Огонь, пепел и ветер

Глава 37. Мир и договор

Дракон выглядел точь-в-точь, как человек. У него вовсе не было звериных острых зубов, горба на спине или плоского, как у змеи, лишенного хрящей носа, каким его любили изображать на своих проповедях жрецы восьми братьев, запугивая паству. Только вот глаза имели по кошачьи вертикальные зрачки, а ногти, даже длиннее, чем у леди Розы, на вид казались опасно острыми.

В остальном же он ничем не отличался от других людей, но в этом-то и крылось нечто пугающее. Он поднимал брови, дул губы и всячески иначе копировал мимику, но Невлин сразу понял, что он просто притворяется. Словно увидел, когда-то, что люди так делают и тоже этому выучился, чтобы от них не отличаться.

Он двигался плавно и степенно, но иногда сквозь эту безмятежность прорывались резки и быстрые, как бросок змеи, движения, и становилось ясно, что дракон насильно замедляет свои шаги и жесты, следит за своим телом и походкой, чтобы они не выдали его нечеловеческую суть.

От этого Невлину сделалось так жутко, что волосы на затылке встали дыбом.

Андроник Великий все еще был обнажен и темноволосый колдун, скинув плащ подал его ему.

— Мы не наденем твои темные тряпки! — дракон резко его оттолкнул, ударив в грудь.

Хотя колдун был почти на голову его выше и шире в плечах, он отшатнулся назад, едва не упав. Там где когти дракона мазнули по его доспехам, остались глубокие борозды.

Невлин судорожно сглотнул, чувствуя, как ходит кадык в горле. Андроник Великий перевел на него застывший, стеклянный взгляд и шагнув вперед, неожиданно оказался прямо перед ним.

В нос ударил запах пепла и дыма.

Дракон положил руку ему на плечо, и Невлин вздрогнул, понимая, что в любой миг острые когти проткнут ему горло, но тот лишь погладил соболиный воротник мантии.

— Какой пушистенький, такое нам нравится.

Дрожащими пальцами, Невлин расстегнул тугую застежку на горле, и сбросив мантию, поклонившись, подал ее императору.

Он никому не кланялся с тех пор, как умер отец.

Дракон деловито натянул мантию, не переставая поглаживать густой мех.

Зверь отвлекся и все внутри Невлина, вся родовая память доставшаяся ему от далеких предков, вопила, требуя бежать. От ужаса он уже почти ничего не помнил. Забыл и о долге, и о народе, который обязан был защищать, и за который готовился принять смерть.

Не выдержав, он сделал шаг назад, готовый повернуться и удрать, но дракон резко вскинув руку, схватил его за запястье.

— Куда ты? Уже собрался куда-то, что-ли?

Что-то изменилось в его взгляде, он резко повернул голову, точно филин, а после с громким щелчком обратно ее вправил.

— Ты похож на Иону, — сказал он, вдруг, взяв его за подбородок. — Хотя она, конечно, была гораздо красивей и умней. Ее отец отправил ее нам, как невесту, чтобы сделать гарантом мира, а сам обманул и все равно попытался напасть. Хорошо, что мы с ней быстро подружились. Мы убили короля и всех принцев и тогда она смогла занять трон, а Королевство с Империей заключили мир, который ее дурацкий потомок, так глупо нарушил. И зачем ты это сделал? Разве мы тебя трогали?

Невлин сжался. История, рассказанная Андроником Великим, отличалась от того, что было записано в хрониках и старых свитках. Считалось, что сперва дракон едва не искоренил королевскую династию, а затем королева Иона сумела его обмануть и вынудить подписать мирный договор. Однако, равнодушие, сквозившее в его голосе, заставляло верить, что он не врет. Ему просто незачем.

Да и может ли создание с разумом столь отличным от человеческого уметь лгать или же это изобретение людей, недоступное разумному зверю?

— Так, что ты скажешь? Зачем послал в Альтору войска, и прародительницу туда еще отправил? Она же просто спала, к чему было ее будить?

Все еще держа за подбородок, дракон заставил его поднять лицо и смотреть себе в глаза. Невлин чувствовал, как сжимается все внутри, как иступленно бьется сердце.

— Я не знаю! — выкрикнул он.

— Как ты смеешь не знать, если ты правитель?

— Я… я всего лишь подписываю приказы. Все решает Парламент.

— Парламент?

— Это, что-то вроде Совета, — вставил темноволосый колдун, подходя чуть ближе.

Хотя драконьи когти оставили глубокие борозды на его нагруднике, плоти они видимо не достигли и он выглядел вполне бодрым.

— А, Парламент, значит… — протянул Андроник Великий. — И сколько же в нем народу?

— В палате лордов заседает порядка сотни вельмож.

— Целая сотня? Сколько дармоедов… И почему же они сами не пришли, а прислали к нам этого мальчишку?

Невлину стало обидно, что император отзывался о нем так снисходительно, но он решил не встревать в их разговор. Они перешли с андалурского на визерийский, но он все равно прекрасно их понимал. Не зря учителя заставляли его учить падежи и сложные конструкции, свойственные колдунам.

— По видимому, решили сделать короля — жертвенной овцой, и принести его вам в жертву.

— К чему нам жертвы? Мы желаем покарать врагов, а он… он явно нам не ровня, и это не он все придумал. Так, где эти лорды? Прячутся за городскими стенами?

Он, наконец, отпустил подбородок Невлина, и тот, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Ее сердце билось так часто, словно хотело проломить ребра, и разорвать кожу на груди.

Прежде, чем колдун успел ответить, раздался грохот. Невлин упал на землю, прикрывая руками голову. Значит, стрелки были не только на крышах, но и сумели занять позиции, прячась в густой траве.

Так вышло, что падая, он уткнулся носом прямо в босые ступни дракона с длинными, загнутыми когтями.

— Смотрите, король Андалур упал перед нами ниц! Значит — не такой уж он и дурак?

Когда все стихло, Невлин, дрожа, поднял голову, ожидая увидеть, разорванные пулями тела, но дракон, ведьма и колдун, целые и невредимые стояли на месте. Лишь огромная цапля, хлопая крыльями, поднялась в небо.

В воздухе зависли пули, словно время для них остановилось. Распахнув глаза, он уставился на них. Впервые, он в живую видел, как действует колдовство.

В дракона было выпущено больше всего патронов. Пара пуль все же настигли его, но не смогли даже задеть его плоть, лишь оставили несколько круглых дыр в мантии. Одна пуля угодила ему в лоб, и, дымясь смялась, между глаз. Андроник Великий сковырнул ее когтем и теперь задумчиво крутил в руках.

— Так выходит нам осталось лишь сжечь этот город со всеми лордами внутри? — сказал он. — Как утомительно воевать. Мы уже и забыли. Давайте, расправимся со всем и вернемся домой.

Дракон равнодушно и даже скучающе говорил о том, что собирается уничтожить столицу со всеми ее жителями.

— Прошу вас нет! — забыв о страхе, Невлин снова рухнул на землю, сгибаясь в поклоне у его ног. — Пощадите Ионлин! Ведь кроме лордов, в нем миллионы невинных людей!

— Ионлин? В честь Ионы, выходит, назвали? Но не суть. Нечего стенать. Из-за войск Андалур половина Альторы стерто в пыль, почему мы должны спускать все вам с рук?

Невлин сжался, не зная, что ответить, но внезапно заговорила, молчавшая до того, красноволосая ведьма. Они вновь перешли на андалурский и она говорила с сильным акцентом, который в иных обстоятельствах Невлин даже счел бы милым.

— Ваше величество, но ведь жители Альторы не пострадали, а, что касается солдат, то умерло уже достаточно с обеих сторон. Вы ведь милосердны и не допустите гибели женщин и детей, прячущихся в Ионлине. Уверена, они уже узрели ваш истинный облик, поняли, как были не правы и прониклись к вам любовью и преданностью. Даже король Андалур, лежит у ваших ног.

Невлин не верил тому, что слышал. Неужели ведьма их защищала? Жрецы говорили, что сердца всех, тронутых колдовством, при жизни поедают черви и они не знают, ни любви, ни сострадания, но вдруг это не было правдой, и они были такими же людьми?

Он поднял глаза на красноволосую ведьму, и она ему улыбнулась. Из-за ворота ее плаща показалась змея, и, выбравшись из под одежды, обвила ее шею. Испуганно сглотнув, Невлин опустил взгляд.

— Разумеется, мы добры и милосердны, — протянул дракон, все также играя с пулей. — Да, добрее нас никого на свете нет! Но, что с того? Настало время смахнуть пепел с крыльев и покарать врагов!

— Едва ли женщины, дети и старики ваши враги, — мягко увещевала его ведьма. — Если вы их пощадите, уверена, о вашем великодушии и благородстве будут веками слагать песни.

— Что нам с этих песен?

— Я… я прикажу поставить вам памятник перед королевским дворцом! — воскликнул Невлин, цепляясь за тонкую нить надежды.

— Памятник уже звучит лучше, — оценил дракон.

— Одного памятника мало, ваше величество. Вашим поданным еще восстанавливать Альтору, — заметил темноволосый колдун. Он достал откуда-то из под своих бесконечных черных одеяний свиток и, развернув его, начал зачитывать. — Король Невлин Третий, от имени Андроника Великого, мы требуем от вас репараций, а также вы должны выслать в Альтору людей, которые будут устранять последствия атаки андалурских войск, среди них должны быть ученые, разбирающиеся, как в строительстве, так и в создании различных механических машин. Также в Андалур должны принять Культ дракона-императора и построить не менее трех сотен его святилищ. Гонения ведьм и колдунов, и инквизицию требуется прекратить. Андалур должен отказаться от всех своих колоний, и даровать свободу жителям порабощенных земель. Всякое давление на жизнь и управление на Вольных островах и в Кархене должно быть прекращено…

Колдун продолжал зачитывать список требований, казавшийся бесконечным, а у Невлина все сильнее кружилась голова. Если бы он уже не сидел на коленях прямо в траве, то точно бы упал.

— Если вы выполните все условия, то мир между Королевством Андалур и Визерийской Империей будет восстановлен, и заключен новый мирный договор. Что скажете, ваше величество?

Невлин замер, ничего не понимая. Колдун смотрел на него сверху вниз, надменно и чуть брезгливо. Ведьма поглаживая еще одну змейку, выползшую из под ее рукава, ободряюще ему улыбнулась. Дракон, словно скучая, разглядывал длинные отполированные когти.

— Мы ждем, ваше величество, — холодно заметил колдун, и Невлин замер, понимая, что обращаются к нему.

— Я… я не знаю. Никто не позволит мне самому все решить, ведь есть Парламент… Что скажут они…

Колдун тяжело вздохнул. Шагнув к нему, он опустился на одно колено, так что их лица оказались почти на одном уровне. Он был выше Невлина и потому даже так, смотрел на него сверху вниз. Его глаза оказались очень светлыми и инородно смотрелись на смуглом лице.

— Ваше величество, по всем законам, вы являетесь единоличным правителем Андалур. В ваших руках сосредоточена вся власть. Примите ее и видите вперед свой народ.

— Но… но как же Парламент, — продолжал испуганно бормотать Невлин.

— Об этом можете не беспокоиться. Считайте, что Парламента больше нет, но не страшно, соберете новый. Мы вам поможем.

Выстрелов больше не было, и Невлин вдруг догадался, что и стрелков уже давно нет. Пока они говорили, кто-то их убрал.

Обернувшись, он увидел безмятежное поле, чьи травы колыхал легкий ветерок. Над Ионлином зависла черная туча из птиц. Небесный флот был уже уничтожен драконом, также, и аркбалисты и прочие орудия, установленные на стенах и на сторожевых башнях. Никто не мог им помешать.

И внезапно Невлин все понял. Таков с самого начала был их план. Дракон заставил его прийти не для того, чтобы сожрать, а чтобы вынудить принять все их условия.

Отчего-то ему больше не было страшно. Все отчаяние и ужас развеялись, улетев вместе с ветром. Он был один среди врагов, но так и было всегда. Только теперь Невлин знал, что он справится и выстоит, договорится с драконом, как сделала его прабабушка и спасет Королевство Андалур и всех его жителей.