Офицер особого назначения

XXIV

В шалаше жить с милым — безусловно, рай. Женя была убеждена, поговорку придумали счастливые люди. Она готова жить в бункере вместе с бандитами вечно, был бы Иван рядом, ее надежда и опора, бабья мечта и бесценное сокровище.

С появлением женщины жизнь в подземелье изменилась. Преобразилось командирское отделение. Здесь впервые постель была заправлена простыней, стол застлан клеенчатой скатертью, бумаги сложены стопкой, в стакане с водой появился букетик первых полевых цветов, бревенчатая стена над лежанкой прикрыта большим с махрами платком. Зал украшен веточками акации, мусор выметен, тыльная сторона стены прикрыта куском брезента. Для улучшения вентиляции входной люк оставался открытым с раннего утра до позднего вечера.

Утихомирила Женя Упыря и Амбу, враждовавших между собою по любому поводу, а если такового не было, то и без повода. Часто это случалось ночью, когда от храпа Упыря сыпался песок с потолка. Была достигнута договоренность: не обижаться, когда будят храпевшего. Заставила бандитов навести порядок в их половине схрона, заменить подопревшую солому на лежаках, светлое время суток находиться на поверхности.

Весть о разграблении склада схронники получили по рации. Искреннюю горечь случившегося вымещали грубой бранью в адрес женщин-охранниц, Зитцера, не сумевшего как следует подойти к подбору этих людей. Женя не скрывала слез. Понимала, торговля тушенкой, другими товарами в Белых Журавлях будет парализована. Не поддавался унынию лишь Иван.

— Бог дал, он же и распорядился взять, — философствовал командир группы. — Если будем сидеть в безделье, Сатана отправит всех к Свирепому. От нас теперь зависит, когда возродится торговля и хорошее отношение к группе.

Решение Ивана со следующего утра отправиться на «поиски товара» было встречено гарнизоном с восторгом. Порывались идти в разведку Упырь и Амба. Однако Иван не разрешил: ни у того, ни у другого не было документов, а значит, поиск для обоих закончился бы встречей с первым же патрулем. Женя отдала распоряжение навести порядок и обновить маскировку вокруг блиндажа, отрыть ямы для двух туалетов.

Первый день поиска того, что плохо лежит, с заранее запланированным нулевым результатом велся Иваном совместно с Женей. Они посетили разъезд Быково, Иван показал, где стоял прошлый раз вагон, по какой дороге к нему подъезжали, посмотрели достопримечательности Уразово, Женя предложила сходить на то место, где ее обокрали. Сходили.

Женщина оказалась слабо подготовленной для длительного хождения, особенно без дорог. Пришла «домой», как говорится, без ног. Вновь идти с Иваном в разведку следующим утром наотрез отказалась.

— Уберусь по дому, — сказала она, подняв лицо и заглядывая Ивану в глаза. — Не обижайся, только обузой буду в разведке, а тут я сделаю что-то полезное.

Не хотелось ему оставлять Женю в бункере, но и взять с собою нельзя, ноги ее оказались сильно растертыми. Впервые подумал: «Зря втянул в неведомое дело».

— В Чижах много складов богатых, — подал мысль Амба. — Если хорошенько посмотреть, можно подобрать, который окажется по зубам.

По заданию командира оперативной группы Иван шел в Чижи сегодня для решения двух задач. Во-первых, понаблюдать за армейскими складами и отыскать в их охране уязвимые места, во-вторых, приглядеться к киоску сапожника, его клиентам. Вдруг среди них знакомое лицо появится.

Вновь созданный склад продовольствия на окраине Чижей Иван обнаружил без особых затруднений. Им оказался деревянный сарай со множеством окон. Помещение принадлежало разрушенному войной молокоперерабатывающему заводу. Забор из колючей проволоки в один ряд и два небольших висячих замка на дощатых дверях могли задержать от проникновения лишь граждан с благими намерениями. Вокруг сарая ходил один часовой, наблюдая только за автомашинами, подъезжающими к дверям с торца. Машины разгружались и загружались под присмотром старшины, находившегося у входа. Внешняя ограда оставалась без внимания как часового, так и кладовщика.

— Лафа для бандитов, — рассуждал вслух Иван, — хотя склад и военный.

Он сидел на скамейке в тени возле крайнего дома, глядел на важный объект не прячась, внешне похожий на тех людей, которые изображены на множестве плакатов с надписью «Берегись шпионов». Никто к нему не подошел, не посмотрел в его сторону. Бегали вокруг дети, ходили гражданские и военные, а «шпион» сидел себе и «шпионил». Показалась девушка, глянула на парня, улыбнулась и проследовала дальше.

«Если направить сюда Упыря и Амбу, без особой подготовки они в два счета завладеют складом», — размышлял разведчик.

Низко над землей, словно речные волны, непрерывной чередой шли сизые бугристые облака. Но вот в их массе образовался разрыв, округа осветилась ярким весенним солнцем, Иван невольно обернулся на детские голоса и за кустом густой сирени недалеко от дома обнаружил человека. Тот, пригнувшись, внимательно смотрел в сторону склада. «Конкурент, похоже».

Совершенно неожиданным оказался результат наблюдения за киоском сапожника. Военные и гражданские подходили к нему, делали свои дела и не спеша удалялись. Нет скучнее занятия, чем наблюдать повседневную жизнь! Одно и то же раз за разом, особенно если не слышно никаких разговоров. Как в немом кино. Иван сначала прохаживался невдалеке от киоска, затем, оперевшись спиной о ствол распускавшейся акации, сел на перевернутое проржавевшее ведро. Было тепло, хотелось просто расслабиться, отдохнуть перед дорогой в бункер. Он попытался вспомнить что-либо приятное из довоенной жизни: школу, лица парней и девчонок, родных. Воспоминания оказались яркими, четкими, как на фотографиях. Неожиданно среди дорогих сердцу видений возникло еще одно знакомое лицо. Другие сразу же исчезли. Иван очнулся от забытья, присмотрелся повнимательнее — видением оказался Зитцер. Тот стоял в полутора десятках метров от него с молодым невысоким человеком с большими усами. О чем говорили они, разведчик не слышал. Но по мимике, жестам можно было догадаться: речь шла о делах серьезных. Во всяком случае, они совершенно не обращали внимания на снующих вокруг людей. Говорил в основном Гундосый. Он жестикулировал то правой, то левой, а иногда и обеими руками.

Усатый кивал в знак согласия, трогая усы, вот он поковырялся в кармане, что-то извлек, передал Зитцеру.

Напряженный разговор собеседников позволил Ивану, пятясь от дерева к дереву, незаметно уйти из поля зрения Гундосого и его усатого молодца. Интуиция подсказывала, встреча с каждым из них ничего хорошего для него не предвещала. Пересечение интересов двух оперативников, как правило, ведет к провалу или гибели одного из них. Таков не писанный закон…

Сатана был чрезвычайно доволен — редкое явление для всей организации «Гидра». Два источника одновременно сообщили о плохо организованной охране одного из продовольственных складов в Чижах.

— Спасибо Ивану! — говорил он, удерживая ладонь Зверя, протянутую для рукопожатия. — Он подтвердил сообщение агента. Будем готовиться в ближайшие дни захватить склад.

— Справится Иван столь малыми силами? Какая-никакая, а охрана…

— Шофер тоже вооружен, поможет. Иван не подведет, уверен!

— Надеюсь, сообразит…

— А знаешь, еще какую новость сообщил Иван? — В порыве воодушевления Егор даже прищелкнул пальцами.

— Если скажешь, возможно, и у меня поднимется настроение.

— Поднимется. Непременно поднимется!

— Да не тяни же резину! — заинтересовался Сергей причиной столь резкого всплеска эмоций собеседника. — Тротил, наверное, прислали или что-то более важное?

— Суди сам. Иван в Чижах видел Гундосого! Да не одного его, а беседующим с Усатым!

— В чем же радость? Встретились друзья, поговорили о том о сем. Ну и что из этого?

— Ты иногда становишься уж очень недогадливым, не понимаешь простых вещей, — обиделся Сатана. Даже улыбка сошла с лица, лоб наморщился, и руки опустились.

— Да ведь и правда невдомек.

— В нашей организации кроме тебя никто лично не знает Усатого. С ним поддерживаю связь только я, да и то по радио. Встречались лишь дважды.

— В чем же криминал? — насторожился Зверь.

— А в том, что существует, оказывается, связь Гундосого с Усатым за моей спиной. Зачем, спрашивается? Кем разрешена встреча? Похоже, против меня готовится заговор? Ты бы как к этому отнесся, пропустил бы информацию мимо ушей?

— Я бы не потерпел, — жестко сказал Зверь. — Слушай, а не его ли рук дело с ограблением склада, чтобы подставить тебя? Уж больно удобно все получилось: ты в бороне, он в стороне.

— Я тоже не потерплю. Гундосого застрелю немедленно. Одно лишь есть «но». Если Усатый узнает, за что Зитцера расстреляли, тут же подумает, будто мы за ним следим. Меня сразу отправят вслед за ним без разбора обстоятельств дела.

— Возможно, без шума и объяснений, само собою обстановка разрядится? У нас и так с кадрами туго.

— Ну уж нет! — Сатана громко стукнул по столу кулаком, лежавшая с краю ложка подскочила и громко стукнулась о пол.

Он не спеша, плавными движениями ладони разгладил на столе невидимые складки, поднял упавшую ложку, еще раз, но тихо, как бы в задумчивости повторил:

— Ну уж нет, так ему даром это не пройдет…

— Скажи, Егор, — заинтересовался Зверь, — от каких таких сластей Усатый отрастил себе щеки и круглый зад?

— Нормальный он у него, даже тощий. Да и сам он худосочный, узкоплечий и с обычными щеками.

— Такое ощущение, — недоуменно пожал плечами Сергей, — будто говорим мы о совершенно разных людях. Я его видел одним, ты совершенно другим.

— Усы-то ты видел?

— Усы великолепные! Такие встречаются редко: черные, большие. Удивляюсь, как это они до сих пор не оторвались вместе с губой.

Следующим утром Сатана пришел к Лизкиному прилавку раньше Сергея, чего с ним прежде не случалось. Первым двинулся навстречу, сделал скорбную гримасу, поведал Зверю со злорадной усмешкой об исчезновении Зитцера.

— Вчера еще был, а сегодня как сквозь землю провалился. Искали, искали, так найти и не смогли, — говорил он, не глядя в глаза. — Куда подевался, ума не приложу.

Поведал Егор и о том, что передал Ивану сигнал о проведении более тщательной разведки продовольственного склада и приказ готовить свою команду к его захвату, если ничего существенного не произойдет.

Без паузы в разговоре Сатана сообщил свое решение.

— Тебе, — сказал он Зверю, — поручается руководство группой осведомителей вместо исчезнувшего Гундосого. Шустрый уже приносит собранную информацию, ее необходимо анализировать и с выводами передавать мне. Если возникнут сложности, будем думать вместе, каким образом делать обобщения и что передавать наверх.

— Возможно, Гундосый еще возвратится, я окажусь в неловком положении от такой спешки с назначением. У нас с ним наладились неплохие отношения.

— Не вернется, — отмахнулся Сатана. — У него по отношению к тебе были постоянные подозрения. Это его инициатива назначать тебе и другим проверки на пригодность к работе в нашей организации. Так что «неплохие отношения» были односторонними. Переживать тебе не о чем.

Иван вновь вел разведку продовольственного склада. В задачу оперативника входило теперь определить, как изменилась охрана объекта после выявленных недостатков, и доложить об этом Сатане, а через него Зверю.

На этот раз «соратника» за кустом сирени не было. Наблюдать оказалось нечего. Обстановка не изменилась. Но ближе к обеду возле склада появился второй часовой, два солдата вкатили в двери с торца станковый пулемет и остались вместе с ним внутри помещения. Приехала на автомашине группа саперов с мотками колючей проволоки и заготовленными столбами, они начали возводить второй ряд забора.

«Теперь, — подумалось разведчику, — здесь мне делать больше нечего. Ах, как огорчится Сатана, узнав о результатах сегодняшнего наблюдения за складом, который теперь стал недосягаемым для его бандитов».

Понаблюдал он и за киоском сапожника, но ничего нового или необычного не обнаружил. Можно возвращаться «домой». Завтра вновь надо идти на поиски «объекта для нападения».

Стояла хорошая погода. Весна!

Иван шел легкой походкой человека, успешно выполнившего задание, когда на душе светло и тело здоровое.

Еще на подходе к бункеру за сотню метров он услышал пронзительно-дикие крики Жени, грубый мужской голос. Разведчик рванулся к бункеру, но путь ему преградила длинная автоматная очередь. Она отозвалась металлическим посвистом пуль поблизости. Иван уткнулся носом в землю, пытаясь сообразить, что все это значит. Слегка приподнял голову, чтобы посмотреть, кто стреляет. И вновь прозвучала очередь, несколько пуль гулко ударились о землю рядом.

Еще до войны лесная полоса была опахана, вывороченый плугом дерновый слой земли, поросший травой, несколько возвышался над дорогой сплошным валиком. Он и защитил оперативника от повторной автоматной очереди. Не поднимая головы, Иван покосил глазами вправо-влево вдоль дороги, по лесной полосе, в десятке метров заметил небольшой холмик. В следующее мгновенье он преодолел рывком это расстояние и оказался за низким, всего в пару десятков сантиметров, земляным укрытием. Тут же полоснула автоматная очередь по укрытию и рядом, комья земли забарабанили по спине, ногам. Приподнял над холмиком лежавший радом небольшой сук, тут же пуля выбила его из рук. Иван пытался вспомнить подобную ситуацию из своей насыщенной бурными событиями жизни или рассказов — ничего подобного на память не приходило.

Время шло, а решения как поступить не было. Что можно хорошего придумать, когда нос в земле и головы не поднять. Посмотрел вправо, в шести-восьми шагах увидел вывороченный корень засохшего клена. Вновь рывок. За время, которое понадобилось оперативнику для броска ко второму укрытию, автоматчик не успел произвести выстрела. Теперь Иван, прикрытый корнями с землей, мог наконец осмотреться. В щелях между переплетениями безжизненных ветвей он увидел возле блиндажа Упыря с автоматом в руках. Тот напряженно смотрел в его сторону. Женя с Амбой не подавали признаков жизни. Вокруг стояла гнетущая тишина. Командир группы приподнял голову из-за укрытия, давая понять, кто перед ним, но злой веер пуль, сбивая сухие ветви и поднимая пыль, вновь заставил укрыться за корневищем. Тем не менее, высунувшись, Иван успел заметить почти на одной линии с Упырем в десятке метров впереди вырванную взрывом бомбы или тяжелого снаряда березу с короткими оборванными корнями.

Стоило Упырю отвлечься на долю секунды, и оперативник оказался в неглубокой воронке. Отсюда Иван хорошо видел автоматчика. Не дождавшись выстрелов со стороны укрывшегося, тот, очевидно, пришел к выводу, что начальник оказался безоруженным и теперь он хозяин положения. Не укрываясь, бандит ходил взад-вперед возле бункера, не выпуская из рук оружия, не теряя из виду место укрытия противника.

— Упырь! Ты с ума сошел, что ли? — крикнул Иван из своего убежища. — Поговорить надо!

В ответ короткая очередь.

Разведчик понимал, долго противостояние с «подчиненным» продлиться не может. День заканчивался. «Почему молчат Женя и Амба?» Следовало что-то предпринимать. Стрелять из пистолета на расстоянии метров семьдесят, когда сам под прицельным огнем, — дело рискованное, своей оплошностью можно лишь усугубить положение: противник затаится, предпримет скрытые действия, дождется темного времени.

Обстановку упростил сам Упырь. Он вставил новый магазин в ППШ, взял автомат наперевес и не спеша двинулся в сторону укрывшегося человека.

Иван, из укрытия наблюдая за поведением Упыря, отметил напряженный яростный взгляд, готовность к решительным действиям. Опершись стволом пистолета о торчавший корень, он ожидал приближения противника. Когда тот подошел метров на тридцать, разведчик, целясь в лицо с упора, нажал на спусковой крючок. Упырь ошарашенно остановился, схватился за горло и упал навзничь.

Пуля попала в шею чуть ниже подбородка. Упырь хрипел, когда подошел Иван, хотел что-то сказать, но кровь хлынула изо рта, и бандит затих.

Женя, как на распятии, в бесстыдной женской наготе лежала на голой земле у входа в бункер. Застывшие в ужасе глаза беспомощно уставились в бескрайние дали голубого неба. Тело женщины, всё еще наполненные жизнью груди сплошь покрывали кровоподтеки, ссадины. Здесь же была разбросана женская одежда, обувь, в сторонке лежала окровавленная простыня.

Научись человек читать чужие мысли, не было бы заранее подготовленных преступлений. Люди бы о них знали. Жизнь бы шла вперед семимильными шагами, на земле воцарился бы вечный мир и покой.

Не смог разведчик спрогнозировать поведение двух отпетых бандитов по отношению к женщине, случайно оказавшейся в их обществе, старавшейся смягчить их грубые сердца. С запозданием он начал догадываться об истинном смысле взглядов Упыря и Амбы в сторону Жени, их услужливом до слащавости отношении к ней. Женщине это нравилось, Иван видел все, но ничего не предпринял. И вот результат!

Бездыханное тело Амбы с избитым до неузнаваемости лицом лежало на кровати. Кровавый след показывал, что сюда он сумел из последних сил доползти, но справиться с травмами не смог. Осмотрев тела погибших, оперативник пришел к заключению: бандиты бились не на жизнь, а на смерть за обладание обреченной на позор женщиной. «Как бараны безмозглые».

Иван долго сидел возле прикрытого простыней тела Жени, не смог сдержать слез. Провожала утром радостная и живая. И на тебе, нелепость. Уже стемнело, когда начал копать могилу для нее возле блиндажа. «Пусть будет со мною рядом, пока я здесь». Не зарывая тела, лег рядом на землю, хотелось выть, душили спазмы. Только теперь понял, сколь дорога сердцу была ушедшая в небытие Женя. Винил себя Вспомнились ее живые темные глаза, робкая застенчивая улыбка, теплые губы, и спазмы вновь перехватили дыхание.

До утра просидел Иван с невеселыми мыслями возле последнего пристанища подруги. Не захотелось спускаться в опостылевший сумеречный бункер. Когда стало рассветать, отволок трупы мужчин и закопал неглубоко в расширенной воронке, откуда стрелял в Упыря. В вечном объятии успокоились в ней непримиримые враги.

Уже высоко поднялось солнце, когда начальник погибшего гарнизона сообщил о случившемся Сатане. В таблице радиосигналов имелся шифр «Гарнизон погиб». И тут же получил приказ прибыть в Белые Журавли.

Хмурым, неприветливым взглядом встретил Сатана Сергея.

— Ничего не могу сказать приятного, — выпалил он вместо слов приветствия.

— Встал не с той ноги? Лизка обидела?

— Тебе бы все шутки шутить, а я скоро заикаться начну от постоянных провалов да плохих вестей. Будто мы в лодке в штормовую погоду: только взметнемся на высоту гребня и начнет горизонт просматриваться, как тут же низвергаемся в пучину, не зная, вынырнем ли еще раз.

— Слишком мрачно начинается сегодняшнее утро. Не томи душу, что случилось?

— Получил утром рано сигнал от Ивана «Гарнизон погиб». С чего может подняться настроение? Опять что-то сорвалось, очередной провал. Любая работа из рук валится.

Глаза Сатаны, не мигая, бессмысленно смотрели на собеседника, побелели поджатые губы.

— Возьми себя в руки, — повысил голос Зверь, неодобрительно глядя на расстроившегося руководителя «Гидры». — Коли Иван жив, далеко не все потеряно. Человек он энергичный, инициативный, сформирует новый гарнизон, начнет функционировать склад, заполненный под крышу нужными товарами. Поживем еще. Чего приуныл, подними голову!

Сатана долго молчал, ходил взад-вперед, вздыхал. Но слова собеседника о возрождении склада и гарнизона заметно улучшили ему настроение. Однако совершенно не соответствующие обстановке решения возникли в его голове и теперь.

Надо этого Ивана расстрелять, — сказал он жестким недобрым тоном, посмотрев исподлобья на Зверя.

— С какой стати? — опешил Сергей.

— Он делает хорошие, но провальные дела.

— А кто тебе про Зитцера сказал? Кто полную автомашину нужного товара привез? Кто наладил регулярную связь с Севском? Если подходить наобум к решению важных вопросов, можно и самого себя расстрелять. Еще неизвестна суть происшествия в «ставке», а ты уже суд вершишь. Не дело это, не солидно для руководителя такого уровня!

— Хорошо, приедет, разберемся что к чему и тогда окончательно решим его судьбу.

Сатана поднял голову, как бы свысока посмотрел на подчиненного. Даже второй подбородок обозначился вследствие нахлынувшего чувства собственной значимости. Продолжать разговор он не пожелал, молча ладонью показал Зверю, что можно удалиться. Прислонившись спиной к столбу Лизкиного прилавка, невдалеке стоял телохранитель Сатаны, исполнитель его приговоров — боевик № 2, облизывая разбитые сапогом хозяина губы.

«Надо быть вблизи прилавка, мало ли что взбредет в дурную голову Сатане», — рассуждал Сергей.

Иван прибыл в Белые Журавли лишь во второй половине дня. Уставший, невыспавшийся, он появился на рынке с удрученным видом человека, искренне переживавшего потерю близкого.

Сергей поджидал разведчика возле хозяйства Кирпича. Увидев Ивана, сразу определил — случилась беда. Лицо товарища стало серым, глаза на мокром месте, от постоянно блуждающей на губах улыбки не осталось и следа.

Иван рассказал о случившемся, не смог скрыть расстроенных чувств и искреннего огорчения, сообщил о результатах разведки продовольственного склада и будки сапожника.

Командир оперативной группы передал содержание разговора с Сатаной, предупредил о грозящей опасности. Иван тоже знал, Егор слов на ветер не бросает, особенно если дело касалось расправ.

На всякий случай Сергей передал распоряжение Вихрову увеличить количественный состав патрулей на рынке, Юрию поручил не спускать глаз с боевика № 2.

Предупреждение командира оперативной группы о возникшей угрозе взбодрило Ивана. Он собрался с мыслями, настроился на встречу с Сатаной, приготовил пистолет. «Не овца же я беззащитная».

Руководитель «Гидры» встретил командира погибшего гарнизона настороженно. Не отвечая на приветственные слова, бросил:

— Что скажешь, шутник?

Он стоял, держа руки в карманах, и раскачивался с пятки на носок, выставив приподнятую бороду вперед. Иван начал докладывать о результатах второй разведки продсклада, но Сатана перебил его:

— Об этом сейчас говорить не стоит. Гарнизон как погубил?

Не реагируя на явное недоброжелательное отношение, Иван с первых слов попытался отшутиться:

— Своих бить никому не позволено. Гарнизон оказался жертвой зла.

Сатана внимательно посмотрел на говорившего, переваривая смысл услышанного.

— Не знаю, что у тебя на уме, но я не возьму в толк, о чем ты говоришь? — усмехнулся он.

Егор посмотрел на Зверя, но тот лишь неопределенно пожал плечами, как бы подтверждая, что ему тоже ничего не ясно.

— Плохо выгладишь, — сказал Сатана, не найдясь, как отреагировать на слова Ивана.

Он еще хмурил брови, но чувствовалось, гроза миновала.

Спокойным тоном командир гарнизона подробно изложил суть происшествия в лесной полосе, где и как похоронил Женю, Упыря, Амбу.

— Зачем ты поволок за собой бабу? — грубо, бестактно бросил Егор.

— Я разрешил взять женщину в качестве прикрытия разведывательных действий, — пришел на выручку оперативнику Сергей, видя, что Иван намерен ответить резкостью. — Думали, так будет безопаснее.

— «Думали, думали…» Могу рассказать про индюка, который тоже много думал, — полушутя пробурчал Сатана. — Терпеть не могу, когда много думают.

— Эх! Теперь бы тех щец, в которые угодил индюк, — мечтательно сказал Иван и тут же переменил шутливый тон разговора: — А о Жене вы зря так грубо. Она, можно сказать, спасла мне жизнь, когда неожиданно на меня напал Амба. Она мне была женой, ею и осталась бы, не взбесись Упырь и Амба. В присутствии мужа не принято плохо отзываться о женах. Жена есть жена. Женя была таковой.

— Не обижайся, — примирительно сказал Сатана, — тут поневоле взвинтишься, когда не знаешь, о чем думать. Давайте выпьем по стопарику за упокой невинно загубленной души, иначе она будет над нами витать, как неприкаянная.

Остопарились у Лизки дома. Хозяйка не скрывала расстроенных чувств, узнав о гибели товарки по торговле. Шмыгая носом, вспоминала ее добрыми словами. Оказывается, Женя была для нее чуть ли не самой близкой подругой, чему Иван удивился до крайности.

На «поминках» договорились о необходимости подбора новых кадров для Иванова гарнизона. Предполагалось, что с помощью осведомителей Шустрому удастся наладить связи с местными дезертирами в населенных пунктах и привлечь их к делу. Виктор обязывался также проверить благонадежность подобранных людей и представить кандидатуру на утверждение Зверю. Егор в этот процесс вмешиваться не пожелал.

Когда выпили «по единой» в десятый раз, с багровым лицом и заплетающимся языком Сатана вновь приступил к анализу причин провалов в работе «Гидры».

— Делаем вроде бы все как надо, — излагал он мысль, — а получается шиворот-навыворот. Если посмотреть на наши неудачи, везде напрасная потеря людей. Где корень зла?

Егор пытался наколоть в тарелке мелко нарезанный соленый огурец. Вилка со скрежетом скользила по поверхности, не захватывая закуску. Раздосадованный Сатана бросил ее на стол, попытался двумя пальцами ухватить одновременно пару ломтиков, но они выскользнули на скатерть.

— Наши успехи, — продолжил он, — как этот огурец, не то чтобы весь взять, но даже маленькие дольки не даются в руки. Вот эти, — кивнул он бородой на лежавшие перед ним кусочки огурца, — держал в руке, рот открыл, а они, паршивцы, скатерть испачкали, но не подчинились.

— Если делается все как следует, а результат совсем другой, — изобразил пьяную речь Иван, — значит, рядом затаилась нечистая сила, Поскуда эта подлая, хороших манер не признает, удачливых не терпит.

Неожиданно сказанную нелепость Сатана воспринял всерьез, всей пятерней покопался в тарелке.

— А что! И в самом деле сатанинскими происками можно объяснить многое. Я вчера ночевал, — начал рассказывать Егор, — у… Ну, неважно где. Встал утром рано, смотрю, нет моих сапог. Знаю точно, где оставил их вчера. Туда-сюда, идти надо, а обуви нет. Сел на кровать, задумался. Гляжу, сапоги стоят рядом с табуреткой у моих ног. А на днях вышло похлеще. Вечерело. Шел к Елизавете. Иду, гляжу по сторонам. Вижу, стали попадаться дома незнакомые, будто я не в Белых Журавлях, а черт знает где. Не зная, куда эта дорога меня приведет, повернул назад. Прошел немного, смотрю, стоит Лизка у ворот, меня поджидает. Надо же, какая сила! Способна улицы переворачивать как вздумается.

— Да… Каких только чудес не бывает на свете! Непременно не обходится без нечистой силы, — прокомментировал Сергей с серьезным видом. — Содержимое нашего склада исчезло без следа — непременно её проделки, она и в Упыря вселилась, пока Иван отсутствовал.

— А какая она из себя? — не унимался Егор. — Её кто-нибудь видел или хотя бы слышал?

— Г оворят, зеленая, как тоска.

— А способ есть, как избавиться от напасти? — Сатана с надеждой посмотрел на Ивана.

— Надо съесть сухой корень лопуха, прочитать молитву «Отче наш» перед обедом, а после приема пищи, лежа без сна, в течение двух часов ни единого раза не вспомнить нечистую. Если всё выполнить, окаянная тут же исчезнет. Главное — не вспомнить, она не любит этого, — со знанием дела изложил рекомендации Иван.

— Но ученым предстоит еще выяснить, какие существуют способы избавиться от проклятой, — добавил Сергей.

Егор в задумчивости сцепил руки на столе, положил на них голову. Сергей с Иваном переглянулись, потихоньку встали, намереваясь незаметно уйти, но Сатана жестом руки вновь усадил их на прежнее место, приподнял взлохмаченную голову, исподлобья мутным глазом внимательно посмотрел на Зверя.

— На какие шиши будут жить твои осведомители после потери склада и гибели гарнизона-добывателя? — неожиданно протрезвевшим голосом спросил он.

Сергей так часто получал новые назначения от руководителя «Гидры», что уже запутался, кем он на данный момент является. Последняя «должность», безусловно, являлась важнейшей, давала возможность взять под контроль значительную часть агентуры противника на тылах Юго-Западного фронта. Он в глаза еще не видел ни одного «своего осведомителя», но о каждом, оказывается, следовало уже заботиться.

«Об этих людях, безусловно, надо побеспокоиться, — мелькнула мысль, — дело стоящее».

— Будем размышлять. Несомненно, что-нибудь придумаем, — ответил с искренней озабоченностью новоиспеченный командир группы осведомителей.

О чем «размышлять», Сергей не имел представления. Сколько осведомителей на связи, он не знал. Виктор успел познакомиться лишь с некоторыми из них, а Зитцер сообщений не делал. Это была его закрытая вотчина.

Так, на всякий случай, поинтересовался у Егора:

— Сколько же людей в моем войске? Гундосый дела мне не передавал, покидая должность. Кому и сколько необходимо платить? Где брать деньги для этого?

— Вечно у тебя одни деньги на уме, — пробурчал Сатана.

Он опять положил голову на руки. Иван налил из графина воды для себя и Сергея по половине стакана, Егору столько же водки. Предложил выпить за успешную работу группы Зверя. Руководитель «Гидры» молча выпил свою дозу, не закусывая.

Заметив, что Сатана прислушивается, Сергей нарочито громко обратился к Ивану:

— Надо добывать деньги, люди трудятся добросовестно, постоянно подвергаются опасности. Где возьмем?

— Какая нужна сумма? Мы ведь не знаем, сколько было осведомителей у Зитцера, — ответил командир погибшего гарнизона, — наш уважаемый руководитель молчит, вы не в курсе. Как рассчитать потребности?

— Какое-то время придется перебиться на имеющихся запасах, а дальше видно будет, — ответил Зверь.

— У меня есть небольшие накопления, вы с Виктором подкинете, Егор раскошелится, наберу новую группу боевиков, все будет нормально.

— Нет уж! — неожиданно подал голос Сатана. — Вы ответственные за обеспечение деньгами подчиненных, вы и кумекайте, как это сделать, а меня увольте.

— Хорошо быть начальником, думать не надо! — позавидовал Иван.

— Мне необходимо знать количество людей в группе, а я уже буду думать, как с ними рассчитаться, — с раздражением ответил Зверь. — А то получается втемную. Возможно, мне нет доверия? Не возражаю, передайте группу другому.

Не дождавшись ответа, Сергей с Иваном покинули уснувшего за столом Егора. Сегодня они впервые за многие недели могли не опасаться слежки. Тем не менее с мерами предосторожности пошли на свою базовую квартиру возле оврага. Шли молча. Иван то и дело вздыхал, украдкой смахивал навернувшуюся слезу.

Наутро руководитель «Гидры» передал Сергею бумажку с фамилиями двух осведомителей, кличками и адресами.

— Других имен не знаю, — смущенно пожал он плечами. — Они были у Гундосого на памяти. Теперь Виктору придется отыскивать агентов в населенных пунктах. Идиот! — сделал он вывод неизвестно в чей адрес.

— Начальничек, а? — прокомментировал Иван кадровые познания руководителя «Гидры», когда тот отошел к Лизкиному прилавку. — Если о потере связи с агентурой информация дойдет до его пока не известного нам руководства, Сатане не сносить головы. Нерадивых никто не жалует.

— Нам придется исправлять ошибки Сатаны, — ответил Сергей. — Похоже, он чересчур увлекся торговлей прибылью, а самое главное дело, для чего он, собственно, находится в Белых Журавлях, пустил на самотек. На пьяную голову он не совсем понимает, что этот его промах — всем промахам промах!