Обещание

Глава 19 Обратная сторона медали

Второй день плаванья я кое-как пытался нарисовать контуры ялийского города и чуть ли не по памяти ставил на ней каждый дом. Прошло не так уж и много времени, но запомнить некоторые из них, расположенные по пути от тренировочной площадки до выхода в Светлый, я смог. Даже лавку оружейника выделил.

Закончив с Илибезом, я взялся за лес и отметил примерное место, где располагался мой шалаш. В итоге получилось паршиво, и очередной смятый лист бумаги улетел в камин. Там огонь не горел, и бумаги за день скопилась уже целая куча. Она прошлым вечером прекрасно зарекомендовала себя в качестве розжига, уступая, пожалуй, только бересте. И ладно бы дело было в кривости самой карты, нет — перо, к которому я не привык, немилосердно царапало бумагу, из-за чего та неизбежно рвалась, а угольком линии нужной мне толщины не получались.

— Пошло оно всё! — выругался я, вновь проткнув лист.

Перо полетело к двери, а смятый клочок к подружкам по несчастью. Выдохнув, я подошёл к картам, взял одну и вернулся в кресло. Каюта ничуть не изменилась с прошлого раза, разве что задачу освещения заднее скошенное окно теперь разделяло с несколькими люменами по углам. Большой украшенный металлическими фигурными лентами стол, за которым я сидел и рассматривал карты, тоже остался прежним. Только старый ковёр перед ним очистили, вернув ему прежние краски, преимущественно красные с жёлтым замысловатым, но бессмысленным узором. К счастью, ялы не стали менять гамак обратно на кровать. Они его даже не обновили, хотя он и выглядел гораздо хуже остального убранства. С другого бока стоял всё тот же шкаф, заполненный бумагой и картографическими инструментами, а у выхода знакомый глазу массивный гардероб.

Ещё, к слову об изменениях, канохские свёртки ялы заменили на более точные и новые бумаги. Смотреть на них стало не просто познавательно, но и приятно. Понятно, где возвышенность, а где впадина. Где в море глубоко, а где не очень. Даже возможные места рифов ялы отметили, но мы шли далеко от них, и курсом кривить не приходилось. А что было бы, налети мы на них, взяв чуть левее тогда? Кому знать?

Откинувшись на спинку ставшего неудобным кресла, я закрыл глаза, и в какой-то момент сверху всё затихло. Даже привычный звук моря решил покинуть нас. Странно. Хотя бы потому, что всё время, пока мы плыли, откуда-то всегда доносился слабый, но слышимый шум — скрип дерева, шелест загребаемой лопастями воды, голоса палубщиков, в конце концов.

Казалось бы, тишина должна убаюкать меня ещё быстрее, но внутри я почувствовал что-то неправильное, да и, честно говоря, в тишине я засыпать разучился — в доме на площадке всегда на грани слышалось движение дерева с фонарями. Не скрип, а что-то даже похожее на белый шум, да и сам город ночью звуков не лишался.

Проведя гладкой левой ладонью по лицу, я размял плечи, шею и встал. Не одеваясь, так как и не раздевался, я открыл дверь и вышел наружу. День на дворе, так что заснуть я всё равно на долго не смог бы.

По палубе почему-то никто не ходил — все стояли и смотрели за борт, будто парализованные. Помахав рукой перед лицом у нескольких, результата я не добился. Покачав их — тоже. Вместе с жизнью на корабле исчез ветер, а вода разгладилась, будто мы не в море плывём, а застряли в луже. Даже качка куда-то пропала.

Такая тишина отдавалась усиливающимся звоном в ушах, стало жутко, и, чтобы хоть как-то разбавить это, я щёлкнул пальцами. Ничего, будто бы в вакуум попал или оглох, хотя какая-то часть прошла по телу до внутреннего уха. Несильный стук пальцами по черепушке и попытка что-то сказать дали точно такой же результат. Вибрация есть, а звука нет.

«Проклятие!» — попытался вновь выругаться я.

В голову вскоре пришла идея использовать кое-что погромче ладоней и жёсткой подошвы сапог. Почти бегом я подошёл к бочке с углём, открыл крышку и взял небольшой кусочек чёрного маркого материала размером с шарик для пигн-понга. Не хотелось, чтобы тот рванул в руке или где-то на корабле, поэтому я решил бросить его подальше, и уже в воздухе подорвать.

Отправлять предметы в полёт я учился в свободное время. Роулл не понимал, зачем мне это, но показал лучшую технику, так что уголёк теперь ждало довольно долгое путешествие. Он полетел, но неожиданно столкнулся с чем-то невидимым, и это послужило мне сигналом.

Рвануло хорошо, и я тут же увидел как от невидимой стены, словно по калёному стеклу, во все стороны быстро разошлись мелкие трещины. Пространство вокруг сотряслось, будто мы находимся в огромном бокале и ещё более огромная певица взяла высокую ноту. Поднялся ветер, вернулась качка и звуки волн. Команда тоже «проснулась».

— Все внимание! — рявкнул я, чтобы окончательно разбудить команду.

Ялы начали осматриваться. Когда стена, рассыпавшаяся на миллионы сверкающих осколков, исчезла в воде, мы увидели огромный парусный корабль недалеко по правому борту. На одной из его мачт развевался чёрный флаг с серой полосой посередине. Борта корабля украшали небольшие металлические квадраты, наложенные друг на друга, словно чешуя, на сетях и в «вороньем гнезде» сидели какие-то люди. Их лиц я разглядеть в силу своего зрения не мог, но, уверен, они выглядели удивлёнными, точно как ялы в этот же самый момент. Вероятно, они не ожидали, что я разбужу команду.

Судно смотрело носом в бортовую часть нашего корабля, и, к счастью, тарану его скорость и расстояние от него ничуть не способствовали, иначе нас уже разломали бы пополам. Что ж, у нас есть время.

— К ор-ружию! — громко приказал я, но не успел продолжить, как команду принял Халун:

— Враг справа по борту! — От его неожиданно громкого голоса пробирало изнутри. — Пушки к бою, целься в нос!

У соседнего судна не оказалось передних портов для огня, поэтому он начал довольно медленно поворачиваться к нам боком, от куда угрожающе смотрели палубные и бортовые орудия. К счастью, пока не на нас.

По команде Халуна палубщики одновременно пальнули из заряженных орудий. Им удалось пробить целых два отверстия и сбить бушприт, на котором держались носовые треугольные паруса. Они теперь, как тряпки, развевались на оставшихся верёвках, и, похоже, это возымело эффект — корабль замедлил поворот.

— Хорошо! Бери ниже! — снова прогремел Халун и, заметив мой взгляд, пояснил: — Попробуем пробить запасы.

Ялы, не занятые обстрелом корабля луками, относительно быстро зарядили новые ядра и дали ещё один залп уже по борту, изрядно надымив. К сожалению, успехов мы не достигли, и вражеский корабль продолжил разворот. Пелена дыма почти полностью закрыла его, и я уже не видел, на сколе он развернулся. К тому же, наши стрелки потеряли цели, хотя до этого хоть сколько-то успешно попадали по вражеским матросам. Долго думать не пришлось, и я приказал ближайшим ялам зарядить пушки углём. Они послушались, но несколько перестарались, а когда я заметил перебор заряда, было уже поздно.

— Ложись! — громко приказал Халун, сообразив, что такое количество рванёт ещё сильнее, чем та крошка на берегу. Он и сам пригнулся, но я остался стоять, чтобы видеть цели в рассеивающемся дыму.

— Огонь, — прошептал я одними губами, напрягся, и пушки, одна за другой, выпустили мощные столбы желтеющего от пламени дыма в чужой корабль.

Когда меня настиг порыв от взрывной волны, я едва удержался за широкие перила, закрыв глаза, но смог устоять на ногах. После оглушительного выстрела взрывы со стороны вражеского судна показались мне слабыми хлопками. Сквозь плотную пелену, окутавшую нас со всех сторон, пробились только всполохи света, которые ничуть не походили на выстрелы, и мерцание занимающегося огня. Они вскоре скрылись под водой, и для верности я всё-таки использовал СНДВ. Возможно, я пропустил потрясающее зрелище, забыв про него, но жалеть об этом не было большого повода. Халун сказал, что это враг, и я склонен ему верить.

— Пожар! — объявил Халун заметно более тихим голосом, и только тогда я додумался зевнуть, так как уши заложило. Пушки, которые мы использовали для атаки, отлетели довольно далеко, они покраснели и начинали потихоньку дымиться, а кое-где даже загоралась палуба. Ялы сразу же побежали за вёдрами и начали остужать орудия, а Халун подошёл ближе.

— За это тебя демоном кличут?

— Вот я Роуллу уши-то откручу, — беззлобно пошутил я, ковыряясь в своих. Первая пробная шутка про уши ялов была воспринята ими неожиданно спокойно, а иногда они даже удостаивали их весёлым хмыком, так что я не боялся, что Халун обидится.

К счастью, перепонки не пострадали, зато писк внутри поселился на долго.

— А кто были эти? — прервал я короткую паузу, повернувшись в сторону воды. Мы уже прилично отдалились от места схватки, но там ещё плавали какие-то обломки. — Ты как-то быстро их опознал.

— Этот флаг знает каждый ребёнок в Давурионе. Мы потопили морских убийц — Тёмных Тнеллов.

— Убийц? Ну и пускай, — ответил я спокойно.

— Ты уже убивал?

— Что? — посмотрел я на него, застыв.

— Андрей, ты ничего не ощущаешь внутри? Мы же только что потопили целый корабль с разумными.

— Халун, — Мой голос в этот момент начал предательски заикаться, — я…

— Прости, не надо было спрашивать, — неожиданно свернул он. — Есть проблема побольше. Тнеллы не прощают.

Из дальнейших рассказов мастера я понял, что Тнэллы — это те враги, с которых незачем снимать трофеи. На мне, как он сказал, осталась мета — переиначенное моряками слово «метка». Это что-то вроде маячка, по которому можно определить, что я когда-то сражался с ними и вышел победителем. Единственный плюс заключался в том, что за потопленный корабль Тнеллов в любом городе можно получить хорошее вознаграждение. Впрочем, эту мету видят не только маги, знающие, куда смотреть. Сами Тнеллы умеют находить тех, кто ей обладает, а снять её в королевстве не может никто.

— С нашей командой можно разорить маленький город, — усмехнулся я, когда услышал сумму выплаты.

— Это вряд ли, — с сомнением ответил Халун, будто бы только что вышедший из транса. — Тебя одного пометило. Должно быть, их маг заметил тебя в последний момент. Короз!

— И смех и грех, — вздохнул я, прекрасно поняв его последнее слово.

Вот я и повесил для себя «Кирпич» над морем, но, знаете, не очень-то и хотелось. Сколько бы ни плавал, всё время одни проблемы.

Увидев кислое лицо Халуна, я решил разрядить обстановку:

— Будет, что друзьям рассказать.

Ял ничего не ответил, но посмотрел на меня странно, будто безмолвно отрицая это. Наверняка подумал, что с «такими» проблемами добраться до суши шансов у меня маловато, если они вообще есть. Как бы команда за борт не вышвырнула или не прирезала теперь капитана. Впрочем, Халун успокоил, сказав, что не позволит.

— Опять в мысли лезешь?

— Привычка, — усмехнулся он, вскинув брови и пожав плечами.

Мы с Халуном часто говорили, ловя на себе удивлённые взгляды ялов, и в какой-то момент я снова вспомнил про то странное нападение.

— Как думаешь, почему нас сразу же не обстреляли?

— Может, хотели захватить в плен? — предложил ял.

— Но что тогда произошло-то? Вы все затихли, и будто бы время остановилось.

— Существует и такая магия. Но, думаю, они не ожидали, что на ялийском корабле будет человек.

Так мы и болтали, краем вспоминая это событие и стараясь не думать о нём слишком долго.

К счастью, проблем по пути больше не случилось, и мы в полдень восьмого дня благополучно приблизились к Пламенным Горам. К сожалению, я плохо выспался, вскакивая от каждого шороха, но команда, похоже, нисколько не изменила отношения ко мне, и попыток выбросить неудачливого капитана за борт не предприняла.

К полудню в приёмную к лорду неожиданно явился глава стражи. Выглядел он ни то испуганным, ни то удивлённым и после разрешения начал говорить странные вещи. К пристани, де приближался канохский корабль — их в Крислеме уже научились различать, и это не удивило бы никого, но над ним развевался флаг Илибеза.

— Это, — неуверенно протянул лорд, ещё раз посмотрев на стражника, — возможно?

— Точно говорю милорд. Сам видел. — Он верил в свои слова, и лорд верил ему.

— Усилить охрану порта. Я сам приму командование.

— Как прикажете. — После этих слов они уже вместе вышли из приёмной, и лорд приказал нести ему доспех и оружие.

В предвкушении я взошёл на носовую часть и чуть ли не повис над водой, держась за канаты. Впереди из под воды медленно поднимались две горы. На каменных, свободных от деревьев, сопках лежало немного снега, а прямо за ними маленьким, но ярким красным пятном выглядывал утёс второго острова, объятого большим первым. Чем ниже спускался мой взгляд, тем больше растительности я видел, пока не достиг равнин, занятых пышными деревьями почти полностью. Что ж, как я и предполагал, увидеть острова на карте и узреть вживую — совершенно разные вещи. Вот так с перил корабля, как мне казалось, всё-таки более захватывающе.

Прямо в густом лесу под горой в небольшой и относительно ровной низменности в окружении зеленеющего леса находился город, размером меньше Илибеза раза в два, если карте верить. Он выделялся ярко-жёлтыми крышами в зелёном массиве, а порт у города, куда мы как раз и приближались, находился наоборот, на возвышенности, которая скрывала его, словно стена.

На пристани нас уже ждали. Её заполонили ялы в однотипной одежде, и мне пришло понимание, что это военные. Их было столько, что я невольно положил руку на свой меч, но у Халуна, стоявшего рядом, я заметил ухмылку. Мы были налегке — кроме оружия, висящего на мне, да одежды с небольшим количеством денег, я ничего с собой не взял, разумно предполагая, что в случае чего выращу себе всё сам. Халун же весь свой багаж оставил на корабле, который, согласно нашему договору, отошёл теперь ему.

Вместе с пристанью к нам приблизился тревожный гул народа, собравшегося за спинами стражи. Тревогу пока не объявляли, и мне подумалось, что это добрый знак.

Наш замедленный корабль остановился в полуметре от камня и досок пристани, и народный гул стих. Палубщики, не став дожидаться команды, начали вытаскивать мостик, и первым с корабля сошёл Халун.

— Лорд Инудид! — зычно выкрикнул он, осмотревшись. — Выходи, встречай гостей!

— Меня от твоих визитов скоро удар хватит, — донеслось из толпы, и к нам, снимая с себя металло-кожанный доспешный комплект, вышел небогато одетый ял.

Он растолкал стражников, но те, похоже, и не думали ворчать, а в это время за Халуном корабль покинул я.

Лорд поприветствовал всех, когда мы сошли и поднялись. Он выглядел простым горожанином, носил серый плащ, рубаху изжелта белого цвета, широкие коричневые штаны, типичные для более тёплого и плетённую из сухих травинок шапку без полей или козырька. Должно быть, раз он так одет, здесь довольно теплый климат. В его походке, однако, угадывалась утончённость, присущая дворянству, а окончательно сомнения развеял золотой кулон с россыпью рубинов на чуть выгнутом диске.

Он подозвал к себе начальника стражи и приказал ему распустить толпу воинов, оставив лишь его обычное сопровождение, а так же отдал лишнее и велел отнести обратно. Халун-то, может, и ждал всё это время, а я, отыскав лавочку, подошёл к ней и сел. К сожалению, в этот же самый момент мастер официально поприветствовал лорда и обратил на меня внимание. Они вместе подошли ко мне.

Конечно же я встал и, поправив костюм, сказал:

— Халивета, милорд. Не имею счастья знать ваше имя.

— Ветаю, Гнису, — ответил он. — Я Инýдид. Халун не назвал спутника. Твоё имя в тайне?

— Что вы? Конечно, я понимаю Халуна, у меня очень сложное имя. — Мастер еле-еле подавил улыбку, уловив мой подкол, а я продолжил: — Приятно познакомиться, лорд Инудид, меня зовут Андрей. Без титулов, без рода. Просто Андрей. — На последнем слове я ко всему прочему выдал ялийское воинское приветствие. Брови лорда после моего жеста чуть вскинулись, но он справился с удивлением и, натянув дежурную улыбку, ответил:

— Пожалуйте в Крислем.

— Сегодня город спокоен, — заметил Халун как бы между прочим.

— Видали корабли, завтра начнётся, — отмахнулся лорд, скривив огорчённое лицо.

— Должен признаться, вы отлично держитесь. Канохи в Илибезе за оборот появились лишь раз. — Он странно посмотрел на меня.

— Да уж, пришлось самим приводить, — продолжил я мысль, вспомнив свой вояж-саботаж. — а то на Стене уже почти разучились стрелять.

— Как интересно, — усмехнулся лорд, повернувшись к Халуну. — С удовольствием послушаю эту историю.

В их дальнейшем разговоре я участвовать не стал, потому что задумался. Мне почему-то имя Инудида показалось знакомым. То есть, не так. Созвучным с чем-то. Раньше я уж точно ни разу такого имени не слышал, но почему-то свято верил в обратное. Инудид, идид… дид? А ведь точно! Если прочитать его наоборот, то получится Дидуни, почти как Диданий. Уж, не братья ли они? Как я понял, у ялов такие приколы с раздачей имён в ходу, хотя один ни разу не похож на второго. Впрочем, может, это просто совпадение? На Земле же тоже есть похожие имена, например, Данил, Данила, Даниил. Помнится, в каком-то из коллективов были все трое. То ли в армии, то ли на работе.

Город, состоящий из каменных зданий, впереди заметно поднимался кверху. Ни одного живого дома вокруг не стояло. Похоже, это прерогатива лишь Илибеза, но я не слишком расстроился. В каком-то плане в каменном доме даже лучше. Надёжнее, что ли. Дороги между ними тоже вымостили исключительно камнем, и если бы не знал наверняка, подумал бы, что это город марнов, но никак не ялов.

На огороженных участках при домах деревьев почти не было, зато всяких ярких цветов и кустарников — тьма.

А вообще, почти весь город с высоты пристани был, как небольшая карта перед глазами, и немного напоминал острый клин, нацеленный прямо в гору.

Когда Халун закончил, и лорд пожелал ему светлых дней, мы спустились и пошли по городу. Ял сказал, что Инудид рад бы пригласить нас на приём, но сегодня это уже невозможно, да и сам он отговорил лорда от такой затеи, мол, мы с дороги уставшие предпочтём остаток дня отдохнуть. Потом Халун почему-то усмехнулся и спросил:

— Есть желание прилечь?

— Нет. Хотя, честно сказать, меня ещё денёк покачает.

Мы остановились в ближайшей к порту гостинице, где Халун выбрал две одиночные комнаты, показал мне мою, а сам куда-то свинтил.

«Вот ведь, двойной агент», — подумал я ему в спину, усмехнувшись, но мысли оставил при себе.

Номера в гостинице нам выдали не самые богатые, но и не самые бедные. По местным меркам крепкий середнячок: кровать, тумба рядом, окно с двумя открытыми створками, небольшой письменный стол и котёл — точно такой же, как в Норгдусе. К счастью, здесь система выглядела гораздо новее, и дымом не пахло, а то пришлось бы снова спускаться в котельную, учить кочегара уму-разуму. Засим, всё. Из наибольших плюсов меня порадовал тот, что содержал бесплатное питание. Шведского стола нам, конечно, не обещали, но после корабельных сухофруктов, зерновых каш и варёно-паренных корнеплодов, среди которых нередко была картошка, я почти накинулся на мясной гуляш, приправленный какой-то местной ароматной травкой и от души посоленный.

Периодически поднимая лицо, дабы понаблюдать за посетителями, я понял, что ялам в Крислеме на вегетарианство так же, как и мне фьюолетово. Уж не знаю, чем сдабривают кухню в Илибезе, чтобы не было недостатка белка, настоящий кусок мяса всё-таки ничто не способно заменить.

Кроме ялов в общем зале сидели и марны, однако удивило меня не это, а то, что встречались столики, занятые и теми и другими, о чём-то болтающими. Когда мне об этом рассказывал Вадис, я не мог сказать, верю я в тот момент или нет, а потом это как-то позабылось, впрочем, краткое введение в историю, которое мне устраивал Халун, убедило, что между расами, по крайней мере, в Давурионе вооружённое перемирие.

Проклятие, пока я тут вспоминаю, закуска стынет! Из выпивки я заказал себе разбавленный сок, напоминающий вкус груши. Забавно, но напиток заходил уже с трудом, и мне приходилось уничтожать его медленно маленькими глоточками. С сахаром, как и с солью, здесь тоже царил порядок: насыпали столько, что на дне тонкий слой образовался. Доставать наливающего я не стал даже думать. Мало того, что он — рама-два Вандама, так ещё и двое на выходе сходных. В миг на улицу выкинут, постоялец я там или просто выпить зашёл.

Отставив простенькую металлическую посуду, которая почти неотличима от той, что в Норгдусе или Илибезе, я сдержался от громких звуков, сходил в отхоже-умывальную и поспешил в комнату. Кровать меня ничуть не манила, хотя часовой пояс, из-за плавания сместившийся часа на три, намекал, что в Илибезе я уже готовился бы ко сну. Посидев немного на ней и повертев «Каплю» в руках, я вздохнул и пошёл гулять по улице. Может, развеюсь хоть?

Архитектура в Крислеме не очень порадовала. Одинаковые дома стояли плотненько, и порой от однообразности мне даже казалось, что двоится в глазах. К тому же, на землю спускались сумерки, напоминая мне, что наш приезд состоялся довольно поздним днём. Пока в корчме устроились, пока поел, то-сё, вот вечер и наступил. Пришлось идти обратно, потому что искать жильё в незнакомом месте, да ещё и в темноте не хотелось категорически. Так или иначе, весь город мне обходить всё равно не хотелось.

Составленная в мозгу карта не подвела и вывела прямо к гостинице, да и город построили интуитивным. Зря, наверное, боялся, что заблужусь.

Проверять, у себя ли ял, я не стал, а сразу зашёл к себе комнату. Освещения внутри, и того — не было, но это уже не волновало меня, потому что я лёг, закрыл глаза и… не заснул. Как бы я ни вертелся, какую бы позу не принимал, сон всё не шёл, да и усталость куда-то исчезла. Не мог я заснуть, хоть ты тресни, склейся и ещё раз тресни. Голову заполнили мысли о том, что могло так взбудоражить меня, но я не мог ухватить хоть одну подходящую. Чёрт.

— Somnum! — Прошипел я громко, но на этот раз мне и магия не помогла. Да уж, Халуну понравилось бы, как я разрушаю его теории, что условие предательски отказало. А ведь всегда доставало только правильный мысленный посыл сделать.

Без сомнений, магия меня не покидала, так как я почувствовал её отток, но ничего не произошло. Для верности я создал небольшой огонёк в центре комнаты, а потом произнёс ещё пару условий. Всё работало!

«Какого чёрта⁈» — подумал я.

Подсознание и интуиция молчали в тряпочку, и нет бы — почувствовать опасность, я ощущал лишь то, что всё в порядке и какое-то ощущение преследования. Последний пункт, впрочем, сопровождал меня уже довольно давно, и никогда не мешал мне заснуть. Магии вокруг ровно столько же, сколько в Илибезе. Может, тут что-то другое? Не знаю, особые звуковые волны, подавляющие сон? Вулкан, к примеру, как-то вибрирует, да не даёт спать. Шутки шутками, но в магически насыщенном мире я готов был поверить в любую гипотезу.

Плюнув на попытки заснуть, я оделся, снова нацепил ножны с Полосатиком, какое-то время посмотрел на полосы клинка и, тряхнув головой, направился к двери.

Тихо шагая по чуть скрипучему полу коридора, я миновал питейный зал и вышел на улицу. Охранники-ялы на меня даже внимания не обратили. Сложно сказать, спали они или нет. Даром, что стоя.

Сев на скамейку рядом с выходом, я сложил руки на груди и решил подождать, пока не устану достаточно, чтобы спать завалиться, пусть даже и здесь. Воздух немного холодил, но он же прогонял вообще какое-либо желание заснуть, и я задался ещё одним вопросом: А будет ли мне плохо завтра, если я так всю ночь просижу? И подсознание неожиданно ответило. Нет, не совсем правильно, потому что если бы я услышал в голове чужой голос, посчитал бы себя сумасшедшим, потому что закрываться я научился качественно. Даже Халуну иногда приходилось тяжело, если я полон сил и желания сопротивляться. В его же голову я влезал редко и по большим, так сказать, праздникам. В общем, я, получается, сам себя уверил, что всё завтра будет хорошо, а мне можно хоть всю ночь напропалую гулять.

Когда моё офигение прошло, я услышал шаги слева по улице и увидел там силуэт высокого разумного, который довольно быстро приближался к скамейке. Он не выглядел вооружённым, но я всё равно не спускал с него взгляд, пока не узнал.

«Халун», — осенило меня. Оказалось, он в свой номер так и не вернулся. В принципе, правильно сделал, там всё равно нечего делать. Впрочем, он выглядел трезвым, хотя я ожидал, что в выходные мастер позволит себе чего-нибудь покрепче сока.

Подвинувшись, я пустил его присесть рядом, и он, прижав уши к голове, сказал немного виноватым голосом:

— Извини, думал встретить тебя там. — Он взглядом указал на здание корчмы.

— Тоже не спится? И чего ты извиняешься?

— Видишь ли, маги и ялы в Крислеме не засыпают. Совсем.

— Уху, — издал я звук, подтверждающий, что усвоил информацию. — А с ума тут сходят?

— Бывали случаи, — ответил он уклончиво. — Не бойся, когда вернёшься, отоспишься за всё время.

— Ну, спасибо, — вздохнул я, отвернувшись. — А то мне и так проблем не хватает.

— Надо было сказать? — спросил он.

— Надо было, Халун, — ответил я, хмуро посмотрев на него, но после сменил гнев на милость: — Но хоть Тнеллов не просплю.

— Они здесь не появляются. Ты по канохам не соскучился?

— Ничуть, — ответил я. — А что?

— Завтра увидишь.

В воздухе повисла тишина, которую не трогал даже шелест листвы. Мне неожиданно вспомнилось, что именно сюда мы и плыли с марном Вадисом, и я решил поделиться мыслями с ялом:

— Вадис отправился сюда устраивать меня, — начал я. — Сказал, что смогу многому научиться. Теперь даже не знаю, надо ли — после Илибеза-то?

— Адал знает немало, ты мог бы поучиться и у него.

— Может быть, но у меня каникулы, — оставил я себе место для манёвра. — А ты можешь не скромничать.

— Ял только плечами пожал, но как-то подозрительно хохотнул. Мы снова замолчали, но пауза оказалась недолгой. Халун, будто бы что-то вспомнив, поднял брови и спросил:

— Слушай, ты же тут впервые? — Конечно, я кивнул на неожиданный вопрос. — Тогда пошли! — Тон его подозрительно походил на тон Вадиса, когда тот рассказывал мне про сии места.

Мы отправились вдоль города, и сразу же за его границей грунтовая дорога, скрытая кронами деревьев, взяла круто вверх. Там по такому случаю даже верёвочные перила на металлических колышках расставили, чтобы хвататься за них. Жаль, что дальше дорога принимала другую плоскость — прислонённая к скальным породам и в нескольких местах к ним же прибитая, перед нами стояла лестница, ничуть не внушающая надежду на её надёжность. Она уходила вверх метров на двадцать, где образовался небольшой выступ, но там же стояла ещё одна такая же, исчезающая в листьях свисающих с вершины деревьев, их корнях и вьющихся травах.

Халун, меж тем, уже полез по лестнице наверх, а меня ждать даже не думал, но я сам решил подождать, пока он не освободит её. Хотя Роулл и преподал мне что-то вроде скалолазания, я опасался лезть туда даже в одиночку, а уж с ялом — вообще туши свет.

Долго вот так стоять не пришлось. Врождённая проворность дала ему возможность забраться на оба лестничных пролёта не больше, чем за минуту. Сразу после него полез я, но справился хуже. Выносливость подвела, и пришлось немного посидеть на выступе.

Уже наверху я увидел большое отверстие с уходящим вниз каналом, заворачивающимся в спираль. Его поверхность выглядела невероятно гладкой, и мне сразу стало понятно его назначение. Ещё воды для полной картины не хватало.

— Воду пустить, и получится аквапарк, — сказал я, и Халун спросил:

— Это как-то связано с водой?

— Забудь, махнул я рукой, и мы пошли дальше.

Следом за несколькими низенькими деревьями показался квадратный вход в пещеру высотой в два метра. Его украшал фигурный барельеф, высеченный на камне. С одной стороны, он изображал гору, объятую пламенем, а с другой большое перепончатое крыло, заточённое в полукольцо большого острова. Смысл до меня дошёл лишь частично, так как я точно помнил, что остров назывался «Пламенной Горой». На сколько я мог судить, здесь поработала рука опытного марна. Он высек даже такие детали, как волны на море, придав картине дополнительный объём и дав мне возможность понять, что это всё-таки карта, а не бублик с откусанным куском.

— Здесь поработал сам Инлирк, — сказал Халун, тоже любуясь барельефом. — Пойдём?

— Это кто такой? — Спросил я, кивнув. На самом деле, я думал о другом.

— Марн, Лорд Крислема, — ответил ял, и от каменных стен к нам вернулось эхо.

Чтобы не подумали, что глупый, я сделал умный вид, пока до меня не дошло.

— Погоди-ка, лорд Крислема — ял. Или я в глаза…?

— Нет, всё верно. У Крислема два правителя. Инудид — лорд той части, где живут ялы, а Инлирк — той, где марны. Ял никогда не встанет под командование марна. Так же и наоборот.

— А разве марн и ял могут мирно делить один и тот же город?

— Здесь всё не так, как в Давурионе. У лордов богатая история.

— Когда-нибудь я её послушаю.

Вскоре, миновав очередной лестничный подъём, мы вышли наружу. Точно не скажу, но над морем мы в сопровождении фонаря Халуна поднялись прилично. Выдохнув, я не поверил своим глазам — изо рта вылетело облачко пара. Похоже, тут довольно холодно, но мне повезло, что я вышел одетым, иначе в этот же момент отправился бы обратно.

Ял убрал свой магический светильник, и, несмотря на ночное время, я бы свой тоже погасил. На небо выползла неполная, но невероятно яркая спутница, осветив нам заснеженную дорожку, свободную от теней крон деревьев. Та, чуть попетляв, вывела нас на край высокого утёса с овальной кромкой голого камня. Похоже, сюда ходили если не каждый день, то достаточно часто.

Впереди за утёсом я увидел бордовый в ночной темноте островок и населяющих его птиц, однако знакомый рык заставил моё сердце замереть на мгновение. Вряд ли он принадлежал одному и тому же хозяину, но семейство я бы определил однозначно. Оказалось, остров впереди не такой уж и маленький, а птицы на нём — и не птицы вовсе. Попятившись назад, я столкнулся с Халуном, а он будто того и ждал — схватив меня за плечи, подтолкнул вперёд.

— Не бойся, — сказал ял успокаивающим тоном. — Они мирные.

— Как их много, — прошептал я, медленно отходя от ледяного ужаса. Всё это время я стоял с открытым ртом. — Халун, сюрприз удался.

— Извини, я не думал, что ты так напугаешься. Что случилось?

— Однажды кое-что случилось. Не знаю, показалось мне или нет, — начал я неуверенно, но вздохнул и нашёл в себе силы продолжить: — Это было в человеческом городке, почти деревеньке, вниз по карте от Илибеза. Там со мной что-то произошло, и я увидел последний миг этого города. Крылатые сожгли его до тла.

— Похоже, ты про Обинус, — ответил он, хмурясь от задумчивости. — Его и впрямь уничтожили драконы. Но только это случилось почти двадцать три оборота назад.

Не найдя, что ответить, я пожал плечами и снова повернулся к горе, по которой ползало множество ящеров. Воздух тоже заполнили крылатые фигуры, которые, похоже, заметили нас и закружились в неуловимом танце, входя в воду, выпрыгивая из неё и выписывая фигуры. Даже несмотря на своё зрение, я мог различить их цвета, среди которых чаще всего встречались красные, зелёные и жёлтые. Возможно, в темноте некоторые цвета просто смешались, и днём я смог бы увидеть куда большее разнообразие, но даже такой скромный набор впечатлял.

— Смотри! — неожиданно сказал Халун, от чего я вздрогнул.

Ял указывал куда-то в небо прямо над нами. На первый взгляд там ничего не было, но в какой-то миг я заметил, как подёрнулись звёзды. Всё равно, что в высокой траве кто-то прополз. А когда он пролетел между мной и луной, я смог в миг разглядеть его необычный окрас. Мы такой в профессиональной среде называли «альфа-канал», а если по-русски, летун был прозрачным и, как кривое стекло, преломлял свет.

— Надо было Роулла взять, — сказал я, усмехнувшись. — У них есть, чему поучиться.

— Вряд ли он способен на такую маскировку, — ответил Халун, поняв, что я имею ввиду. — По секрету скажу, он бы и летать ни за что не стал.

— А ты?

— Э-э, давай не будем об этом, — ответил Халун, вспомнив что-то и наглухо закрывшись. В такие моменты от него, будто бы от трансформатора, начинало исходить почти ощутимое волнение.

— Надеюсь, когда-нибудь я услышу эту историю.

— Надеюсь, что нет.

Впрочем, вскоре он понял, что не дождётся от меня попыток взлома его мысленной защиты. Меня волновало другое — глаза снова обратились к горе, и я забыл обо всём на свете, наблюдая за очередным синхронным виражом крылатых фигур в небе.

Больше ни мне, ни Халуну не хотелось нарушать тишину, прерываемую лишь далёкими хлопками крыльев и смешливым рыком с краснеющих склонов. К сожалению, на улице становилось холоднее, и на вершине появился неприятный холодный ветер. Вместе с ним танцы начали замедляться, а драконы со склонов — исчезать. Немного потерпев, я сказал:

— Похоже, представление окончено. Может, пойдём?

— Добро. Я оделся ещё легче.

Ял, вернувшись по тропинке в снегу, без раздумий прыгнул в отверстие в земле и через несколько секунд крикнул спускаться и мне. Честно, я боялся, но раз уж с Халуном всё в порядке, может, и мне повезёт?

— Второй пошёл! — крикнул я и почти бомбочкой прыгнул. Надо сказать, очень удачно, потому что ещё чуть-чуть, и отбил бы себе что-нибудь.

Путешествие закончилось успешно, правда, вращение внутри этой «горки» заставило меня искать свой собственный центр тяжести после посадки. Это ещё хорошо, что я не выпивал в гостинице, а то в этот самый момент водные горки мне точно были бы обеспечены.

Когда я пришёл в себя окончательно, увидел пристальный взгляд яла в сторону города. Улицы Крислема с каждой секундой освещало всё больше огней, и, похоже, Халуну это не нравилось.

— На город напали! — нахмурился он. — К оружию!

Мы побежали на помощь.

— Вы об этом с лордом говорили? — на бегу спросил я, не сбив дыхания.

— К сожалению, — бросил ял, который к бегу, похоже, ничуть сил не прилагал. А ведь до этого момента я не видел, как он бегает.

Склон только ускорил нас, и вот, мы уже бежим по улицам города вперёд. Халун, за которым я спешил, принял левую улицу, и с его рук вперёд сорвался первый огонь. Ял не промазал и попал разорвавшимся снарядом прямо в тройку канохов, разбросавшим их. Сложно сказать, выжили они или нет, но я продолжал бежать. В отличие от правой, эта улица казалось более пустой, но тут и противников бегало гораздо меньше.

— Не вступай в бой! — крикнул Халун, когда я, увидев ещё одну группку, направился к ним. — Ай!

— Халун! — выкрикнул я, обернувшись.

Ял лежал на каменной брусчатке города, а прямо над ним возвышался канох, замахнувшийся для удара. Во мгновение я сократил между нами расстояние. На замах или условие времени не оставалось, и руки сами пронзили его Полосатиком, попав удивлённому каноху прямо в солнечное сплетение. Он со звоном обронил своё тяжёлое оружие за спину, руки потянулись к ране, но на половине пути безвольно обмякли, и канох упал. В этот момент я уже шёл дальше и искал взглядом врагов. Сердце билось, голова гудела, но я не обращал на них внимание. Вскоре мне навстречу неожиданно выбежал ещё один канох, одетый, видно, получше остальных. Мне удалось только подставить меч для защиты, но он почти без усилий выбил его из рук. От силы удара я потерял равновесие и приземлился прямо на склад какого-то недостроенного дома. На меня попадали составленные там метровые доски, и, схватив одну из них двумя руками, я резко встал, размахнулся и, похоже, попал в цель. Больше никого рядом не оказалось, и я, тяжело дыша, подошёл к каноху с той самой доской.

— Андрей! Назад! — выкрикнул Халун, у которого в руке я заметил новый занимающийся огонь.

Он лежал, придавленный телом каноха, которого я пронзил, весь в чём-то тёмном, но пока не пытался выбраться. С глаз в этот самый момент как будто спала пелена, и руки сами собой уронили орудие. Канох очнулся, но вместо агрессии, которую я видел мгновения назад, я увидел в его взгляде страх.

— Нет! — ответил я. — Пусть бежит.

И тот, оставив оружие, побежал.

— Не может быть, — только и успел сказать я, смотря на дрожащие руки.

От понимания, что только что произошло, у меня подкосились ноги. Тело само собой сжалось в клубок, но следующего мгновения, к счастью или нет, я не увидел, провалившись во тьму.

Тяжело дыша от того, что только что выбрался из-под тяжёлого тела каноха, Халун, превозмогая боль, подбежал к другу, спасшему его, но никаких серьёзных ранений кроме ссадин и синяков не обнаружил. Собственное тело от чужой крови зудило, неприятно ныл затылок, а сил, казалось, нет ни на магию, ни на то, чтобы пройти хоть один выстрел. Он недоумевал: «Что же с тобой случилось, Андрей?», но, когда посмотрел на его руки и обернулся на тело позади, всё сложилось в понятную картину. Таковой оказалась реакция человека на первую кровь, и завтра предстоит тяжёлый разговор с ним. Свою первую жертву Халун помнил слишком хорошо, чтобы надеяться на лёгкий разговор.

Между тем, он неожиданно для себя понял, что Андрей… спит?

«Здесь, в Крислеме? — спросил ял себя в мыслях, качая головой. — Да-а».

Горько усмехнувшись, он вздохнул и решил отнести друга в постоялый двор, где они поселились. Он не забыл подобрать его клинок «Полосатик», который пришлось вытирать об собственную одежду. Живой Листве такое не понравится, но она скоро обязательно восстановится.

К счастью, ему хватило сил, чтобы занести его со скрещенными на шее руками, в постоялый двор, а там, видя его изнеможенное лицо, помогли двое мужиков на входе. Они, похоже, тоже успели поучаствовать в бою, но на яле крови оказалось больше, чем на них.

Проснувшись, я обнаружил себя в довольно удобной кровати. Пахло здесь точно так же, как вчера в моём номере, но с одним небольшим отличием. Сегодня это сегодня со всеми моментами, которые я пережил вчера. И драконами, и страхом за Халуна, и канохом. Резко поднявшись, я больно ударился локтём в стенку, которая как раз разделяла наши с ялом комнаты. Уверен, он бы услышал это, если бы был там, но он что-то не спешил заходить сюда, и мне стало тревожно. Это одновременно с запоздалым пониманием, что вчера произошло, заставило моё сердце биться сильнее. В какой-то момент моим щекам стало холодно от влаги. Казалось, ещё чуть-чуть, и я сорвусь, но неожиданный стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Халун не стал дожидаться ответа и вошёл. Закрываться рукавом было уже поздно, но а когда он подошёл ближе и уже собирался что-то сказать, я закрыл лицо руками и всхлипнул.

— Ты как? — спросил ял, сев рядом и обняв меня.

— Прости, — выдавил я сквозь слёзы, — мне паршиво.

— Я всё понимаю, — ответил он, не отпуская, — понимаю. Рад, что ты это чувствуешь.

— Прости, мастер, но не пошёл бы ты? — огрызнулся я, попытавшись оттолкнуть его, но безуспешно. Впрочем, похоже, он и не думал обижать меня.

— Если бы убийство не тронуло тебя, я бы так и сделал.

Спустя какое-то время, когда смог успокоиться, я вытер влагу под глазами рукавом и сказал, кажется, единственные верные слова:

— Мне хочется выпить.

— Не в этот момент, — сказал ял, выпустив меня, но так и не встав. — Нас пригласил лорд Инлирк, и мы уже опаздываем.

— Добро, дай мгновение, — попросил я.

Покинув гостиницу, мы быстрым шагом направились в центр города и через несколько минут оказались во дворце — большом каменном шестиугольном здании с круглыми декоративными башенками по углам и большим садом вокруг. Рассматривать архитектуру у меня не было ни малейшего желания, на душе лежал тяжёлый камень, не позволяющий думать о чём-то отвлечённом, да и шёл я, почти не осознавая этого. Из-за этого Халуну приходилось ловить меня на некоторых поворотах за руку и возвращать на курс.

На внутреннее убранство я тоже не стал обращать внимания, хотя и понимал, что дворец этот принадлежит лишь лорду-марну. Ял же, судя по рассказам Халуна, ютится где-то неподалёку, и его жилище походит на самый обычный дом. Тем сложнее его найти среди всей сероватой массы города.

Нас вскоре приветили, в центр комнаты вышел лорд, и я едва сдержался от того, чтобы показать ялийское приветствие, и коротко рассмотрел его. Рост, комплекция, как и у остальных известных мне марнов, а одежда — строгая, без нелепых пышущих деталей. Самым ярким пятном на нём являлись небольшие ножны, обёрнутые тонкой золотой лентой. С виду марну я бы дал лет семьдесят.

Халун, в отличие от молчаливого Гнису, оказался более склонным к праздному общению и представил правителю меня, после чего я скромно кивнул головой.

Дальше, когда нас пригласили за скромный стол, пошло обсуждение провалившегося плана канохов по очередной атаке города и разбор полётов, после которого сообщили общие потери. Их среди марнов было мало и те почти все раненные. Ялы же не пострадали вовсе, так как выступали в дальнем бою. Оказалось, основной бой гремел как раз на соседней улице, а не там, где воевали мы с Халуном. Лорд сказал, что наша помощь тоже оказалась полезной, так как канохи могли зайти в тыл и ударить вторым фронтом. В ответ я лишь безразлично дёрнул носом, думая, что на Халуне практически не осталось следов вчерашней стычки. Ещё мне в голову пришла мысль, что мне и самому не помешал бы душ.

— И часто у вас тут нападения, милорд? — спросил я, решив хотя бы в знак вежливости поддержать разговор. Честно говоря, ни говорить, ни есть мне не хотелось. Халун, услышав мой вопрос, вскинул брови, но от чего — загадка.

— Вам «повезло», это четвёртый раз за децину, — ответил он.

— Повезло, да?

— Простите, милорд, Андрей вчера испытал серьёзное потрясение, — пояснил Халун. — Между прочим, он бы хотел узнать, как марны и ялы способны ужиться в одном городе?

Тупо смотря на свой край столешницы, я не знал, что и говорить. Халун в этот самый момент, похоже, выступал дипломатом, ну а я с удовольствием пропустил бы этот приём, предпочтя ему компанию наливающего в корчме. Он бы помогал мне забыться, вместо того, чтобы каждым словом в разговоре напоминать, что вчера произошло.

— Пятьдесят шесть оборотов назад, когда мне было только пятнадцать, я отправился в плавание с родителями на архипелаг. — Марн посмотрел наружу через окно. — Но мы сбились с курса, и наш корабль попал на пиратские маршруты, где нас захватили в плен. Через несколько дней плаваний они настигли ещё одну жертву, от куда захватили лишь одного яла, такого же молодого, как я.

— Инудид? — Догадался Халун.

— Да. Провианта на всех не хватало, и пираты решили из пленников оставить только детей, среди которых были и мы. Ещё через децину, когда проплывали неподалёку от Пламенной Горы, с неба на нас напал шторм. Корабль оказался слишком слаб и пошёл ко дну, но нас с ялом волнами вынесло на этот берег.

— Мне тоже однажды «повезло», — вставил я, заметив удивительное сходство своего крушения с тем, которое потерпел лорд. — Только мой друг погиб.

— Очень жаль, — тактично отступил он. — Кажется, это была седьмая или восьмая тёплого. Мы ушли вглубь острова и обнаружили руины старинного города. К сожалению, как тогда, так и в наше время никто не знает, что здесь находилось, но было понятно, что они принадлежали Красному Веку.

— Как же вы выжили? — казалось бы, за меня спросил Халун.

— Инудид владел магией, поэтому огонь был у нас всегда, да и плодовые здесь чувствуют себя прекрасно.

Несмотря на свою апатию, я всё-таки с интересом слушал марна. Он отпил из стакана и, стукнув им об стол, продолжил:

— Вскоре мы обнаружили, что он не может заснуть. Сначала решили, что это потрясение, но потом это начало казаться странным.

— Неужели, с тех пор он ни разу так и не заснул? — удивился Халун.

— Почему? Он понял, что дело в острове и с тех пор, как появляется возможность, раз в месяц покидает его. Хотя, в последние обороты… кхм, «дела» не дают такую возможность. Эх, как же удобно мне тогда было — ночью не караулишь, спишь спокойно, зная, что ял всё равно не заснёт, — немного весело заметил марн и снова отпил из только что наполненного стакана. — Мы жили здесь три месяца, пока не стало холодно. Всё это время я ловил рыбу, а ял обследовал остров и обустраивал жилище. В один день он обнаружил наших кхм, «соседей». Никогда не забуду его лица, — усмехнулся Инлирк. — Он бежал так, будто драконов увидел. Я его тогда так и спросил.

— Представляю ваше лицо тогда, — ответил Халун, и лорд кивнул.

— Наступила середина оборота, в море чаще появлялись штормы и один такой принёс сбившихся с курса ялов на почти разбитом корабле. К счастью, мы успели опустошить трюмы и снять с корабля всё необходимое, прежде чем тот потонул. С ними мы и решили основать здесь город, хотя это была больше шутка. Приплывшие с уважением отнеслись к Инудиду и ко мне, но узнав про особенность места, как только появилась возможность, через четыре оборота уплыли на другом корабле. Тот был уже марнским и остановился здесь, чтобы потом плыть в Давурион. Инудид поплыл с ними, но марны оставили здесь многих своих. — Инлирк задумался, будто что-то вспоминая. — Через два оборота Инудид вернулся в уже обустроенный город, который мы вместе решили назвать Крислемом, в честь корабля «Крис», на котором принесло первых ялов.

— А канохи давно нападать начали? — спросил я, когда пауза затянулась.

— Нет, только десяток оборотов назад.