Опасный метод лечения шизофрении

Впечатления детства, мысли о превращении, сновидения

Особенно интересно было бы узнать, в какой мере заболевание определено в детском возрасте, и какую роль при этом играют близкие родственники. Пациентка рассказывает, что ребенком она обладала «мечтательной способностью», напр[имер], в любом кусочке бумаги представлять себе любую игрушку. У нее было немного игрушек, потому что ее отец был небогат. В молодости ее отец был хорошим: он был весел, никогда не пил, занимался пением и играл на гитаре. Он был добр к матери, но он бил детей. Сначала пациентка очень любила его, но потом это уже было невозможно, потому что он бил ее. В детстве она видела бога, или у нее были «богоподобные сновидения». (Уравнивание сновидения и действительности!) Когда ей было 8 лет, ее незаслуженно избили, и тогда она увидела бога. Он «выглядел как игрушка-великан». «Например, игрушка-великан – это Швейцария, как таковая она светится в высоте, куда нельзя взобраться». «Он стоял на крыше». В сновидении она смотрела вниз в долину; «там были маленькие милые девочки; их нельзя было бить. Все было уменьшенным, милым и хорошеньким; маленькие лошадки, коровы, повозки».

(Из истории болезни.) «Отец умер от религиозной болезни, он был нечистоплотным, – говорит пациентка. – Во время болезни матери он ходил в бордель». После того как мать кремировали, она взяла домой несколько кусочков костей; у нее было экзальтированное настроение, она упрекнула отца, что он своим плохим поведением довел мать до смерти. В конце концов они ссорились из-за продажи дома и передачи хозяйства. Часть состояния к этому времени была потеряна. В то время, когда пациентка видела себя «маленькой Форель», она слышала, как сообщает история болезни, голоса любви и искусителей. Ее преследовал Dr. S., друг ее брата; в другой раз она слышала «голос отца»: «Вы, пожалуй, сильны, бабец», – часто видела его в различных ситуациях, дружелюбным и грубым.

«Отец был алкоголиком, – говорит она мне, – он любил лошадей; лошади любили его опрятность». Это почти все, что мы узнаем об отце.

Отец пил; жестокий образ действий – естественное следствие алкоголизма. Пациентка говорит, что недержание мочи – это следствие простуды или больного мочевого пузыря, хотя нам известны случаи, когда дети начинали заниматься онанизмом из-за побоев, и поэтому этиологическое предположение пациентки обосновано; таким образом, наряду с онанизмом с уверенностью можно констатировать еще один сильный мазохистический компонент, который, как всегда в болезни, компенсируется садизмом, какой по-настоящему ощущает персонал клиники (сиделки). Пациентка ищет вину и кару, от чего она одновременно убегает. Ее бьют те, кого она любит и ненавидит, и избиение обладает у нее сексуальной окраской. При этом слове она всегда впадает в сильный аффект. Иногда она отрицает, что отец избивал ее (эту неуверенность мы часто видели при вступлении комплекса), в другой раз она совершенно точно вспоминает это, она также знает, как она спасалась в мечтах о желаемом, как она смотрела в долину с «маленькими, милыми девочками», которых нельзя было бить. Алкоголизм, болезнь отца, также превратился в сексуальный символ; из алкоголя появился «дух вина», соответственно, «крови»; в соответствии с этим алкоголь должен был дать новую жизнь, он становится оплодотворяющим, семенной жидкостью¹¹⁰. Муж пациентки, соответствующий типу «отца», также пьет, «сверхсилен». Перенос на Dr. J. учитывает, что он трезвенник, и создается противопоставление – алкоголик. Ее отец был музыкален, Dr. J. «рад совершенной музыке». Ее отец должен был быть обречен на проституцию, он стремился к Зевсу, Dr. J. – «друг мормонов, который каждый год хотел вступать в новый брак». Однажды она также видит отца в качестве искусителя. Отец внушает ей уважение «конским духом»: большой, сильный, чистоплотный; то же самое она ценит в людях, на которых «совершает перенос». Она видит бога, Иисуса Христа и Фореля идущими к ней в образе лошадей.

Однажды она видит, как отца захватывают трое мужчин. В значении вышеупомянутой символики («дух лошади») объяснение этой версии, вероятно, звучит так, что в этом пациентка выражает потребность видеть мощь отца побежденной «тремя мужчинами» У пациентки был такой период, когда она стремилась к освобождению от родителей.

Перед поступлением в заведение (сейчас она указывает время) она мечтала, чтобы родительский домик «сгорел». Вскоре после этого она видит сон: местность превратилась в пустыню; она больше не видела выхода. Тогда она прошла цветочные ворота; там она нашла серебряную ложку.

Вопрос: «Что означает "пустыня"?».

Ответ: «Плохая ситуация».

Вопрос: «Что означают "цветочные ворота"?».

Ответ: «Триумфальную арку».

Вопрос: «А серебряная ложка?».

Ответ: «Ее значение – это право управлять на кухне».

Что означает «кухня», нам не нужно спрашивать: мы знаем, что это символ создания человека; чтобы суметь создать «приготовление пищи» = новых людей, необходимо то, что соответствует мужскому органу: это ложка. Толкование соответствует тому, что пациентка сразу рассказывает о своем муже и раздевается, потому что устала и хочет спать. Эти вышеупомянутые мечты приводят ее в местность В., где она 16-17-летнией девушкой «тосковала о любви». Она хотела освободиться от родителей. Это желание было настолько сильным, что она разместила в газете объявление о бракосочетании. О себе дал знать лейтенант, который спросил¹¹¹ ее о приданом и закончил письмо словами: «Поэтому проверяю, кто связывает себя обещанием навечно». Тогда пациентка очень сильно испугалась, что родители могли узнать что-нибудь. «Или я уже была тогда знакома с моим другом?» – вдруг спрашивает она. Под «другом» она имеет в виду мужа сестры, которого она, по ее словам, любила; он должен был быть старше ее на два года, и поэтому не ответил на ее любовь; позже он влюбился в ее сестру.

О нем мы узнаем следующее: «Молодой человек был другом моего брата. Он был в гостях у моей бабушки: мой брат позволил ему спать на сундуке; укладывая вещи, он взял жакет бабушки. Потом у молодого человека случилась гистология, порок меланхолии, потому что был повод к нечистым подозрениям; среди прислуги ходили сплетни, потому что молодой человек провожал меня. Теперь на меня клевещут из-за общения с ним: меня называют потаскухой. Я встретилась с молодым человеком в ванной. Это мистика святой воды умерших в духе обязанности, которая связана с ваннами, мифологическими…». (Оговорка: «балами», затем пациентка поправляется: «ваннами».) «Тогда мне было 16 лет, – продолжает она, – знакомство длилось два года, пока он жил в Цюрихе. Это была чистая дружба. Бабенке нечего здесь разнюхивать»^112,113.

Когда я спросила пациентку, как долго женаты сестра и молодой человек, она рассказывает мне, что она видела свою сестру плывущей в корзине Моисея. Пациентка объясняет это явление как опасность для сестры. Теперь мы также понимаем, почему пациентка вспоминает об уничтожении сестры в своих видениях и одновременно о превращении в собственную желаемую личность. Если она выйдет замуж за молодого человека, она вступит на место устраненной сестры. Также целесообразно устранение родителей. Пациентка видит отца, побежденного тремя мужчинами. Одного из этих мужчин она называет «Dr. W., другом мужа, учителем ее сестры». Муж пациентки был учителем (профессором). Но учитель также обладает значением «врач» и наоборот. В «поэзии по дороге в школу» с «Карлом Великим» мы увидели, что последний – это учитель, желающий иметь с сестрой пациентки сексуальные отношения. Одновременно этот учитель оказался Dr. J. В фантазиях «молодой человек» по отношению к сестре играет такую же роль, что и учитель (муж пациентки), и Dr. J. Вместо того, чтобы назвать молодого человека, о котором она только что говорила, победителем, пациентка называет учителя = врача, по нашим предположениям это Dr. J. В действительности у нас есть ассоциативные связи между «молодым человеком» (также называемым «другом») и Dr. J. Я обратила внимание на оговорку «балами» вместо «ваннами». Что же последует дальше?

«Голоса подвергали сомнению мою порядочность еще в те годы…, когда я жила во французской Швейцарии. Там был молодежный праздник. Я была в семье сапожника. Танцы длились до 9 часов вечера. Днем работали карусели и балаганы. Люди видели, как меня пригласил на танец один знакомый. Семья общалась с Dr. J. (Пациентка встает на колени.) Мне там не нравилось, потому что я всегда была там уставшей».

Оговорка «балами» указывает нам на связь, существующую в бессознательном. Вытесняемое из глубины наружу представление сначала отклоняется бессознательным как неподходящее; пациентка поправляется «ваннами» и продолжает говорить о «молодом человеке» все же недолго, и подавляемое представление одерживает вверх. Пациентка вспоминает и говорит о каруселях, балаганах, которые переходят в карнавальные фантазии. Как нам показала глава «Психолого-сикстинские эксперименты», к моменту карнавала она «осуждена», «избита» Dr. J., что является для нее сексуальным действием. Здесь она также, в конце концов, думает о Dr. J. При этом она встает на колени, как если бы она молилась небесному судье. В чем же теперь состоит общее, связующий мост между содержанием представлений «ваннами» и «балами», который дал право бессознательному заменить одно слово другим? Как мифологические (т. е. связанные с возникновением человека) ванны, так и карнавальные игры являются для пациентки символами, которые реализуют ее желание иметь сексуальные отношения с Dr. J. Интересно то, что новый объект любви, Dr. J., в результате общей символики совершенно сгущается со старым; новое событие втискивается в русло старого комплекса, так что пациентка борется с равными противодействиями, которые занимали ее раньше: новый возлюбленный, как и прежний, борется с мощью родителей, оба поддерживают отношения с сестрой пациентки.

У нас есть еще подобные примеры: в раннем детстве у пациентки было две любимых лошади, принадлежавших отцу. Коричневую лошадь – Дорри – она сравнивала с собой, белую – Фрица – со своим братом. Что же делает с этими любимцами бессознательное? Все люди, которых пациентка любит, сравниваются с лошадями.

«Было бы хорошо, – считает пациентка, – если бы в людях можно было обнаружить животное, которое является их духом-хранителем. Я всегда любила лошадей. Одна лошадь выловила в моей квартире всех мышей». (Не знаю, относится ли это к действительности или к сновидению.) «Но если такой дух какого-либо такого животного имеет внутри любовь, то нужно много страдать: у меня раскалывалась голова, в меня вошел дух и свирепствовал. Если сжигают кости покойников, а потом размельчают, растворяют в воде и удобряют землю, то это распространяется в воздухе».

Вопрос: «Это как?».

Ответ: «Из-за испарения. Потом можно увидеть на дереве голову упомянутого животного».

Сначала пациентка подчеркивает духовное: животное называется духом-хранителем. Любовь – это дух, который проникает в пациентку через расколотую голову (место расположения души). Затем следует телесное: «кости покойников». При обсуждении новозоона пациентка наставляла, что это – мертвое вещество, происходящее от «головы и сперматических образований в животном». В главе «Гистология и ее лечение» мы видели, что из-за онанизма пациентка страдала недостаточной молочной секрецией. Причиной обызвествления костей она считала искусственное молоко, содержащее много извести. Эту «болезнь», происходящую по причине нечистоплотности, пациентка также воспринимает как нечистую, а стало быть, как «сексуальную дисцентрию» (так как пациентке известен лишь один вид нечистоплотности – сексуальный). Загрязненный предмет, кости получают значение грязного и одновременно с этим оплодотворяющего сексуального продукта. Его необходимо сжечь (пламя любви, потому что холодность ведет к онанизму), растворить в воде (как растворенную в сперматической воде Иисуса детскую непосредственность) и использовать для «испарения» = оплодотворения земли. Как известно, под землей пациентка понимает женщину. Пациентка ранее описала процесс человеческого генезиса: она представила содержащиеся в половых органах женщины околоплодные воды в форме «итальянских озер», которые появляются «в результате раскола земли» (тела). Здесь из мертвых костей (мертвая ткань = сперма) происходит новое животное, оно приходит в результате его водянистого растворения (из тела женщины = земли, которая выделяет это испарение) в мир. Как мы видели раньше, что Иисус освобождается (оплодотворяет) «через воздух своей земли» (= тело), при этом «воздух» (психическое) превращается в «сперматическую воду» (физическое), итак, здесь мы обнаруживаем обратный процесс. Вода, «пропитанная» животными элементами, выделяет испарения, и одновременно в воздухе животные элементы кристаллизируются в новых животных. В соответствующем переходе от физического к психическому, «голове» животного, оплодотворяющая духовная любовь пришла к пациентке через голову. Для этого ее голова должна была «расколоться», как если бы в нее проникло что-то телесное, у чего есть пространственное растяжение. Здесь я хочу отметить, что этот раскол головы пациентка называет «френологией». Как наука, занимающаяся изучением формы головы, френология является противопоставлением «анатомии», которая, как мы знаем, изучает женские половые органы. В главе «Психолого-сикстинские эксперименты»^114,пациентка говорила о «вскрытии души, анатомической проверке или френологии». С двумя первыми выражениями мы познакомились там как с символами сексуальной агрессии (со стороны Dr. J.) по отношению к пациентке.

Согласно всему вышесказанному мы также должны принять то же самое значение для «френологии».

Так же, как пациентка превращается в маленькую Форель, таким же образом, как она рассказывала, что посредством мифологического (= сексуального) лечения превращалась в лошадь «в изучении науки»¹¹⁵. «Меня наркотизировали, и я проснулась в образе лошади». В другой раз ее убили, и она проснулась в образе лошади.

«Лошадиная physe превращается в человеческую, – говорит пациентка, – животное убивают, и из него образуется человек. Это относится к мифологии военных событий. Профессор Форель прошел ступень лошади?»

Вопрос: «Что происходит в случае смерти?».

Ответ: «Смерть является освобождением лишь тогда, если она физически разлагается. Меня наркотизировали¹¹⁶, и когда я проснулась, у меня было такое чувство, что я животное; это учение профессора Хэкеля, исследование теории Дарвина».

Здесь смерть также связана с сексуальными представлениями. Мысли о превращении (имеющиеся в мифологии каждого народа) ищут очень логичный для бессознательного способ, поддержку теории Дарвина.

Однажды ночью пациентка видит приближающиеся к ней лошадиные головы (духовное!), которые говорят ей, что в горной местности Цюриха опасно, и они потерялись, их нужно лечить мифологическим способом для генезиса, они погибнут, если они не будут использованы в научных целях.

Горная местность Цюриха – это местность, где с пациенткой случилась первая любовная история. «Лошадь коричневого окраса символизировала меня, а белую звали Фритц», – говорит пациентка. Белую лошадь, которую, как было упомянуто раньше, пациентка сравнивала с братом, звали Фритц. Из этого следует, что она и ее брат, соответственно, а в дальнейшем – возлюбленные, занимающие место брата, должны лечиться «мифологическим» способом, переводя на наш язык, иметь сексуальные отношения.

«Когда я была замужем, перед квартирой стояла белая лошадь и ела всех мышей, – рассказывает пациентка, – это была роскошная голова, длинная шея, тяжелое тело». «В заведении у меня было видение; это был вид лошадиных бегов. У лошади был большой живот».

Вопрос: «Когда бывает большой живот?».

Ответ (улыбаясь): «Может быть, кобыла вынашивала (плод)».

Затем следовали вопросы о детях.

Как во втором видении лошадь с большим животом символизирует беременность, также, вероятно, и в первом «тяжелое тело» означает то же самое. Она заставляет лошадь есть мышей. До этого момента еда обозначала для пациентки сексуальный акт и, может быть, здесь будет означать также оплодотворение, после которого становятся тяжелыми, т. е. беременеют¹¹⁷.

Следующее сновидение: «Лошади устремились в горы. Они закусали насмерть присутствие духа людей, которые управляли ими».

Пациентка объясняет: «История; это связано с войной. Войны заканчиваются в тех местах, где много лошадей, потому что лошадь носит наездника. Это войны 1870 года» (война с турками). «Турки – это азиаты. Одно блюдо называют у нас «турки». Кукуруза называется «турки». Это война против плода. У турков тоже будут семена, как и у других животных; это сперматические плоды. Семена попадают в землю, из этого образуется плод. Они не могут оплодотворить, но могут вылечить, если они сами здоровы».

Уход в горы напоминает о комплексе аборта. Уход лошадей вызывает представление о войне (которая приснилась пациентке при введении наркоза во время аборта), а именно о турецкой войне. Нет сомнений в том, что «турки» – это сексуальные символы, потому что пациентка говорит, что «турки» означают кукурузу, и что войны ведутся против «сперматических плодов». Она также ссылается на фантазию оплодотворения земли. Пациентка импонирует туркам из-за их сверхзачатия в сексуальных связях, поэтому пациентка выбирает их символами. Однажды пациентка сказала, что она не Турция, не дружественная по отношению к мормонам страна (сравните): «Dr. J. – друг мормонов, который каждый год вступает в новый брак». Странным кажется предложение: «Войны заканчиваются в тех местах, потому что лошадь носит наездника». Я вспоминаю работу Юнга «О конфликтах детской души», в которой маленькая Анна в сновидении осуществляет ее желания по отношению к отцу так, что скачет на животе у дяди. У пациентки, кажется, наездники также находятся в похожих отношениях. Послушаем далее:

«Убитые лошади потом разыскиваются. В связи с этим находится долина Мариазель. Лошади относятся к мифологии. Лошади, сожравшие человеческие головы, используются в научных целях».

Лошади пожирают человеческие головы, и это относится к «мифологии», которая, как мы знаем, связана с генезисом человека. Мы не удивляемся, потому что не упускаем из виду, что голова – это духовное, о котором пациентка говорит вместо физического: «из головы и сперматических образований в животном появляется новое поколение». Итак, у нас на самом деле есть сексуальная связь между «лошадями» и их «правителями».

«Они закусали насмерть присутствие духа людей, которые управляли ими».

Вопрос: «Как вы понимаете поедание голов?».

Ответ: «Это эксперименты: лошадей кормили выкопанными трупами».

В одноименной главе мы познакомились с «психолого-сикстинскими экспериментами»^118, Dr. J.; поедание голов пациентка сравнивает с поеданием трупов, потому что происходящий из головы «новозоон» (= сперма) – это «мертвая ткань».

Пациентка продолжает: «Освобождение от католицизма может произойти посредством мифологии, потому что помешательство возникает из-за мифологии. Это связано с промышленностью». «Промышленность» связана с бедными классами рабочих. Муж-католик, который довел пациентку до помешательства, предпочел ей богатую девушку.

«Загрызание насмерть – значит освободиться от жизни или проверить характер человека, т. е. перенос человечности в животное. Есть животные радостные, которые потом уходят в небо; они становятся потом духами-хранителями. Если животное кусает человека, человечность переносится в животное. Процесс загрызания насмерть – это суровый божий приговор. Это могут вынести лишь те, у кого чистая совесть».

Символика смертельного загрызания не чужда нам. В главе «Поэзия тропов» мы видели, что пациентка бросается животным, и узнали, что пожирание – это сексуальный акт в символике смерти. «Загрызание насмерть» пациентка называет «божьим приговором». Также известно и значение приговора (сексуальной победы). Во время полового акта с «животным», само собой разумеется, «человечность», а стало быть, продукт, содержащий зародыш человека, из которого, соответственно, появляется человек, переносится в животное.

«Животные могут быть символами человека и бога, если любовь бога отправляется в животное, и если бог предоставляет животным приговор».

Здесь пациентка сама совершенно правильно объясняет, что такое символ: это такой предмет, в который помещается собственная сущность (= любовь), который действует так, как действует она (бог «предоставляет» свои действия животным).

Мы увидели достаточное количество примеров, как лошади, любимцы ребенка, становятся сексуальными символами взрослой женщины. При этом белая лошадь, Фриц, соответствует ее брату. Тип брата играет большую роль для пациентки. Мы проанализировали сновидение, в котором брат непосредственным образом посредством своей «змеи» устанавливает мир. Пациентка рассказала мне еще несколько подобных сновидений. Любимые ее люди называются «братом» «сексуального объекта» (как, напр[имер], брат профессора Фореля). Ее «друг» был другом брата. Брата, женатого во второй раз, пациентка называет «врачом-психиатром» из-за его жен, потому что «одна страдала преувеличенной веселостью, другая – атеизмом». Благодаря называнию «врачом-психиатром» осуществляется связь идентификации брата с последующим любовным объектом, Dr. J., со всеми последствиями, которые ей предоставляет понятие «врач». Брат должен быть музыкальным, обладать более высокими требованиями к искусству; наряду с этим по желанию пациентки он страдает «атонией мочевого пузыря» «из-за простуды или грубого лечения». Он также «бесплоден», как и пациентка, и поэтому должен «лечиться». Пациентка рассказывает, улыбаясь, что «бабенка» сомневается в отношении пациентки к брату как сестры, она подозревает другие «отношения». Они научились этому у родителей.

«Эти грязные предположения должны стать правдой, потому что они существуют¹¹⁹, – считает пациентка. – Брат сказал, что я не настоящая его сестра».

«Предположения», которые «могут стать действительностью» у пациентки, заставляют брата пациентки вступить на место отца, при этом она сама занимает место матери.

В судьбе пациентки мать играет важную роль, поскольку она постоянно идентифицирует себя с матерью и переживает те же события, что и мать. Пациентка также говорит, что ей передались манеры и характер матери.