Обещание

Глава 15 Новый дом

С моего первого похода в Светлый прошло довольно много времени, и на улице под зенитным солнцем довольно часто устанавливалась жара, от чего приходилось снимать рубаху, хоть немного гасящую удары.

За это время я вспомнил большинство приёмов с мечом, которые приобрёл ещё в клубе фехтования на Земле. Какую-то часть я успел переделать, что-то пришлось вовсе выкинуть, а некоторые так понравились Роуллу, что он перенял их для себя.

Каждый день я преподносил ему сюрприз в виде нового приёма или комбинации старых, которые мастер, как он сам честно признался, успел позабыть. Наблюдение за реакцией яла, особенно, если он пропускал по несколько ударов подряд, приносило мне массу удовольствия, но, конечно, я старался не ударять слишком сильно даже в моменты, когда эйфория от боя захватывала дыхание. Он же попадал по мне всё меньше, что не могло не радовать.

Меч ему, к сожалению, так и не сделали, но мой он, конечно же, вернул. Досадно, что мы из-за этого так и не перешли к настоящему оружию, но я всё равно, чтобы не отвыкать от Полосатика, работал с ним в одиночку и даже иногда задействовал два оружия. Мне пришлось испробовать множество разных тренировочных мечей, чтобы подобрать наиболее похожий весом и другими параметрами на Полосатик. С того момента, как это произошло, я на тренировках с Роуллом стал пользоваться только им, оттачивая и вспоминая, а иногда и разрабатывая новые приёмы. Удачные или нет — показывал следующий день и количество новых синяков или розовых полос на теле Роулла.

Сам же мастер решил разбавить наши тренировки риторикой. Он, в принципе, и так успел заметить, как я под влиянием их двоих и ялов в городе меняю свой говор, но решил чуть ускорить этот процесс в моменты, когда мы особенно больно надаём друг другу, и отдыха требуется чуть больше.

Халун тоже не отставал. У него я сравнительно быстро научился кое-как читать по губам и закрепил некоторые магические условия. Впрочем, если уж речь зашла про магию, несмотря на то, что он старался избегать магического взгляда, я украдкой использовал его но тренировался осторожнее, вспоминая, как постепенно Халун наращивал мне нагрузку.

Он оставался всё таким же немногословным, но, кажется, после того случая немного смягчился в моём отношении. Возможно, всё дело в привычке, потому что я мог иной раз сказать что-то и даже не знать, что ял воспримет это серьёзно. Случай с яблоком я теперь вспоминал чаще обычного и старался беречь то хорошее отношение, которое он проявляет, иногда предупреждая его, что собираюсь сострить или пошутить.

Как-то раз ял спросил про мои занятия в прошлом мире, и я рассказал ему свою краткую историю, переводя некоторые понятия, как «инженер» и «дизайнер». Ял вздохнул и с сожалением сказал, что не прочь поучиться этому у знающих, но свободного времени катастрофически не хватает. Ярлык акаста обязывает.

Между тем, моя недавняя идея с шалашом тоже не пропадала зря, и уже к этому моменту внутри можно было лежать, сидеть и заниматься какой-нибудь ерундой, не требующей много места. В качестве верёвок я использовал ту трубчатую траву, которая хоть и теряла в упругости после высыхания, зато оставалась такой же прочной. Относительно ровную платформу я накрыл листьями какой-то незнакомой травы с водоотталкивающей поверхностью, чтобы, значит, не промокать тут, а чтобы совсем выровнять полы, мне пригодилось много мха и сухой травы. Свою первоначальную идею с мягкой корой деревьев я в конце концов отбросил, потому что портить деревья, находящиеся в относительной близости с городом не хотелось. Слухи ещё пойдут, а мне это надо? И так до сих пор ловлю взгляды, да словечки, а лорд Диданий, похоже, особенно не беспокоится о моей репутации в городе.

«Не самому же мне этим заниматься!» — подумал я как-то раз и хохотнул. К счастью, в лесу мои мысли и голос услышать никто не мог.

«Ты так думаешь, Андрей?» — усмехнулся кто-то издалека.

В очередной пасмурный выходной я снова собрался и пошёл в лес. Больше я на небо не смотрел, боясь заблудиться, потому что дорогу к шалашу успел запомнить прекрасно.

А погода меж тем портилась, но дождь меня догнал только на подходе. Ветер всё утро гулял по верху, спустился вниз, и от него стало зябко. Единственное место, где я мог от него укрыться и согреться — это мой дом на тренировочной площадке, однако, весь день сидеть в нём я бы просто не смог. Кроме того, в этом я усмотрел и плюс — возможность найти слабые места или доработать шалаш на дереве так, чтобы даже сильный ветер не смог навредить ему.

Обходя знакомые деревья, я вскоре дошёл до «своего» дуба и быстро залез туда. Наверху ветер гулял ещё более неприятный и холодный, но я взялся за дело. Все материалы для этого я держал внутри и никуда ходить не пришлось. Всё зависело от времени и энтузиазма.

Наверное, прошёл час, прежде чем я понял, что дальше работать совсем невозможно. Дождь сменило ливнем, и, хоть меня и закрывали большие листья и ветви дерева, вода всё равно как-то просачивалась и большими снарядами забарабанила по голове. Ко всему прочему, резким и сильным порывом ударил ветер, предвещавший своё движение громким шелестом листвы. На глаза ручьями потекла вода, от чего их неприятно защипало. Видать, с потом смешалось, но к чему эти мысли?

Долго думать я не стал и сразу же полез вниз. Ну, как «полез»? В какой-то момент моя рука соскользнула с мокрой древесины, успевшей сгладиться моей обувью, и я грохнулся на спину. К счастью, снизу был лишь мягкий грунт, да и попал я между большими корнями. Как только отбитые лёгкие задышали вновь, я встал и быстро побежал к городу. Оставаться в лесу в такую погоду чревато заболеваниями и пробелами в программе, а я пропускать новые знания очень не хотел. Даже сегодняшний выходной встретил почти вштыки, пока на площадке не появился мастер Халун.

По мере моего приближения к городу начался полноценный шторм, и мне уже приходилось прикладывать усилия, чтобы продвинуться дальше. В отличие от леса, где деревья хоть как-то сдерживали ветер, ситуация выглядела ещё хуже. Живые дома качали ветками, листву едва не срывало, шум стоял такой, что не слышно даже голосов прохожих. В воздух, ко всему прочему, поднялся песок, перемешанный с листьями, и приходилось жмуриться, чтобы глаза не пострадали.

Недвижимыми оставались, пожалуй, только самые низкие живые дома или те, которые вырастили без свободных веток. Однако, похоже, проблемы только набирали силу. Вокруг стоял страшный скрип, изредка прерываемый ни то громом, ни то треском ломающихся веток.

В какой-то момент я вспомнил про магический взгляд, которым занимался только перед сном, вырабатывая привычку и по крупицам растягивая. Он помогал смотреть сквозь дым, пар, другие микроскопические частицы, и даже частично помогал увидеть через песчаную завесу.

Борясь с желанием поскорее исчезнуть в своём домике на тренировочной площадке, я подошёл к ялам, тяжело волокущим упавшее бревно, и помог им убрать его с дороги. В такую погоду и при такой видимости об него не сложно и запнуться, а так станет хоть немного безопаснее идти.

— Домой иди, человек! — перекрикивая ветер и закрываясь от песка рукой сказал мне один из ялов. Он, как и остальные, был одет в знакомую мне военную форму с каким-то невысоким званием. — Ветер сильнее!

Ялы отправились дальше по улице, а я, не обращая внимание на отповедь, пошёл дальше по улице, которую смутно помнил. Где-то здесь Халун вёл меня на допрос к лорду, но я бы не поручился за то, где стоял его дом. Времени с тех пор прошло немало.

Неожиданно слева от меня донёсся особенно громкий треск, потянувший за собой ещё и неприятный скрип дерева, но в этих звуках я чудом уловил ещё и тоненькие крики. Взгляд сам собой направился в ту сторону, и я увидел, как с похожего на зонтик живого дома ветром сорвало крышу и часть стены. Устрашающий обломок продержался в воздухе не долго и рухнул на дорогу впереди, перекрыв половину, а я уже бежал к оставшейся части рушащегося дома. Видимо, крыша как-то держала стены и теперь они, лишившись опоры, медленно начали складываться внутрь.

Выбив закрытую дверь с двух ударов ногой, я вбежал внутрь дома со смутно знакомой обстановкой, переключился на глаза, и сразу же увидел лежащего на полу ялёнка. Видимо, он стоял у двери, а тут я и… В общем, поставив его на ноги, и немного тряхнув за плечи, я спросил громко:

— Ты один⁈

— Нет! — ответил он через паузу и слёзы, поняв, видимо, что обращаются к нему. Ялёнок указал дрожащим пальчиком в сторону какой-то комнаты. — Там моя сестра!

К счастью, ничто с заплаканной девочкой не случилось, и я, взяв её подмышку, вернулся к первому и за руку вывел его наружу. Не сказать, что ситуация сильно улучшилась, но теперь им хотя бы не угрожала опасность. Дом не стал обваливаться прямо сейчас, но, даже зная, что он и останется так стоять, я всё равно больше туда не полез бы. Вместе с этими мыслями я искал, куда бы отвести детей, да и самому от шторма скрыться. До площадки я и один-то дойду с трудом, но детей точно не доведу.

К счастью, мне на глаза попался крепкий на вид дом, стоящий в тридцати метрах. Один из немногих, выложенных камнем в верхнем Илибезе. Мы направились туда и без проблем добрались.

Громкий и продолжительный стук в дверь ни к чему не привёл. Чтобы не затягивать процесс, я грубо дёрнул за дверную ручку и, видимо, щеколда не выдержала моего обаяния. Мы сразу же вошли, и внутри нас встретил напуганный взрослый ял, который ни слова не проронил.

— Погодка — огонь! — громко сказал я, затягивая дверь обратно и ища засов. Он тут просто обязан быть, и я вскоре его нашёл.— День добрый! — вспомнил я о приличиях, закрывая дверь.

— Какого демона⁈

— Кров нужен! — Сказал я, указывая теперь на ялёнка и его сестру. — Их дом взлетел на воздух.

А за окном действительно творилось что-то немыслимое. Густой песчаный туман закрыл весь обзор и не давал даже близко рассмотреть хоть что-то.

— Так ведь, вы же дети Чууны! — Глаза яла округлились, когда он посмотрел на них. — Располагайтесь, я мигом вернусь!

Дети уселись в углу и прижались друг к дружке, дрожа и всхлипывая. Ял же забежал в соседнюю комнату и принёс от туда два больших одеяла в которые завернул детей. Обо мне он не подумал, да ну и ладно.

— А где же сама… сам… Чууна где? — спросил я, когда хозяин закончил успокаивать и укутывать детей.

— Мне почём знать? Собиралась в Норгдус, там, наверное.

— А эти двое сами по себе что ли? — возмутился я, указывая в сторону брата с сестрой.

— Нет, за ними присматривает акаст Халун.

Открыв рот, я так и не произнёс ни слова. Ладно, если бы ял назвал только имя. Тогда я бы списал на тёзок, но ведь прозвучал ещё и точный ярлык. Совпадения быть просто не могло, да и акастов в Илибезе не так много. Зато я теперь понял, почему обстановка в доме, от куда я вызволил детей, показалась мне знакомой. Халун впервые привёл меня именно туда. Впрочем, если подумать, в буре я мог немного сбиться с курса и попасть именно на ту улицу, которой пришёл сюда в первый раз.

— А ведь ты человек! — удивлённо выпалил хозяин, продолжая рассматривать меня.

— Сам удивляюсь, как так вышло! — иронично ответил я, усаживаясь по-турецки на ковёр. — А что, какие-то проблемы?

— Это ты чуть не убил Халуна? — спросил ял, осторожно посмотрев на детей. Те сидели и разговаривали между собой, не обращая на нас никакого внимания. Только сейчас я заметил у них под глазами чёткие следы от слёз, отмеченные песком. До сюда дождь, видимо, добрался позже.

— Умыть бы их. — Отвёл я разговор в иное русло.

— Что произошло? — Всё не унимался ял, поняв, видимо, что я и есть тот человек.

— Ты меня слышал? Неси воду! — Пришлось повысить голос, от чего дети обратили на нас внимание. Опешивший ял только оглянулся и отправился за водой в ту же комнату, от куда принёс одеяла. Моё дыхание вскоре нормализовалось. Бегать под ураганом и таскать детей не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Да и на второй, если честно.

Ял вернулся с небольшой бадьёй, от куда я сам зачерпнул немного воды, несмотря на то, что она мне не была предложена.

— Как твоё имя? — спросил я, чтобы знать, с кем общаюсь.

— Нулоф, — нехотя ответил ял, сделав ударение на первый слог, когда умыл лица детей. Не сказать, чтобы они сразу засветились улыбками, но, по крайней мере, выглядели теперь гораздо лучше. Даже ветер за окном, казалось, чуть-чуть притих. Но только на мгновение, потому что очень скоро недалеко ударила молния и снова внесла напряжение в воздухе.

— Андрей, очень приятно, — ответил я. — А теперь слушай меня, Нул. С Халуном всё в порядке, никто ему вредить не собирался.

— Кто ты, чтобы говорить так? — с подозрением спросил ял, истратив на это, похоже, последние крупицы храбрости.

— Это не важно. Главное, что конфликт исчерпан, и мы друзья.

Больше ял ни слова мне не сказал.

Близился вечер, а я уже сидел с закрытыми глазами и еле удерживался ото сна, прислонившись к стене. Весь день за окном бушевал шторм, хотя иногда ветер затихал. Посчитав своим долгом охранять детей, которых взрослый ял уложил где-то в спальне, я теперь даже немного жалел об этом. Нулоф ходил туда-сюда и выполнял разную работу по дому. Предлагать ему помощь я не собирался, ибо запас моего альтруизма иссяк через несколько минут после того, как зашёл в этот негостеприимный дом.

Очевидно, его немного раздражало моё общество, потому что каждый раз оглядываясь, он на долю секунды останавливал глаза, но выгонять на улицу пока не собирался. Ял даже предложил удобное кресло, на которое я с удовольствием пересел с ковра. Вот уж когда журавль в руках оказался лучше. Спать захотелось ещё больше, и даже шум с улицы не мешал. Наоборот, шторм забрал с собой и грозу и ветер, оставив над городом лишь приятный шум дождя. Под него я и заснул.

Всё-таки, я несколько поторопился с выводами. Ночь пару раз будила меня громом и порывами ветра, от которых в доме Нулофа дребезжали окна. Вспоминать, что вчера произошло, мне не пришлось, так как я толком-то и не спал. Хозяина дома я больше тоже не видел и решил, что лучше его не трогать и тихо уйти. А с детьми пусть сам разбирается. Однако, только я ступил за порог, позади послышались мелкие шаги детей.

— Вы куда это? — удивился я. — А ну брысь обратно!

— Нет! — вполне уверенно ответил ялёнок, а его сестра кивнула с не менее серьёзным выражением лица.— Вы знаете Халуна! Отведите к нему! Пожалуйста! — громко сказал ялёнок.

И тут я вспомнил, что ляпнул при детях о том, что мы с ялом друзья. Ну, кто, скажите пожалуйста, тянул меня за язык вчера⁈

— Вот ведь принесла нелёгкая, — раздражённо пробормотал я себе под нос. — Добро, идём, но не вздумайте отставать.

Конечно же, возвращать их обратно в развалины я не собирался, как и оставлять на улице — всё равно догонят, но и где на площадке пристроить мелюзгу, я не представлял. Может, в командирский домик? Кровать там не бог весть, какая, но кресло тоже сойдёт, а я пойду к себе в гамак досыпать, если не станут приставать.

Кусок крыши с дороги уже убрали, а, может, подхваченная ветром, она улетела ещё куда подальше. После всего, что случилось, я наблюдал в городе не самую приятную глазу картину: Поваленные деревья, множество домов, которые вот-вот рухнут и ялы с кислыми рожами. На дороге лежало очень много мусора, веток и даже чей-то меч, а я шагал мимо и равнодушно созерцал всё это. Наверняка, такое и раньше было, потому что никто не бегал и не кричал.

Да уж, неприятный сюрприз погода преподнесла к позднему лету. Жизнь, бурлящая день-два назад, словно остановилась, и я отлично понимал ялов: самому делать ничего не хотелось.

О быстром походе к площадке я не мечтал, но детишки приятно удивили меня, периодически обгоняя меня и самого уже заставляя спешить за ними. Видимо, дядя Халун водил их к себе на работу, и дорога запомнилась.

«Интересно, сколько им оборотов?» — Подумал я, но предусмотрительно «закрылся», чтобы никто даже случайно не смог прочитать мои мысли. Хорошо бы это в привычку взять.

Вскоре впереди показалась тренировочная площадка, и я в окружении маленьких ялов зашёл через чёрный вход, не особенно беспокоясь за его секретность. Всё равно ялы вокруг заняты своими делами. В этой части города обломки и мусор ещё не успели убрать. Мне даже показалось, как ялы несут чьё-то тело. Что ж, на этот раз сей факт не смог пошатнуть моё самообладание, и я отвернулся, позабыв о несчастном в ту же секунду.

Отведя детей в командирский домик, я попросил их ждать Халуна там. Тот сейчас где-то пропадал, но если ял увидит, что стало с его домом в городе, то, уверен, додумается спросить соседей, не приютили ли они детей. Надеюсь, Нулоф сможет разборчиво назвать ему моё имя.

Сам же я почти без ног отправился в свой дом и прилёг досыпать потерянное за ночь. Роулла я на площадке почему-то тоже не встретил, поэтому заниматься фехтованием не спешил. Чёрт, они, возможно, ищут меня, я ведь во время шторма в лес ушёл, но, думаю, Халуну будет интереснее узнать судьбу детей, а не мою. Мы же, всё-таки мастер и ученик. А потом вместе с ним мы сможем отозвать поиски Роулла.

Как только лёгкая дрема, сквозь которую почти не слышно окружающую среду, окутала меня, снаружи послышался какой-то грохот. Соображал я долго, и когда звук повторился и стал похож на то, что мне показалось, я окончательно проснулся и вышел на улицу. Там маленькие брат с сестрой залезли на снаряды для тренировок, а те под их весом и скрежетали. Сначала мне, конечно, стало страшно за них, но увидев, как ловко они бегают по брёвнам, я успокоился. Для того, чтобы следить за ними, я уселся на один из неподвижных снарядов.

Спустя некоторое время на площадку, наконец, примчался запыханный и взъерошенный Халун и удивлённо на меня уставился. Спрыгнув со снаряда, я сказал:

— О, приветаю! Где пропадал?

— Это ты куда исчез⁈ — громко ответил ял, от чего дети заметили дядю и с радостными криками помчались к нему. — А вы что тут делаете⁈ — в высшей степени удивлённо спросил Халун.

— Мы пошли за ним и он привёл нас сюда, — сказал малый брат, указывая на меня пальцем.

— Ещё чего⁈ — опешил я. — Увязались, скорее. Халун, ей богу, я говорил им остаться у Ноулофа.

Ял, похоже, больше поверил мне и снова повернулся к детям.

— Он спас нас, — на этот раз в меня ткнули девчачьим пальчиком. — Дом падал, но он отнёс нас к Нулу.

Решив, что момент, когда малая начала в красках описывать, что с ними произошло, лучший для побега я ретировался в своё жилище, там стянул одежду и прыгнул в гамак, расслабляясь. Уверен, под глазами я обнаружил бы большие тёмные мешки, но сейчас отосплюсь и…

— Чууна будет благодарна тебе, — прозвучал голос яла за дверью. Мои мечты рухнули, как её дом вчера.

— А кто она? — спросил я внезапно разговорившегося Халуна, решившего всё-таки зайти.

— Моя сестра. Это её дети. Ригал и Кариа.

— О-о, — протянул я, повернув к нему голову, — но знаешь, разбирайся с ней сам, а я лучше посплю.

— Как скажешь, — пожал он плечами.

Выдержав паузу, я снова заговорил:

— Благодарна или нет, дом-то разрушен. Куда Чууна вернётся?

— Вырастим или лучше построим новый, — ответил ял немного печально.

— Думаю, тебе всё-таки придётся поучиться строительной грамоте, — усмехнулся я. — Как дипломированный инженер, я просто обязан помочь.

— Я не могу просить тебя об этом! Ты, ведь, спас детей! — ответил Халун. Неожиданно для себя я открыл, что он умеет таки изъясняться менее односложными предложениями.

— А меня это не волнует, можешь, не можешь. Даже и не спорь, — ответил я.— Да и кто, по твоему, должен строить генеральскую дачу?

Шутка всплыла сама собой, но ведь Халун и впрямь являлся прямым аналогом генерала, пусть я и не знал его ступени. Из того, что мне объяснили, я смог только припомнить то, что было на Земле. Ну, не только же мечом целыми днями махать, да учиться читать по губам всякую белиберду.

На следующий день Халун забрал меня у Роулла, и тот, похоже, ничуть не огорчился такому раскладу. Впрочем, мне и самому хотелось отдохнуть с недельку, а то синяков у нас от случайных неаккуратных ударов накопилось прилично. Даже Халун со своей магией уже справлялся через раз.

По дороге к месту, где стоял дом Халуна, я увидел по сторонами ещё несколько покосившихся и упавших живых домов, которые выглядели довольно массивными. Где-то велись работы по восстановлению, а где-то — по сносу, потому что некоторые дома отремонтировать возможным не представлялось. Кстати, снос производился очень интересно. Ялы в раскопанную яму толкали подпиленные стены дома, и те, упав туда, рассыпались сами, будто сделаны не из дерева, а из трухи. Может, в ход шла ещё и магия? Думается мне, если ялы научились выращивать, то должны уметь и выкорчёвывать. После того, как обломки заполняли ямы, ялы закапывали её, утаптывали и закладывали камнем. Процесс этот, конечно, не короткий, но мне посчастливилось увидеть его на разных этапах по отдельности, просто проходя мимо.

Как только мы с Халуном прибыли на место работы, я удивился, потому что там уже всё расчистили. Даже, как мне показалось, пыль подмели. На месте дома остались только округлые контуры его стен и перегородок, создающие довольно замысловатый рисунок на земле.

— Прекрасная площадка, — сказал я, пройдясь и оценив её. — Из чего строить планируешь? — спросил Халуна.

— Камень, — снова в своей манере ответил ял.

Оказалось, мы пришли немного раньше задуманного времени, потому что только через несколько минут на улице появился целый обоз, который, как оказалось, к нам не спешил. Судя по всему, везли они что-то очень тяжёлое. Впрочем, лошади справились с поклажей. Всего приехало пять таких повозок. Каждую вёл ял, и к нам в конечном итоге присоединилось ещё пять пар рабочих рук, которые сократили моё примерное время, если ещё и я буду помогать. Теперь мне стало понятно, почему Халун не стал ещё и Роулла просить помочь — сил и так достаточно. Тут же я поздоровался и познакомился с новоприбывшими, хотя не стал сразу заморачиваться запоминанием их сложных имён — потом, в процессе работы выучу. Ялы оказались временно уволенными с гарнизона, но, похоже, несмотря на эту формальность, факт оставался за тем, что они всё ещё под командой Халуна. Ну, и под моей.

Пока мастер приветствовал ялов, я заглянул в каждую из открытых повозок. В четырёх из них лежали ровные ряды обработанного камня. Посмотрев, наконец, в последнюю, я увидел, что она везла большую открытую бочку с какой-то сухой массой зеленоватого цвета. Похожей на размолотую траву, а рядом стояла ещё одна бочка поменьше, в которой что-то плескалось. Как я понял, это соединяющий раствор и вода.

Взяв один из камней в руки, довольно тяжёлый, я внимательно осмотрел его. Природный отлично обработанный мраморный куб. В нём не нашлось ни трещин ни прожилок, цвет плавно переходил из кремового в белоснежный.

— Что ж, начнём? — спросил я, положив кирпич на место. Ялы только кивнули и пошли разгружать камень. — Отставить! — сразу же сказал я. — Думаю, сегодня у вас будет выходной, а мне нужна бумага и чернила.

— О, я принесу, — сказал один из работников и полез в повозку с камнем, от куда достал немного листков жёлтой бумаги и пару тонко наточенных угольков. На земле рисовать я, конечно, не собирался, поэтому всё-таки, взял четыре камня и сложил из них относительно ровный столик, а сам уселся по-турецки прямо на землю.

Заморачиваться и чертить основную надпись я не стал, а сразу же, вспомнив окружности на земле, примерно набросал эскизы.

— Мастер Халун, подойдите, — сказал я. — Начнём со стен…

Рассказывал и прикидывал я долго. Все размеры мне приходилось показывать в натуральную величину, потому что привычные мне величины, такие, как сантиметр или дюйм, оказались совсем не знакомы ялам. К тому же ещё и названия некоторых элементов приходилось переводить, что заставляло меня задумываться на какое-то время. Иногда ялы, понимая, о чём я говорю, подсказывали, и работа двигалась дальше. Но больше всего времени занимали расчёты. В это время ялы усаживались под навесами повозок и даже дремали. Халун их не беспокоил, видя, как я напряжённо думаю и пишу по циферке на неизвестном ему языке.

К вечеру, когда смог привести все записи в более-менее простой вид — некоторые из листов напоминали пошаговые инструкции сборки сложных конструкторов «Лего» — я подозвал всех и начал рассказывать. Работники, судя по умным выражениям лиц, всё запоминали, и уже к полной темноте, когда Халуну пришлось создать устойчивый яркий светильник, мы пришли к общему согласию. Ялы довольно часто задавали вопросы, на которые я отвечал почти мгновенно. Конечно, дом, который я задумал, вряд ли будет роскошен, как предыдущий, но теперь он хотя бы простоит. Тем более, как я ещё неделю назад начал замечать, температура на улице с каждым днём становилась всё ниже, ветер начинал дуть сильнее, а утром в обычное время, когда я просыпался, солнца на небе уже не было — оно появлялось немного позже. Двумя словами, близилась осень.

— Итак, господа! — начал я заключительную. — На сегодня хватит. Работать начнём завтра. Чертежи в вашем распоряжении — разбирайтесь. — Взяв тоненькую стопку листов, я передал её негласному главе. — Всем спокойной ночи.

Работники разошлись, оставив нас с Халуном одних. Повозки они оставили внутри двора, прямо на том месте, где раньше стоял дом.

Несмотря даже на перерывы, я чувствовал, что истощён, хотя руками сегодня почти ничего не сделал. Вопрос о том, толковые ли ребята собрались, пока что был открыт, но я надеялся на лучшее.

Мы шли к тренировочной площадке, и я рассуждал. В один из перерывов мы с Халуном разговорились, и он сказал, что на время он переедет туда с семейством. Сначала я обрадовался, что познакомлюсь с Чууной, она наверняка красавица, если имеет хоть половину от черт брата, обёрнутую в женский облик, но потом одёрнул себя: ради чего ты вообще учишься, Дюха? Не забыл? Кроме того, Халун, как бы хорошо он ко мне ни относился, вряд ли отдаст мне свою сестру, что бы там ни случилось с её прошлым мужем.

— О чём думаешь? — спросил мастер. В этот раз я специально скрыл свои мысли, хотя и сам Халун не часто старался лезть в них, наученный относительно недавним горьким опытом.

— Да мысли всякие в голову лезут, — сказал я, быстро разогнав их. — Думал, сразу спорить начнут. — Чтобы выглядеть совсем беззаботно, я прямо на ходу начал разминать затёкшие ноги.

— Я предупредил, что ты опытный, — ответил Халун, вертя один из листов, который я начертил специально для него. — И, похоже, это правда.

— Надеюсь, быстро управимся, — протянул я, отряхивая руки от угля. — Думал, здесь бесконечное лето, а тут, оказывается, времена года есть. Кстати, как утеплять будешь?

— Есть способ, — сказал Халун, и больше я ни о чём его не спрашивал.

На площадке, мы разошлись. Он пошёл в командирский домик, а я отправился в моечную, где меня под холодными струями воды в очередной раз посетила светлая мысль о том, что лучше бы здесь стояла настоящая баня. Особенно в это время, чтобы прогреваться после тренировок на ветру.

Как обычно перед сном, когда уже зашёл в свой дом, я потренировался в магическом зрении и только тогда уже вспомнил про свой шалаш в лесу.

«Как он там, не унесло ли ветром? — вертелось в голове, и эти мысли не давали заснуть. — Два месяца трудов, и неужели, напрасно?»

В итоге после долгого монолога с самим собой я не выдержал и решил сейчас же идти туда. На улице ночь, тишина. Бегать к Халуну за разрешением выйти в лес я не хотел, хотя точно знал, что он не откажет. В лесу не водилось никаких опасностей, но всё-таки, чтобы если что произойдёт, я надел пояс с оружием в ножнах и свою повседневку. Вынув сквозь листья руку на улицу, я убедился, что там ещё терпимо, и одеваться как-то по-особенному не стал. Пошёл так, налегке.

Ночью город, казалось, вымирал. Пустые улицы, тьма в окнах. Жизни придавали только напропалую стрекочущие сверчки на пару с саранчой, которые, впрочем, почти не скрывали моих неосторожных шагов, да и красться было незачем.

По улице гулял ослабевший за два дня ветер. Ему теперь не хватало сил даже на то, чтобы поднять в воздух упавшие листья. Но даже так, направленный прямо в лицо, он бодрил не хуже холодной воды. В купе с холодным душем это полностью отбивало желание спать, и я пока не понимал, плохо это или хорошо.

Минуя уже давно знакомую каменную арку, я вышел в лес, где сумерки от деревьев превратились в настоящую тьму. Небесная спутница с красивым именем и сёстрами сегодня так и не показалась.

Странное чувство, каждый раз. Смотря на себя сверху, я всё думал, где на самом деле ощущаю сознание. В один день думал, что сверху, но в другой — будто снизу. Привычное чувство габаритов обесценивалось, и это пугало. Каждую секунду я ждал, что задену что-нибудь, или врежусь, хотя вовремя останавливался. А если дело доходило до лесных прогулок, как в этот раз, то каждая веточка, пролетающая сквозь мнимое тело, заставляла меня осторожничать и пригибаться по-настоящему.

Дойдя до места, я залез на своё дерево и искренне удивился, потому что увидел там совершенно не пострадавший от урагана шалаш. Кажется, будто тот прошёл мимо, но внутри лежало много отломанных веточек и листьев с ближайших деревьев. Стало быть — выдержал?

Немного поразмыслив, я решил остаться тут. Возвращаться в город на ночь глядя? Снова идти обратно? Ни за что! Выкинув весь органический мусор за борт и повесив пояс с оружием на одну из веток дерева прямо над собой, я лёг на мох, уложенный листьями и высунул голову на улицу. Одеялом послужила одежда, хотя в какой-то момент мне от жары пришлось развязать пару лямок сверху. Внутри моего ещё недостроенного шалаша сохранялись уют и сухость, а ветер почти не задувал. Оставался только вопрос сохранения тепла, но, похоже, подкладка из мха делала своё дело.

Закрыв глаза, я на мгновение задремал, но в какой-то момент через веки пробился несильный, но ощутимый свет. Приоткрыв их, я даже зажмурился: свет от спутницы едва ли не слепил. Он спускался тоненькими лучами и заканчивался маленькими яркими точками, меняющимися от движения листвы. Пришлось повернуться на бок и закрыться сверху ладонью.

Засыпать здесь необычно, но вместе с тем даже приятно. Кругом природа, а не стены, сверху звёзды с Сёстрами, а не выведенный ветками с листьями вихрь. Звуки ночного Светлого успокаивали, и даже тихий шорох или треск не тревожили меня. Ничего не страшно, когда находишься так высоко над землёй, да и вряд ли кто ночью тут будет ходить с задранной головой и искать меня. Разве что Роулл, который пару раз будил меня, чтобы я помог ему с какой-то ерундой на площадке.

Стройка у нас с ялами началась довольно резво. Так получилось, что я проснулся немного позже обычного, но мои ноги успели донести меня на место вовремя. Чтобы не портить грязью и пóтом относительно новую одежду, которую мне пожаловали в начале обучения, я раздевался по пояс.

Трое ялов рубили и резали камни. Очень хорошо, скажу, резали. Один замешивал раствор, а остальные, включая меня, уже собирали опоры. Резчики так аккуратно снимали части камней, что я с трудом мог отличить изначальную шлифовку от свежего результата. Хотя делали они это вполне классическим инструментом — зубилом и тяжёлым металлическим цилиндриком вместо молотка, называемым ими долбяком.

После сытного перекуса, который нам принесли двое строителей, мы вернулись к работе, и только к концу дня достигли задуманной высоты опор. Руководя процессом и одновременно складывая камни на свои места, я точно так же напрягал мышцы рук, спины и ног, но такая смена деятельности всё равно радовала.

Поздравив ялов с отличным началом, я сказал «до свидания», а после улада всех вопросов с Халуном снова отправился в лес, минуя тренировочную площадку. Там я дорабатывал уже своё творение, но делал это не так расторопно, как получалось с домом на стройке. Мой шалаш медленно становился всё более уютным и свободным, а так же и невидимым снизу. Ветер, какой бы сильный ни дул, уже не проникал сквозь ветки, соединённые вверху, и там в тёплую погоду можно было даже жить.

Во второй день мы уже начали выкладывать стены и я, к счастью, не опоздал. Не то, чтобы мне было бы стыдно за себя и неловко перед ялами — нет, просто, чем раньше я приходил, тем больше успевал сделать.

Ялы брались за камни ровно в тот момент, когда я давал отмашку. Кроме всего прочего, во время работы я затягивал песню про монтажников-высотников и работа шла гораздо легче, нежели под приятный, но больше убаюкивающий стук зубила. Остальным она тоже понравилась — я спрашивал.

Сроки, к счастью, не горели, но мы старались не медлить. Халуну я на время предложил свои «покои» на площадке, потому что сам всё равно сбегал в лес и там после какой-нибудь пустяковой доделки засыпал. Он не отказался и поблагодарил в своей привычной манере. Лечить его «недословие» я не собирался, да и ни к чему, поэтому попрощался и снова отправился в свой рай в шалаше.

К счастью, температура ещё позволяла спать на открытом воздухе, тем более я был разогретый, а утренняя свежесть отлично будила ото сна. Первый день не в счёт.

Стена дома для Халуна стала готова уже к четвёртому дню, и тогда же мы начали заморачиваться с крышей. Снова я взялся за чертежи и, наверное, исписал четвёртый уголёк, длиной в три сантиметра. Но разве ж я виноват, что он частенько падал на пол и крошился?

После долгого обдумывания, которое заняло оставшуюся часть очередного рабочего дня, я пришёл к выводу, как лучше сделать крышу. Оставалось понять, чем Халун собирается покрыть её и какие в итоге получатся выступы. Впрочем, работа по готовому плану прошла незаметно, и мне запомнился лишь последний день, когда мы с ней закончили. К тому моменту дом выглядел внушительно, хотя вместо окон и дверей красовались лишь технологические дыры под них, а пол — лишь несколько каменных оснований, на которые ещё будут ложиться доски или что там у ялов вместо них.

У Халуна на лице кто-то написал, что он хочет задать вопрос, но почему-то молчит. Вскоре я догадался, что дело в его немногословности, поэтому решил помочь сохранить ему репутацию молчуна и влез в мысли. Почему-то сразу же меня от туда попёрли, но я был настойчив и всё-таки смог отправить ему:

«Что тебя тревожит?»

Видимо, ял сдался, и спросил:

«Не знаю, как сказать, но ведь, когда придёт время расширять дом, тебя рядом может и не быть».

«Неужели я не смог тебя ничему научить?»

«Нет, всё кажется таким простым, когда ты объясняешь, — с грустью в мыслях ответил он, — но это обманчивое чувство, тут столько деталей…»

Мы ещё долго общались с ялом. Преимущественно рисунками: я предлагал, а ему либо нравилось, либо нет. На разные вариации у меня ушло три больших листа, которые я экономно делил на несколько частей поменьше для каждой новой идеи.

Использовав ещё пару листов, я даже нарисовал примерную обстановку комнаты внутри и снаружи, и подсказал, что остатками камушков, например, можно выложить клумбы, да и на дорожку останется. Придумать всё это оказалось не тяжело, и не то, чтобы я перенапряг мозги — мысли сами порой приходили, но почему-то я чувствовал, что объясняю элементарные вещи. С другой стороны, я ему науку — он мне науку, и все довольны. А когда слов и рисунков не хватало, я прибегал к мысленному общению, явно представляя задуманное. Без понятия, понимал Халун или нет, но так я хотя бы успокаивал совесть.

Жалеть о том, что взялся помогать — да какой там! — принимать непосредственное участие в возведении дома, я даже не думал. Работа отвлекала от всяких мыслей, а ожидание продолжения обучения подливало масла в и без того сильный огонь. Между тем, трудясь под солнцем, иногда выглядывающим из-за туч, я здорово загорел. Ну, точнее, верхняя часть, ведь я всегда был в штанах.