Офицер особого назначения

XXVII

Утро следующего дня после проведения специальной операции в Белых Журавлях выдалось ясным и солнечным. Ничто не предвещало беды. Сергей шел на рынок в хорошем настроении. Дела складывались неплохо. Первый тому признак — начальство не беспокоит. Хорошо выспался, отлежался на базовой квартире. Во сне ярко видел мать и Лиду. «Почти со всеми повидался».

Возле Лизкиного прилавка его встретил взбудораженный Егор. Руководитель разгромленной «Гидры» схватил Сергея за рукав, будто хотел удержаться, чтобы не упасть. Грозно глянул на Елизавету, та поспешно отошла к соседнему прилавку.

— Виктора надо расстрелять, — выпалил он скороговоркой.

— Господи боже мой! Ты ошалел совсем, что ли? — оторопел Сергей. — Что за шутки дикие?

— Усатый приказал. Не до шуток нам с тобою.

— Твой Усатый за десятки километров отсюда. Он знать Виктора не знает и вдруг отдает такие распоряжения. Парень только-только наладил контакты со многими осведомителями, и опять надо начинать все сначала. Так работать нельзя.

— Усатый такой же мой, как и твой, — парировал Сатана. — Я получил от него сообщение, будто большинство осведомителей, с которыми Виктор наладил связь, арестованы и дают показания. Его собственного ареста можно ожидать с минуты на минуту. А это неминуемо грозит нам встречей с контрразведкой или другими малоприятными организациями.

— Ну, во-первых, не всех его агентов арестовали. Возможно, еще обойдется.

Часто моргая, Сергей пытался ухватиться за какую-нибудь мысль, чтобы выйти из дурацкого положения. «Можно шлепнуть самого Сатану, но тогда провалится вся операция с «Гидрой».

— Задержанные дружно называют его и Зитцера как организаторов их деятельности. Зитцера-то нет, кивать в его сторону бесполезно, а Виктор за все в ответе, — продолжил Егор.

— Откуда Усатый получил такие сведения? Возможно, там ошибка какая вышла.

— Его контакты мне неизвестны. Но полученная им информация заслуживает доверия. Она не перепроверяется.

— Надо тщательно продумать сложившуюся ситуацию, как из нее выкрутиться, — начал Сергей имитировать глубокую задумчивость. Но Сатана прервал размышления.

— Никаких раздумий! Приказ следует выполнить немедленно, иначе ни тебя, ни меня не помилуют за его игнорирование. У нас приказы не отменяются, даже если кому-то они не нравятся, — жестко сказал Егор. — Осуществление акции поручается тебе.

— Вот те раз! Опять я! Мне из-за этого «Зверя» приклеили, никак отмыться не могу.

— «Зверь» — это твой позывной. У меня он похлеще, но терплю. Служба! Изменится обстановка, нам определят новые. Возможно, станем «ангелами» или еще кем-нибудь понежнее. А тебе доверяется это дело потому, что получается оно у Зверя лучше, чем у других. Свирепый да боевик № 2 были специалистами по части расстрелов. Но мы их не сберегли, пожинаем, так сказать, плоды.

— Давай поручим еще кому-то, пусть привыкают к ответственной работе, заодно и проверим, кто на что способен, — попытался Сергей затянуть время.

— Нет. Это приказ не мой. Да и я кроме тебя никому дело доверить не смог бы. Лошадь с телегой уже подготовлены, ожидают возле туалетов. Найти Виктора и — вперед!

Обреченный на расстрел прохаживался с Марией по рядам в поисках летней обуви для женщины. Предстояло в скором времени вновь путешествовать по селам для сбора информации от осведомителей.

Сергей отозвал Виктора в сторонку. Волновался. Никак не мог сообразить, с чего начать разговор.

— Вы начните с главного, — пришел оперативник на помощь начальнику.

— Приказано тебя расстрелять!

— Только и всего-то? — ответил Виктор, обратив внимание на удрученный вид командира.

— Времени для шуток нет. Распрощайся с Марией, надо еще придумать сценарий. И — поехали!

Подошли к телеге. Сатана сидел впереди с вожжами в руках, поздоровался, не поворачивая головы. Рядом с ним лежала лопата. Егор молча подал головой знак садиться. Помахивая хвостом, лошадь не спеша без понуканий пошла на окраину Белых Журавлей, будто дорога была для нее давно известна. Возница сидел сгорбившись, с опущенными вожжами.

— Куда путь держим? — нарушил молчание Виктор.

— Посмотрим одно подходящее место под новый продовольственный склад, — неохотно ответил Егор. — Мы со Зверем решили, в одном складе держать продовольственные и промышленные товары нельзя. Если один разграбят, другой останется. Восстанавливать легче.

Солнце щедрыми лучами поливало землю на радость всему живущему.

— Полежать бы да отдохнуть на зеленой травке в такую погоду, земля уже теплая, — вздохнул Виктор.

— Належишься еще, — пробурчал Сатана.

Прошло не менее получаса, прежде чем экипаж подъехал к небольшой роще с оврагом на противоположной стороне. По тому, как Егор уверенно ориентировался в обстановке, остановился в наиболее укрытом от постороннего взгляда месте, стало очевидно, что он и лошадь здесь бывали, и не один раз.

Первым с телеги соскочил Виктор. Он деловито взял лопату, обошел вокруг подводы, поправил сбрую, сорвал пучок травы, дал пожевать лошади. Сошел на землю Зверь. Немного подумав, его примеру последовал руководитель «Гидры».

— Мне свидетели не нужны, — сказал Сергей на ухо Егору. — Если не доверяешь, можешь прогуляться к оврагу сам, а я полежу на зеленой травке.

— Посмотрю отсюда. А ты не затягивай дело. Нам еще до наступления ночи необходимо доложить о выполнении приказа Усатому. Он обязательно спросит, кто исполнитель.

Сатана внимательно наблюдал, как двое его подчиненных не спеша направились к оврагу. Подошли, постояли над обрывом. Потом один отступил на два-три шага и выстрелил в спину глядевшему в овраг напарнику. Тот обернулся, последовал еще выстрел, и обреченный, согнувшись в коленях, боком упал с обрыва. Прозвучал еще один выстрел вниз, и сразу же в обрыв спрыгнул стрелявший.

Овраг неглубокий. Видно было, как Зверь энергично работает лопатой. Посмотрит на стоявшего в сотне метров Егора и вновь трудится без передышки.

— Слишком долго копался, — брюзжал Сатана, когда Ланцов возвратился, на ходу вытирая платком вспотевшие лоб и волосы.

— У меня хороших слов нет. Если желаешь услышать другие, за мною дело не станет.

— Молчу! — смиренно ответил Егор.

Сергей уселся на телегу, отрешенным взглядом уставился на облако, неподвижно застывшее в голубых небесах. Словно собранное из разрозненных клочков ваты, оно траурным пологом прикрыло от солнца место, откуда он только что возвратился.

— Не переживай, — принялся философствовать Сатана, — потеря для нас существенная, но необходимая. Человеческая жизнь в горниле войны, как топливо для двигателя. Если оно сгорело, колеса крутятся, коли нет — остановятся.

Вечером от Кавригина поступило распоряжение: Виктору Евтееву убыть в распоряжение штаба войск НКВД Южного фронта. Приказом начальника войск ему присваивалось воинское звание «капитан». Как положено по офицерской традиции, знаменательное событие обмыли. Новоиспеченный капитан положил четвертую звездочку в стакан водки, осушил единым махом, вынул желанную изо рта, положил на кусочек хлеба, которым «занюхивал» потом выпитое зелье до конца торжества. Провозгласили последний тост за возвращение капитана с того света.

Наутро Виктор Викторов, вновь ставший Евтеевым, распрощался со своими боевыми друзьями, еще затемно убыл на попутных, от села к селу, к новому месту службы.

Этим же утром Сатана огорошил Сергея новостью: Усатый вызывает Зверя в Чижи к будке сапожника.

— Что бы это значило? — удивился Ланцов. — По субординации такого не должно быть.

— Ума не приложу, — развел руками Сатана. — Двоих нас — куда еще ни шло, а одного…

— Поезжай ты, возможно, ошибка вышла. Хотел сказать одно, а получилось другое.

— У нас такого не бывает. Это неисполнение приказа.

С рассветом следующего дня командир оперативной группы Ланцов в сопровождении Юрия выехал в Чижи на попутке. В задачу Юрия входила охрана командира, но самое главное — наблюдение за гражданами вокруг сапожной мастерской.

Сергей пароля не получил, резонно полагая, что с ним встретится известный ему Усатый или тот, кто его знает в лицо. Кто и о чем поведет с ним разговор, его мало интересовало, а вот результат мог оказаться непредсказуемым. Потому и взят был Юрий на всякий непредсказуемый случай. Под длинным, чуть ли не до колен, пиджаком он припрятал десятизарядный автоматический маузер с дополнительным приставным магазином на двадцать патронов. Оба были взволнованы неизвестностью, готовились к самому худшему.

Утро выдалось туманным, долго ожидали попутный транспорт. Им оказался ЗИС-5 с пустым кузовом, в котором лежал рулон брезента. На нем путники и расположились. Дорога просматривалась всего на десятки метров, даже неба не было видно. За урчанием двигателя не слышно других звуков. Машина катила медленно, преодолевая выбоины. Округа — сплошная тайна, как и сама поездка. Когда подъехали к Чижам, туман начал рассеиваться, появилось солнце. На окраине поселка паслось небольшое стадо коров.

Сергей залюбовался развернувшейся панорамой. Она напомнила ему детство. Однажды они с дедом целый бесконечно длинный день исполняли обязанности пастухов — пришла их очередь. Так повелось, когда на хуторе не было пастуха. Далеко не каждый брался за работу, хотя платили пастуху хорошо. Дед вскоре ушел, оставив на попечение Сергея четвероногих, давая возможность испытать все прелести пастушьей жизни. Стадо было смешанным: коровы, телята. Те и другие, похоже, чувствовали руку пастуха. В присутствии деда животные добросовестно жевали сочную травку. Но стоило ему уйти, скотина тут же начала разбредаться. Подпасок с длинным кнутом, специально подготовленным для этого случая, носился по непрерывно расширяющемуся периметру стада, но все напрасно. Особенно досаждали телята… Они вообще не понимали ни кнута, ни слова. А слова он произносил разные, даже такие, каких другие пастухи не употребляли. Но и они как горох о стену. К полудню скотина неопытного пастуха по своей воле собралась возле Солонешного пруда на водопой, разлеглась на солнцепеке да так и осталась на своих местах до конца дня. К вечеру стадо вошло в хутор не как обычно, более или менее организованно, а широким разрозненным фронтом, напрямую через сады и огороды. Дед Костюха обозвал тогда подпаска неумехой.

«Где то блаженное время? Интересно, сейчас слушались бы меня коровы и телята? Вряд ли», — пришла нелепая мысль командиру оперативной группы. Из воспоминаний возвратила Сергея остановившаяся автомашина — лучше бы не останавливалась.

Вышли в квартале от сапожной мастерской. Никто не встречал. Определенного времени встречи Усатый не назначил. Сергей и Юрий по разным сторонам улицы, как бы независимо друг от друга, не спеша направились к будке.

На подходе к сапожной мастерской Ланцов невзначай столкнулся с рослой, широкой в плечах бабой неопределенных лет. Он извинился, сделал шаг в сторону, давая возможность ей пройти, но она неожиданно сказала:

— Усатый ждет вон за тем деревом, — коротко взмахнула рукой на стоявшую невдалеке акацию.

Сергей единственный раз видел Усатого. Тогда погода была пасмурной, видимость неважной. Теперь силился вспомнить лицо, но кроме черных усов ничего не приходило на ум. Запали в память и круглые ягодицы, однако тут же он отбросил нелепую мысль. Но именно эта особенность фигуры Усатого была отмечена Сергеем сразу, как только он увидел невысокого человека возле дерева. Черные усы тоже оказались на нужном месте. Но лицо показалось поразительно нежным, еще не тронутым бритвой. Усатый кивнул головой в ответ на приветствие, внимательно посмотрел на Сергея и нарочито низким голосом сказал:

— Организация Сатаны в Белых Журавлях больше не существует. Егор отстраняется от руководства ее остатками. Теперь вам поручается восстановить деятельность организации.

Сергей понимал, о чем говорил Усатый, но смысл услышанного не воспринимался. Это оказалось за пределами его сознания. Возглавить диверсионную бандитскую организацию, работающую на противника, — это было уж слишком!

— Кстати, как мы ее назовем? — спросил Усатый, будто вопрос о назначении руководителя был решен.

Когда он начал говорить о названии, голос его приобрел более высокую тональность. Сергей сделал вид, будто не заметил этого.

— «Гидрой», — ответил он, не задумываясь.

— Почему так? — спросил Усатый, склонив голову набок и заглядывая в глаза собеседнику.

— Только у гидры голова вновь отрастает, если ее отрубят однажды. Ситуация похожа на нашу.

— Но вырастают у нее две взамен отрубленной, — принял шутку Усатый.

— Наша «Гидра» обойдется одной. Будем придерживаться принципа: одна голова хорошо, две еще хуже, — улыбнулся Сергей.

— Решено, «Гидра», — подытожил разговор Усатый. — Вы ее руководитель и ответственный за деятельность всех структур.

Он так и сказал «структур», которых как таковых уже не существовало.

Припекало солнце. Усатый в пиджаке, из-под которого виднелся толстый шерстяной свитер, начинал испытывать неудобства от избытка тепла. Он расстегнул пиджак. Будучи на голову выше, Сергей заметил выпуклости у него на груди, прежде чем тот успел прикрыться полою. От солнечного тепла лицо Усатого порозовело, тонкие прямые брови разгладились, и перед Ланцовым возникло миловидное женское лицо с большими усами.

«Наваждение какое-то, — пришла мысль, — женщины начали мерещиться. Надо взять себя в руки».

— С чего начнем разговор о деле? — опять забасил Усатый. — У вас, наверное, возникли вопросы?

Как показалось Сергею, собеседник будто в смущении поглядывает на него снизу вверх.

— С подбора кадров, для которых у меня нет денег, — ответил он.

— На первое время дам тысячу рублей и тысячу оккупационных марок. Остальные зарабатывайте сами. На то и создана наша самоокупающаяся «Гидра».

Усатый поднял с земли мешок, попробовал его на вес, передал Ланцову.

— Посчитай.

— В нашей организации не обманывают и верят на слово, — отказался пересчитывать деньги Сергей. — А марки-то зачем? Оккупации вроде бы не предвидится.

— Не всегда же фронт будет топтаться на одном месте, — показал мелкие зубки Усатый. — Скоро двинется.

— Зачем же огород городить, тратиться на восстановление «Г идры», если все это в скором времени окажется ненужным?

— Скоро — понятие растяжимое. Нам предстоит сделать еще многое. Нас освободят не в первую очередь. Время у нас еще есть.

— Что теперь будет делать Сатана? Как ему сказать об этом? Несомненно, он не согласится с таким решением.

— У нас приказы не обсуждают. Распоряжение он получил, когда вы выехали из Белых Журавлей. Никаких вопросов не будет. Если начнет мешать, расстреляйте. Одним словом, он в полном вашем подчинении.

Сергей получил, кроме того, новую таблицу радиосигналов, позывные, указания о порядке радиообмена с Усатым. Аккуратно сложенные документы лежали в серой папке, завязанной зеленой тесемкой. На словах он получил распоряжение о месте дальнейшего проживания. Ему предстояло выселить Егора к Лизке и перейти в его жилье, где в стене была вмонтирована радиостанция.

Все вопросы были оговорены. Оставалось распрощаться. Но неожиданно Усатый сказал, что со Зверем желает познакомиться молодая симпатичная особа.

— Сегодня вечером возле школы будут танцы под патефон. Собираются в основном военные. Приходите.

— Как я ее узнаю?

— Она сама подойдет. Только до этого времени с другими девушками не знакомьтесь.

— Откуда этой даме известно о моей особе? В Чижах я никого не знаю кроме вас.

— Пока мы вели переговоры, мимо нас прошло много людей, мужчин и женщин.

— Это верно, — улыбнулся Сергей, наблюдая за прошедшим совсем рядом Юрием с маузером под пиджаком. — Какая польза для дела от этой встречи будет?

— Посмотрим, посмотрим, — ответил Усатый и протянул руку.

Ланцов пожал теплую узкую ладошку. На том и расстались.

Всякая просьба начальника — тоже распоряжение, обязательное для исполнения. Вместо возвращения в Белые Журавли теперь предстояло позаботиться о ночлеге.

Клавдия Петровна обрадовалась, увидев Сергея:

— Думала, совсем забыли старую.

Она нагрела два ведра воды. Не обращая внимания на протесты гостей, доставивших ей лишние хлопоты, заставила их помыться. Поужинали вместе, потолковали о житье-бытье, пообещали поздно вечером прийти на ночлег.

К школе подошли уже в сумерках. Желающих потанцевать набралось десятка полтора. В основном девушки, молодые женщины. Военных, напротив, оказалось немного: младший лейтенант, двое старшин, сержант. Все тыловики. Несколько больше пришло на увеселительное мероприятие гражданских парней, совсем еще молодых ребят, в большинстве своем в подпитии. Танцующие женские пары дурашливо наскакивали друг на друга, призывно громко смеялись.

Возле Сергея остановилась симпатичная девушка, подала тонкую теплую ладонь.

— Я просила вас прийти, — улыбнулась она ровными белыми зубами и представилась: — Ира.

Девушка стояла близко, смотрела на Ланцова снизу вверх, подняв глаза. Прямые темные брови на нежном лице. Все это показалось Сергею уже знакомым.

— То был мой брат, двойняшка, — пояснила она, опережая вопрос парня.

— Похожи, похожи. Особенно лицо, брови, руки. И вообще… А брат, наверное, любит вас, личные просьбы передает.

— Родная кровь, как же иначе.

Поговорили о погоде, весне. Патефонная пластинка сквозь сетку шорохов и потрескивания выводила «Над волнами». Сергей пригласил девушку на вальс. И тут же на них наскочила танцующая пара довольно рослых молодых людей.

— Ребята, поаккуратнее! — сделал замечание Сергей чересчур развеселившимся парням.

Те сразу же остановились, приблизились вплотную к Сергею с Ириной. Развязно ухмыляясь, один из них начал хватать девушку за руку. Сергей ребром ладони ударил парня по запястью. Тот нарочито громко вскрикнул.

— Наших бьют! — закричал другой.

Еще трое молодых людей приблизились к группе. Но тут же к ней подошли два крепких мужика, молча взяли за шиворот зачинщиков, отволокли упирающихся за танцевальный круг, дали каждому хорошего пинка. Никто из прибывших на зов «наших бьют!» не тронулся с места.

На диск была поставлена другая пластинка, и танцы возобновились.

— пел Лещенко.

— Ваши, что ли? — спросил Сергей у партнерши, кивнув головой в сторону мужиков, только что успокоивших парней — Брат приставил. А вы смелы! Я знаю пацанов. Местные бузотеры. О таких говорят — без царя в голове.

— Зачем меня позвали? Уж не для того ли, чтобы убедиться в моей смелости?

— В этом я не сомневалась. Хлюпикам руководить «Гидрой» вряд ли доверили бы. К тому же хотелось поговорить со Зверем в спокойной обстановке.

— Спокойной, как видите, не получилось.

Сергей намеренно не стал развивать разговор по поводу не к месту упомянутых его позывного и названия организации. Для девушки это могло обернуться большими неприятностями, да и для ее брата тоже.

— Я хотела сказать, не ребята, а звери какие-то, влезли, куда их не просили, испортили настроение — попыталась Ирина выйти из неловкого положения.

— Погода сегодня хорошая, прямо-таки для знакомства! — отвлек Сергей внимание девушки от ненужного разговора.

Она поняла намек, тут же переключилась на прелести майской ночи. Сергею тоже понравился вечер, тихий и спокойный, с народившейся луной и медленно движущимися небольшими рваными облаками. Однако настроение не возвращалось, разговор не клеился, танцы стали в тягость.

— Я вас провожу?

— Давай на «ты». Мне не хочется говорить «вы», — сказала Ира, — да и музыка настраивает…

— Мне тоже не нравится обращаться так к знакомым девушкам. Не способствует это более близким отношениям.

— А у тебя этих самых девушек было много? Особенно тех, с которыми имелись «более близкие отношения»?

— Нет. Просто так сказал, к слову пришлось. Откуда их много может набраться? Война!

Они вышли из танцевального круга, ниш не спеша, вслушиваясь в доносившуюся тревожащую душу лирическую «Студенточку».

— Брат просил проводить тебя, посмотреть, где останавливаешься на ночлег, когда приезжаешь.

— На всем белом свете принято, чтобы парни провожали девушек, а у нас получается не так, как у всех.

— Сам говоришь — война. Она все перепутала. Мужчины сейчас в дефиците, женщины должны их оберегать.

— Потом обратной дорогой я тебя буду провожать?

— У меня провожатые есть, — сказала она четко и отрывисто голосом брата. — Я под охраной.

— Да и я не одинок, — глянул Сергей на Юрия, стоявшего поблизости с миловидной девушкой.

Тот внимательно посмотрел на командира, но он слабым движением ладони сверху вниз дал понять: нормально!

Когда молча подошли в сопровождении трех здоровых мужчин к дому Клавдии Петровны, Ира неожиданно взяла Сергея за обе ладони, сжала пальцы, приподнялась на цыпочках и поцеловала в бороду, тихо засмеялась.

— Женщины любят ушами, — сказала она. — Мужчины должны много чего рассказывать интересного, расхваливать ее достоинства.

— Мужчине нужно вдохновение, тогда он лучше любого голубя заворкует, — ответил Сергей.

— Значит, не вдохновила? — сделала вывод Ирина.

— Настроение испортили нам не вовремя.

— Брат просил передать, чтобы ты остался в Чижах еще на один день. Завтра давай встретимся с утра возле нашей акации. Я приду одна, без охраны, — сказала Ирина.

— Хорошо, я тоже приду на свидание один. О чем пойдет разговор?

— Ты же знаешь, что бывает с теми, кто много знает, — улыбнулась она на прощание и не спеша направилась к своим охранникам.

Полночи крутился с боку на бок командир оперативной группы войск НКВД, он же руководитель вражеской организации «Гидра», размышляя над вопросом: что еще может сказать сестра Усатого? Но сколько-нибудь внятных предположений не появилось. Непонятной осталась вспышка нежных чувств при расставании, когда она нагнула его голову и поцеловала в губы, можно сказать, на виду у сопровождавших людей.

Наутро, оставив Юрия помогать по хозяйству Клавдии Петровне, Сергей отправился к месту встречи. Он не испытывал особого желания вновь увидеть Иру, но коли на то была воля Усатого, какие еще могут быть мнения!

Во все времена и у всех народов женщины опаздывают на свидания, испытывая мужское терпение. Приходят, когда их перестают ждать.

Не стала исключением Ирина, хотя сама пригласила на встречу. Уже разгорался день. Красивые швейцарские часы, подарок Сатаны, передвинули свои стрелки к полудню, а ее не было. Дважды подходил патруль проверять паспорт. «Кого ждем?» — спрашивали патрульные. «Девушку», — отвечал он. Те улыбались, уходили. Притоптал до глянца дорожку вокруг акации.

«Всё! — решил он. — Досчитаю до ста, не появится, значит, не судьба. Шутка с ее стороны или что-то случилось?»

Досчитал до восьмидесяти — появилась. Раскраснелась, улыбается, обняла, прижалась.

— Извини. Действительно раньше не смогла. Не обижайся, — заглядывая в глаза, затараторила Ирина, не давая возможности парню произнести хотя бы слово. Взяла под руку, пошли по притоптанному кругу. Через каждые двадцать-тридцать шагов женщина осматривалась по сторонам.

— Видишь, какую дорожку притоптал ожидаючи? Собирался уходить, не успел досчитать до ста.

— Так вышло. Я буду на эту дорожку приходить, вспоминать о твоем терпении.

«Это мы уже проходили», — подумал он, а вслух произнес:

— Так только говорят и тут же забывают.

— Зря не веришь. Я человек слова.

— Таких женщин не бывает, — сказал Сергей и посмотрел на солнце, которое было в зените, на часы, да так, чтобы их видела Ирина.

Однако ожидаемого эффекта от показа часов, подаренных Усатым Сатане, не последовало.

— Ты такой техники у брата не видела? — указывая на часы, спросил Сергей. — Красота-то какая!

— У него таких не было, — уверенно ответила она и тут же переключилась на свое: — Я опоздала на встречу с тобой потому, что пришлось объясняться по поводу вчерашнего свидания и особенно расставания.

На глазах женщины навернулись слезы.

— С мужем?

— Нет у меня мужа.

— С кем же тогда? — искренне удивился Сергей.

— Есть в Чижах один тип, я его Ядовитым называю, хотя у него псевдоним совершенно другой.

— О чем же этот «ядовитый» спрашивал тебя? И почему он вообще может тебя задерживать?

— Если у человека душа гадкая, у него мысли и слова не могут быть хорошими.

— Откуда он чего взял?

— Из доклада охранников. Они, оказываются, имели такое задание. Сережа, — она впервые назвала его по имени, — Ядовитый очень опасен. Для тебя тоже.

— Так брат же…

— Да…

— Я вроде бы ни перед кем не провинился. Откуда мне может грозить опасность?

— Это он назначил тебя руководителем «Гидры». Теперь ты полностью в его власти. Не дай тебе бог в чем-то ошибиться.

— На самом деле Усатый всесильный или только видимость одна? Он мне показался покладистым парнем.

— Ой, Сережа, Сережа! Не могу я тебе еще что-либо сказать по этому поводу, — шмыгнула носом Ирина.

— Если тебе не нравится эта тема, давай поговорим о более приятных вещах.

— Сережа, милый! Мне очень хотелось бы с тобою побыть вместе, поговорить о чем-то приятном, но у нас нет времени. Уже сегодня вечером с тобою будут связываться по радио. К этому моменту тебе необходимо быть в Белых Журавлях и лично ответить на позывной. Ожидаются какие-то важные сообщения и распоряжения. И твою распрекрасную «Гидру» надо восстановить как можно быстрее. От этого будет зависеть моя и твоя жизнь.

— Ну дела! Похоже, мы с тобою влипли дальше некуда. Только не пойму, при чем здесь ты? Дела «Гидры» к тебе совершенно не относятся.

— Усатый недоволен чередой провалов организации Сатаны. Начинает подозревать всех, в том числе тебя и Егора, других лиц, оставшихся неарестованными. Будет организована слежка, в том числе и с моей помощью. По команде Усатого ты и твои помощники могут вызываться в Чижи с разъяснениями предпринимаемых шагов по совершенствованию работы «Гидры». Я приставлена к тебе. Этим объясняется необходимость нашего свидания и соответствующего поведения. Буду докладывать о содержании наших бесед.

— Он, похоже, ревнует тебя?

— В этом-то и опасность. За нами тоже будут следить, причем особенно бдительно. Я тебя должна буду провоцировать на выдачу контрразведке сведений о «Гидре». Вот это я хотела тебе сказать. Теперь нам пора распрощаться. Наше время кончилось, — сказала Ира голосом Усатого.

Она внимательно посмотрела в глаза Сергею, пригнула его голову и вновь, как накануне вечером, поцеловала в губы.

— Как бы мне не хотелось, чтобы ты оставался с ними…