мне братом или сестрой! Но я сдержался и просто обернулся. По траве шёл маленький ял, который, обнаружив мой взгляд, застыл.

Одеждой ему служило нечто, похожее на мешок с дырками в дне для головы и по бокам для рук, но обшитое разными волнистыми линиями, выделяющимися тенями, которые порождало множество тусклых воздушных фонарей, развешенных на улице. Обувь под его платьем я не разглядел из-за темноты, как не смог различить и цветов, но в голове укоренилось, что там точно преобладал зелёный.

Он стоял и с интересом глядел на меня, а я, не зная, прилично ли вот так с открытым верхом тут сидеть, изучал его в ответ. Вспомнив слово, которое Роулл сказал при встрече с Халуном, я сказал:

— Приветаю.

Ялёнок, до этого стоявший неподвижно, вздрогнул, но не побоялся и ответил:

— Ветаю, — дальше он, видимо, справился со страхом, и в его голосе даже появился интерес. — А вы — человек?

— Человек, — протянул я и вспомнил своё фальшивое имя. — Андро. А ты?

— Я ял, — не менее честно ответил он, шевельнув левым ухом. — Калин.

Поправив больную правую, я снова повернул взгляд к луне и вздохнул. Ночь, может, и была прохладной, но мне это даже нравилось.

— Что у вас с рукой? — Спросил Калин, подойдя чуть ближе. — Ты шпион?

«Хороший вопрос — прямо в точку», — подумал я.

— Нет, конечно! А руку сильно обжог, но, говорят, заживёт, — махнул я здоровой. — А ты не шпион? — хитро спросил я.

— Я ещё маленький для этого, — пожал он плечами, присев рядом на лавку. — А что ты делаешь, Дро?

— Думаю. Надо сделать выбор между двумя учителями, и у меня не получается.

— А зачем выбирать? — спросил Калин, не долго думая.

— В смысле?

— Зачем выбирать? — повторил он. — Два учителя больше научат.

В этот момент мои мысли в голове замерли, и хаос прекратился. Калин дело сказал. Что, если я откажусь от выбора и приму обоих мастеров? Они же не предупредили, что я могу выбрать только одного. К тому же, если подумать, они оба свободны от других приказов и, судя по всему, оба умеют преподавать, если лорд предоставил мне такой выбор. Конечно, есть шанс, что того яла, который останется свободен, лорд тут же загрузит другой работой, но зачем мне оправдывать его ожидания? Он наверняка смирится с временной потерей двух ялов. И вообще, судя, по количеству бойцов на Живой Стене, те не сильно потеряют в силе от этого.

— Слушай… — начал я, но осёкся, потому что ял куда-то пропал. — Спасибо за совет, Калин, — сказал темноту в надежде, что он ещё где-то неподалёку.

После этого я встал на ноги и отправился обратно на площадку. Мысли стали настолько упорядоченными, что я додумался не занимать снова кровать, а попытаться заснуть на кресле. Но удивиться этому я уже не успел, как и тому, что маленькие дети ночью гуляют по улице. Видимо, в ялийском городе достаточно безопасно… ах да, я же не стал задумываться об этом. Вскоре меня снова забрал сон.

Утром меня разбудил холод. Тоненькое одеяло, стянутое с кровати, не спасало, поэтому я встал, быстро оделся и, выделив какую-то часть силы, согрелся собственной магией. Как оказалось, заснул я с открытой дверью, и всё тепло благополучно сбежало наружу. Зато охлаждённые вещи, которые я надел в надежде согреться, заставили меня проснуться окончательно. Сна, как не бывало.

Немного поругавшись на мир и на собственную рассеянность, я сделал утренние дела, умылся, чуть-чуть размял тело и даже выделил несколько минут поупражняться с мечом в левой руке. Впрочем, это быстро надоело, и я вернул оружие обратно в ножны. Сложно сказать, чего мне не хватало — ловкости правой или противника напротив. Возможно, и то, и другое быстро исчерпало мой азарт.

На улице уже светило солнце, медленно согревая всё, чего касались его длинные лучи. В кои то веки меня разбудило не оно, а что-то другое. Мне, кстати, повезло, потому что я застал поющими утренних пташек, которых днём почему-то не услышать, а ночью и подавно. Они пели громко и весело, словно, делясь своей радостью с остальными. Ветер давным-давно успокоился, но воздух наполнился другими звуками, нежели шелест листвы. Со стороны улицы послышались разговоры ялов, и я от чего-то подумал, что ночью сбегать из Илибеза лучше, чем днём. В отличие от Живой Стены, на которой стража денно и нощно бдит, выход в лес, от куда я и явился, охраняется дай бог, если десятком стражников по всему периметру. Мне же, видимо, очень «повезло» наткнуться на патруль или взвод солдат, идущих по своим делам. А ещё я задался вопросом: Если я снова вздумаю бежать, за мной отправят погоню или рукой махнут? Конечно, в свете последних событий, я бы не стал так поступать, но вот чисто гипотетически?

Мы с ялами договорились встетиться на том же месте, что и вчера, поэтому я, допив остатки воды из кувшина, неторопливо направился в ту сторону. Время мы не оговорили, поэтому я мог бы хоть сейчас пойти гулять по городу, рассматривая великое множество разных домов, любуясь на ялиек, в большинстве своём красивых. Ещё, как в том анекдоте, я мог не идти гулять по городу.

Наверное, прошло больше часа, прежде чем я услышал скрип ворот и увидел в них мастеров. Они поздоровались, как полагается ялам, ну а я ответил по-простому.

— Долго вы, — зевнул я, потягиваясь здоровой рукой, когда все приветственные церемонии были соблюдены. Лицо Халуна осталось таким же, как и вчера, ничего не выражающим, но готовым ко всему. Роулл же выглядел уставшим и зевнул в ответ. — Вы ночь-то спали?

— Так заметно? — спросил Роулл, проведя рукой по лицу, и я кивнул. — А ты довольно быстро.

— Время люблю и не люблю, когда его тратят впустую. Да и мудростью вчера одарили.

Ялы переглянулись, и Роулл спросил:

— Значит, ты принял решение?

— Принял. Вы оба — мастера нужные и, по моему мнению, выбирать кого-то одного из вас — неправильно, — прелюдия вышла не очень, но я решил гнуть свою до конца. — Так вот, я выбираю вас обоих.

Реакция ялов оказалась очень скромной, чего я никак не ожидал. Роулл только лишь спросил:

— Ты так решил?

— Да.

Они снова переглянулись, и Халун, прикрыв глаза, кивнул Роуллу. Должно быть, акаст всё-таки выше, чем ланни.

— Гнису Андрей, я… мы принимаем твоё решение и даём слово научить быть воином, — сказал Роулл торжественно.

— И магом, — добавил Халун в конце.

«Пафоса можно и поменьше», — подумал я и отправился за ними в дом. Мне аж неудобно стало, но ялы, похоже, воспринимали это иначе.

Нашлось место и ритуалу посвящения. По указаниям мастеров, которым с сего момента я должен буду подчиняться и доверять не только жизнь, но и мысли, я должен буду единожды крепко сжать колючую веточку на воротах на площадку. К сожалению, правой или левой рукой — не принципиально, а то бы посетовал, что пока моя ведущая не поправилась, можно и потерпеть. Впрочем, зелёные угрожающие на вид шипы оказались довольно хрупкими и напоминали не розу, а, скорее, крапиву, впиваясь совсем неглубоко. Руку жгло, она покраснела, в паре мест даже кровь выступила, но это показалось мне такими мелочами по сравнению с тем, что уже пришлось пережить.

Поселили меня в одном из полуживых домов с каменными стенами и высокой растительной крышей, расположенных прямо на границе площадки. Снаружи они выглядели довольно скромно, имели по два круглых окна, выложенных камнем, скруглённые входы, завешанные какими-то длинными лентами, словно бы листьями, и, в принципе, всё. А не увидел я их вчера, потому что они находились на противоположном полюсе площадки от командирского домика, где я провёл первую в Илибезе ночь не в качестве пленника.

Ленты и правда оказались листьями какого-то растения, напоминающего ламинарию. Аккуратно их раздвинув, хотя порезаться об них не смог бы, я вошёл внутрь и осмотрелся. Ничего лишнего, хотя, если не сказать больше, вообще ничего. По центру, подвешенный к двум металлическим кольцам у самого потолка, висел довольно глубокий на вид гамак, полностью состоящий из листьев. Рядом довольно близко росло дерево, упирающееся в потолок своими толстыми ветвями без листьев и тоненьких побегов, которые закручивались вверху и создавали как бы застывший на месте вихрь. Но, несмотря на отсутствие зелени, оно не казалось мёртвым. Что-то было в нём такое, что придавало ему жизни. Может, дело в необычных фруктах, гигантскими каплями висящих на ветках? Что-то мне подсказывало, что они вовсе не для еды, и, тронув один такой, я убедился в этом. Матовая поверхность напоминала шлифованное стекло, и даже чуть зазвенела, когда я провёл по ней пальцем.

— Как я понял, ты не жалуешь кровати, — сказал Роулл, войдя немного позже, — и попросил Халуна сделать навес.

— Это правда. Спасибо, — ответил я, проводя руками по мягким листьям. Вопроса, где тут присесть, я задавать не стал, понимая, что ялы, видимо, ещё не всё приготовили. С другой стороны, возможно, мне стул и не понадобится, чтобы, возвращаясь после тренировок, сидеть и чем-то ещё заниматься — сразу буду падать и засыпать.

Внутри помещения было приятно находиться: не жарко и не холодно. Однако я не увидел ни камина, ни других средств для создания климата, да и вообще обстановка в комнате не располагала к играм с огнём, поэтому я расстроился.

«Где же мне теперь с огнём-то баловаться?» — подумал я.

«На площадке», — неожиданно мысленно ответил Халун, вошедший за Роуллом. Он, похоже, всё это время сидел у меня в голове.

«Зачем в мысли залезли?» — спросил я, хмуро зыркнув на яла.

«Я хочу узнать, сколе у нас работы», — ответил он спокойно, и я вздохнул, понимая, что он прав.

Выглянув наружу, я понял, что дело близится к вечеру, и пришло время включить свет, но так как на стенах не было ни свечей, ни факелов, пришлось создавать фонарь самому. Впрочем, через несколько минут я заметил над кроватью слабое мерцание больших капель на стволе дерева. Прищурившись, я приготовился к чему угодно, но яркая вспышка дневного света всё равно застала меня врасплох. От неожиданности я даже закрылся руками, но потом выдохнул и провёл рукой по лицу. Свой свет пришлось погасить, хотя я и рад — он расходовал мои силы.

«Красивое», — Подумал я, заворожённый мягким синеватым светом одной из капель. Положив своё тело на листья, я тронул один из шаров прямо над головой пальцем. Кроме света от него исходило и приятное тепло. Он замерцал, будто тронутый ветром огонёк свечи. Проведя пальцем по матовой поверхности вниз, я заметил, что шар начал менять цвет на зеленоватый, а после и вовсе стал жёлтым. Цвета шли в порядке самой обыкновенной радуги, и мне даже стало интересно, смогу ли я увидеть ультрафиолет? Оказалось, не смогу — после обычного фиолетового капли погасли. От испуга я даже одёрнул руку, но это не помогло. Единственными источниками света остались круглые окна, через которые, впрочем, шло слишком мало сумеречного света. О том, чтобы что-то увидеть внутри, не могло быть и речи.

«Потрясающе! — подумал я хлопнув ладонью по лбу. — Ладно, завтра спрошу»

В гамаке я почти полностью утонул, но воздуха для дыхания даже под листьями хватало, поэтому я принял удобное положение и вскоре заснул. Даже одеяло не понадобилось.