Операция «Спасти кота»

19. Видео

– Я даже не знаю с чего начать. Сень, вот у тебя есть человек, которого ты должен ненавидеть, но всё равно будешь прощать, что бы он ни сделал? – Соня устроилась рядом на лавке, и Сеня обнял её.

– Есть, – хмуро добавил он и подумал в этот момент о Кате.

– Тоже сестра? – вдруг заинтересовалась Соня, похоже, она не ожидала, что кто-то может её понять.

– Почти, – протяжно выдохнул Сеня.

– Я всё-таки должна тебе это показать, – Соня не стала лезть с расспросами, но достала смартфон и открыла Youtube, начала искать ролик, попутно рассказывая. – В школьные годы я очень много выступала и в школе, и на фестивалях, и в конкурсах разных участвовала, но никогда не видела себя со стороны, к счастью…

Она протянула Сене смартфон. Запись была сделана с телефона, и парень не сразу признал в девочке в длинном алом платье Соню: рыжие волосы собраны вверх, открытые плечи. Она стояла на сцене, позади на занавесе красовались буквы «Осенний бал». Соня запела песню Don’t Speak группы No Doubt, и стала медленно покрываться краской. Сначала вспыхнули щёки, потом лоб, шея, плечи. Как будто кто-то невидимый раскрашивал девушку кисточкой. К припеву Соня уже сливалась с платьем, медь в волосах и свет в лицо ещё больше подчёркивали сильное смущение.

– Девочка-помидор! – громко засмеялся кто-то в зале, справа от снимающего.

И Соня на видео будто услышала это, под надрывный момент в песне: "Don’t tell me 'cause it hurts" шагнула в сторону, и то ли запутавшись в проводах микрофона, то ли наступив на платье, но тут же с грохотом рухнула. Раздались хохот, овации, свист.

– Помидорка расквасилась! – крикнул кто-то позади снимающего. Камера затряслась. Соня неловко поднималась на сцене, и на этом ролик обрывался.

Сеня хмурился, хоть падение на видео и выглядело смешно, но что сказать девушке он не знал, осторожно спросил:

– Ты из-за этого переживаешь?

– Это было больше двух лет назад. Ролик сначала разлетелся по всей школе, а потом кто-то выложил его в Тверской группе в Вконтакте, – голос у Сони был спокойный, но сдавленный, Сеня чувствовал, что она сдерживает слёзы. – И дело даже не в падении, и не в позоре на весь город, хотя я ещё месяц ни в школе, ни в музыкалке не появлялась, надо мной потом долго все смеялись. Просто никогда не думала, что настолько сильно краснею, – она прижала ладони к щекам. – После этого больше не хотела петь, потому что словно со стороны себя видела.

– Мне кажется это из-за платья. Сегодня ты пела и не так краснела. Я даже не заметил, – Сеня ещё крепче прижал девушку к себе.

– Там и платье было мамино и туфли, я из-за них и свалилась. Платье мне было велико, ещё и надето на голое тело. Мне всё казалось, что оно сползло и я пою с голой грудью, а посмотреть, поправить не могла, готова была провалиться сквозь землю от стыда. И провалилась. Но знаешь, что самое обидное?! – она развернулась и посмотрела на Сеню, с горечью заговорила. – Я думаю, это дело рук Каринки. Пусть снимала не она, но показать всему миру мой позор – очень на неё похоже. Я такого о себе в интернете начиталась, хочешь посмотреть?! – протягивала она телефон.

– Нет, – даже не глянув на экран, ответил Сеня. Ему тоже стало горько за девушку, он бы пошёл выяснять и мстить, но сейчас Соне нужна была поддержка. – В интернете вообще редко кого хвалят, но сегодня я видел и слышал, как ты поёшь, и хотя Руслан мне не понравился, – признался Сеня, но дело было не в певце, а в ревности. – Но я с ним соглашусь: ты огонь!

Соня усмехнулась, но тут же добавила:

– Я всё равно буду краснеть, думать об этом, сбиваться.

– Не надевай красные вещи, и румянец тебя будет только красить! – от того, что Соня чуть улыбнулась, Сеня опять не сдержался и поцеловал её.

Девушка отвечала взаимностью, нежностью, но потом вдруг резко оттолкнула Сеню:

– Что же мы делаем?! Бинокль!

– Какой бинокль?! – Сеня чуть с лавки не упал от внезапности.

– У Тамары Викторовны бинокль, она в него постоянно следит за бабками во дворе, чтобы они без неё гулять не выходили! – пояснила Соня. – Я боюсь, что она нас тоже увидит.

А Сеня, представив маскирующуюся старушку с биноклем у окна, вдруг расхохотался.

– Темно ведь, скажешь, что это не ты, – всё ещё улыбался Сеня.

– Лучше пойдём отсюда! – Соня встала и протянула парню руку.

Они не спеша брели к машине.

– Так из-за чего ты разрыдалась, если не из-за ролика?

– Я сегодня вдруг поняла, что ты, твоё появление – это тоже проделки сестры. Кроме неё никто не мог сказать такое про меня. Тогда я действительно решила, что ты пришёл из-за овцы, даже не подумала, что кто-то мог подставить, – Соня со злостью пнула камень на дороге. – А теперь всё поняла и снова попалась, – она вздохнула, но сердито продолжила. – Можешь больше не разыгрывать этот спектакль. Пьеса окончена. Занавес.

– Сонь, я твою сестру сегодня первый раз в глаза увидел, – Сеня даже усмехнулся от нелепости предположения. – Разве я похож на того, кто может плести интриги?!

– В том то и дело, что не похож, – она глянула в сторону Сени. – Поэтому я не могла в это поверить, да и не хотела, – понизив голос, пробурчала она.

– И что же тебя переубедило на мой счёт? – заинтересовался парень.

– Сестра. Разве она тебе не понравилась?!

– Сонь, ей шестнадцать! – опешил Сеня и остановился, разворачивая девушку к себе. – За кого ты меня принимаешь?

– Я чувствую подвох, не бывает так идеально. Где-то подстава! – Соня опять сделала брови домиком, и с тоской заговорила. – Не ври! Каринка всем парням нравится.

– Может кто-то и видит в ней девушку с картинки, но у неё же на лбу написана статья Уголовного кодекса за совращение несовершеннолетних, – приподнял брови Сеня.

– Правда? – Соня хихикнула, но в глазах мелькнула надежда.

– Правда! – убеждал парень.

– Но если это не её рук дело, тогда кто меня подставил?!

– Подставили не тебя, а меня, – начал объясняться Сеня, чуть нахмурился. – У меня тоже есть человек, который злоупотребляет моим доверием.

– Скажи мне кто! – попросила Соня.

Сеня, наверное, никогда не рассказал девушке про Катю, увиливал бы, отмалчивался, но если он хотел заполучить доверие Сони, то придётся выкладывать всю правду.

– Просто это моя бывшая девушка, – поджал он губы.