Огонь, пепел и ветер

Глава 8. Решение и правда

Вечером, впервые за долгое время дракон-император вышел из своих покоев и согласился присоединиться к ужину. Он сидел во главе длинного стола, застеленного шелковой скатертью и уставленного золотыми блюдами с запеченным окороком, форелью и уткой, ягодными пирогами, раками, мидиями, устрицами, тушенными в вине, спелыми яблоками, персиками, гроздьями винограда и раскрытыми алыми сердцевинами граната.

Агата сидела по правую руку от него, а место слева пустовало. Раньше оно принадлежало Пинне и никто не смел занять его вместо нее. Скользящие молчаливыми тенями служители, наполняли их чаши и накладывали кушанья.

Опустив глаза, Агата смотрела на свои руки. На указательном, среднем и безымянном пальцах плотно сидели кольца — медное, оловянное и, полученное самым первым — железное. Яркий свет свечей упал на него, играя бликами, и она заметила то, о чем забыла уже давно — тонкий золотистый волос, обвивавший железное кольцо. Когда-то во время своей первой аудиенции с драконом-императором она вырвала его из его головы, и обернула вокруг кольца, уложив в выгравированные на нем линии узоров. Агата попыталась его отодрать, но волосок сидел так плотно, словно намертво прирос к железу.

Сидевшая по правую руку от нее Магда, удивленно на нее покосилась, и Агата смутилась, словно пойманная за чем-то неприличным. Неловко улыбнувшись, она ухватилась за нож и вилку и принялась резать на мелкие кусочки разложенную на тарелке форель.

За столом висела тишина больше подходившая склепу, чем обеденной зале. Девушки ели склонив головы, служители передвигались так тихо, что не было слышно и шелеста одежд. У стены, скучая стоял генерал Аверин. Он никогда не садился с ними за стол, и Агата гадала было это потому, что он не хотел или же его не звали. Графиня Дэву, тоже обычно с ними не ела, но присутствовала в зале, стоя возле генерала и хватаясь за его локоть так, словно без него она бы упала. Иногда Агата ловила на себе ее пристальный взгляд, отчего сразу чувствовала себя неуклюжей и судорожно пыталась вспомнить, каким прибором ей следует сейчас есть, и ничего ли она не путает.

Дракон-император сидел, подперев подбородок рукой. Он так и не прикоснулся к еде. Лишь взял ломоть хлеба, но только для того, чтобы смять его в пальцах, слепив несколько хлебных шариков.

Его взгляд туманный и задумчивый, полудетский, змеиный и полный невысказанной тоски, которую одна Агата могла почувствовать, был устремлен вперед. Он глядел сквозь высокие окна, открывавшие вид на скалы и зиявший внизу, в разломленной земле, темный проход в подземелья Драконьего ложа.

Занималась гроза и первая тонкая молния ударила в вершину скалы. На мгновение их ослепило яркой вспышкой и затем, спустя три удара сердца, оглушило ударом грома.

Андроник Великий толкнул пальцем бокал и тот опрокинулся, разлив по скатерти гранатовый нектар, побежавшее вперед бурой рекой.

Агата посмотрела на него с удивлением. Он прекрасно знал, что делать так за столом нельзя, но все равно сделал. Нектар впитался в скатерть, въевшись в нее уродливым загнутым символом.

— Пора со всем этим закончить, — сказал дракон-император все так же безучастно глядя вперед.

Невесты подняли головы. Сперва, никто из них не понял, что он имеет в виду, но все сразу почувствовали, что ничего хорошего его слова им не обещают.

— Завтра вы должны будете спуститься в Драконье ложе, и те из вас, кто вернется, получит от нас серебряное кольцо.

Агата прижала ладонь ко рту. Съеденная еда, вдруг поднялась обратно к горлу, отчего во рту сделалось кисло. Она схватила чашу, и запила все терпким нектаром.

Дракон-император с грохотом отодвинул стул и не глядя ни на кого, пошел прочь из залы. Следом за ним потянулись служители.

— Ваше величество! — окликнула его Агата на змеином языке, но он не ответил и даже не взглянул на нее.

Гроза прокатилась грохочущей колесницей, и отступила оставив, окрасившееся черным небо, испещренное искрами звезд.

Кир вышел на каменную террасу, тянувшуюся вдоль вырубленного в скале дворца. Он вдыхал влажный воздух, слушая стрекот цикад.

На сердце у него было неспокойно. Он думал о том, повлияло ли исчезновение госпожи Пинны на дракона-императора столь сильно, что он вспомнил об испытаниях и решил отправить девушек вглубь Драконьего ложа.

Могло ли быть так, что не выбей гибель одной из невест его из хрупкого равновесия, то он бы и вовсе позабыл об Отборе? Если так, то из-за Кира и его решения, невесты подвергнутся опасности, которую вполне можно было избежать, или же отсрочить. Тем обиднее, что госпожа Пинна, как выяснилось, ничего не знала о кольцах. Она сумела рассказать лишь о княжне Лидии.

Кир не понимал, была ли княжна ведома извечными человеческими слабостями: глупостью, жестокостью и гордыней, или же за ее шагами стоял некий план. Он даже повздорил с Еленой из-за этого, когда все ей рассказал.

Елена считала, что нужно спровоцировать княжну, чтобы вывести ее на чистую воду, Кир же считал, что это слишком опасно и лучше выждать и посмотреть, что та будет делать дальше. Он даже думал о том, можно ли поступить с княжной также, как к госпожой Пинной, но быстро отмел эту затею.

Княжна Лидия вовсе не была безродной сиротой. Если с ней, что-то случится, то отвечать придется перед княгиней Дуаре, а связываться с ней было себе дороже. К тому же, таинственное исчезновение и гибель еще одной невесты выглядело бы уж совсем подозрительно.

По итогу, Елена, разумеется, поступила по своему, и Кир злился и переживал за нее. Она всегда была слишком самонадеянна и самолюбива. Однажды, она уже переоценила свои силы и из-за этого попала в беду.

Вспыхнув яркой искрой, небо прочертила падающая звезда. Кир проводил ее взглядом.

Поднявшийся ветер, растрепал его волосы и он испытал непреодолимое желание, призвать Арайя, сесть на его спину и взмыть в небеса. Он уже не помнил, когда летал на нем просто так для своего удовольствия.

Кир прижал большой палец к темному осколку скорлупы, оправленному в перстень, и почувствовал, что Арай улетел далеко за скалы за Альторой, и к тому же сейчас он спал. Можно было бы разбудить его и приказать явиться, но это было бы слишком жестоко.

К тому же, Кир и сам был не в лучшей форме для полета. Он устал и был голоден. Его угораздило пропустить обеденную трапезу и с самого утра, он ничего не ел. Следовало попросить служителей принести в его покои трапезу, и отужинав отправиться в купальню, а затем лечь в постель. Завтра его ждал тяжелый день. Насколько тяжелым он будет для невест, не хотелось даже думать.

Услышав за спиной тихие шаги, Кир обернулся. К нему шел брат Коинт. Его длинными белыми одеждами играл ветер, оборачивая их вокруг ног.

— Генерал Аверин, брат Фрол приглашает вас разделить с ним вечернюю трапезу, — сказал он, чуть поклонившись.

— Скорее уж ночную, — ответил Кир.

Он пошел следом за братом Коинтом. Им с Фролом Зерионом следовало многое обсудить, и Кир даже выругал себя, что собрался лечь спать, не переговорив с ним.

Брат Коинт долго вел его по переплетениям галерей и узких лестниц, спускаясь к нижним ярусам дворца. Наконец, они вошли в просторную комнату с округлым зарешеченным окном, под самым сводом. В углу стояла широкая софа и пара кресел, в очаге горел огонь, споря с ночной стужей. Сам Фрол Зерион сидел за накрытым столом, дожидаясь Кира.

Когда они вошли, он чуть привстал, приветствуя его, а затем сел обратно на скамью. Слабый свет свечей не мог скрыть глубоких теней, залегших под глазами и бледности, укрывшей серой вуалью лицо. Кир подумал, что должно быть, и сам выглядит не лучше.

Брат Коинт вышел, оставив их вдвоем и они сами положили себе на тарелки куски окорока с блюда, и налили в чаши вино.

— Выходит, что его величество все же отправит девушек вглубь Драконьего ложа? — спросил Кир, заводя разговор.

— Выходит, что так.

— Неужели, мы ничего не можем сделать?

— Не беспокойтесь. Мы давно приготовили для невест все необходимое: шерстяные плащи, удобные туфли, огненные камни, и медальоны с вещательными кристаллами, которые они возьмут собой.

— Все это неправильно. Слишком рискованно и опасно. Они же живые люди, нельзя так с ними поступать. И почему ему надо заставлять их спускаться в подземелья? Ведь мы же придумали безопасные и разумные испытания, зачем отказываться от них? — рассуждал Кир, нарезая на мелкие куски окорок.

Он и сам понимал, что его вопросы наивны и звучат по детски. Ему скорее хотелось выговориться, зная, что едва ли он уже сможет что-то изменить.

Фрол Зерион задумчиво смотрел на него, подперев ладонью щеку.

— Удивительно, что вы так печетесь о невестах, хотя совсем недавно похитили одну из них, обставив все, как несчастный случай. Даже мертвое тело, где-то раздобыли, чтобы выдать его за нее.

Подняв взгляд на верховного служителя, Кир спокойно дожевал окорок, и запил его вином.

— С чего вы это взяли? — спросил он. — Ваши обвинения беспочвенны и очень обидны.

— Бросьте. Мы оба с вами знаем, что я прав, — ответил Фрол Зерион, катая по тарелке чечевицу. — Вы нарушили правила и подвергли опасности всю Империю поступив так. Повезло, что дракон-император не пришел в неистовство узнав об исчезновении своей возлюбленной фаворитки. Однако, из-за вашей выходки, завтра невесты отправятся вглубь Драконьего ложа, хотя кто знает, когда бы его величество снова вспомнил об испытаниях, если бы потеря госпожи Пинны не огорчила его так сильно.

Кир задумался, стоит ли ему рассказать Фролу Зериону о том, что госпожа Пинна, на самом деле, преступница и воровка, или же лучше и дальше все отрицать.

— Вы обвиняете меня в страшных вещах, но есть ли у вас доказательства своей правоты или же это лишь голые слова?

— Мне не нужны доказательства, если я и так все знаю, — отрезал Фрол Зерион. — Вы не можете больше находиться подле дракона-императора после всего, что совершили. Увы, это и моя вина. Я слишком расслабился и стал вам доверять. Какая фатальная ошибка…

— Вы никогда мне не доверяли.

— Я напишу письмо в Совет с требованием снять вас с должности.

Кир едва не рассмеялся ему в лицо, но сдержал себя и лишь криво усмехнулся.

— Должность гласа дракона-императора дается пожизненно. Разве не так?

— Всегда бывают исключения. Уверен, что Совет не будет со мной спорить.

— Если все так просто, то почему вы с самого начала не избавились от меня?

— Вы не доставляли хлопот. К тому же, вместо вас прислали бы кого-то другого, кто мог бы оказаться еще хуже.

Подняв глаза, Кир задумчиво смотрел в окно, разглядывая далекую луну. Скажи ему, кто-то еще пару месяцев назад, что бремя гласа дракона-императора может быть так легко снято с его плеч, и он бы разрыдался от счастья, а затем сделал бы что угодно, чтобы разозлить Фрола Зериона и, чтобы тот его прогнал. Однако, с начала Отбора многое изменилось.

Теперь Киру казалось, что он не просто так попал на Лунный остров. Быть может сюда его за руки привели семь сестер, чтобы он спас Империю от чего-то темного и страшного, что подступало к ней со всех сторон.

Он не мог уйти и покинуть свой пост сейчас. По крайней мере пока не разберется во всем и не разыщет кольца, он должен будет оставаться подле дракона-императора.

— Нет. Я не уйду, — сказал Кир, переведя взгляд на Фрола Зериона. — Я останусь здесь и вы не сможете меня сместить.

— Как удивительно. Мне всегда казалось, что вы с радостью снимите с шеи золотую цепь гласа дракона-императора. Впрочем, уже не важно, чего вы хотите, важно, что думаю по этому поводу я.

— Разве его величество не расстроится если глас к которому он уже так привык вдруг покинет его?

— Полагаю, что нет.

— Как замечательно вы все тут придумали. Написали сотни правил, но в итоге сами решаете, каким из них следовать, а каким нет, и отчего должен расстраиваться дракон-император.

— Будьте осторожны в ваших словах.

— Поверьте, брат Фрол, сейчас я весьма осторожен. Пожалуй, все может измениться, если меня несправедливо сместят с места гласа дракона-императора. Наверняка, старейшинам в Верхней ложе будет очень любопытно узнать о том, как вы убрали сестру Акилину, и, как проводили время гуляя наедине с одной из невест.

Лицо Фрола Зериона даже не дрогнуло и оставалось холодным, как вершины гор, но в его взгляде плавилась лава, крошащая камни.

Кир блефовал. Он вовсе не был уверен в том, что старейшин заинтересуют интриги между служителями и особое внимание, которое Фрол Зерион оказывал госпоже Агате.

Похоже, что старейшин вообще мало что интересовало. Князь Артес отмахнулся от Кира, когда тот сообщил ему о кольцах, что уж тут говорить об остальном?

— Увы, сестра Акилина оказалась больна, вы и сами все видели. Что же касается… госпожи Агаты и нашей единственной ферховой прогулки наедине, то вас она не касается, но будьте уверены в том, что я никогда бы не нарушил свой обет безбрачия и не замарал бы честь юной девушки.

О прогулке госпожи Агаты и Фрола Зериона, Кир узнал когда-то от Елены и приберег на будущее, если вдруг ему понадобится рычаг против верховного служителя. Жаль, что он не сработал. Кир решил, что ему уже нечего терять, и можно попытаться ранить его последним запрятанным в рукаве кинжалом.

— Послушайте, брат Фрол, а что вы скажете на то, что все, что вы тут делаете не имеет ни малейшего смысла? — облокотившись об стол и подавшись вперед, спросил Кир.

Тот смерил его безучастным взглядом, словно не понимая к чему он ведет.

— Культ владеет огромными богатствами и с каждым годом все больше и больше преумножает свое состояние, продавая кукол, гравюры, свечи и прочие глупости в святилищах людям, верящим в силу дракона-императора. Также монеты поступают и из казны Империи. Служители носят шелковые одежды и украшения из серебра, живут богаче, чем иная знать. Тогда, как на самом деле, дракона — нет.

— Что вы такое говорите? Я вас не понимаю, — Фрол Зерион тоже подался к нему.

— Вы явились слишком поздно в Хранилище вещательных кристаллов. Я успел кое-что увидеть и все понять.

— Что вы поняли?

— Что дракона — нет, — повторил Кир. — Он потух, сломался, заболел. Сперва я думал, что тот юноша, за которым вы и ваши люди ухаживают, как за птицей в золотой клетке и вовсе не был никогда драконом, а лишь одним из несчастных воспитанников культа, но позже понял, что ошибался. Он и правда Андроник. Когда-то он был великим, но после неистовства потерял всю силу и мощь. Он больше не может обернуться драконом и обрушить огонь, пепел и ветер на своих врагов, разве не так?

Кир очень быстро понял, что ошибся и, что не должен был этого говорить, но не мог уже заставить себя замолчать. Он видел, как меняется лицо Фрола Зериона, как трескается и рушится отрешенность в его глазах, сменяясь страхом.

Он был прав — дракона уже давно не было.

Ради этой истины стоило рискнуть и сбросить маску. Человека, знавшего столь многое могли и убить, но в желудке у Кира все еще лежал железный шар, подвластный его воле. Более того, по всему его телу были зашиты иглы, которые он мог бы призвать. На пальце туго сидел перстень, и в любой миг Арай пришел бы на его зов.

— Как же это грустно, как печально видеть вас таким, — сказал Фрол Зерион.

Протянув руку он позвонил в стоявший на столе колокольчик, и в зал неслышно вошел брат Коинт. Подойдя к ним, он принялся составлять на поднос тарелки.

— О чем вы? — не понял его Кир.

— Вы знаете, генерал, нас — служителей с детства готовят к этой чести и к этой ноше. К тому, чтобы служить дракону-императору и быть возле него. Похоже, что не всем это доступно. Солнце прекрасно, но оно обжигает. Не так ли?

Кир не понимал, к чему тот ведет. Фрол Зерион улыбнулся ему — ласково и грустно, и продолжил:

— Как жаль, что в столь молодом возрасте, столь достойный и талантливый человек сошел с ума. Какая потеря для всех нас. Но не беспокойтесь, генерал Аверин, мы о вас позаботимся, а когда придет время передадим в руки вашей семьи. Все будет хорошо. Не так ли брат Коинт?

Фрол Зерион обращался к молодому служителю, но тот смотрел не на него. Его черные глаза были устремлены на Кира. Тот ответил ему непонимающим взглядом и вдруг все вокруг него закружилось.

Кир подался вперед, чувствуя, как слабеет. Он ударился бы головой о стол, если бы брат Коинт его не поддержал, обхватив за плечи.

Кир хотел воспользоваться перстнем, или призвать свой дар, пробудить железо, зашитое в нем, но его сознание стало спутанным, как во время болезни, и у него ничего не получилось. Он пытался, что-то сказать, но с его губ сорвался лишь бессвязный стон.

Фрол Зерион взял его за руку, и, аккуратно обхватив салфеткой, стянул с пальца перстень, призывающий Арайя, и бросил в бокал с вином.

— Не беспокойтесь, генерал, все будет хорошо, — снова сказал он.

Кир уже едва мог разобрать его слова. Все вокруг кружилось и тонуло в беспроглядной тьме.