Офицер особого назначения

IV

Заместитель народного комиссара внутренних дел генерал-полковник Аполлонов бегал в своем кабинете по мягкому ковру вокруг длинного стола. Сверлила одна и та же мысль, словно жучок-короед, потихонечку, непрерывно — чирк-чирк, чирк-чирк: что сказать начальникам войск НКВД по охране тыла действующей армии, приглашенным на совещание по подведению итогов службы за 1942 год и рассмотрению задач на следующий, 1943-й. Предстояло обсудить сложившуюся на фронтах войны обстановку, определить свое место в планах Верховного Главнокомандования в ближайшей и отдаленной перспективе.

На совещании должен был присутствовать сам народный комиссар внутренних дел товарищ Берия Лаврентий Павлович, но в последний момент не лично, а через адъютанта сообщил: прийти не сможет. Сам факт обрадовал и одновременно огорчил Аполлонова. Импонировало то, что нарком еще не был в его новом кабинете, не знает истинных его размеров, интерьера. Они не уступали наркомовским. Кто знает, какова будет реакция Лаврентия Павловича на эту роскошь. Огорчало другое. Начальникам войск придется давать разъяснения по поводу сложившейся на фронтах обстановки, затрагивать вопросы комплектования и снабжения частей и соединений всем необходимым для нормального осуществления служебно-боевой деятельности. Надо бы самому наркому ответить на эти вопросы. А то ведь опять скажешь что-либо не так, оправдывайся потом. Генерал-полковник помнил такое же совещание в начале 1942 года, радостно звучащие заверения, в том числе и его, о скорой победе после зимних успехов под Москвой и на других участках фронта. Все рвались тогда вперед. Чем закончилось дело, не хотелось вспоминать.

Необходимость заниматься спортом в виде пробежек трусцой по своему кабинету по нескольку раз за день предписана лечащим врачом. Наметилось ожирение, появились темные мешки под глазами, а это может не понравиться наркому. Тогда для приобретения нужной формы неизбежны «прелести» фронтового жития-бытия. Сейчас охрана у входа в кабинет зорко следит, дабы никто не проник в «спортивные» пятнадцать минут в апартаменты заместителя наркома, не увидели его неуклюжих движений. Он бегал. Ковер поглощал звуки тяжелых полушажков-полупрыжков. На пятнадцатом круге генералу захотелось прекратить занятия. Пот застилал глаза, громко стучало сердце. Однако остановиться он не мог, не позволяла въевшаяся в душу и сознание неукоснительная исполнительность приказов начальника. Сказано — надо, значит, так должно и быть. «Умру, но пятьдесят положенных кругов одолею. Завтра их будет на пять больше, — размышлял Аполлонов почти вслух. — Черт бы побрал этого «хвершала», — как он именовал врача, подражая своему адъютанту-украинцу. — Вдруг Сам пожелает взглянуть, как исполняется предписание врача «осилить сто кругов за месяц».

Опасался заместитель наркома открыто излагать причины неудачно развивающихся событий на фронтах в последние дни. А значит, о задачах войск можно говорить лишь в общих чертах.

Тяжелые поражения противника в донских степях, в Сталинграде, на Кавказе, разгром группы армий «Б» под Воронежем, отход немцев к Северскому Донцу, ослабление группы армий «Центр» на центральном участке советско-германского фронта позволили советскому командованию сделать ряд принципиально важных выводов. В Г енеральном штабе, Ставке Верховного Г лавнокомандования, командующие ряда фронтов полагали, что наступательные возможности противника иссякли. Из этого следовало: если создать сильную подвижную армейскую группу и стремительно прорваться в район Мариуполя, можно отсечь пути отхода противника из Донбасса и района Ростова, окружить и уничтожить его войска, не допустив ухода на западном направлении.

Удайся такая операция, и немцы получили бы «котел» куда обширнее, нежели под Сталинградом. Перспектива радовала всех — от рядового солдата до Верховного Главнокомандующего. Выводы опирались, кроме того, на резко возросший наступательный порыв Советских Вооруженных Сил.

Однако подвижная армейская группа в составе четырех танковых корпусов и трех стрелковых дивизий поставленную задачу выполнить не сумела. Танковые корпуса вязли в глубоком снегу, шли по разобщенным маршрутам. В воздухе господствовала вражеская авиация. На важных направлениях движения стрелковых соединений оборона противника оказалась более подготовленной, чем ожидалось. К тому же, отступая под ударами советских войск, противник приближался к своим базам снабжения, наступающие, напротив, удалялись от собственных.

На реке Миус, других направлениях советские войска были остановлены. Противник на какое-то время вновь овладел инициативой, перешел в контрнаступление на ряде направлений. В ходе кровопролитных сражений он вновь захватил Харьков и Белгород.

«Даже не верится, — думал генерал, продолжая пробежки, — так хорошо началась операция и так позорно завершилась. Как бы смягчить разъяснение случившегося начальникам войск?»

Заместитель наркома так увлекся мыслью о ситуации на фронтах, что сбился со счета проделанных кругов вокруг стола. Появилось «второе дыхание», стало легче сердцу.

«Все, хорош! — решил он. — Пятьдесят кругов на сегодня, будем считать, отработал, а завтра обстановка покажет».

Генерал-полковник попытался еще раз связаться с наркомом по поводу проведения совещания. И вновь адъютант передал слова Берии без ретуши: «Мне не хотелось бы решать его проблемы».

— Вот теперь ясно, — сказал вслух Аполлонов, — надо выкручиваться самому, хотя не все проблемы мои.

Настроение несколько улучшилось, когда за столом кабинета собрались одиннадцать генералов, — по количеству фронтов. Налицо дисциплина. А это залог успеха! Сверкая золотом погон только что введенной новой формы, начальники войск НКВД по охране тыла действующей армии смотрелись браво и торжественно.

Заместитель наркома не стал приукрашивать неудачное развитие событий на фронтах. Охарактеризовал обстановку как нестабильную, чреватую всякими неожиданностями. Тем не менее отметил, что в результате успешных наступательных операций в конце 1942 — начале 1943 годов освобождено от оккупантов четыреста восемьдесят тысяч квадратных километров родной земли, а на некоторых направлениях войска продвинулись на шестьсот — семьсот километров.

— Вы только вдумайтесь в эти цифры, — подчеркнул он, — многим из вас придется выполнять задачи по охране тыла именно на этих территориях, местностях, максимально засоренных враждебным и преступным элементом, работать в условиях значительного количества гражданского населения, возвратившегося из плена и эвакуации. Мы для них станем первыми представителями советской власти. Нам необходимо работать с этими людьми, вместе налаживать работу местных органов НКВД и милиции, проводить совместные оперативно-розыскные, оперативно-боевые операции по розыску и задержанию шпионов, диверсантов, изменников Родины, тайных и явных пособников врага, дезертиров, мародеров, других преступников, распространителей ложных и провокационных слухов. Если в оперативном тылу правого крыла советско-германского фронта эта работа более или менее налажена, о чем соответствующие начальники войск нам еще доложат, войскам по охране тыла Юго-Западного, Воронежского, Брянского фронтов работу предстоит налаживать заново, а управления войск Донского, Закавказского фронтов должны будут в ближайшее время передислоцироваться на новые места, всю службу начинать с нуля.

Предыдущую тираду Аполлонов произнес на едином дыхании. Когда остановился, чтобы перевести дух, подчиненные заполнили паузу по-своему.

— Нам тоже предстоит перестраиваться, — подал голос генерал-лейтенант, представитель Ленинградского фронта.

— Готов это делать до самого Берлина, — сказал генерал-майор Панкин, начальник войск НКВД Брянского фронта.

— Возражений тоже нет, но только в результате движения фронта вперед, — поддержал коллег генерал-майор Рогатин, прибывший с Юго-Западного фронта. — Как мы выполняли задачи в прошлом году от Северского Донца до Волги — не согласен!

— Нас в докладе не упомянули, но тоже готовы к наступательной перестройке до Румынии и дальше, — высказал мнение генерал-майор Соколов, представлявший Южный фронт. — До сих пор стыдно вспомнить, как в прошлом году, по-заячьи петляя, перескакивая с места на место, «перестраивались» в бесконечных придонских степях, громовых от артиллерийской канонады. Избази бог от такой напасти.

В разговор вмешался заместитель наркома:

— Вижу наличие хорошего настроения! Некоторые уже мечтают о Берлине и Румынии. Как знать? Вдруг и вправду там закончим перестройки? Иначе и быть не может! А сейчас давайте приступим к нашим сегодняшним делам. Их у нас много.

В своем выступлении Аполлонов тоже вспомнил лето 1942 года, когда служба войскового заграждения на южном крыле советско-германского фронта во многом оказалась такой же, как и в начале войны: отступление, поиски новых рубежей заграждения, громадные массы неорганизованно отходящих вместе с войсками граждан, колонны заключенных и военнопленных. Одним словом, не хотелось бы пережить повторения этих событий. В оперативном тылу фронтов, занимающих стабильное положение, основной задачей войск по охране тыла по-прежнему являлась борьба с диверсионными группами противника, бандформированиями, десантами, заброшенными в наш тыл.

Заместитель наркома особо отметил положительную роль в решении служебно-боевых задач разведывательных отделений, созданных в 1942 году в частях и соединениях. Этим подразделениям предоставлено особое право формировать собственную агентурную сеть, причем как на своей территории, так и в ближайшем тылу войск противника. По оперативным наработкам разведывательных отделений с момента начала их формирования уже выявлено более двух тысяч лиц, причастных к враждебному и преступному элементу. В их числе: агентура противника, диверсанты, ставленники и пособники врага. Усилиями собственных агентурных сетей получена оперативная информация, используя которую удалось предотвратить ряд крупных диверсий на важных военных объектах, террористических актов против видных военачальников, партийных и государственных деятелей. Лучших результатов в этом новом для нас деле добились разведывательные подразделения Волховского и Юго-Западного фронтов.

Аполлонов говорил торопливо. Создавалось впечатление, будто времени у него слишком мало, чтобы выговориться. Располневшая грудь вздымалась и опускалась в такт произносимым предложениям, отчего окончания последних слов как бы затухали, потому аудитория вынуждена была вслушиваться в речь, в полном смысле затаив дыхание.

— Больших достижений, — продолжал генерал-полковник, — разведывательные подразделения добились в создании бригад содействия. Члены добровольных формирований направляли свою деятельность в первую очередь на оказание помощи в работе фильтрационных пунктов по разоблачению преступного элемента, пособников врага. Опыт подтвердил целесообразность создания бригад содействия. Они продолжают работу с местными органами НКВД и милицией после передислокации подразделений войск по охране тыла. Оценка их деятельности положительная. В ряде случаев члены бригад содействия имеют лучшие результаты, чем оплачиваемые агенты…

В этот момент входная дверь широко распахнулась. С прямой спиной и приподнятым подбородком, поблескивая стеклами пенсне и золотом оправы, в сопровождении группы генералов в кабинет быстрым шагом вошел нарком Берия. Присутствующие на совещании генералы разом вскочили. У кого-то на пол свалился блокнот для записей, у других опрокинулся стул. Большинство начальников войск НКВД по охране тыла впервые видели Лаврентия Павловича. Невысокий, плотный, но без признаков ожирения, он не смотрелся грозным колоссом, державшим в страхе миллионы заключенных, не арестованных еще граждан и военнослужащих. Вблизи он казался другим.

Нарком остановился посредине кабинета, внимательно осмотрел стены, потолок, мебель.

— Да-а!.. — промолвил он многозначительно.

Затем подошел к своему заместителю, поздоровался за руку и только тогда оглядел застывших по команде «смирно» присутствующих. Не сказав ни слова, почти не сгибая ног в коленях, как на строевой подготовке при движении строевым шагом, Лаврентий Павлович вышел из кабинета. Прибывшие с ним четыре генерала растерянно переступали с ноги на ногу там, где их остановил жестом нарком. Затем генерал-лейтенант, старший по званию в группе, сказал Аполлонову, что распоряжением Берии вновь назначенные на должность заместителей командующих фронтами по тылу генералы должны присутствовать на совещании для знакомства со службой охраны тыла действующей армии.

После нескольких минут растерянности, подняв стулья и блокноты, генералы расселись по своим местам. Гости разместились на указанных заместителем наркома креслах вдоль стены. Совещание продолжилось.

— Нарком любит немые сцены, — сказал он, пытаясь разрядить обстановку, возникшую в связи с внезапным появлением Берии.

Оправив под широким генеральским ремнем складки гимнастерки, Аполлонов продолжил прерванный доклад.

Из его выступления следовало: основными задачами войск по охране тыла в современных условиях становятся борьба с агентурой противника и установление жесткого режима передвижения граждан и военнослужащих в прифронтовой полосе. Так вопрос ставился в связи с резким обострением оперативной обстановки в этих районах. Немецкая разведывательная служба в свое время прошляпила скопление советских войск для мощного контрнаступления под Сталинградом, подготовку широкомасштабных операций на других фронтах. Теперь, пытаясь установить контроль за передвижением в тылу Красной Армии войск и боевой техники, да так, чтобы не повторить промахов прошлого года, противник многократно увеличил количество агентов в прифронтовых районах.

— Отсюда следует, — сказал генерал-полковник, — в этом году переловить шпионов и диверсантов в несколько раз больше, чем в минувшем. И не просто схватить за руку, когда попадутся, а поймать каждого до того, когда он еще не успел совершить своего гнусного дела. Задача весьма сложная. Для ее решения требуется более высокая квалификация офицеров разведывательных и других подразделений оперативного назначения. Поэтому начальникам войск необходимо провести кадровые перестановки в соответствии с задачами, организовать курсы по повышению уровня подготовки разведчиков, командиров разведывательно-поисковых групп, рядовых по тактике проведения специальных операций. Особое внимание уделить офицерам-оперативникам. От них требуется проведение оперативно-розыскных мероприятий для получения, в первую очередь, упреждающей информации.

Важный вопрос, — продолжил заместитель наркома, — ужесточение режима нахождения и передвижения людей в прифронтовых районах. Задачи те же, которые решаем, но в более жесткой форме. В тех пунктах, где запрещалось передвижение граждан, необходимо предъявлять требование «пресекать попытки передвижения», вместо запрещения без ведома военных властей выезда и въезда, относящихся к отдельным деревням, хуторам, следует ставить нарядам задачи «пресекать попытки въезда и выезда»; на тех участках местности, которые запрещалось посещать местным жителям, теперь ужесточите требование: «пресекать попытки граждан проникать на запрещенные участки местности».

Все эти строгости вызваны не только борьбой со шпионами и диверсантами, но и заметным ростом преступности. В начале 1943 года по сравнению с прошлым годом она выросла значительно. В работу по вылавливанию преступников включайтесь немедленно, нацельте на это оперативный состав, бригады содействия.

— Милиция на нас не обидится, если начнем подменять и брать ее функции на себя? — задал вопрос генерал Рогатин.

— Задача вами не понята, — ответил Аполлонов. — Не подменять, а взаимодействовать с территориальными органами НКВД и милицией по уничтожению недобитых, хорошо вооруженных остаточных групп противника, занимающихся грабежами и разбоями; выявлению и задержанию дезертиров, мародеров, расхитителей личной и государственной собственности; разоблачению распространителей ложных и провокационных слухов, дезорганизаторов работы советских государственных органов власти, предприятий промышленности и сельского хозяйства. По этим и другим вопросам должны, кроме того, поддерживаться тесные контакты с особыми отделами войсковых частей и соединений, или, как их теперь называют, контрразведывательными органами СМЕРШ.

— Товарищи генералы, — обратился заместитель народного комиссара к тыловикам, — к вашим коллегам есть претензии. По приказам заместителей командующих фронтами по тылу на войска НКВД по охране тыла нередко возлагаются задачи, совершенно не относящиеся к их функциональным обязанностям. Убедительная просьба к присутствующим — освободите подразделения войск НКВД от работ, мешающих выполнять их оперативные и оперативно-боевые задачи.

В заключении выступления Аполлонов сказал, что в мае планируется образование Главного управления войск НКВД по охране тыла действующей армии.

Не по-тыловому подтянутый, высокий, стройный, пышущий здоровьем, в отутюженной форменной одежде, взял слово генерал-лейтенант как представитель тыловиков. Он заверил заместителя наркома, присутствующих, что вопрос о нецелевом использовании подразделений войск НКВД по охране тыла будет решен положительно. Как бы оправдывая подобного рода факты, генерал отметил: на территории оперативного тыла размещаются базы и склады с запасами материальных средств, части и подразделения автомобильных, железнодорожных, ремонтных, медицинских, ПВО, инженерных, химических, связи, по охране тыла и других войск. В этом многообразии войск и служб на относительно ограниченной территории оперативному дежурному фронтового объединения нелегко разобраться, кто есть кто. Потому могут спускаться ошибочные телефонограммы.

— Но дело поправимое, — шутливо закончил выступление генерал-лейтенант. — Начальникам войск по охране тыла надо поддерживать более тесные контакты с нами, тогда и накладок не будет. Однако окончательно все нестыковки мы, видимо, устраним только в Берлине. Соберемся вот так, за торжественным столом, а тыловики на него не поскупятся, и скажем: все! Имевшимся недостаткам и противоречиям в нашей службе конец! Точка! Хана!

Не сказав больше ни слова, генерал улыбнулся своей шутке, продемонстрировав образцовую строевую выправку, с разрешения заместителя наркома покинул заседание. Вслед за ним удалились другие генералы, прибывшие с Берией.

С опытом оперативно-розыскной работы перед собравшимися выступил начальник оперативного управления войск НКВД по охране тыла. Лысоватый, прыщеватый, круглотелый, в больших роговых очках полковник, похожий на добросовестного бухгалтера, которого если что и интересует, так это баланс дебета с кредитом. Сейчас он знакомил с вещами совершенно иного характера.

Интенсивность ведения разведки, говорил полковник, количество диверсий и террористических акций в нашем тылу всякий раз резко возрастает с переходом противника к обороне.

Наибольшее количество агентуры забрасывается в начальный период. При этом немцы до сего времени придерживаются принципа максимального наводнения ею нашей территории в ущерб качеству агентов. Расчет прост: чем больше заброшено шпионов, диверсантов, террористов, тем выше вероятность получения положительного результата. Поэтому немецкая разведка при подборе «кадров» не особенно разборчива в людях. Подходит любой желающий — от бродяги до отпетого преступника. Но основной контингент агентуры подбирается из военнопленных, преимущественно выходцев из западных областей Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик.

Отметил полковник укоренившийся у немцев шаблон в способах заброски шпионов и диверсантов как в прифронтовые районы, так и глубокий тыл.

— Тактика переброски противником собственной агентуры через нашу линию фронта не претерпела особых изменений с начала войны. Осуществляется она, как правило, по упрощенному варианту: агент получает задание, в сопровождении офицера-разведчика переправляется через линию фронта, скрывается какое-то время в мелких хуторах, удаленных от больших дорог, под видом военнослужащих, «разыскивающих свою воинскую часть». Затем они переходят от одного населенного пункта к другому, углубляясь постепенно в тыловые районы. Эти агенты предназначаются в первую очередь для ведения разведки путей перемещения наших войск в прифронтовой полосе и прилегающих к ней районах, сбора информации о расположении частей и соединений, производства ими оборонительных работ, обнаружения пунктов выгрузки, путей подвоза грузов военного назначения, совершения диверсий.

Для разведки глубокого тыла агенты забрасываются самолетами для определения координат предприятий, заводов, выпускающих военную продукцию, мест нахождения эвакуированных производств, имеющих оборонное значение, совершения диверсий с целью нарушения работы коммуникаций особо важных объектов, железнодорожного транспорта.

Важная роль в получении разведывательной информации отводится агентам, оставленным противником при отступлении. Это местные жители — предатели Родины, более глубоко законспирированные, трудно разоблачаемые.

В последнее время, — продолжил он, — немецкая разведка начала уделять серьезное внимание вопросу о так называемых «моральных диверсиях»: распространение пораженческих настроений, внушение гражданам мысли о «гуманности» немецкой армии, неспособности большевиков управлять громадной страной, ее хозяйством…

Покопавшись в своих бумагах, разбросанных по столу, начальник оперативного управления приглушенным голосом, будто в этом кабинете кто-либо мог подслушать разговор, продолжил выступление:

— В связи с резким увеличением объема и интенсивности подрывной работы в нашем тылу объединенными усилиями агентуры противника, прибывшей из-за линии фронта, и доморощенных пособников врага становится необходимым немедленное развертывание контрразведывательной работы силами разведывательных подразделений наших войск. Выделенные для этой цели офицеры должны сосредоточиться на розыске тайной агентуры, диверсионных групп, выявлении устойчивых законспирированных враждебных резидентур, их количественного состава, руководителей и руководящих органов, мест укрытия складов продовольствия, вооружения, боеприпасов. При этом основным направлением оперативного поиска следует считать вскрытие связей вражеской агентуры с местными жителями, военнослужащими, вынужденными переселенцами, оказавшимися на охраняемой нами территории. Для этой работы важно подобрать наиболее профессионально подготовленных офицеров-разведчиков, способных привлекать патриотически настроенных граждан к сотрудничеству и внедряться во враждебные структуры.

Безусловно, с отобранными офицерами надо организовать краткосрочные курсы по профессиональной и психологической подготовке к выполнению задач в иной для них сфере деятельности. Для этого необходимо привлечь специалистов из контрразведывательных органов СМЕРШ, частей и соединений Красной Армии.

Итак, — закончил выступление полковник, — впереди нас ждет сложная, досель неведомая нам работа. К трудностям нам не привыкать, справимся и с этой!