Операция «Спасти кота»

58. Тасманский дьявол

Нагулявшись вдоволь, они повёзли Никиту в детский дом. Расположен детдом был на противоположном конце Москвы. Никита прилип носом к стеклу, дышал, а потом отлипал и разглядывал следы на стекле, ни секунды не мог посидеть спокойно. Он сидел позади Сони и теребил только её кресло, но периодически высовывал лицо между креслами и смотрел на дорогу впереди, через секунду уже опять прилипал к стеклу или начинал что-то рассказывать Тёме, но пока тот думал, что ответить, Никита уже терял интерес и снова переключался на что-то ещё.

Соня пыталась завести с ним беседу, но Никита был так взбудоражен, что тут же отвлекался на происходящее за окном. Сеня за всю дорогу не проронил ни слова, Соня всё косилась на него, и встретившись с ней взглядами, он заметил в её глазах вину.

К концу дороги и Никита чуть успокоился, загрустил, видимо, почувствовал, что день подходит к концу и его жизнь на свободе тоже.

– До свидания! – попрощался он, вылезая из машины. Не ныл, не спрашивал, когда будет повторение прогулки, лишь смиренно тащился к воротам вместе с Соней.

Как ни странно, Сеня совсем не злился на Соню, он её понимал. Она из кожи вон лезла, чтобы мальчик понравился Сене, чтобы показать его с хорошей стороны. День они провели хорошо, дружно, хоть и Никита вёл себя, как сбежавший из леса дикий зверь. На детской площадке держался обособленно, но если кто-то ему мешал, то отпихивал без каких-либо зазрений совести. Так одна девочка лет пяти зависла перед горкой-трубой и сидела, не решаясь съехать, а Никита стоял и нетерпеливо мялся за её спиной, но не выдержал и десяти секунд и толкнул её в спину, девочка с криком скатилась и расплакалась. Следом довольный скатился Никита и тут же побежал к следующему развлечению.

Соня поймала его за рукав, что-то объясняла, показывала на девочку, видимо, просила извиниться. Никита явно отпирался, скрестил руки на груди, качал головой, но потом заметил, что Сеня следит за ним, и, встретившись глазами, вдруг обмяк и тут же побежал к девочке, что-то ей быстро заговорил, размахивая руками.

У другого ребёнка Никита забрал мяч и начал убегать от хозяина мяча, с третьим чуть ли не подрался из-за места на качелях. Он не старался ни с кем поиграть вместе и сблизиться. Сеня не встревал, лишь «присматривался», заметил, как на детской площадке постепенно все дети стали его сторониться. Один Тёма не чурался его, но и не играл вместе. Тёма как сел на качели, так и качался почти полтора часа, пару раз уступив место Никите.

Проводив Никиту в детский дом, Соня вскоре вышла из ворот, села в машину и шумно выдохнула. Обернулась к Тёме, улыбнулась ему:

– Ты не устал?

Тёма закачал головой, широко улыбнулся, но затем протяжно зевнул.

А Соня избегала взгляда Сени, и разговора тоже. Она ясно понимала, что такому «сюрпризу» Сеня не обрадуется, ведь он часто злился, если она его не предупреждала, не советовалась.

– Что-то ты сегодня молчалива, – усмехнулся он и успокоил Соню. – Если что, я не злюсь. Совсем.

– Прости меня, нужно было тебя предупредить, – Соня посмотрела в глаза. – Спасибо, что был добр с Никиткой. Он тоже сегодня молодец, очень старался тебя не злить. Я его попросила. Но это было плохой затеей, – Соня вдруг сникла.

И Сеня даже ушам не верил: «неужели сдалась?» Врать и манипулировать Соня никогда не умела, он бы тут же раскусил её фальшь, но она была не из тех, кто сдаётся. Соня никогда не отказывалась от тех, кого любит и кто ей дорог.

– То есть разговоров об опеке больше не будет? – осторожно уточнил Сеня.

– А ты что, передумал?! – округлила глаза Соня.

– Нет, не передумал, – Сеня покачал головой и завёл машину.

– Тогда что об этом разговаривать, я боюсь тебя, когда ты злишься. Может, найдётся для него другая хорошая семья, а нет, пусть знает, что у него, по крайней мере, есть я, буду навещать его, – и Соня снова заговорила тихо, явно была расстроена. – Как только Никиту выписали из больницы, я же оформила наставничество и езжу к нему, как волонтёр-наставник. Мы подружились с психологом из детского дома, она и предложила попробовать гостевой режим, когда подопечного можно на выходные и каникулы брать домой. Я думала, вдруг это поможет тебе понять, какой он, подружиться, сблизиться. Но сейчас отвела Никиту и вижу, что он просто убит этим возвратом, – она вздохнула. – Зря я всё это затеяла.

– Может, он просто выдохся? Столько носился весь день! – предположил Сеня. – Хорошо ведь время провели. В какой-то момент я подумал, что он похож на одного зверя. Тасманский дьявол, знаешь такого?

Соня чуть улыбнулась:

– Что-то, наверное, есть. Но он всегда такой, как заведённый, тормозить совершенно не умеет. А тут столько новых впечатлений, его, конечно, захлестнуло эмоциями, – но следом Соня опять заговорила грустно. – И я боюсь, что сейчас он сломался, когда я его отвела назад.

– А ты думала, он обрадуется?

– Я надеялась наполнить его хорошими эмоциями, впечатлениями, но он ушёл даже не сказал ничего, махнул рукой.

– Наверное, ему обидно, мы-то все поехали домой, можем есть твою запеканку хоть каждый день, а у него, может, раз в жизни такие выходные выдались. Я бы на его месте тоже расстроился.

Соня хотела что-то сказать, но, покосившись на Тёму, затихла, потому что тот задремал на заднем сидении.

Дома их ожидал неприятный сюрприз, на диване лежала уже окоченевшая кошка Машка – умерла, пока их не было. Кот Сеня протяжно мяукнул, когда они зашли в дом, лежал рядом с трупом и вылизывал ей шерсть. Машка не болела ничем серьёзным, были лишь проблемы со зрением, Соня её сама постоянно осматривала. Кошка, видимо, умерла от старости, но всё равно случилось это как-то неожиданно.

– Сколько ей лет-то было? – вздохнул Сеня.

– Лет восемнадцать, может, больше, она с нами живёт уже десять лет.

Соня разрыдалась даже при Тёме, она старалась никогда не плакать при нём, либо уходила в ванную, либо прятала слёзы, а тут не сдержалась. Тёма гладил Соню по голове, приговаривая:

– Мам, ну не плачь, – но сам всхлипывал. Она крепко обняла его.

Сеня притащил коробку из-под обуви, переложил туда кошку:

– Завтра похороним.

Спать на диване в ту ночь не стал, пришёл в спальню и завалился рядом с Тёмой и Соней:

– Я не мнительный, но лучше пусть меня всю ночь спихивает Тёма, чем спать на диване, где умерла кошка.

Но Тёма и не думал отталкивать Сеню, лишь заехал пару раз во сне ладонью по лицу.