Операция «Спасти кота»

52. У Сони кто-то появился

У Сени всегда была развита интуиция, какое-то внутреннее чутьё, которое помогало выделять «своих» людей, но чуйка помогала и в жизни, и как бы Сеня себя ни успокаивал, его внутренний голос просто вопил, что Соню он теряет.

Наверное, чутьё переросло в паранойю, потому что Сеня стал плохо спать, тревожность нарастала. А через два дня после их последней встречи умерла бабушка Сони.

Может, Соня морально была к этому готова, может, потерю помогли перенести антидепрессанты, но она совсем не плакала, была собрана, занимаясь организацией похорон и поминками вместе с Сеней и отцом.

Похороны прошло суетливо, шумно, скорбно. Поминали на даче, где последние годы жила Зинаида Павловна. Отец Сони быстро завалился спать, разделив скорбь с родственниками и друзьями старушки, ему болезнь и смерть матери дались тяжело.

Разложив остатки еды в контейнеры и забив ими холодильник, Сеня с Соней вышли ночью во двор. Постелили на дачные качели одеяло, Соня помимо пальто, ещё укуталась в плед, поджала под себя ноги и сидела будто в коконе. Что в начале ноября, что летом звёзды светили одинаково ярко. Сеня развалился на качелях, и вдруг осознал, насколько вымотан. Он ненавидел похороны ещё с тех пор, как умерла престарелая соседка Сони семь лет назад, а теперь эта ненависть только укрепилась.

– Трудный был день, – подытожил он, не отрывая взгляда от звёзд. – Вернёшься теперь в Москву?

– Да, мне нужно опять к психиатру, таблетки заканчиваются.

– Это единственная причина? – Сеня обернулся, в темноте выхватывая лицо девушки. Придвинулся ближе, чтобы видеть Соню.

– Сейчас они мне очень нужны, – Соня говорила серьёзно.

– Ты хорошо держишься, по сравнению с отцом.

– Я не пережила бы это всё, если б тебя не было рядом, – Соня протянула руку, и положила прохладную ладонь на шею Сене, коснулась открытой кожи между волосами и воротником куртки и нежно водила ноготками. Потом заговорила чуть тише, будто их могут подслушать. – Меня сегодня опять накрыло, когда бабушку хоронили. Я представила, что это я в гробу, и мне опять туда захотелось. Это странное ощущение. Ты знаешь, я когда тогда лежала в депрессии, тоже представляла, что я в гробу. На меня такая усталость напала, что руки не могла поднять и всё думала, что в гробу хорошо, спокойно, не нужно вставать, двигаться. Ужас, да?!

– Ещё какой! – Сеня перевёл дыхание.

В ночной тиши слушать Сонины откровения было жутко, а то с каким спокойствием она говорила, что хочет полежать в гробу, заставило поёжиться. Соня впервые рассказывала о пережитом состоянии, и Сене ещё больше хотелось защитить её от всего мира.

– Это сейчас кажется ужасным, а тогда мне на полном серьёзе этого хотелось, – Соня вздохнула. – Но я больше так не хочу.

– Так больше не будет, – заверил её Сеня, вновь поднял к звёздам глаза. И блаженно прикрывал их, когда чувствовал нежные, прохладные касания на шее. Именно в такие моменты хотелось, чтобы время замерло. Быть наедине с природой и самым близким человеком рядом. Сене казалось, что ему больше ничего и не нужно.

Хотелось продлить этот момент, но тут Соня пододвинулась ближе и привалилась к боку. Соня поцеловал её в кончик носа, который оказался ледяным, понял, что она замерзает, обхватил её, завёрнутую в плед и потащил в дом.

И вновь Соня осталась в Твери, не вернулась на следующий день с Сеней, теперь она не хотела бросать одного отца, сказала, дождётся, пока маму и Аню выпишут из больницы. Карину планировали держать на сохранении ещё минимум месяц. Но Сеня предупредил, что через два дежурства обязательно заберёт Соню, сказал паковать вещи.

Он понял, что что-то произошло уже на следующий день. Они созвонились вечером, и Соня опять поменялась, отвечала рассеянно и невпопад, будто Сеня её отвлёк от чего-то важного и серьёзного, но посторонних звуков рядом не было.

– Сонь, что там у тебя происходит? – строго спросил он. – Всё нормально?

– Всё хорошо. Просто устала. Ездила к маме с Анькой в больницу, весь день с ними пробыла, – тут же бодро отозвалась она. – Их обещают выписать дня через четыре.

Сеня чувствовал, что Соня что-то скрывает, но она его заверила, что всё нормально, только голос её поменялся. Это не было похоже на новый виток депрессии, тогда она даже говорила с неохотой. Сейчас она то ли повеселела, но в голосе появились какие-то нотки нетерпеливости и возбуждения. И может быть, Сеня успокоился бы, но Соня стала недоговаривать каждый день, но становилась явно веселей, стала даже шутить. Сеня сердился от её скрытности и решил приехать к ней на день раньше, чем планировал.

Без предварительного звонка сразу позвонил в квартиру. Открыла ему Лариса Павловна. Удивилась его приезду, но обрадовалась. Позвала обедать.

– А Соня где?

– В детской больнице.

– С Аней там осталась? – не понимал он.

– Нет, нас выписали позавчера. Аня дома. Соня рано уехала, сказала у неё там дело, – пожала плечами Лариса Павловна. – Она мне не отчитывается. Тебе тоже ничего не сказала? – женщина нахмурилась.

Сеня разозлился и тут же помчался в детскую больницу. Позвонил Соне, когда подъехал, но она не брала трубку. Где именно её искать не знал. Зашёл в холл и стоял, бесконечно набирал номер, чувствовал, что закипает. И чуть не пропустил Соню, но её звонкий голос он узнал бы сквозь тысячи голосов. Она шла по коридору рядом с врачом-мужчиной и с возбуждением ему что-то рассказывала. Давно Сеня не видел, чтобы Соня так чему-то радовалась. А от того, что причина её радости – мужчина, защемило где-то в груди. Сеня сразу подумал, что Соня нашла себе «правильного» мужчину.

Соня его не замечала, поглощённая оживлённым рассказом, но Сеня окликнул её, и она замерла, перестала говорить, на лице застыл испуг. Она что-то сказала врачу, и тот пошёл на лестнице вверх, а сама подбежала к Сене:

– Ты что здесь делаешь? – Соня была другая, радостная, живая, активная.

– А ты?! – Сеня прищурился и сжал зубы от бурлящего внутри негодования.

– Сень, – ласково начала она. Соня, видимо, по тону и взгляду поняла, что он злится. Говорила спокойно, сжала его предплечье, но смотрела прямо в глаза. – Я тебе всё-всё расскажу, но дай мне буквально пятнадцать минут. Я Сергея Михайловича второй день ловлю. Побудь тут, я скоро приду! – и она просто убежала вслед за врачом по лестнице.