Опасный метод лечения шизофрении

3. Анализ мальчика

«Откуда ты? – спросила я, шутя, мальчика Валли в возрасте четырех с половиной лет. – Из маминой крови, – говорит малыш, лукаво смеясь. – Где же она берет кровь? – Из пальца; когда уколют палец, то течет кровь. – Откуда ты это знаешь? – Из сказки, Снегурочка; щеки у нее были красные, как кровь».

Вероятно, малыш объединяет здесь две сказки: о Спящей красавице, которая уколола палец и умерла, и о Снегурочке с кроваво-красными щеками. Он отмечает смерть Спящей красавицы в фантазии о рождении.

Чтобы избежать вопроса о внушении, я не упускаю из виду роль отца и осведомляюсь, откуда появился отец. «Также из крови матери, – считает малыш, – сначала мама родила меня, а потом папу». Согласно утверждениям Фрейда, мальчик хочет быть одного возраста с отцом и обладать равной с ним силой, быть еще старше и сильнее отца. Нам известно, что как только у взрослых людей появляется желание, которое не нужно обнаруживать, устанавливаются «сопротивления», которые выражаются в «рассеянности», незнании ответов на вопросы, уклончивых ответах. Так же происходит и с Валли. «Почему ты называешь его отцом?» На этот вопрос Валли дает бессмысленный ответ: «Потому что он агроном» (профессия отца).

В следующий раз я спрашиваю, откуда появляются растения в земле. Любой деревенский ребенок сразу бы ответил. Нас удивляет утверждение Валли о том, что он не знает этого, потому что он сын агронома; он часто видит своего отца на работе в кабинете или в саду. Когда я продолжаю настаивать, он говорит, что они происходят из вишни. (NB: плоды вишни красные и круглые, как капли крови.)

«Что же делают с вишней? – Она всходит здесь» и т. п. (показывает место). «Что ты делаешь, когда хочешь, чтобы в твоем саду росли цветы и трава? – Я не знаю. – Ты это точно знаешь; а что делает твой отец? – Их нужно посеять. – Как же их сеют? Что для этого необходимо? – Я не знаю. – Ты же часто видел это у отца на работе» (на работе у отца много стаканчиков с семенами). «Я не знаю этого. – Все же, маленький озорник, ты знаешь это! – Семена».

Во время этой беседы мать была рядом; вероятно, это увеличило «сопротивление» и вызвало ложное незнание: раньше Валли без каких-либо затруднений рассказывал мне о том, откуда он появился; когда я спрашивала его о том же самом в присутствии матери, он улыбался, прятал голову в подоле моей юбке и отвечал, что ничего не знает. Сейчас он, наверное, догадывается, что в происхождении растений и людей есть что-то общее, а также и то, о чем нельзя говорить²²¹.

Отец Валли уезжает, поэтому мать очень сильно грустит. «Назови меня отцом, тогда ты не будешь так сильно грустить по нему», – утешает ее мальчик. Мать считает, что мальчик неправильно выразился: он хотел сказать: «Назови меня именем отца». Это настолько вероятно, как мы уже видели, что мальчик соперничает с отцом: он хочет быть старше для матери. И несмотря на это, при анализе следует опасаться намеренной поправки слов в анализируемом материале, иначе мы будем вынуждены следовать ошибочному результату (здесь: оговорке), и тогда мы также увидим, что она оправдана в бессознательных представлениях ребенка. Возлюбленная и дочь одновременно, также возлюбленный и сын. Такие связи характерны для мифологии, а также для детской психики. Ева одновременно была дочерью и женой Адама. Еще более своеобразным является египетский миф, согласно которому небесная королева Нут оплодотворялась своим сыном Хатхором (солнце)²²², которого она позже снова родит. В то время как Валли утверждает, что его мать создала отца (как сына), он дает нам повод сделать такие же предположения. В тот же день я спросила мальчика, кто создал мать. «Отец», – ответил он. «Как же так, ты сказал, что мать создала отца. Итак, мать создала отца, а отец – мать?» – «Да». Это очевидное противоречие не должно вводить нас в заблуждение: сновидение, словно первобытный народ, не знает альтернативы, как и ребенок (Фрейд)²²³. У обеих теорий одинаковые права на существование; поэтому можно оставить обе, не заботясь о том, исключают они друг друга или нет. В детских «фантазиях», как и в создании народов, мы не имеем права отвергать что-либо, считая это бессмыслицей.

Осознанное желание иметь маленькую девочку не чуждо Валли: долгое время он хотел иметь милую маленькую сестренку, в прошлом году он попросил мать купить ему такую. Как раз в это время его пригласили на обед. Здесь он «выбрал» себе одну из своих маленьких кузин, которую он неоднократно ласкал и целовал.

Однажды Валли нежно прижался к своей матери: «Мама, мои ручки – это твои ручки? – Да. – А ножки тоже? – Да, мой милый. – И вообще я твой? – Конечно. – А папа тоже? – Все верно. – Я папин сын? – Папин и мой. – Нет, я не твой сын: если бы я был девочкой, тогда бы я был твоим. Я папин сын, потому что я мужчина и выгляжу как папа».

Мать является создательницей дочерей, отец – создателем сыновей. Это также известная мифологическая и детская точка зрения. Пользуясь возможностью, я также хотела узнать кое-что о представлениях смерти. Я спросила Валли, видел ли он когда-нибудь мертвеца. Он видел одного во время похоронной процессии. Что становится с человеком, когда он умирает? После некоторых сопротивлений Валли отвечает «кровь». На контрольный вопрос, заданный позже, он отвечает: «Его бросают в могилу. – Что он там делает? – Он плавает в воде». Конец жизни = началу. Это также древнее мифологическое представление (ср. Ранк, «Миф о рождении героя» и «Сказание о Лоэнгрине»)²²⁴. На следующий день Валли сообщает:

«Я видел во сне Гансвурста. – Что это такое? – Он толкает кого-нибудь в воду, в могилу. У него есть копыта. – Это человек? – Нет, он живет в лесу, и создан из груди. – Из груди? Как это? – Из груди, он выходит наружу, а когда пьешь чай, он выходит изо рта; он выходит наружу из самовара. – Все же ты говоришь, он выходит из груди? – Да, из груди. – А теперь ты говоришь, что изо рта? – Да, изо рта, из самовара, из кожи. У него есть рожки, и он бодает людей»²²⁵. «Ты его видел? – У Анны (девушка-служанка); он поднимается на рога. – Я видел во сне, что перед домом были лошади, – продолжает Валли, – а потом пришел Гансвурст. Наместник посадил его в тюрьму, потому что он, Гансвурст, толкает всех в могилу. Это слуга наместника» (часовой).

Понятно, что Валли видел во сне дьявола, который убивает людей (бросает в могилу – итак, Валли представляет себе смерть). Но одновременно дьявол – это появляющийся ребенок, который иногда появляется из груди, иногда изо рта, иногда из самовара. На следующий день мать Валли говорит страдающему слабоумием работнику, что у него должны были быть дети, на что тот отвечает, что грех создавать грешных людей.

«Мама, – перебивает ее Валли, – что он должен сделать, если у него изо рта появился мальчик, и что должна сделать его слепая жена²²⁶, если у нее изо рта появится девочка? Она это совсем не увидит?»

Итак, лишь днем раньше сновидение выдало нам представление мальчика о рождении. Штекель указывает на то, что солдаты (часовой) часто используются в сновидениях для изображения смерти. Также и Валли делает из своего «Гансвурста» «слугу наместника». Дом, в котором живет Валли, находится рядом с домом наместника. Слуга, которого постоянно видит мальчик, – это часовой. У него есть оружие, которое стреляет или колет. Здесь мы видим аналогию с рожками у «Гансвурста», что является причиной сгущения обеих личностей. «Гансвурст-часовой», который закалывает кого-нибудь насмерть, творит новую жизнь, как и Снегурочка (Спящая красавица) творит новую жизнь через смертоносный укол в палец. У мальчика нет ни малейшего намека на страх перед своими деструктивными представлениями. Сегодня он спрашивает мать, каким образом появляются дети, и она обещает рассказать ему это в скором времени. Мать, которая по моему совету наблюдала за малышом, была удивлена такому огромному количеству сексуальных представлений у ее единственного сына, которого она считала совершенно асексуальным. Она призналась мне, что только теперь ей стал понятен смысл его высказываний, на которые она раньше не обращала внимания, потому что она, как и большинство матерей, считала их бессмысленными фантазиями.

Вчера Валли сказал нам, что у каждой женщины есть мужчина. Но он ни в какую не хотел рассказывать нам, для чего.