Опасный метод лечения шизофрении

Теща

(1913)

Проблема тещи является одной из самых печальных и одновременно интереснейших проблем психологии. В статье «Боязнь инцеста у дикарей и невротиков»²⁴³ Фрейд указывает на то, что и у дикарей есть сопротивления по отношению к теще, которые явились причиной создания ряда правил предосторожности по отношению к ней. Часть сопротивлений Фрейд сводит к тому, что теща, как старшая по возрасту, напоминает своему зятю о скором старении его молодой жены. Между тем теща не все время была старой, страшной женщиной, какой ее с пристрастием рисует народ.

В особенности в современном мире это часто цветущие, элегантные женщины, которые желанны многими мужчинами. Кажется, что это не матери, а старшие сестры своих дочерей. Некоторые из них настолько бодры и властолюбивы, что хотят управлять молодой парой, как когда-то управляли собственными детьми, они вмешиваются во все, требуют послушания и особенно являются грузом для зятя, но эти случаи остаются в меньшинстве.

Прежде всего: почему так много говорят о злых тещах и так мало по отношению к злым тестям? В первую очередь, отвечая на этот вопрос, следует учитывать знание женской психологии: у женщины намного меньше возможностей пережить в действительности ее личные желания. В качестве возмещения за это она обладает лучшей возможностью проникнуться к другим людям и, таким образом, переживать вместе с ними их жизнь. Только подумайте, например, с каким удовольствием старые девы, которым не суждено испытать счастье любви, содействуют чужим бракам и т. п. В большом распространении этого дара проникновения я вижу причину того, почему женщины, которые ни в коем случае не уступают по способностям и силе фантазии мужчинам, все же долгое время не создавали никаких равнозначных продуктов искусства. Чтобы создать произведение искусства, нужно настолько объективировать собственное переживание или переживание других людей, чтобы оно, как безличное, могло ассимилироваться под все остальные события внешнего мира. Лишь после этого можно говорить о форме изображения, которая относится к сущности произведения искусства. Эта объективизация приносит художнику облегчение. Эта способность выражена у женщин в незначительной степени, как правило, здесь в значительной мере преобладает противоположный механизм: женщина чувствует переживания других людей, которые соответствуют ее желаниям, соответственно, опасениям, и превращает их в собственные, она устраняет аффекты, в то время, когда она сама заново переживает эти события психически и преобразует их в соответствии со своими желаниями²⁴⁴. В возможности проникновения лежит своеобразная большая социальная значимость женщины, и я не знаю, насколько возможно и насколько это разумно – приписать женщине мужские способы восприятия как «более совершенные». В любом случае я не думаю, что это удалось бы полностью: у человеческого вида роль женщины – это роль матери и воспитательницы, такая роль настолько обращается к дару проникновения, что женщина, в соответствии своему собственному виду, может сбросить с себя относительно лишь малую часть своих чувств через объективизацию. В будущем появятся способные художники-женщины, которые всегда были, но мне кажется, что они всегда будут оставаться позади великих художников-мужчин. Конечно, при оценке таких важных вопросов следует соблюдать осторожность и все время принимать во внимание возможность заблуждений.

В первую очередь мать проживает жизнь собственных детей, и она, наученная опытом, хотела бы управлять ею, как она управляла бы своей собственной жизнью. Дочь как женщина ближе всего находится к матери, поэтому в отношениях между матерью и дочерью присутствует проникновенность, а также постоянная конкуренция. Ласковая мать всегда любит мужчину, которого любит ребенок, еще больше она любит мужчину, который любит ее ребенка. При этом она снова переживает свою молодость, и по возможности сама хотела бы быть для своего зятя грациозной и приятной: поэтому тещи покупают новые платья, допускают небольшие погрешности в красоте, которые, однако, всегда остаются незамеченными, их оперативно устраняют и т. п. Чтобы оправдать это кокетство, мать убеждается, что она делает это во благо своей дочери: мужчина любит свою жену еще больше, если он не боится ужасного примера ее матери, да и мы, аналитики, можем добавить, что частичка любви осознанно помогает дочери, в бессознательном часто имеет значение для красивой тещи. И все же эти благородные причины не единственные: если она достаточно честна сама с собой, то теща должна признать, что стесняется показаться зятю ненавистной, как если бы она сама воспринималась им как объект любви²⁴⁵. Так же любящая мать не позволяет проникнуть в сознание зависти к молодой свежести дочери, она чувствует себя молодой и свежей, когда она видит такой свою дочь. Часто теща очень восприимчива и легкоранима; она не была бы такой, если бы думала только о благе своего ребенка. Сама она тоскует по тому, чтобы стать любимой и дорогой для своего нового «ребенка», как его собственная «мать». Так как она постоянно идентифицирует себя с дочкой, то она также проецирует на нее чувство собственного неудовлетворения; ей кажется, что ее ребенок недостаточно любим, нужно подготовить его ко всему и защитить словом и делом. Из таких чувственных установок можно придумать всевозможные комбинации действий, которые превращают больше всех желаемых мужчинами жен и нежных матерей в самых опасных тещ.

Современный мир практически занимается лишь тещами, хотя молодые женщины, особенно из менее предпочтительных слоев населения, также вынуждены немало терпеть от своих свекровей. В среднем мать женщины больше радуется ее свадьбе, чем мать мужчины. Причина не только в социальной несамостоятельности женщины, а в том, что одна мать теряет своего сына, в то время как другая, живущая жизнью своей дочери, получает его. Как известно, отношение матери к сыну очень сильно отличается от отношения к дочери: оно более эротическое, менее интимное. Особенно в семьях без отцов мать привыкает видеть в сыне мужчину, советчика и защитника. В бессознательной жизни фантазий он является ее возлюбленным. Поэтому она не может так легко проникнуться к любви сына по отношению к другой женщине. Невестка остается соперницей до тех пор, пока материнская любовь не научится уважать счастье любви другой женщины. Это непросто и едва ли происходит в полной мере.

Идеальным браком для мужчины и женщины является полное освобождение от родительской семьи, так чтобы два существа полностью принадлежали друг другу. Этого мог бы потребовать лишь дилетант в психоанализе: если бы любовь мужчины и женщины существенно отличалась от любви к родителям, то тогда бы любовь по отношению к родственникам не мешала бы согласию в браке, в то время как в действительности это происходит на каждом шагу. Имеется большое число невротичных мужчин и женщин, которые не умеют никого любить, потому что слишком сильно привязаны к собственной семье. Есть индивиды, которые любят свой объект только до тех пор, пока тот не вступит в отношения с родителями; и тогда объект сразу же теряет свою привлекательность.

Естественный импульс любящего человека – любить родственников возлюбленного, потому что они имеют к нему отношение, к этому импульсу присоединяется лишь темный, проникающий в область сознания противоположный импульс; эта черта ранее любимой собственной семьи, с которой в целом люди остаются связанными душой. Поэтому возникает чувство, что есть свой отец, а у сына – в особенности мать, которую обманывают в любви и заботе, в то время как их дарят чужой матери, которая для ребенка все-таки никогда не сравнится с родной матерью. Сознательное отчасти, но в основном бессознательное сравнение все время принижает тещу [свекровь]. В глубине души собственная мать всегда остается молодой и красивой; поэтому любая другая женщина, которая не идентифицируется с образом матери, оказывается старой и страшной. Такое отношение к теще [свекрови] обостряется еще сильнее, если она по какой-то причине в жизни более счастлива, чем собственная мать. Ребенок воспринимает это так, как если бы теща [свекровь] присвоила себе принадлежащее его матери счастье. Восприимчивость может вырасти до патологии, так что сын – он как мужчина сильнее привязан к матери – становится мстительным противником тещи, в то время как в каждом ее слове он видит намек или принижение своей семьи, соответственно, его матери. Это происходит настолько легко, как будто он сам делает ее своим врагом, чтобы оправдать себя, приписать собственный образ действий теще.

Все проявления любви со стороны родителей партнера приносят здесь мало пользы, потому что любовь также требует в ответ любви, которую нельзя допустить. Единственное ясное аналитическое познание собственных душевных процессов может лишь помочь советом: оно учит нас, что для каждого маленького ребенка единственными богоподобными авторитетами являются сначала собственные родители; затем следует фаза освобождения от родительской власти, которая наступает с сильным противоречием и критикой всех родительских действий. Позже эти экстремальные направления уравновешиваются. Люди учатся любить и ценить других людей, не обвиняя себя при этом в измене собственной семье, потому что они и для своих родителей сохраняют зарождающуюся в них любовь и благодарность. Если где-то такое развитие вследствие сильной привязанности осуществляется не без затруднений, то, значит, имеются предпосылки невроза; в таких случаях анализ может оказать помощь и превратить асоциального человека, который признает лишь себя и то, что относится к нему, в социального, который также любит и ценит других людей. Некоторые, однако, несмотря на все разумные доводы, не могут избавиться от внутреннего чувства, как будто они и их родители – это самые дорогие люди в мире. Чувство можно оставить в покое: это зависит только от того, как овладеть этим внутренним чувством настолько, чтобы не демонстрировать его, сохранение равновесия дается с трудом, и, скорее, оставляет превосходство противоположным влечениям, т. е. отношение к другим людям немного щадящее, как к своим родственникам.