Одержимый

– Среда, 9 июля 1997 года. Отчет доктору Гордону Сампсону, коронеру Вестминстера. От Майкла Теннента, доктора медицины, психиатра-консультанта Совета по медицинским исследованиям. Предмет отчета: Глория Дафна Рут Ламарк, ныне покойная.

Покойная стала моей пациенткой в марте 1990 года. До этого она периодически наблюдалась у моего коллеги Маркуса Ренни, психиатра больницы Шин-Парк-Хоспитал – с 1969 года и до его ухода на пенсию в 1990-м. Записи в медицинской карте покойной показывают, что с 1959 года она получала психиатрическую медицинскую помощь и принимала антидепрессивные лекарственные средства. (См. прилагаемый перечень.)

Моя последняя беседа с Глорией Ламарк, имевшая место в понедельник, 7 июля, была чрезвычайно непродуктивна. Я был уверен, что в течение нескольких последних месяцев мы достигли некоторого прогресса и она наконец начала осознавать причины своих трудностей и смирилась с тем, что в силу своего характера не отвечает требованиям актерской профессии. Я пытался убедить ее найти другие интересы в жизни, особенно в области благотворительности, где, как я считал, она могла бы приносить значительную пользу обществу и тем самым вести более осмысленное существование.

По моему мнению, Глория Ламарк была глубоко несчастной женщиной, страдающей расстройством личности, из-за чего она не могла жить обычной социально активной жизнью и фактически превратилась в затворницу. Предпосылки для этого расстройства, очевидно, сложились еще в детском или подростковом возрасте, а крах многообещающей карьеры киноактрисы, произошедший в середине шестидесятых годов, почти наверняка вызвал ухудшение ее состояния.

– В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов Глория Ламарк играла ведущие, а в нескольких фильмах – главные роли, но затем ее карьера быстро пошла на спад и завершилась, когда ей не было еще и тридцати лет. Она считала, что причиной этому послужил целый ряд событий, произошедших в ее жизни. Рождение сына Томаса. Распад брака. Интриги некоторых ее соперниц, в особенности актрисы Коры Барстридж, которая – это была навязчивая идея покойной – намеренно отбирала у нее лучшие роли из зависти и желания возвыситься.

По моему мнению, настоящей причиной раннего завершения карьеры Глории Ламарк было ее психическое расстройство. Она была не в состоянии принять реалии своей жизни. Она обладала болезненным самолюбием и требовала постоянного поклонения. Если ее талант подвергался сомнению, она впадала в неконтролируемую ярость и часто причиняла окружающим физический вред.

Свойственные ей перепады настроения, во время которых ее сильно преувеличенное мнение о своих способностях сменялось глубочайшей депрессией, имели признаки маниакально-депрессивного психоза. Покойная содержала большой штат – правильнее было бы назвать его свитой, – главная функция которого заключалась в ублажении ее самолюбия и пестовании ее заблуждения, что она все еще является звездой экрана.

Не один раз на консультациях Глория Ламарк затрагивала тему самоубийства, хотя, согласно моим записям, она не упоминала о нем в течение двух последних лет. Известно, что она дважды пыталась свести счеты с жизнью – в 1967 и 1986 году после провала театральной постановки, которую рассматривала как возможность возвращения к активной актерской работе. Поскольку попытки самоубийства рассматриваются в психотерапии как фактор риска, я постоянно помнил об этом при выборе методов лечения. Однако, принимая во внимание относительно небольшое количество таблеток, принятых во время этих попыток, и анализируя содержание предсмертных записок, я пришел к выводу, что эти попытки были продиктованы в большей мере желанием привлечь к себе внимание, чем серьезным намерением расстаться с жизнью.

Глория Ламарк жила на широкую ногу благодаря тому, что унаследовала значительную часть состояния своего бывшего супруга, немецкого промышленника Дитера Буха, который погиб, катаясь на лыжах, до того, как все юридически установленные при разводе формальности были улажены.

Начиная с середины шестидесятых годов интересы покойной касались исключительно ее сына Томаса, который жил вместе с ней и от которого она полностью зависела и в эмоциональном, и в социальном плане, что само по себе является несомненным отклонением от нормы.